Результаты поиска по запросу «

унижение в совенке

»
Запрос:
Создатель поста:
Теги (через запятую):



Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) лагерь у моря Славя(БЛ) Юля(БЛ) Женя(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) ...Визуальные новеллы фэндомы 

Лагерь у моря 2. Часть 20. Выбран путь в бункер.

Страничка на фикбуке. 

Часть 16

часть 17

часть 18

часть 19


Ричард.



 Если верить карте, то путь к бункеру, а именно туда мы и решили направиться, был неблизким. Причем больше всех туда рвались именно наша ушастая спутница, во время голосования она всеми лапами уцепилась за это место. Уже тогда, причина не была для меня секретом, Юля шла за добычей, может, в ней проснулась внутренняя клептоманка? Хотя, о чем я, девочку прекрасно можно понять. Пресная еда надоела аномалии, да и поживиться в месте, где обитали люди точно можно. Иногда, сопя во сне, Юля едва слышно бормотала слово «припасы». Смущало только то, что была вероятность натолкнуться на НИХ, на существ которых упоминал в дневнике Семнадцатый. Тех самых, что уничтожили бункер, и, по видимому, являлись местным бичом всего живого. Ох, недаром даже названия неведомых тварей не произносят, это должно быть что-то реально жуткое. Но, в бункере 112 может быть ценная информация, не говоря уже о многих, так нужных нам вещах, а опасности… Мы из схватки с Кукульканом вышли живыми, у нас плазмомет и способности двух аномалий, так что, шансы неплохие. Мы втроем, тщательно всё обговорили, и лезть наобум совсем не собирались, разведка, оценка обстановки, расстановка приоритетов, но это потом, до цели ещё надо добраться.

 Ущелье ещё больше походило на долину, приходилось залезать на высокое дерево или холм, чтобы искать ориентиры, и, глядя на далекие скалы, лишний раз убедиться, что пути по сторонам нет. Или вперед, или назад, отвесные скалы не преодолеть, без снаряжения во всяком случае. Лично я, очень хочу посетить «реликт», Семнадцатый писал в своем дневнике, что это одно из немногих мест, куда ОНИ не залетают, скорее всего, боятся. Кроме этого, моё внимание привлекла именно формулировка «-ОНИ не подлетают к Леднику, ближе чем на несколько миль. Даже если преследуют добычу». Крылья, у них есть крылья, или что-то другое, что помогает врагу держаться в воздухе, а значит, надо следить за небом одним глазом, ну кроме меня, у меня сейчас совершенно особые рецепторы. Поэтому продвигались мы без особого напряжения, осторожно, но не шарахаясь каждого звука и тени.

 Способности древней аномалии, не знаю пока, как, и навсегда ли, они стали моими. Во время путешествия я выкраивал время потренировать их, причем достиг немалых успехов. Мог бы и больше, но заниматься приходилось втайне от Слави и Юли, в основном на привалах, когда была моя очередь караулить, слуху Юли мы не перестали доверять, но что не бывает? Крабов, например, она так и не учуяла. И в темноте, когда девочки сладко спали, наступало моё время. Я призывал потоки ветра, крутиться маленьким смерчом у меня на ладони. Я прикладывал руки к почве под ногами, и чувствовал, как в её толще возятся черви, зная, что могу раздавить их землей, просто пожелав этого. Пару раз, запустил сгустком воздуха, в пробегавших вдалеке шакалов, судя по визгу, даже попадал. Мохнатые падальщики появились совсем недавно, по какой-то причине, они не забегали в верхние угодья ущелья, а здесь их наблюдалось немало. Близко они не подходили, да даже если и нападут, от пятерки я отобьюсь и без поддержки стихии. К тому же, они весьма боялись нашу хвостатую спутницу. Стоило неке просто сверкнуть на них своими глазами, как шакалы уносились прочь, поскуливая и поджав хвосты. Один раз, уже покидая стоянку, мы видели, как эти хищники съели оставленные нами рыбьи косточки, и даже разворошили кучу веток и листьев, на которых мы ночевали, наверняка там оставался наш запах. Эх, сюда бы матрас надувной, или палатку, а ещё лучше и то, и другое, хотя… и так норм. Буду честен, спать с двумя девушками под боком, это кайф.
 Что же до новых возможностей, в целом, они радовали, пусть и не без нюансов. Каждое использование аномалии, выматывало, забирая часть моих жизненных сил и вызывая физическое утомление. Степень этого, напрямую зависела от количества использования, и затрат силы. Что-то мне подсказывает, что этих побочных эффектов не будет, если использовать сначала поглощение энергии, однако, становиться на путь Кукулькана я не спешил. Не буду врать самому себе, но витающая вокруг жизнь, манила. Не раз и не два, мне стоило огромных усилий сдержать порыв прибить пролетающую мимо птичку или пробегающую ящерицу, и пусть даже и крохами блестящего тумана, утолить этот голод. Это оставим на крайний случай.

 Постепенно, я стал манипулировать стихиями на более тонком уровне. Например, в самый разгар жары, я нагонял поток ветра с края ущелья к нам, и свежий воздух чувствовался постоянно, это стоило определенных усилий и затрат ресурсов собственного организма, что впрочем компенсировалось усиленным пайком. С едой проблем не наблюдалось, вокруг росло немало плодоносящих деревьев и кустов с ягодами, правда, есть незнакомые фрукты мы избегали. Так же, теперь я мог всегда понять, где в реке больше всего рыбы, ощущая токи воды, и вполне неплохо бить добычу острогой, но у неки выходило круче. Рыбачила по большей части Юля, а мы с командиром её охраняли. Река нас кормила и поила и купала, хорошо, что бункер недалеко от неё, так что можно и дальше двигаться по течению.
 -Ну что, сегодня я пойду на охоту один, как и договаривались? – Спросил я Славю. Мы как раз остановились на обеденном привале, облюбовав для этого уютную березовую рощу. Деревья давали приятную тень, а кроны шевелились от ветра, заставляя тени на траве плясать. Юля свернулась калачиком на траве и дремала, как я успел заметить, днем, она спала с большой охотой. Славя же, обеспокоенно смотрела на меня, явно не одобряя такую авантюру. Хоть и был уговор, что сегодня я иду на вылазку без них, уж больно хотелось проверить свои способности, пусть пока и очень далекие от силы идола майя. – А вы пока подготовите хворост для костра.
 -Хорошо Ричард. – Вздохнула Славя, усаживаясь на траву. – Только возьми с собой ружьё, и ради бога, будь осторожен.
 -Нет. – Отказался я от плазменного козыря, всё же нельзя оставлять девочек безоружными. Даже отлучаясь ненадолго, я волновался, душа беспокоилась за девчонок, слишком дороги они мне стали. Годы морального одиночества, прервались таким вот странным приключением в компании двух прекрасных девчонок. – Пусть останется у вас, если что, стреляй, не раздумывая, ваша безопасность – это главное. А у меня вон, лук есть, не пропаду.

 Лук, ха, слишком гордое название для едва гнущейся палки и тетивы из хордовых жил пресноводного ската. За спиной, на веревочке, болтались стрелы из прочных веток, с закаленными над огнем остриями, так, чтобы удобно было доставать из этого «колчана». Убойная сила и прочность вышли неплохими, но из такого лука ими особо не постреляешь. Кстати вкусный был скат, наверное, самое вкусное и нежное мясо, которое я пробовал в жизни, учитывая, что готовилось оно без соли и специй. Жалко, что эти странные обитатели реки, почти всё время проводят на дне, смешавшись и илом, и ловить их не просто даже с моим зрением охотника. «Лук», нужен был только для объяснения удачной охоты, добывать еду я собирался с помощью аномалии. Нет, я и из этого недоразумения что-нибудь да подстрелю, контуженую куропатку, например, или хромого зайца, но зачем мучатся, если я сам по себе огневая батарея? Удалившись от стоянки, я ещё раз прошелся по окружающему пространству глазами аномалии, дабы лишний раз убедиться, что вооон за тем кустиком не прячется большой и клыкастый…кто-нибудь!

 - Так-так-так. Что тут у нас? – Пробормотал я, глядя на небольшой ручей. Поток воды, преградивший мой путь, был настолько прозрачен, что при желании можно сосчитать каждую песчинку на дне, и ни одного живого существа, ни рыбки, ни лягушки. Судя по направлению течения, он впадает в нашу огромную реку. Ручей неглубокий, но шириной метров пять, пить мне пока не особо хочется, но на ту сторону перебраться надо, а, была, не была. Я вошел в поток, и медленно двинулся вперед. Вода доходила мне почти до колен, но костюм надежно защищал от протекания. Я не читал всё досконально про эту разработку, там было что-то про микроскопические клапаны, которые пропускают воздух, но тут же схлопываются при попадании воды именно снаружи. Круто. Уже почти добравшись до противоположного берега, я буквально копчиком почувствовал какую-то тревогу, ощущение опасности.
 - Эй, малыши, вы чего это? – Спросил я у косяка пескарей, который носился вокруг меня по часовой стрелке, образовав кольцо со мной в центре, готов поклясться, раньше их не было. С разных сторон, в этот поток вливались всё больше рыбок, и наконец. Момент, когда вся эта толпа кильки кинулась на меня, я подловил, а так же блеск мелких зубов в пасти каждой из них.
 -А вот хрен вам, сардины драные. – Что делает человек в критической ситуации? Правильно, матерится. А что делает человек в критической ситуации, но с боевой подготовкой? Матерится, попутно спасая свою жопу! То, что костюм им не помеха, я понял сразу, и защитился уже на инстинктивном уровне. Что бы ни произошло в портале, но сила стихий, бурлившая в Кукулькане, теперь защищала меня как родного, она была моими руками и ногами, моим дыханием, плотью и кровью. Раскинув руки в стороны, будто собираясь что-то оттолкнуть, я отбросил воду от себя, образовав абсолютно сухой участок, при этом используя как стихию воды, так и воздуха. Ручей отхлынул, и мелкие хищники последовали за водой.
 -Вот тебе и пескарики, мать вашу! – В центре ручья стоял я, удерживая воду на расстоянии пару метров, а вокруг бурлил живой, клацающий челюстями поток. Рыбы были невероятно ловкими, учитывая, что ни одна не осталась на сухом участке, все они живо отплыли вслед за водой, не стремясь перейти грань и покинуть родную стихию. В воздухе стоял шорох тысяч щелкающих челюстей, пробирающий до жути, было в нем что-то ненормальное. Таааак, надо валить. Медленно, шаг за шагом, я отходил к берегу. Сила аномалии удерживала вокруг меня кольцо без воды, которое двигалось вслед за мной, слава яйцам эти паразиты не могли ходить, я бы не удивился если честно. Первое, что я сделал на берегу, это хорошенько выругался, не громко, но со вкусом, вспомнил всех, начиная от мини-пираний и ила, на котором чуть не поскользнулся, и заканчивая этим миром в целом.

 -А теперь, давай посмотрим, что ты таишь, миленький ручеек. – Пока я шел по дну, то чувствовал, как что-то мешается ногам под песком, почему бы не глянуть что именно? Я указал раскрытой ладонью на такой мирный с виду ручей, направляя энергию на землю, масса песка рассосалась в стороны, открывая вид на…
 -Ха-ха-ха, нет, правда, тут можно ужасы снимать. – Дно ручья было усеяно костями, десятки, сотни белых, и пожелтевших от времени костяков животных, от весьма крупных до мелких, размером с куриное ребрышко. Но это было не самым страшным, самым страшным стало то, что стоило отпустить песок, как мелкие твари, бодренько работая плавниками, закопали каждую косточку обратно. Затем, косяк распался, и уже по одной, рыбы отплывали в стороны и…исчезали. Перед глазами был обычный поток пресной водички, с камышами на берегах и журчащей водой, вот только даже одного жука или водомерки не наблюдалось. Ричард, поздравляю, ты идиот, мог бы и раньше заметить такую не состыковочку. Не может водоем посреди леса быть необитаем, хоть какая-то живность присутствовать должна
 -Самые умные, да? – Я переключился на зрение охотника, и в черно-белом мире, рассмотрел множество красных искорок в реке, как ни в чем не бывало плавающих туда-сюда. Никуда опасность не делась, просто слилась с ландшафтом. Гадом буду, если дойдут руки, флору и фауну этого мира надо изучить, тут столько всего интересного, пусть и опасного. Эти мелкие ребята, каким-то образом мимикрируют, становясь невидимыми в воде, может у них пигменты на чешуе, как у хамелеонов или каракатиц? А может, они по-хитрому преломляют свет? А как меня подпустили к центру ручья, даже не нападая заранее, и как маскировали место охоты. Так и представляю, заходит в ручеек олень, и бац, а ног у него уже нет, весело. Боже, о чем думаю, будто наша цель жить тут, а не вернуться домой! Надо поохотиться и возвращаться к девочкам, пока ещё на что-нибудь подобное не наткнулся, или ещё хуже, такое, натолкнется на меня.

 Углубляясь в чащу, я окружил своё тело восходящими потоками ветра, пусть и слабые, но свою функцию они выполняли, уносили мой запах в небо. Зрение аномалии показывало мне каждую птичку в кронах, каждую мышку в лесном ковре, но я искал что-то покрупнее. Юля, допустим, не против будет поужинать жареными мышками, но Славя не оценит, наверное. Вот уж девушка так девушка, с практически полным отсутствием стеснения, но красотой модели, и фигурой мастера спорта. С одно стороны, она как открытая книга, добрая, отзывчивая, а с другой, кто знает, что творится у нее на душе? Иногда голубые глаза лучатся печалью, я совсем не знаю Славю, да и вряд ли она показывает свои истинные чувства всем подряд. Может и она, скажет, что мыши в принципе, нормальный белковый ужин? Уже когда я собирался разворачиваться, и тупо половить рыбу в реке, ветер донес до меня далекий шорох. Медленно, крадучись, я двинулся вперед, легкими шагами огибая сухие ветки и прячась между деревьев. Меня, конечно, учили бесшумному передвижению, но это… В закоулках памяти, всплывали образы и навыки древнего охотника майя, который в одиночку ходил на ягуара. Вместе с моими курсами выживания получалась гремучая смесь.
 Кабанчик. Молодая самка, и, судя по далеким звукам, она тут не одна. Недалеко пасется целый гурт, возможно даже с секачом во главе. Ну-ка. Метрах в ста от нас, в земле рылось целых семь крупных свиней, скрытых деревьями и травой, от простых глаз, но не от восприятия аномалии. Как же тебя грохнуть, будущий ты наш шашлык? Причем сделать это по возможности бесшумно, думай Ричи, ты не маг из фэнтези, чтобы убивать огненными шарами и каменными копьями, думай. Решение пришло внезапно, но для его исполнения, нужно сосредоточение, и силы, а на ручье их израсходовано немало, и восстановиться времени не было. Аккуратно прислонив руку к земле, я вытягивал из неё энергию. Трава в радиусе двух метров вокруг меня, скукоживалась и сохла, опадая на землю. Намного меньше силы, чем при поглощении животных, но и этого хватит, для точечного удара. Указав на добычу правой рукой, я сжал кулак, воздух, которым дышало млекопитающее, замер в его легких, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже хрюкнуть. Кабаниха забилась, упав на траву, и дергая копытами, тщетно пытаясь вздохнуть. Рука, которую я использовал как проводник аномалии, дергалась от отдачи, но я упорно не давал добыче получить кислород, пока, наконец, она не потеряла сознание. Остановив давление аномалии, я в пару мгновений преодолел разделявшее нас расстояние, надо действовать быстро, пока добыча не оклемалась.
 -Ничего личного. – Я подобрался к лежащей тушке, и нанес удар, заточенная стрела, с просушенным наконечником, пробила сердце, и кабанчик испустил дух. После чего, я перерезал горло, выпуская на землю кровь, так мясо будет вкуснее. Черт, как же хочется впитать улетающую энергию, искры которой исходили из тела, и таяли, отправляясь непонятно куда. Я не вредитель в этом лесу, убиваю только то, что съем. – Так тебя и потащим в лагерь, со стрелой, пусть думают что я Леголас местного разлива.

 Связав передние лапы кабанчика гибкой молодой корой, я перекинул их через себя. Получился своеобразный рюкзак. Надо будет только тщательно отмыться потом, и не забывать поднимать ветер вокруг себя вверх. Если даже мой нос чует эту кровь, то пол леса хищников вместе со мной сбежится к лагерю.
Ручей. Я почти возле стоянки. Убедившись с помощью зрения охотника, что плотоядная мелюзга никуда не делась, я обдумывал способы перебраться на ту сторону. Нет, можно конечно как и раньше, просто заставить воду расступиться, но в голову пришла идея получше. Присев на одно колено, и расставив руки в стороны, я собирал потоки ветра вокруг себя. Перед глазами возникло видение, огромные крылья, что пронзают небеса. Силы утекали, и довольно быстро, но для задуманного должно хватить. Из глубин памяти всплывали навыки древнего монстра, которые должны стать моими, я приложу этого все усилия. Во многих книгах и фильмах, получивший такое человек борется с этим до последнего, как глупо. И будь на моём месте наивный дурак, он бы так и поступил, считая силу аномалии злом, но я не такой. Нет зла, нет и добра, есть лишь сила, а как её использовать, уже совсе-е-е-м другой вопрос. Я приму, всё то что было могуществом древнего бога, позволю этой памяти и чувствам пройти сквозь меня, и будь что будет. Я хочу, крылья!
 Ветер завыл, разбрасывая вокруг траву, пыль, и сухую ветошь. По поверхности ручья пошла рябь, неподалеку затрещали кроны деревьев. Потоки сгустившегося теплого воздуха покрывали тело, словно живая броня, делая его легким, приподнимая и унося за собой. При этом мне они не вредили, разве что приходилось глаза прищуривать, а вот ветку, которая чуть не ударила мне в лицо, отбросило. Стихия защищала меня, оберегала как мать родное дитя. Я планировал перенести себя воздухом на тот берег, но что-то пошло не так. Не рассчитал сил, да и опыта ещё не хватало. Создавалось ощущение, что меня поднял великан, и небрежно швырнул вперед, как какой-нибудь камушек. Приземление было не смертельным, но очень неприятным. Хорошо еще, что я упал на спину, придавив при этом тушку кабанчика, смягчившую падение. Сперва я даже струхнул, услышав, как она хрюкнула, но это были просто остатки воздуха, которые выбило из легких при падении.
-Ладно. Больше так рисковать не будем. – Пробормотал я, направляясь к лагерю. Времени по прикидкам где-то часа два, потом надо выдвигаться, если мы хотим пройти ещё какое-то расстояние до наступления темноты. Из кустов на пути выскочили два шакала, и припустили с такой прытью, что пыль из-под ног летела. Ну не ожидали блохастики что я приближусь так резко, хорошо ещё не напали, будь тут целая стая могли и попробовать.

 Приближаясь к роще, я заметил блики среди деревьев, если приглядеться, то это Славя, стоит с оружием наизготовку и наблюдает за окрестностями. Надо будет подучить её правильно выбирать дислокацию, а то свет от оптики выдаёт девушку.
 -Вот, смотрите что у нас на обед. – Похвастался я, когда добрался до девочек. Тушка кабана была сброшена на траву, следом за ней, грациозно плюхнулся на попу и я. Что ни говори, а ноги ныли после падения, к тому же, использование аномалии не проходит для организма бесследно.
 -Ооо. – Удивленно смотрела на добычу Юлия. Носик девушки дергался, чуя ещё свежую кровь, а ушки возбужденно встопорщились.
 -А с тобой не пропадешь. – Похвалила Славя, выдергивая из тушки стрелу. – Наверное, очень близко смог подобраться, раз даже без оперения попал. Ладно, отдыхай, дальше мы сами, только нож дай, пожалуйста, мой мелковат для такого.
 -Пока тебя не было, мы уже и дрова приготовили, и сложили, осталось только спичкой чиркнуть. – Гордо указала пальцем на шалашик хвороста нека.
 -Это очень хорошо. – Согласился, я, коротко кивнув. – Но спички лучше побережем.
 Пока я разжигал костер, используя для этого свет солнца и линзу из оптики, той самой, которую достал из сломанного оружия, Славяна занималась тем, что свежевала кабана. Делала она это явно в первый раз, и когда искорка из сухой трухи, стала разгораться в пламя, я решил ей помочь. Вдвоём мы быстро выпотрошили трофей, и сняли с него шкуру, а пока нарезали мясо на кусочки, удостоились голодного взгляда Юлю. Девочка уже наломала прутиков, которые станут шампурами, и смотрела на нас, облизывая губы из-под которых едва заметно виднелись небольшие белоснежные клыки. Пушистый хвостик размахивал за спиной девушки с удвоенной силой, намекая, что можно и поторопиться.
 -Наверное, жестковатым выйдет, это всё же не рыба, а дичь. Ни маринада, ни соли. – Размышлял я вслух, глядя, как с нанизанного на прутики мяса капает и шипит на раскаленных углях жир.
 -Ой, брось Ричард. – Славя не просто улыбнулась, а даже хихикнула, прикрывая ладонью рот. – Тебя послушай так мы на курорте, и ты недоволен, что условия не пять звезд, а всего лишь четыре. Сыты будем и ладно, а комфорт, эх, многое бы отдала за зубную щетку и бри… в общем! Всё хорошо. Кушаем и топаем дальше.
Уговаривать нас не пришлось, стоило только мясу подрумяниться, как мы со Славей начали его целенаправленно уничтожать. А Юля держала в руках свой прутик, и нетерпеливо нюхала готовую еду.
 -Не можешь есть слишком горячее, прямо как кошка. – Пробормотал я, откусывая, а вернее отгрызая кусочек от своего пайка, жаркое получилось и правда не самым мягким. Вкусное, ароматное, но пресное, и рвется с трудом. – Помню, ты рыбу тоже не сразу стала есть, а ведь была голодная, как и сейчас. Юль прости, что не ждем тебя, закончим быстрее и приготовим ещё, а ты спокойно поешь.
 -Да ничего. – Ответила нека, пробуя мясо кончиком языка, и резко его отдергивая. Решив бороться с превратностями судьбы, ушастая стала дуть на мясо. При этом мордашка у неё получилась умилительная, и эти выпуклые щёчки. – Эх.

 Пока готовилась вторая партия, я осматривал окрестности глазами аномалии. Славя права, мы не прогулке, что-то я действительно расслабился, получив эту силу. Я не Кукулькан, который мог наплевать на любую опасность, и вызывать цунами с тайфунами, а простой человек. Метрах в трехстах маячили небольшие красные пятна, наверняка шакалы. Ждут, даже не тявкают, просто ожидают своё время подкрепиться тем что мы оставим после себя. Хвостатые менеджеры по уборке, чтоб их, наверняка всё сожрут, и кости и потроха, и даже шкуру. В каком-то смысле они нам помогают, если более опасный хищник вдруг попробует взять наш след, он нехило обломается.
 -Кстати девочки, один ручей по пути, надо будет перейти возле реки, и очень осторожно. – Я рассказал Славе и Юле о том, что водится в неглубокой воде, правда умолчав как выжил. По моим словам, я просто очень быстро убежал обратно. Мне поверили. Чувствую себя свиньей, но правду рассказывать пока боюсь. А мелких тварей просто обойдем, к глубокой воде они не суются, видимо предпочитая небольшие притоки, иначе в реке тоже, было бы пусто.
 -Пораааааа, в путь дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю… - Начала напевать Славя. Да и у меня настроение ползло выше от сытости. В такие моменты, жизнь радует. А что? Солнце хоть и у горизонта, но ещё светло, уже не жарко, но пока не стемнело. И-де-аль-но. Рядом две замечательные спутницы, а в руках листики лопуха с завернутым жареным мясом. Это перекус на вечер. Под ногами мягкая трава, в лицо дует свежий ветер, а где-то возле реки, уже зарождается лягушачий хор, вплетаясь в волшебные. Мир вокруг враждебен, да, но будем откровенны в нем куда больше жизни и гармонии, чем в том, откуда мы пришли.

Док. Небо.



 Путешествие на дирижабле оказалось довольно комфортным. Система очистки и кондиционирования воздуха работала идеально, как и все другие функции жизнеобеспечения, начиная с кулера и заканчивая биотуалетом. На счет энергии можно не беспокоиться, здесь стояли самые современные генераторы, а при казусе имелись солнечные батареи. Единственное что раздражало, это постоянный запах рыбы, вяленной, судя по всему. Этим запахом пропиталось всё вокруг. Найду того кто притащил её сюда, скину за борт!
 "-Да ладно тебе, Чувак. Может в трюме провоняла, что не бывает? Не будем рубить с плеча. – Подал голос внутренний я. – Дожили! Шиза учит меня спокойствию"
 В целом, бойцы вели себя тихо, только вечно шумный Джо, возмущался что пропустит банкет. Кэп, как и предсказывал внутренний голос, делегировал свои обязанности одному из солдат, и со спокойной совестью курил на мостике. Кабинка дирижабля спроектирована весьма удобно, имелся даже бортик, где можно подышать свежим воздухом. На нем как раз и стоял капитан, закуривая очередную сигарету.
 -Помрешь от рака легких, бросай это дело. – Хлопнул я его по плечу, выбираясь наружу. Лучше понюхаю дым, чем эту селедку, от запаха которой не спасают даже кондиционеры.
 -Спасибо Док. – Выдохнул мужик облачко дыма, которое тут же унесло ветром. – Умеешь зарядить позитивом.
 "-Серьезно? – Удивился Шизв. – Кэп знает, что такое сарказм?"
 -Скоро до берега доберемся, как думаешь? – Спросил он, смотря, как под нами проносится сверкающая водная гладь. Мы двигались всего в полумиле над землей, так что было видно даже косяк дельфинов, плывущих в нашей тени.
 "-Ну, допустим не косяк, а стая. – Вставил пять копеек невидимый зануда. – Дельфины же млекопитающие, а не рыба, ай-ай-ай, такое не знать".
 -Без понятия, без способностей абсолюта, я слишком ограничен. – Ответил я солдату, и кивнул на стойку с оружием, где среди современных винтовок и гранат, сиротливо лежал Гуань-дао. – Вон, даже оружие с собой взял, сто лет железками не махал, а видимо придется.
 -Прямо таки сто. – Оценивающе посмотрел он на моё лицо.
 -Не помню, сколько скитался, честно. – Решил поделиться с ним, в конце концов свой человек, даже в Совенке работал. – Может год, а может тысячу лет, междумирье меняет людей. Оно может раскрыть весь потенциал человека, или утопить его в темноте. Я не спятил только потому, что у меня была цель, к которой я двигался, словно одержимый.
 -Мда, невесело. – Кэп сбросил окурок вниз, явно не собираясь следовать идеалам гринписа, либо просто из принципа "-не наш мир, можно и мусорить". – Ладно, пора наконец поговорить о деле, пойдем, побеседуем с составом. Отряд, все кроме впередсмотрящего, в большую рубку!

 Вскоре все собрались в одной комнате, где Кэп осмотрел ещё раз состав команды. Шесть элитных солдат, каждый из который лично выбран Виолой, я, Кэп, и Женя. Пока без специальной боевой экипировки, просто в камуфляже. Перед спуском и вооружимся, и приоденемся, ну, кроме меня. В целом, мы сила, более чем внушительная.
 "-Особенно очкастая. – Фыркнул Шиза, который всё ещё помнил её хамство. – Будет психическим оружием".
 -Итак, ребята. – Начал Кэп. – Времени обсудить всё внизу, как понимаете, не было. Поэтому давайте ещё раз пробежимся по нашей задаче. У нас спасательная операция, но я не знаю половину из вас. Виола собрала самых лучших из разных отрядов. Вот ты япошка, что умеешь?
 "-Вообще-то он казах, если мне не изменяет память. – Вставил пять копеек Шиза. Внутренний голос обладал абсолютной памятью, и знал этого бойца по одной из наших вылазок".
 -Снайпер я. – Ответил боец, просто кивнув. Никто в принципе не становился по стойке смирно, а капитан не требовал, чай не на плацу. – Но могу пользоваться любым оружием. Остальные тоже солдаты универсалы. Не сомневайтесь, вы поставите задачу, а мы, молча выполним, ну, кроме Джо, он любит почесать языком.
 -Я всё слышу! – Возмутился афроамериканец, который остался возле приборов наблюдения. – Кстати всё тихо, и на сонарах и на радаре, и на камерах, вокруг только вода, вода, и… вода.
 -Ладно, тогда можно я уже пойду дальше спать? – Немного грубо сказала Женя, и не дожидаясь ответа пошла в комнату отдыха.
 -Я сам с ней поговорю. – Остановил я Кэпа, собиравшегося что-то сказать, положив руку на его мускулистое плечо. – Не обижайте девочку.
 -Её обидишь. – Фыркнул один из солдат, впрочем, не выказывая к черноволосой ни грамма агрессии, профи, что сказать.

 -Женя, ну что ты, в самом деле, такая колючая? – Устало спросил я девушку, когда догнал её. Почему-то она ушла в грузовой отсек, а не к себе. Запах рыбы был просто невыносим, а понимание того, что я ещё не скоро увижу своих рыжиков, вообще резало как по живому. – Вот зачем ты конфликтуешь.
 -Кому не нравится, я не напрашивалась, Док! – Резко ответила девушка. Её сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым, Женя волновалась. – Я такая, какая есть, и если что-то раздражает, то не буду притворяться что это нормально. Лучше так, чем пустое лицемерие.
 "-А ведь врет. – Резюмировал Шиза, подмечая мелкие детали, такие как выражение глаз, мимику, жесты. – Дрожит она вся, страшно ей. Скорее всего, это поведение, защитная реакция. Совсем как у Алисы, только у неё было напускное нахальство и агрессия, а тут ворчливость и хамство, чтобы никто не трогал её".
 -В любом случае, ты теперь часть отряда, и пожалуйста, веди себя достойно. – Я положил руку на плечо девушке, и посмотрел сквозь стекла очков прямо в её глаза.
 -Достойно. – Она фыркнула, реально фыркнула! Вот ведь… - А кто меня по заднице тогда шлёпнул, ещё в лагере! Я не забыла!
 -Ну, тогда… - Пока я обдумывал как объяснить давешний поступок, но Женя ответила сама.
 -Не забыла. Как не забыла и то, что ты меня на руках унёс после того как я лодыжку вывихнула. Как заткнул насмехавшихся надо мной девочек, пусть я и заслужила это, сама не ангел. Как, уже работая в архивах организации, поняла, что весь лагерь обязан тебе жизнью. Не забыла! – Девушка опустила глаза в пол, и замялась, обхватив себя руками. Плечи Жени поникли, будто она вот-вот расплачется. – Я, правда, хотела сказать тебе спасибо, ха твою доброту, но не набралась храбрости. Ты всегда был в работе, а отдыхал только в своей компании, с Алисой и девочками. А сейчас, мне страшно. Я уже обжилась в архивах, даже место для сна себе там организовала, а тут такое… Язык сам мелит чушь, вперед мозгов!
 -Перестань, мы вернем тебя целой и невредимой. Ты снова окопаешься в библиотеке, и будешь ворчать, и лениться, пойдет? – Решив, что мне позволили, я погладил девушку по голове.
 "-А ничего волосы, мягкие, и пахнет девочка приятно. – Задумался Шиза, которому перепадало моё сверхвосприятие. На таком расстоянии даже запах рыбы, не мог перебить теплую живую девочку, инстинкты, от них никуда не денешься".
 -В общем, хвост трубой аналитик, прорве… - Уже собираясь сказать Жене ещё что-нибудь утешительное, я услышал шорох. Что-то шуршало в куче ящиков и мешков. – Подожди ка.

 Кинетическое поле развернулось уже рефлекторно, при первых признаках странного шума, оно накрыло меня и замершую соляным столбом Женю. Приготовившись в любой момент ускориться, или прошить тут всё копьями, я громко сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.
 -Выходи давай. – И добавил. – Медленно.
 То, что было дальше, стало неожиданностью. Из кучи ящиков и коробок со снаряжением, кряхтя вылезла, а точнее выползла, УЛЬЯНА!!!
 -Так, так, так. Кажется, мой ремень остался на лайнере, а жаль, жаль. – Я осматривал рыжую, которая понимала что сделала глупость. Волосы у неё были растрепанные, майка и шорты мятые, а на коленках красовались ссадины, всё же пол тут был жесткий. – Спрошу одно, КАК!? Как ты пролезла сюда мимо не то, что охраны, мимо меня!
 Всё же я не мог на неё злиться, но теперь придется быть не просто осторожными, а очень и очень осторожными. Если мелкой что-нибудь случится, я этого не переживу. В душе поднимались ответственность и стах, вместе с радостью что она здесь, такой вот коктейль эмоций.
 -А я ещё в трюме залезла, и спряталась. – Тихо ответила Ульяна. – Натерлась рыбой, которую у поваров выпросила, чтобы ты меня не учуял, а в вентиляцию кусок картона впихнула, чтобы шумел. Сам говорил, к тебе трудно подкрасться, а у меня вот, вышло.
 "-Во дает! – Восхитился Шиза. – готовый диверсант, даром то что девочка".
 -Фуууу. – Сморщилась Женя.
 -Ладно, гнать тебя, смысла уже нет. Далеко от корабля отлетели, а время поджимает. Славя, Ричард и Юля там одни. – Я достал из вентиляции кусок картона, который шуршал об лопасти, и заглушал дыхание и сердцебиение спрятавшейся рядом с ним бандитки. Нет, направить эту сообразительност ьв полезное русло определенно стоит. – Но как вернемся, будет тебе атата. Неделю сесть не сможешь.
 -Прости. Просто… - Ульянка состроила просительную грустную мордочку, что для обычно позитивной девочки было весьма непривычно. – Мне без тебя плохо, а Алиса бы не пустила, я от всех убежала, даже от неё.
 -Хорошо, мы ещё об этом поговорим. – Строго сказал я, но тут же смягчился. В груди что-то сжалось, когда я увидел мешки под глазами Ульяны, и услышал урчание пустого живота. – Пойдем, поешь, и приведешь себя в порядок.
-А что там про шлепанье Жени по попе было? – Спросила Ульяна склонив голову на бок…
Развернуть

Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN графомания очередной бред Дубликат(БЛ) ...Визуальные новеллы фэндомы 

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4
IV
Сессия
До ужина еще час, неплохо бы просто прогуляться. Стою на крыльце, думаю, куда податься. Вспоминаю, что проигнорировал в этот раз музыкальный кружок, эстраду и медпункт. Все равно нужно и с Мику, и с местным аналогом Виолы познакомиться. Уже вывел для себя теорию, что среди пионеров есть фоновые персонажи, каких большинство, есть, скажем так, средние, вроде девочек или вожатой, а есть весьма примечательные личности, кажется здешняя баба Глаша тому пример. И, похоже, знакомая мне Виола из таких. Но третьей категории мало, один-два человека на несколько лагерей, а большинство, как раз из первой. Вот и здешний доктор меня не порадовала.
- Здрасьте.
- Здрасьте.
- А занозу можете вытащить? А то пострадал, при уборке на вверенной территории...
Равнодушно протерла спиртом, равнодушно вытащила занозу, равнодушно прилепила пластырь. Сказала: «Если что — обращайся». Ни тебе «раздевайся ... пионер», ни тебе изысканных недомолвок и иносказаний, когда не поймешь, это тончайший намек или все так и нужно понимать, как сказано. Так, в портрете некоторое внешнее сходство присутствует, и всё.
Пошел к сцене. Сцена пустая, гитара в углу прислоненная. Огляделся по сторонам, - нет никого. Поднялся на сцену уселся в уголке на стул, сижу — струны перебираю. Вспоминаю тот концерт в первом «Совенке». Настроение совершенно грустное, что-то рассыпается вокруг меня и лагеря болеют, и их обитатели меняются, не в лучшую сторону. Интересно, как дела сейчас в первом моем лагере? И кто там на моем месте? И вообще, я в этом лагере всего третий день, а устал, как за все предыдущие циклы. И ведь, главное, ни черта же непонятно, к чему вся эта война, к чему мне арбалетный болт в позвоночнике, кстати, я так и не выяснил, чей это персональный подарок, зачем отстреливать Семенов, зачем рисковать и подставлять мелких? Да куча вопросов, и, кстати, кто такая баба Глаша? Ладно, хватит ныть, вышел на дорогу, так глупо останавливаться. Пара бодрых аккордов и ставлю гитару, где стояла. На ужин пора.
- А вы неплохо играете.
Поднимаю глаза — Алиса. Удивительно тихая и вежливая. Хотя, как раз не удивительно, как раз нормальный для нее перепад настроения. «Еще бы я плохо играл. Сама же меня и учила», - думаю я, а говорю совсем другое.
- Успокоились, Ваше бунтарчество? Давай уж на ты, если не на спортплощадке.
- В... ты извини меня, за вчерашнее. - Пауза, а дальше шепотом. И за другое, тоже прости. - И убежала.
«Вот тебе и раз, подумал Штирлиц». Если я правильно понял, то теперь я знаю — кто так метко стреляет из арбалета. А я на вторую грешил.
Пора ужинать. Подсаживаюсь, как положено, к кибернетикам, все равно других мест нет.
- Ну как работа? - Спрашиваю.
- Более-менее, а твои как дела?
- А, что мои? Спортплощадку прибрали, столовая чистая, Ульянка злобная.
- Ты на танец ее пригласи, чтоб подобрела.
- Спасибо, я с ней за обедом уже отвальсировал, кажется все видели.
- Ага, смотрелось неплохо.
Так и поужинали, маскируя подозрения разговорами ни о чем.
А мне пришло время идти на аудиенцию к бабе Глаше. Непонятно почему, но чувствую себя, как перед первым экзаменом в первую сессию. Выжидаю двадцать минут после ужина и иду сдаваться.
Баба Глаша живет здесь же, при кухне, в маленькой каморке. Кровать, стол, тумбочка, шифоньер, шкаф с книгами и два стула. Все чистенько, покрывало, фарфоровые статуэтки, белые кружевные салфетки, фотографии на стенах. В общем, типичное бабушкино жилье. А пахнет, кстати, кофе.
- Подождите минуточку, я сейчас.
Пока бабы Глаши нет, я разглядываю ее каморку и удивляюсь. Удивляться начинаю с содержимого книжного шкафа, в котором вместо ожидаемых русских классиков и журналов «Здоровье» и «Работница» стоят какие то монографии по физике, сборники трудов, журналы без картинок. Моего образования хватило только на то, чтобы прочитать заголовки, те что на русском языке. А еще есть фотографии на стенах ее каморки. Вот молодая девушка в белом платье с высокими плечами, наверное, ровесница меня нынешнего. Вот она же, но постарше уже лет на пять, а с ней рядом парень, высокий, слегка сутулый, в круглых очках, в белой рубашке и пиджаке. А вот еще постарше, где-то под тридцать, с букетиком земляники в руках, сидит на горизонтальном стволе березы, а обнимает ее за плечи тот же парень, милая семейная фотография, из серии, «когда мы были молодыми». Но вот за спиной у парочки виден так хорошо знакомый мне железнодорожный мост, и я понимаю, что фото сделано на острове Ближнем. И, до возвращения бабы Глаши, успеваю разглядеть еще одно фото, точнее открытку — главный корпус МГУ, а по диагонали надпись: «Дорогих коллег поздравляю с успешным стартом проекта» и затейливая подпись.
Заходит баба Глаша, нет, уже не баба Глаша, к этой нужно по имени отчеству, приносит кофейник и две чашечки. Первый раз за все время здесь вижу кофе, о чем и говорю хозяйке, а та отвечает, что кофе здесь не растет, а запасы кончаются и не восстанавливаются, и скоро и вовсе его никто не увидит.
Сидим, беседуем. Как я потом понял, Глафира, как выяснилось, Денисовна, под видом беседы вытянула из меня всю историю моих здешних похождений и изрядный кусок моей биографии. Сама же рассказала довольно мало, но, все же кое-что. Оказалось, что баба Глаша знакома с Виолой, что она знает и про Пионера, и про Палача. Когда рассказал о своей лодочной эпопее последовала реплика: «Редко у кого удачно получается, вы молодец». Славяна здесь была за два цикла до меня, приехала на автобусе со всеми, и, со всеми же, уехала. О причинах отстрела Семенов говорить отказалась: «Это не важно, Вам уже ничего не угрожает, хотите разобраться — можете разобраться сами». Спросил о двойниках, получил совет не обращать внимания: «Это проекции, они могут стать материальны только в ваше отсутствие, а вообще, если тут останетесь, то еще и не такого насмотритесь». Законы здешнего мироздания тоже передо мной не раскрыли. А закончилось все довольно интересно.
- У меня для вас, традиционно, две новости. Как вы говорите, вас зовут?
- Семен.
- Помню. Так вот Семен, мне нравится направление, по которому вы движетесь, но... Но, к сожалению, больше я вам ничем помочь не смогу. Вы должны сами, понимаете, сами разобраться с самим собой. Ну а после вся моя помощь будет иметь чисто технический характер. - Долгая пауза. Я не хочу, чтобы вы считали меня вредной старухой, но у меня здесь есть печальный опыт преждевременной помощи не готовому к ней человеку. Хотя, одну подсказку я вам дам, подумайте, откуда вы знаете моё прозвище, причем уверены в том, что мы с вами раньше не встречались, Семен.
Крошечную паузу перед «человеком» и последующий нажим на этом слове я заметил. Благодарю бабу Глашу за кофе и в этаком, несколько загруженном, состоянии отправляюсь на площадь. В голове ходит по кругу только одна мысль, что поваром в «Совенке» не стать без докторской степени по физике.
Когда пришел на площадь дискотека уже приближалась к экватору. Ольга Дмитриевна заметила меня первой.
- Семен, Семен, почему вы не танцуете?
- Ну, во-первых не хочется, а во-вторых я не в форме... - Показываю на свой спортивный костюм. Лучше, дайте ключи от библиотеки, там, говорят, книги не разобранные.
Все таки в мелких пакостях есть своя прелесть. И растерянный взгляд вожатой «Как? Почему? Он же должен возмутиться?» стоит того, чтобы им полюбоваться. Я же ведь ничего такого не сделал, нет? Я просто сам попросился туда, куда вожатая хотела меня отправить в наказание за разгром столовой. Правда вот Ульянке отвертеться не удалось.
- Ульяна, подь сюды! Ты награждаешься двумя часами принудительных работ в библиотеке!
А пока Ульянка пробирается к нам, готовя возмущенную отповедь, ОД тихо обращается ко мне: «Семен, я очень рада, что вы мне помогаете, и ни сколько не жалею, что приняла вас в лагерь. Алиса хорошая девочка, но вы же видите, какая она, а без помощника я просто задыхалась. Спасибо вам большое.» Говорит, похоже, совершенно искренне, а мне теперь гадать, то ли она от себя это сказала, то ли это программа в ней говорит.
- А вы бы Ульяну помощницей назначили. Говорят, ответственность дисциплинирует. Но не всех.
- Вот именно, что не всех и не всегда. И Ульянка не тот случай.
Хихикаем оба. Все же и внутри вожатой, тоже человек живет.
Подходит, наконец, Ульяна, дымящаяся и разбрасывающая искры, как небольшой вулкан. Но не успевает сказать и слова, как на нее обрушивается Ольга Дмитриевна.
- Ульяна! Без разговоров! За то что ты в столовой устроила, вот тебе наказание! Вместо танцев пойдете в библиотеку книги перебирать!
- Ну и пожалуйста, все равно уже надоело! Я ...
Трогаю пальцем Ульяну за плечо и она сбивается с речи.
- Пошли? Мы чужие на этом празднике жизни...
Та только рычит в ответ.
До Ульянкиного домика и оттуда в библиотеку идем молча, обижаясь друг на друга, каждый по своей стороне аллеи.
В библиотеке темно, похоже выбило пробки, но искать их среди ночи нет никакого желания.
- Где тут свечи хранятся? - Спрашиваю Ульяну.
Та зыркает на меня, лезет в шкаф и кидает в мою сторону упаковку со свечами. Едва успеваю поймать свечи, как, тем же путем, ко мне отправляется коробок со спичками. Ужас, открытый огонь в библиотеке, а куда деваться?
- Я хочу извиниться перед тобой за одну вещь.
У Алисы хватило сил на извинения, значит и у меня хватит. Обращаюсь к Ульяне, как к взрослой. И, наверное, даже не к ней, а к той рыжухе, что провожала меня в первый удачный побег. Ульяна, впервые за два дня нашего знакомства, заинтересованно смотрит на меня.
- Я использовал тебя в своих целях, когда спровоцировал скандал в столовой. Ты тут совершенно непричастна и можешь идти куда хочешь. Я скажу завтра, что ты мне помогала, только вожатой в ближайший час не попадайся на глаза, для собственного спокойствия.
- Вот теперь то я точно никуда не пойду! Давай колись, что тебе в библиотеке надо! Сам меня втравил, и сам отсылает!
Странно, но Ульяна, похоже, совершенно не обиделась на меня.
- Да вот, хочу Шопенгауэра на ночь почитать.
Демонстративно беру с полки нужную книгу, сажусь за Женин стол, беру карандаш, открываю книгу на первой странице и начинаю делать вид, что читаю, время от времени делая какие то пометки на полях. На третьей странице терпенье Ульяны кончается и она отходит из-за моей спины и садится в кресло.
-Я все равно не уйду, буду дожидаться, пока ты что-то сделаешь.
Как скажешь, - говорю ей, а сам быстро ставлю нужную мне пометку на нужной странице.
Хочешь-не хочешь, но придется углубляться в прошлое «Совенка». Кажется баба Глаша об этом намекала. Она, правда, предлагала догадываться самому, но, если подсознание будет одаривать меня озарениями в нынешних дозах, то, когда я начну разбираться во всем, я уже забуду с чего начал. Вывод, нужно поискать документы, должен же тут быть какой то архив. Что и где здесь можно поискать? В домике вожатой искать бесполезно, нету там никаких бумаг, кроме «Плана мероприятий», не к ночи будь помянут. В административном корпусе? Ни разу не видел, чтобы туда кто-то заходил, но проверить нужно. В медпункте? Там, может быть, только медицинские карточки обитателей, и то вряд ли, судя по поведению здешней докторицы. Здесь в библиотеке? Сомнительно, но раз уж я здесь поискать нужно. Где еще? В старом лагере? Его, похоже, покинули достаточно внезапно, может что и бросили. Ну и, конечно, в бомбоубежище. Там точно в шкафах что-то было. Ну и вот он еще один источник сведений сидит, на меня смотрит.
- Где Алиса сейчас? В старом лагере?
- …
- А ты, почему с ней не пошла?
- Да ну их, эти дежурства. Сколько ночей там провели, и все зря.
- Ну, не скажи, меня вы очень удачно подстрелили.
Ульяна вспыхивает, набирает полную грудь воздуха, ну, думаю, сейчас будет орать, а она, какое то время сдерживается, а потом, неожиданно, начинает реветь. Кажется, у меня после побега открылся талант, доводить до слез обитательниц лагеря, сперва Славяна, потом Ульянка. Ну и что мне со все этим делать? С плачущим источником информации, я имею ввиду? Я же не профессионал какой, я простой, э-э-э... пионер, в меру ленивый, в меру умный, в меру тупой. Больше всего мне нравится куда нибудь зарыться, и не высовываться в большой мир. Смотреть свои «японские мультики», как их обозвали однажды, пытаясь меня оскорбить, и никуда не дергаться. А лагерь вынуждает меня постоянно к каким то действиям здесь и сейчас, никакого удовольствия я от этого не испытываю, но «влиться в пионерскую жизнь», это еще хуже. Вот теперь, я что, должен Ульяну допрашивать? Нет, Пионер бы нашел, что делать. Да и я, если покопаюсь в доступной мне части его памяти, тоже найду, но не хочу. Эти амазонки слишком похожи на обитательниц МОЕГО лагеря. Пока так самоедствовал, Ульяна проплакалась.
- Мы не хотели! Мы только напугать хотели и взять в плен. Алиса хотела тебе над головой в дерево выстрелить, а я ее нечаянно толкнула. А когда мы подбежали, ты уже умер. А потом мы испугались и ничего никому не сказали!
И все это прерывается всхлипываниями и соплями.
- Интересно мне знать, зачем вы собирались брать меня в плен? И кого вы вообще там караулили? Каких таких «шпионов»? Я, возможно, даже и прощу вас, но в обмен на полную информацию. Кстати, я шпион или нет, как ты думаешь?
- Наверное нет... я не знаю.
Из рассказа Ульянки вырисовывается довольно любопытная картина жизни в здешнем лагере. Кстати, она, да и, наверное, не только она одна частично помнит прошлые циклы, но считает их воспоминаниями о прошлых сменах. То, что при этом, от смены к смене, ей все еще 14 лет ее нисколько не удивляет. «Значит, все таки репликанты», - думаю я. Так вот, сразу по приезду в лагерь им объявляют, что «кругом враги, которые только и мечтают, что захватить «Совенок», что лагерь нужно охранять, что нужно выслеживать и отлавливать шпионов». Мастерятся арбалеты (Электроник), протягивается сигнализация (Шурик), выставляются посты (Алиса и Ульяна), запускаются патрули (Лена и Саша, та Саша, которая недоСлавя), наблюдатели (мелюзга), вся информация стекается для анализа к Жене, а ОД осуществляет общее командование. Какой то недоделанный параноидальный милитаризм на грани фарса. Почему фарса? Потому что, то, как я легализовался в здешнем лагере, говорит о … не знаю о чем, но то, что в реальной жизни я бы так не смог, это совершенно понятно. Что за рассказ Аркадия Гайдара, в который я вляпался на этот раз? И я, получается, по всем признакам, как раз и есть, тот шпион, мечтающий похитить военную тайну! Меня, то есть моего аналога, здесь, кстати, нет, иногда издалека видят какую то фигуру, часто в зимней одежде, но не поймать, не поговорить, не подстрелить не удается, эта фигура еще более подогревает шпиономанию. Спрашиваю про Славяну. Да, говорит, была здесь в позапрошлую смену девочка, похожа на Сашу, как родная сестра, ей здесь не понравилось, ни с кем она не подружилась, а в последнюю неделю все на остановку ходила автобус встречать. Тут рассказ прерывается.
- Так это она тебя ждала?
- Ну, видимо так, а мы, как видишь, разминулись на две смены.
Вот интересно, если я Ульянке расскажу про себя, про свою жизнь, про лагеря, про своих двойников, про ее двойников, она тоже вспомнит всё? Кажется это называется инициацией. И мне потом беспокоится еще и о ней, потому что она обязательно сбежит отсюда, потому что нормальному, осознавшему себя человеку, крутиться в кольце этих циклов невыносимо. Да еще и с Ульянкиным характером. Это только баба Глаша может, да и то, неизвестно, какая она в молодости была. Что то не готов я пока к такому повороту, отложу-ка я свою часть нашего диалога на неопределенный срок. Тем более должок за Ульяной, нефиг стрелять в незнакомых людей. Пусть уж лучше и она пока не живёт, а существует.
- Семен, а что было, когда... когда мы... мы тебя...
- Убили. - Заканчиваю за нее фразу. Ничего не было, я очнулся в лесу на поляне.
- А мы думали, с Алисой, что ты зомби, или еще мертвяк оживший какой, мстить пришел. Алиса даже из своих серебряных сережек два наконечника для стрел сделала, один мне, один ей.
- Передай Алисе, что она зря испортила сережки. Серебро оно от вампиров и оборотней хорошо помогает, а прочим особо не вредит.
Кажется Ульяна поняла шутку, по крайней мере более напуганной, чем есть она не выглядит. Она вообще не выглядит сильно напуганной. Заплаканной, немного смущенной, но не напуганной. Ну и любопытство в глазах уже заиграло.
- Семен, а я все равно теперь от тебя не отстану, ведь зачем-то же ты в библиотеку пришел!
- Ну я же тебе уже объяснил, Шопенгауэра почитать и порядок на полках навести.
- А что же тогда не наводишь?
- Да вот, выбираю, с какой начать, - говорю Ульяне, а сам хожу между шкафов, и ищу что-нибудь, что выделяется из общей массы трудов теоретиков коммунизма и библиотеки образцового пионера.
Нет, заход сюда был неудачным. Так, постепенно, добираюсь до люка в полу. Ставлю свечку на пол, а сам, кряхтя, поднимаю крышку за приделанное кольцо. Ульяна тут же оказывается рядом.
- Ой, что это? Я слышала, что в библиотеке погреб есть, но ни разу не видела. А давай посмотрим, что там?
- Ну, видишь ли, дело в том, что нас сюда отправили книги перебрать, а не по погребам лазить. Тебя то точно за это без конфет оставят, если Женя или вожатая узнают. - Говорю в ответ, а сам делаю вид, что хочу закрыть крышку.
- Ой, ну Семен, ну пожалуйста, мы же не скажем никому.
Все таки с Ульяной удобно и предсказуемо.
- Ну, хочешь посмотреть — спускайся и посмотри, я наверху тебя подожду.
Ульяна мигом скатывается по лесенке.
- Ну что там?
- Банки какие-то на полках, мешки.
- Книг нет? Перебирать ничего не надо?
- (Смеется) Какие книги? В погребе?
Самому любопытно, спускаюсь в погреб. Книг действительно нет, за то есть общая тетрадь, придавленная одной из банок. Вынимаю тетрадь, листаю — какие то формулы, пополам с текстом и рисунками. Сворачиваю тетрадку в трубочку и сую в карман, дома разберусь. Пока все разглядывал Ульяна уже выбралась наверх и приплясывая ждет меня там. Поднимаюсь за ней, закрываю люк.
Все же мне нужно попасть в административный корпус, а Ульяна, похоже, от меня, действительно, не отстанет.
- Ты спать не собираешься?
- Не-а! - И улыбка до ушей.
М-да, нужно было или запирать ее в погребе, или что-то еще. Хотя, говорят, что если с явлением нельзя бороться, его нужно возглавить. Тем более помощник нужен не только вожатой.
- Ты здесь дольше меня, ты когда-нибудь видела, чтобы в административный корпус кто-то заходил?
- Нет, он же на замке всегда. Даже Ольга Дмитриевна, если что-то делает, то, или у себя в домике, или в столовой. А что?
- Да вот, думаю, если мы уж с тобой правила нарушаем и лазим без спросу в разные места, почему бы и туда не сходить. Дискотека еще час, как минимум, продлится, времени вагон.
Взрыв восторга, и столько обожания в глазах, что мне просто неудобно. Да, приключения, это то, чего рыжухе и не хватало.
Уходим из библиотеки, когда проходим мимо медпункта Ульянка сворачивает в его сторону.
- Подожди, я фонарик возьму!
С профессиональной просто ловкостью просачивается в открытую форточку и, через две минуты, возвращается с фонариком. Я, в это время успеваю спрятать изъятую в погребе тетрадь в какую-то щель, под тем же окном. Обойдя по большой дуге площадь, мы добираемся до административного корпуса, я подсаживаю Ульянку около каждого окна, а она пробует форточку. Наконец, на четвертом окне находим форточку прикрытую, но не запертую. Все так же просачивается вовнутрь, открывает шпингалеты и впускает меня.
Осматриваюсь. Первое впечатление, похоже, что мы зря сюда влезли. Большое помещение, вдоль противоположной стены в специальной стойке какие то флаги, перед флагами, на подставке барабаны и... горны, вспомнил слово. Направо и налево двери кабинетов. Начинаю обход. Кое где двери заперты, а там, где нет, там — обычные канцелярские кабинеты, побольше, поменьше, но ничего тайного, и пустые внутри, как будто в них никто никогда не работал.
- Семен, а что ты тут ищешь?
- …
Если бы я знал. Я, наверное, и не узнаю, даже если меня носом ткнут. Кабинет начальника лагеря такой же пустой, но чуть побольше прочих. На стене план лагеря и окрестностей. Все хорошо, но вокруг лагеря на плане синим карандашом проведена окружность, примерно там, где начинает сворачиваться пространство.
- Ульян, а что тут нарисовано на плане?
- Где?
- Да вот же, линия.
- Нету тут никакой линии.
- Ну нет, так нет.
Вот так нами и управляют. И выбирают, что нам можно видеть, а что нет. Вздыхаю, снимаю план со стены, скатываю его в трубочку.
- Надо же что-то взять на память. Пошли?
- Пошли. А ты точно не шпион?
- Точно, шпион, я. А ты можешь рассказать мне главную тайну вашего лагеря! Секрет горохового супа, который попадает под конвенцию о запрещении химического оружия!
- Да ну тебя! Дурак!
- Ульяна, я понимаю, что мои действия выглядят странными, но могу дать тебе честное слово, что все они касаются только меня. Так хорошо?
- Да. Так хорошо.
Ульяна, действительно, выглядит удовлетворенной ответом. Точно, я попал в какой то рассказ Аркадия Гайдара! Выбираемся тем же путем, что проникли внутрь.
- Ну что, до завтра?
- Семен, а можно я у тебя переночую?
Глаза в пол, ножкой асфальт ковыряет.
- Вообще то нет, но если расскажешь, в чем проблема, то может и помогу твоему горю.
- Алиса в старом лагере сейчас, а я боюсь одна ночевать.
- Ну, если нас с тобой поймают в тренерской, это будет грандиознейший скандал, меня расстреляют из арбалетов, а тебя, запрут в погребе до конца смены и будут кормить исключительно гороховым супом. Поэтому у тебя четыре выхода. Или ты все таки спишь у себя в домике, или я попробую договориться с вожатой, чтобы ты переночевала у нее, или я сейчас провожу тебя в старый лагерь к Алисе, или ты, все таки, идешь со мной и ночуешь в кладовой на матах. Что ты выбираешь?
- Я с тобой!
М-да. Если на третий день перебираешь книги в библиотеке, то ночевать тебе с Ульяной. Еще одно жесткое правило. Кстати. я же помню, как боялась Алиса в шахте, так что, сейчас и ей одной тоже должно быть не весело.
- Ну пошли.
Опять обходим по большой дуге площадь, подходим к спортзалу.
- Заходи, я сейчас.
Отдаю ключ от тренерской, отдаю украденную карту, а сам бегом по задам к медпункту, достать тетрадку и бегом назад. Прибегаю, Ульяна в кладовке устраивается на матах.
- Вот что, девушка, иди ка ты спать в тренерскую, и без разговоров.
Идет, как не странно, без разговоров и возражений. А я, забираюсь в кладовую, благо там есть стол и стул и раскрываю тетрадку. Интересно, надолго ли меня хватит?
Развернуть

Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN очередной бред Семен(БЛ) Дубликат(БЛ) ...Визуальные новеллы фэндомы 

Имена в облаках

Все, Окончательный текст лежит на Фикбуке
https://ficbook.net/readfic/4225614

По БЛ у меня один долг висит -- тема Славяны, но когда я им займусь, я не знаю. Сейчас займусь другой ВН, тот текст займет довольно много времени и отвлекаться не буду, а за ним подумаю о Катаве. Если по БЛ что и будет появляться, то это только в том случае, когда не смогу не написать.
Спойлер, Славяна в Городе.
В комментариях -- отрывки не вошедшие в основной текст, которые жалко выкидывать.
Развернуть

Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Алиса(БЛ) Лена(БЛ) Семен(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) очередной бред Дубликат(БЛ) ...Визуальные новеллы фэндомы 

I
Болтовня


– Семен, а чем мы теперь займемся?
– Знаешь Ульяныч, чем-нибудь непристойным, но приятным. Например…
Я срочно пытаюсь придумать, что именно «например», но тут вмешивается Алиса.
– Перевожу с его языка на человеческий, Семен говорит, что и сам еще толком не знает.
Ну, где-то, как-то, в принципе, так оно и есть, поэтому я только молча киваю.
Мы недавно позавтракали и сейчас сидим на лавочке, напротив Генды, в ожидании линейки, до которой еще целый час. Вчера пионеры приехали, но, после встречи, мы с амазонками так толком и не пообщались. Пионерам нужно было заселяться, получать постели и форму, а поскольку Алиса в этом лагере помощница вожатой, то они с Ульяной надолго пропали на складе. Я сунулся было им помочь, на тот самый склад, так прогнали. Единственное, что для них сделал полезного еще на остановке – это прикрыл от гнева вожатой Алису, которая приехала одетая в униформу рокеров 80-х и сбавил накал милитаризма в речи Ольги, сказав, что тревога учебная и просто смена будет с военно-патриотическим уклоном, поэтому убивать никого не нужно, а часовых у ворот можно оставить.
Сидим, делимся информацией, да и просто общаемся. Расстались, по моим меркам, позавчера, а ведь обрадовались при встрече так, будто действительно целый год не виделись. В принципе понятно почему – очень-уж сильно друг за друга переживали.
Девочки о прошедших сутках не помнят практически ничего, ощущения, как от яркого, но, сразу же после пробуждения, забытого сна.
– Ну, так и должно быть наверное , у меня так же было. Сперва домой завозили, потом, вот как у вас – сновидения, а потом – просто выключали и включали в автобусе.
Про себя, я сначала коротко рассказываю девчонкам, что здесь с их отъезда прошли полтора суток и что вожатая теперь меня считает постоянным физруком «Совенка».
Вот, кстати, о вожатой.
– Девчонки, у меня к вам огромная просьба, не третировать Ольгу Дмитриевну. Она, все таки, такая же личность, как и мы с вами. А то вы, от обретенной свободы, еще ошалеете, чего доброго.
Потом выдаю подробности, опуская увиденное мною на площади во время грозы. Рассказываю о двух устойчивых состояниях вожатой, рассказываю о бабе Глаше, о том, что она, как раз и есть одна из создателей этого лагеря, по неизвестной мне причине оставшаяся внутри «Убежища», тут-же говорю и о своем к ней отношении, о том, что мне в общем хочется ей верить и человек она, кажется, неплохой, но ни цели, ни задачи ее мне непонятны, поэтому и сам я не могу относиться к ней с полным доверием, и девочкам это же советую. Передаю Олин рассказ о функционировании здешней системы циклов, вспоминаю еще о предупреждении о недопустимости резких движений. Вот только о выключателе, который сейчас хранится в тренерской, и о словах бабы Глаши, сказанных мне при его вручении, я умалчиваю – не знаю я, что мне с ним делать, потому и умалчиваю.
– И все-таки, чем мы теперь займемся?
– Так, во-первых, эту неделю цикла я не знаю совершенно, плюс, я уже не пионер из вашего отряда, а один из слжащих лагеря поэтому, наверное, я буду просто смотреть, и осваиваться в новом качестве, что и вам рекомендую. Это я вам могу сказать совершенно уверенно.
– А во-вторых?
Кто-же вам доктор, девки, кроме вас самих? Тут со своими планами разобраться бы.
– А во-вторых, я вами руководить не собираюсь, я же вам не командир и не начальник. Попросите помочь, или сам увижу, что нужна помощь – помогу с удовольствием, а указывать, что и как вам делать – увольте. Я и сам, если честно, в раздрае полном. До попадания в ваш лагерь все ясно и понятно казалось, а здесь и сейчас я встрял. Ищите, думайте. Я, конечно, с вами, но за вашу дальнейшую жизнь отвечаете, прежде всего вы.
– Голова опухнет, столько думать.
– Так разве кто-то сказал, что свобода это легко?
Дальше сидим и молчим. Но молчим легко и непринужденно, потому что просто приятно посидеть друг рядом с другом. А через какое-то я начинаю грузиться своим собственным, девчонок, да и всего этого лагеря, что греха таить, будущим. Девчонки что-то тихо обсуждают между собой, а я, как обычно, строю невыполнимые планы. И ведь точно знаю, что в последний момент все эти планы просто похерю и буду действовать, как, на тот момент, захочет моя левая пятка.
Итак, что я имею? Прежде всего, себя любимого – репликанта модели «Семен», инвентарный номер неизвестен. Новоиспеченного физрука объекта «Убежище». Если я правильно понял бабу Глашу, то сейчас я один такой уникальный, а за следующую пару циклов эта вакансия заполнится в остальных лагерях моими безмозглыми функциональными копиями. Примерно, как это происходит с Виолой и с самой бабой Глашей, но, при этом, все мои прежние двойники останутся на своих прежних местах. Вот Пионер-то офигеет через неделю, когда встретит в своем лагере себя самого. Точнее, через неделю и еще пару циклов. Надо будет спросить у бабы Глаши, будут ли двойники дематериализовываться в моем присутствии, или, если я теперь физрук, а не пионер, то с ними не совпадаю и для них безопасен? Что то еще про меня лично? А! Надо помочь освоиться девкам, то есть эти две недели я точно с ними; надо бы, нет, не «надо бы», а необходимо найти Славяну, а то, не дай бог, занесет ее к Пионеру в его империю; а еще – заинтересовала меня география здешнего мира, не плохо бы продолжить путешествия… Кстати, как то я отстранено начал думать о Славяне, нет? Прошла любовь, завяли помидоры? Нехорошо.
Дальше поразмышлять мне не дают, площадь заполняется пионерами, а к нам подбегают мои зайцы. Зайцы, те меня, кстати, сразу узнали, но, в силу, видимо, своего возраста, восприняли все как должное.
– Семен, а футбол будет?
– А вы хотите?
– Конечно-же!
– Ну тогда будет. С завтрашнего дня по утрам, после завтрака. А сегодня – записывайте желающих, назначаю вас ответственными за это дело.
Зайцы убегают довольные, а на соседнюю лавочку усаживается Лена с книжкой.
Что я могу сказать, Лена в своем репертуаре. Сидит и поглядывает в мою сторону. Насколько я понимаю, так выглядит приглашение побеседовать, с ее стороны. Обязательно Лен, но это потом, после линейки, сейчас, при посторонних, беседы явно не получится. Саши рядом с Леной, кстати, не видать. Ага, вон она – Саша, о чем-то с октябрятами разговаривает.
– Алиса, тебе помощник не нужен?
– Это еще зачем?
– Ну что я, не вижу, что тебя повседневные обязанности тяготят. А Александра вон – подрастает, и рано или поздно, в этом лагере, или в другом, но помощницей вожатой будет. Может предложить ей октябрятами заниматься? Тем более, что они ее явно уважают. Я не предлагаю, я просто сейчас посмотрел на них и в голову пришло, а как поступать – дело твое.
Наконец появляется вожатая.
– Семен, можно вас на минутку?
– Ну конечно же Ольга Дмитриевна!
Отходим в тень от памятника. Пионеры все больше по периметру площади рассредоточены, а середина свободная, так что никто нам не мешает.
– Семен, вы план мероприятий подготовили?
Вот так всегда… Только настроишься, наконец, отдохнуть и на тебе: «План мероприятий»! Интересно, что она носится так с этим планом? Или, что вложили создатели, с тем и носится? Эх Оля, Оля, как же тебя жизнь… покромсала. Ну, придется выкручиваться, кажется, в прошлом цикле меня уже чем-то подобным грузили.
– Нет, то есть да, Ольга Дмитриевна.
– Так нет или да, Семен?
– Нет, в смысле, нет на бумаге, а да, в смысле, что всё продумано.
– Семен, вы у нас первую смену работаете, поэтому я не буду делать вам замечание, но, на будущее, план всегда должен быть подготовлен еще до начала смены. Я должна его сейчас утвердить, а не могу же я свою подпись на ваших устных рассказах поставить!
Кому должна, почему должна? Господи, это не только пионерский лагерь, это еще и школа молодых бюрократов! Вспоминаю, кстати, как вчера мои амазонки на складе журналы выдачи имущества добросовестно заполняли.
– Так что я жду от вас готовый план сегодня вечером.
– Хорошо-хорошо, Ольга Дмитриевна. Все будет.
Что там она с моим обходным всегда делала? Скомкав прятала в карман, не читая? Вот и план этот ждет та же участь, так что ничего я писать особо не буду. Напишу вожатой чушь какую, или срисую с ее собственного плана, со спортивного раздела. А может и вообще ничего не напишу, все равно не вспомнит.
– Ольга Дмитриевна, пожелания то будут?
Пожелания есть, целая куча: во-первых меня хвалят за прошлую смену, за секцию футбола, и хотят, чтобы я продолжил (ну, это даже и с удовольствием), во-вторых, оказывается, есть пожелание проводить по утрам зарядку всем лагерем (Это что – я должен проводить? Мама моя дорогая, роди меня, пожалуйста, обратно.), в-третьих нужна какая-то секция для старших (Интересно какая? Бадминтона для Лены? Или, опять зачесалась спина, секция стрельбы по пионерам из арбалета?), в-четвертых, теперь уже без отговорок, дежурство на пляже, по очереди с Ольгой (а может совместно подежурим, а Оль? С буйка поныряем, как вчера?), в-пятых нужно в ближайшую субботу провести спортивный праздник (вспоминаются какие-то кадры из хроники 30-х годов: пирамиды из гимнастов, гиреподнимание, парады физкультурников на Красной площади – ужас), в-шестых у нас поход в следующий четверг и кому, как не физруку его проводить? А еще есть военно-патриотическая часть, в которой вожатая «как человек не военный и девушка, в конце-концов, ничего не понимает», а Семену виднее, что там написать и что проводить. Ага, будто Семен понимает.
– Вы что-то хотите спросить?
А у меня всплывает в голове один только вечный вопрос: кто назначен в этом цикле спасать Шурика и таскать сахар? Озвучить или нет?
– Не сейчас Ольга Дмитриевна, попозже. Уже линейка начинается.
Ну спасибо баба Глаша, удружила. Уж лучше бы я на нелегальном положении оставался. Интересно, если я сейчас отберу у Ольги ее блокнот вожатой, вырву и съем страничку со штатным расписанием «Совенка», то что? Интуиция подсказывает мне, что ничего не изменится. Надо, однако, что-то с этим болотом делать, с ним, или с самим собой, а то так, действительно, во вторую Ольгу Дмитриевну превращусь. Не в Олю, не в Ольгу, а именно в Ольгу Дмитриевну – весьма пугающая перспектива.
Начинается линейка. Все то же подобие команды: «Лагерь, по отрядам становись!», все то же подобие строя, все та же навевающая сон галиматья. Только я уже стою не в строю, а рядом с вожатой и имею возможность наблюдать за пионерами, но и они имеют возможность наблюдать за мной. До передразнивания Ольги Дмитриевны в стиле уличных мимов я не скатываюсь, но... черт, главное, не начать клевать носом. Линейка сегодня особо долгая: Ольга рассказывает о лагере, доводит до пионеров правила внутреннего распорядка, оповещает о необходимости подписать обходные листы – это основная задача на сегодня, оглашает план на сегодняшнюю неделю и план на всю смену. А основная моя задача на сегодня – это не заснуть прямо на линейке под Ольгино гундение. И тут я успеваю вовремя включить слух: «… а о плане спортивных мероприятий и о военно-патриотической программе вам сейчас расскажет наш физрук!» Ну что-ж, в отличии от прошлого знакомства, на этот раз пионеры на меня смотрят довольно приветливо и хотя бы это поддерживает. Но Ольга то хороша, это она мне сейчас отомстила по полной программе, и за мою вчерашнюю военно-патриотическую инициативу отомстила, и за отсутствие священного Плана мероприятий.
Прошлую приветственную речь не повторить – перед девками неудобно. Ольга, та свое еще получит, не посмотрю я на ее милое второе Я, а сейчас надо выкручиваться. Я выступаю перед публикой третий раз в жизни, при том, что первый, еще в школе, закончился жутким конфузом, а второй, здесь же, в прошлый цикл, тоже никого не порадовал. Но сейчас я, до деревянности, спокоен, как будто смотрю на себя со стороны и подбадриваю: «Ну давай пионер, то есть физрук, выкарабкивайся». Начинаю со спортивной части и, конечно, с самого легкого – с футбола, с этим понятно. Дальше Ольгины пожелания касались зарядки – эту часть я пропускаю, тем более Ольга, говоря о распорядке, ничего о ней не упоминала, сказал только, что если есть желающие – спортивная площадка в вашем распоряжении. О спортивном празднике молчу, от похода тоже как-нибудь отболтаюсь, осталось еще две позиции: военно-патриотическая программа и секция для старших, и тут меня осеняет.
– Что касается военно-патриотической части, то руководство лагеря, – киваю на Ольгу Дмитриевну, организует встречу с ветеранами!
Краем глаза злорадно наблюдаю, как Ольга Дмитриевна бледнеет и, кажется, выключается из реальности. Правильно, ибо нефиг. А я озвучиваю свою гениальную мысль и объявляю о стрелковой секции – это и секция для старших, и военный патриотизм одновременно. Но, поскольку оружия в лагере нет, прошу кибернетиков сделать пару-тройку арбалетов. Шурик скептически пожимает плечами, а у Электроника загораются глаза. Ну да, этот может, я знаю.
Я только надеюсь, что, кроме футбола, все так и останется на словах.
– Я закончил, Ольга Дмитриевна. Ольга Дмитриевна-а-а-а! Ау!
Ольга вздрагивает, приходит в себя, и распускает пионеров. Интересно, она что-нибудь запомнила?
Пионеры разбирают обходные листы и убегают выполнять свой сегодняшний квест, вожатая тоже куда-то улетучивается, видимо в медпункт за валерьянкой, а я, наконец-то, присаживаюсь обратно на лавочку. Через сорок минут уже обед, можно никуда не ходить, а просто расслабиться и унять дрожь в коленках. Или убежать вслед за Ольгой в поисках валерьянки? Интересно, а вдруг и правда ветерана найдет? Бабу Глашу разве, по годам то она, с натяжкой небольшой, но проходит.
– А можно мне бегать по утрам на стадионе?
Саша подошла.
– Привет Ляксандра. Конечно можно, и нужно. Ты же не бегала прошлую смену, решила новую жизнь начать?
Саша некоторое время смотрит на меня, потом расцветает в улыбке. То-ли вспомнила меня, то-ли просто – так отреагировала на Ляксандру.
– Да ты угадал.
– Так что, если хочешь, бегай на стадионе, я тебя точно прогонять не буду. Чего нужно – спрашивай. Поняла?
– Да, спасибо. Я побежала?
– Ага.
Мне вот, кстати, помощник необходим, это я прямо сейчас и понял. Предложить Ульяне, чтоли? Соображаю, что можно тогда на Ульяну и утреннюю зарядку свалить, все равно ее энергию нужно куда-то направлять. Ну, это не поздно еще, если, конечно, она согласится.
Однако забот особых нет на сегодня, первая тренировка только завтра, «план мероприятий», будь он неладен, кажется забыт, с Ульяной сегодня переговорю, вроде и все. Нет, еще после обеда до кибернетиков добреду, обсужу с ними свой заказ.
У столовой нет пока никого, все пионеры с обходными бегают. Чертыхаюсь, надо было сказать амазонкам, чтобы не дергались, а сами закорючки вместо подписей поставили, все равно вожатая их не проверяет.
Подходит Лена, я подвигаюсь на лавочке ближе к краю, захочет – присядет. Захотела.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте Елена. Вы собрались в футбольную секцию записаться?
Кажется, что такая перспектива действительно пугает Лену, пугает гораздо сильнее, чем Ульянины кузнечики.
– Леночка, тогда зачем ты мне выкаешь? Прошлую смену нормально-же общались.
– Ну, я не уверена была, ты это, или не ты. И ты, тогда, еще в нашем отряде был, а сейчас – физрук, мы же к вожатой обращаемся Ольга Дмитриевна.
– А тебе хочется и ко мне так обращаться?
– Нет. Но вдруг тебе хочется.
Улыбаюсь и отрицательно качаю головой.
– Ты мне на площади что-то сказать хотела? Перед линейкой?
– Нет. То есть да. Мы записку у себя в домике нашли, теперь думаем, что она значит. «Вы здесь не просто так!»
– А ты думаешь – я тебе помогу в расшифровке? Может, просто пошутили?
– Не знаю, но там наши подписи стоят: Лена и Саша. И почерк Сашин.
– Так может, это ваша записка?
– Ну, мы так подумали, но не помним – писали мы эту записку или нет, да и не могла же она с прошлой смены сохраниться. И варенье, которое нам оставили, оно совсем свежее.
– Так может, варенье не ваше, а записка – ваша? Просто оставили, потому что подходит по смыслу. Знаешь что, ты детективы читаешь? Когда смена закончится – поедешь из лагеря, так прижми, хоть свой волос, что-ли, дверью, в районе ручки или замочной скважины. Если дверь откроют – волос упадет, тогда ты точно будешь знать – заходил кто в ваш домик или нет, или еще метку какую поставь. Как тебе идея?
Лена кивает.
– Я подумаю. Ты приходи к нам вечером на чай с вареньем. Придешь?
Теперь уже думаю я. Амазонки мои ревновать начнут, ну ладно, это мы переживем. А вообще, Лене такие поступки, как это прямое приглашение, нелегко даются, это надо поддерживать.
– Приду. Во сколько?
– Часам к девяти.
Наконец, двери столовой открываются и мы заходим вовнутрь. Беру порцию, сажусь на свое любимое место за колонной, чтобы спокойно пообедать, пока основная масса не подошла. Что там я о себе любимом думал до начала линейки? Можно продолжить. Итак, с собой, я, вроде как, в ближней перспективе разобрался, кроме главного вопроса – что мне делать дальше? И что мне делать с той железной коробочкой, что сейчас лежит на шифоньере в тренерской? Баба Глаша, та явно хочет, чтобы я остался здесь и занял ее место, и я ее понимаю, судя по всему, этот лагерь занимает особое место в системе лагерей, и пускать сюда, скажем, Пионера мне вовсе не хочется. А Пионер, он ведь теперь сюда дорогу знает, так что, может и не зря я кибернетикам арбалеты заказал. Интересно, паранойя она заразна? А еще у меня, как сейчас оказалось, на сегодня, после обеда назначены занятия с бабой Глашей: «Будьте любезны Семен, как хотите, но с пятнадцати до семнадцати ноль-ноль, вы у меня». Только и успею, что сходить к себе или… А схожу-ка я в музыкальный кружок, поклянчу одну гитару у хозяйки, я положительно не представляю, чем занять себя весь этот цикл, может гитара поможет.
– Здравствуйте, можно с вами пообедать? А то больше мест нет. Ну то есть они есть, но они заняты, ну то есть не заняты, а за ними другие пионеры обедают, ой, но ведь вы же не пионер, но вы же тоже обедаете, значит…
Только подумал о Мику, а она уже здесь, как давно я ее не слышал. Что именно «значит», Мику не успевает сказать.
– Конечно можно, Мику, только обращайся ко мне на ты.
Эта моя просьба вызывает новую пулеметную очередь.
– А я думала, как к тебе обратиться, на ты или на вы? Сначала хотела на вы, а потом подумала, что ты же совсем недавно был пионером и не привык еще, а тогда захотела на ты и подумала, что ты же, как вожатая, к тебе нужно на вы, а потом подумала, что ты еще не взрослый, то есть, я хотела сказать, еще молодой, хотя Ольга Дмитриевна, она тоже молодая, а мы же к ней на вы всегда обращаемся.
У Мику заканчивается запас воздуха в легких, что позволяет мне вставить еще одну фразу.
– У всех пионеров обходные подписала?
– Ой, я не знаю, думала, что у всех, а потом, оказывается, что еще не у всех, а потом еще подписывала, а все приходят с обходными, а никто не хочет ко мне в кружок записываться, вот если бы ты был пионером, то хорошо бы было, если бы ты записался, мы бы с тобой много разных песен разучили.
Нет, кажется, свою дозу общения с Мику я получил, до конца цикла мне вполне хватит, не пойду я к ней за гитарой, по крайней мере сегодня. Желаю девушке приятного аппетита и покидаю столовую, а в дверях уже сталкиваюсь с Ольгой Дмитриевной, но без последствий. Вид у нее, надо сказать, не очень. Мысленно укоряю сам себя: «Ведь просил же амазонок не третировать вожатую, а сам-же ее на линейке в ментальный нокдаун отправил».
Стою на крыльце столовой, облокотившись на перила. До бабы Глаши еще полчаса, всего полчаса, или целых полчаса, это, смотря как оценивать, но куда то еще идти – явно бессмысленно. Рядом пристраиваются девочки.
– Ну что, придумали, чем заниматься будете?
– Семен, а давай всем расскажем правду! Про убежище это дурацкое, про то, как из нас роботов сделали.
– Я пробовал, причем не просто так, с вытаращенными глазами в первый же день: «Алиса, Ульяна, мы все не настоящие!», а уже в конце смены, когда, казалось, что человек вот он – твой лучший друг, тебе верит и готов проснуться, только глаза ему раскрой. Знаешь, какая реакция была? Покрутили пальцем у виска и в медпункт отправили. Либо постепенно человек, как я, сам просыпается, а мы ему только помогаем, либо стрессовая ситуация, вон, как в вашем случае, а мы, опять-же – рядом, чтоб ему было на кого опереться, то есть и личная симпатия очень важна. Так вот, дальше, если будем сильно активничать, то система может отреагировать. Физически-то вряд-ли пострадаем, а вот мозги подправят. Так что, не взрывайте памятники, и не пугайте никого. То есть, взрывайте и пугайте, это в сценарии записано, но если записано в сценарии, значит – не работает.
– Грустно как.
– Ну что делать, уж как есть. Да, и еще, пока не забыл. Пока мы вместе – хорошо, а если вдруг раскидает, то вы, главное, на самотек свою жизнь не пускайте, хоть чуть-чуть, а что-то новое делайте, чтобы здешнее болото расшевелить. А то, или опять из людей в организмы превратитесь, или с ума сойдете.
Я не слишком нудный, девочки? А то бурчу тут, поучаю вас, а вы сами разберетесь – не маленькие. Не люблю лекции читать.
– Спасибо.
– За что?
– Приятно было услышать про личную симпатию.
– Как будто вы не чувствовали. Но мне приятно, что вам приятно. Сам удивляюсь, но даже когда в бункере на вас орал, за вас беспокоился. Было бы все равно – не орал бы.
Амазонки мои побежали по своим делам, а я пошел сдаваться поварихе.
Баба Глаша преобразилась. Где та повариха, или где тот чудаковатый профессор на пенсии? Подтянута, энергична, строга и даже сурова. Хотя юмор тоже присутствует. Сразу предупредила.
– Семен, баба Глаша осталась за дверями, а преподаватель я злобный. Не обижайтесь.
– Все понятно Глафира Денисовна.
– Мы могли бы заниматься в административном корпусе, и, когда нам понадобится грифельная доска, мы будем заниматься там. Но пока будете приходить сюда, каждый день, с трех до пяти.
Мне дают стопку книг и рукописных конспектов.
– Это прочитать в течение недели, что непонятно спрашивайте. В конце недели экзамен по прочитанному. А теперь переходим к лекции, я могла бы просто выдрессировать вас, как обезьяну – на какую кнопку нажимать в какой ситуации, но предпочитаю, чтобы вы понимали – что происходит. Поэтому занятия мы начнем с общих философских тем.
И понеслась. В жизни меня так не загружали информацией. К чести бабы Глаши – преподаватель она оказалась выдающийся, и вышел я от нее через два часа, как будто только что зашел, не заметив проведенного времени и явно не глупее чем был.
Какое там у меня продолжение моего личного сегодняшнего квеста? Зайти к кибернетикам? Вот к ним и пойдем.
Заношу полученную от бабы Глаши литературу к себе и отправляюсь в кружки, кстати, похвастаюсь, я, таки, урвал себе на складе вчера кровать, и теперь сплю, как цивилизованный человек. Надо бы еще мебель переставить – кладовую инвентаря с тренерской местами поменять, а то в кладовой есть окно, пусть и маленькое под самым потолком, а в тренерской нет.
У кибернетиков работа кипит. Меня, как и в прошлый раз, вежливо выгнали, сказали только, что послезавтра заказ можно забрать, а так они и сами знают, что делать. Ну хорошо, мне же легче. Выйдя от кибернетиков глянул за ворота – все тихо, все спокойно, автобуса нет, и пошел-таки в музыкальный кружок за гитарой.
Музыкальный кружок оказался полон народа. Полон народа, применительно к музыкальному кружку, означает, что там, кроме Мику присутствует еще и Алиса.
– Зачем пришел?
– Ой, Семен, ты решил записаться в кружок? Алиса сейчас песню покажет, давай мы ее сразу же и разучим.
Меня начинают терзать смутные сомнения.
– Алис, если стесняешься, я могу уйти. Вот только гитару попрошу у хозяйки.
– Ничего я не стесняюсь. В общем вот, приснилась, сразу и целиком, давно еще.
Алиса начинает играть:

«Большой широкий город, магистрали и дома...»

А я смотрю на нее с грустью, потом соображаю, что неплохо бы отвернуться, но не успеваю. Алиса перехватывает мой взгляд, все понимает, резко обрывает песню, бросает гитару и выбегает из кружка, а мне ничего не остается, как кинуться следом. Выскочив из здания, наугад кидаюсь в сторону бани. Если там Алисы нет, то, значит или в домике, или побежала на склад прятаться. На дверях бани висит замок, каких-то следов Алисы вокруг тоже не видно, я оглядываюсь еще раз и вдруг слышу всхлипывания. Когда, ну когда я перестану доводить до слез хороших девушек? Третья уже в этой жизни? Или четвертая? Ну, придется исправлять то, что натворил.
Осторожно обхожу баню, так и есть – стоит девка, лицом в стену уткнулась и рыдает.
– Уйди!
– Нет.
– Уйди!
– Не могу.
– Ненавижу тебя! Зачем ты меня разбудил? Я всегда думала, что это я сочинила! Эту песню, и другие еще. Стеснялась показывать и гордилась одновременно. А тут на тебя посмотрела и догадалась... Я же теперь ничего придумать не смогу, всегда буду думать, что это ты оттуда притащил!
Вон он, как обернулся, мой давнишний концерт. А я даже не знаю, что мне сказать, как мне поддержать Алису. Обнять ее? Не уверен, позволит ли? Да черт с ним, хуже не будет. Делаю еще пару шагов и очень осторожно обнимаю девушку. Нет, рук не сбрасывает и не прогоняет.
– Алиса, разве ты виновата в этом? Разве я виноват в этом? В том, что нас с тобой занесло в покалеченный мир? Может не все так плохо, может покажешь остальные песни? Те, что я притащил – я знаю. Думаю, большинство песен все же твои окажутся, я в тебя верю. Не может быть, чтобы у тебя действительно своего ничего не было.
Наконец Алиса успокаивается, достает связку ключей.
– Пойду умоюсь. А ты не подглядывай.
И уже с порога бани.
– Я теперь, кажется, понимаю, почему ты в тогда шахте сказал, что может мы тебя еще проклянем сто раз. И все равно – спасибо тебе.
– Алис, я не нарочно. Во всех случаях. Я подожду тебя? Вместе на ужин пойдем?
Алиса кивает и исчезает на десять минут в бане.
Мы идем по аллее к столовой совсем рядом, так что наши руки при ходьбе слегка касаются, сестрица Аленушка и братец Иванушка, нет – сестрица Алисушка и братец Семенушка.
– Алис, не бросай сочинять, слышишь. Эта способность, как раз тебя более человеком делает. Я вот не способен что-то новое придумать. А если хочешь, то давай как-нибудь, разберем, что у тебя есть. Я примерно помню тот свой концерт, с которого все пошло, так что разберемся, где твое творчество, а где чужое.
– Хорошо.
– Нет, не хорошо. Я же вижу, что тебе все еще тяжело. Хочешь — прощения попрошу? А еще, по мне, то что хорошая песня написана не тобой, это не повод ее не исполнять.

«С тобой проводит ночи тридцать первая весна…»

– У тебя это замечательно получается, как минимум не хуже, чем у оригинала.
Алиса, наконец, улыбается и слегка сжимает мою руку.
– Спасибо.
– Так придешь с тетрадкой? Я догадываюсь, что она у тебя есть.
– Приду, как-нибудь, как время будет.
На ужин рыба. Кажется – это минтай. Да хоть форель, я так и не научился есть рыбу, поэтому довольствуюсь пюре и каким-то овощным маринадом. А ко мне за столик подсаживается Ольга Дмитриевна и сейчас начнет спрашивать про план мероприятий.
– Семен, я знаю о ваших особых отношениях с Алисой и Ульяной, и, как вожатая, не вижу в этом повода для опасений, и вообще, я вам и девочкам доверяю, вашей порядочности. Но, пожалуйста, не давайте повода для сплетен в лагере, они мне очень затрудняют работу.
Вот так. Хорошо хоть про план ни слова. Ну, когда со мной по доброму, то и я мил, бел и пушист.
– Я понял вас, Ольга Дмитриевна. Причин для сплетен точно нет, а повод постараемся не давать.
– Вот и хорошо. Приятного аппетита.
Интересно, что она подразумевала, говоря о наших с Алисой и Ульяной «особых» отношениях? И как мы должны «не давать повода для сплетен». Завтра с девчонками обсужу.
Против моих опасений, а я опасался очередного выплеска эмоций, чаепитие у Лены и Саши оказалось просто чаепитием. Девочки решили отметить свой приезд в лагерь, а меня пригласили, как самого близкого к ним в лагере человека. Показали мне и записку, и варенье, я посоветовал Лене лучше повспоминать и подумать. Лена, оказывается, немного рисует, показала набросок – меня вчерашнего с повисшими на мне амазонками.
– Лен, подаришь потом, когда закончишь?
– Да, конечно, все равно рисунки теряются.
Прощаемся, иду к себе, думаю о Лене. Ну ведь славная же барышня. Своеобразная, но славная. Что я могу для нее сделать? Надо будет спросить у бабы Глаши, что будет с моим двойником, который приедет через неделю? Вообще-то он на меня положительное впечатление произвел, но вот не опасен ли я для него? Разбудить их обоих? Лена то на подходе, а вот двойник – неизвестно.
Гм. Разбудить всех обитателей здешнего лагеря? А то скучно.
Развернуть

Коллективное творчество(БЛ) Бесконечное лето Ru VN ...Визуальные новеллы фэндомы 

старт писанины

можно занять свободное место

за участие полагается медалька 



11:00 Yavgmoth

12:00 chelovek_motylek

13:00

14:00 Berkyt_Attack

15:00

16:00

17:00

18:00 Regret

19:00

20:00

21:00 Kabanchik(Am2)

22:00 Ksadrs

23:00

24:00
Коллективное творчество(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы

Развернуть

Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN песочница ...Визуальные новеллы фэндомы 

Как я уже говорил...

Борись!Борись я сказал!!!И не смей сдаваться из-за мелочей!

P.s. я так просто не сдамся,учитывая новые возможности,бе-бе-бе :P http://vn.reactor.cc/post/2125680

Всем терпения и всего хорошего!Всего вам,братья и сестры хорошего!
Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Soviet Games,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы,песочница
Развернуть

Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN ...Визуальные новеллы фэндомы 

Забавно...будите ли вы меня помнить,когда я пропаду?
Визуальные новеллы,фэндомы,Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Soviet Games,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы
Развернуть

Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN ...Визуальные новеллы фэндомы 

А что для тебя есть добро?

Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы
Развернуть

Бесконечное лето Soviet Games Ru VN очередной бред Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Семен(БЛ) Лена(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Дубликат(БЛ) ...Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) 

Продолжение
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/2193107

VII
Тамбурины судьбы

Предпоследний день смены начинается удивительно спокойно. Утром просыпаюсь в прекрасном состоянии духа. Шесть утра, а сна ни в одном глазу. Хочется переводить старушек через дорогу, подсаживать выпавших птенцов обратно в гнезда и помогать белочкам собирать запасы. Причем делать это все, непременно, радостно и с доброй улыбкой. А старушки в ответ будут крестить меня в спину, птички щебетать над головой, а белочки провожать, прыгая по веткам. Даже ледяной душ настроение не портит, а только добавляет оптимизма. Вспоминаю, что у нас, вроде как, футбольный матч запланирован на сегодня. Остаются две проблемы: идти ли на линейку, и, чем занять вторую половину дня. Памятуя болезненное самолюбие вожатой, решаю согласовать с ней это мероприятие, пусть поставит где надо галочку и отчитается, не знаю уж перед кем, так что, жди меня – линейка.
Но еще до линейки прибегает Саша, приносит железную кружку с вареньем.
– Вот, возьми. - И застенчиво улыбается.
Все таки, это не Славя. Похожа – да и, наверное, со временем и характер будет похожий, но, вот эта застенчивая улыбка – это её. У Слави этого не было, а я представил себе, как Саша, через несколько циклов встречает такой улыбкой очередного запоздавшего пионера у ворот лагеря, и даже пожалел, что не я буду этим пионером. Даже ерничать не хочется, и спрашивать про варенье: «Что мол, в банку не влезло?» Вообще, или Саша изменилась за вчерашнюю вторую половину дня, или, может, мое отношение к ней. Еще сутки назад не воспринимал ее никак, а сейчас вот смотрю в эти глаза и вижу там маленькую, ну не совсем маленькую, конечно, а так, примерно лет десяти, девочку. Очень славную девочку, по ошибке попавшую в семнадцатилетнее тело. Одна надежда, что догонит и выровняется. Тут, кстати, вспоминаю, что есть одно дело, с которым лучше Саши никто не справится.
– У тебя почерк хороший? Должен быть хороший.
– Почерк? Да, наверное. – И опять фирменная улыбка, Саша не дразнись.
– Тогда у меня к тебе «малэнькое, но атвэтствэнное поручэнье!»
Где-то я их видел… Ага, вот они. В недрах шкафа нахожу стопку бланков почетных грамот. Отбираю по пять штук с золотой и серебряной каймой, достаю ручку, показываю на стол.
– Садись и пиши.
«Футбольная команда п/л «Совенок. За участие в финальной игре».
Надо же, чем-то октябрят моих отметить, если вожатой наплевать. А ведь они старались, и на игре еще постараются, я уверен. Корявый текст получился, но сочинять некогда было, вот все в течение пяти минут придумалось.
– Спасибо огромное, Ляксандра, а то я бы понаписал. Дети бы обижались потом.
– Нет, на тебя обижаться не будут. Они тебя любят. Жаль, что, когда я тут маленькая отдыхала у нас такого тренера не было.
Это мы уже вышли из спортзала и движемся в сторону Генды.
– А ты здесь раньше отдыхала? В этом лагере?
– Ага, каждый год. И когда маленькая была, и сейчас.
Какие интересные сведения иногда на нас сваливаются. Дети все таки здесь растут. Надо будет еще порасспрашивать, если не забуду. Если не забуду и если успею. Времени то осталось всего-ничего — завтра же отъезд.
– Меня папа Ляксандрой зовет, когда настроение хорошее.
– Понятно. А братья и сестры у тебя есть?
– Нет, я одна у родителей.
Да, это точно не Славя, но как похожа.
– А то я девочку встречал, ну копия твоя.
– Да, мне говорили, ее Славяна зовут. Нет, это не моя сестра.
Логичным был бы следующий вопрос: «А где ты была, когда она здесь отдыхала?» Но не решился, вдруг услышу в ответ: «На центральном складе, стеллаж пять, место четырнадцать», или что-то подобное.
Против опасений, линейка никак не нарушает возникшей гармонии между мной и здешней вселенной, и проходит гладко и бесконфликтно. Ольга Дмитриевна объявляет о завтрашнем отъезде, бубнит про образцовых пионеров, оглашает, очевидно, планы на день, каюсь, я опять пропустил этот момент, я оглашаю свои планы. ОД благосклонно кивает, что-то записывает в блокнотик и закрывает линейку. Про наше вчерашнее приключение ни слова. То, что амазонки никуда этой ночью караулить никого не ходили, тоже не всплыло. Спросил у Ульяны перед завтраком, не хотелось ли им в старом лагере в засаде посидеть? На что получил ответ: «Мы что, больные? Ну, вообще то, была такая мысль, но мы ее по-бо-ро-ли!» Кстати, приходит в голову, что здешний лагерь — первый, где я боле-менее регулярно посещаю линейки, и вообще, э-э-э-э… участвую в лагерной жизни. Дожили! Представляю себе, как я втянулся, мне понравилось, и я превращаюсь во вторую Ольгу Дмитриевну. Не сдержавшись фыркаю, Ульяна принимает это на свой счет.
– Что я смешного сказала?
– Нет, ничего, это я так, о своем. Ты тут не причем.
– А все таки?
– Хочешь все знать? Ну, если хочешь – держи, я представил себя на месте вожатой. Это меня и рассмешило.
Ульяна серьезно смотрит на меня.
– Не вижу ничего смешного, у тебя бы получилось. Уж точно не хуже, чем у Ольги!
Как меня «Совенок» то искалечил, оказывается. Сказал бы мне кто подобное, в прошлых жизнях. Да и не сказал бы никто, никому и в голову бы не пришло. Второй сигнал за сегодняшнее утро: первый был от Ляксандры, а это второй. Надо что-то менять
– Это вряд ли. Я и пионером то никогда не был, и так вдохновенно нести чушь на линейках тоже не умею.
Тут уже фыркает Ульяна:
– Не умеешь — научим!
Посмотреть на футбол собралось пол лагеря. Видимо здешний мир настолько беден развлечениями, что даже рядовой детский междусобойчик, если назвать его красиво: «Отчетная игра детской футбольной секции», – собирает трибуны. Вспомнил же, кстати, и похожую историю с концертом в «родном» своем лагере. Это вам не мифический кошкоробот. Когда увидел полную трибуну народу, стало как-то неудобно и за то, что у нас всего по пять человек в каждой команде, и за то, что провел-то всего две ленивых тренировки. Ну чему, спрашивается, бывший игрок юношеской команды может научить за две тренировки? Но игра прошла на ура, видимо создатели здешнего мира знали о футболе только то, что он существует. Недостаток техники и сыгранности октябрята заменяли азартом, азартом заражали и публику. На награждении вылезла Ольга и опять несла что-то про «образцовых пионеров». А я стоял, скучал и думал: «Покажите мне этих образцовых пионеров». А еще зародилась мысль-шутка: «А не разбудить ли в Ольге Дмитриевне человека?» Проблема одна, я не знаю с какой стороны за вожатую взяться (гусары, молчать!), но будет так доставать — обязательно разбужу.
А после обеда накатила хандра. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Взял лодку и уплыл на остров Длинный, там меня точно никто не станет домогаться.
Есть тут в лесу место непроходимо заросшее кустарником и дикой смородиной. Кустарник растет столь плотно, что между стволами приходиться протискиваться, если только ты вырос чуть крупнее Ульянки. Так вот, если все же протиснуться между стволами, то можно выйти на небольшую, где-то с половину волейбольной площадки, поляну, я ее случайно открыл, в один из ранних своих разведочных выходов и, не похоже, чтобы кто-то, кроме меня про эту поляну знал. Вот туда я и направился.
На поляне завалился в траву и, заложив руки за голову, уставился на облака. К черту всю эту компанию: одержимую вожатую, амазонок, Лену с её проблемами, октябрят, Ляксандру и бабу Глашу. Что, вон тем облакам до нас всех, пусть даже эти облака и не настоящие. Полчаса или сколько то там ни о чем не думалось, потом, сам собой стал складываться стишок:

Вот лагерь, в который приехал Семен…

Да уж, лагерь. Пионерский лагерь «Совенок», он же объект «Убежище» образца 1987 года. Это он, получается, на семь лет младше меня, только я вырос, а он застрял в том лете. Он в этом лете, в этом лете навсегда… м-да. Кстати, с сезонами здесь полный бардак. Сирень цветет, одновременно-же и земляника созрела, дотянулся до куста дикой смородины — сорвал одну ягоду: бр-р-р-р… Ну и кислятина, хотя, тоже созрела. Полный лес грибов, опять же и всякой мелкой непуганой живности. Из крупных птиц мы имеем сову — одна штука, а самое крупное животное, это барсук, тоже одна штука. А пшеница в полях вокруг лагеря еще зеленая и только-только колоски показались. Что еще странного? Каждую ночь полнолуние, да.

А это пшеница,
Которой много в полях колосится.
Вокруг лагеря,
В который приехал Семен...

Квазизамкнутая система пространственных вакуолей. Ежику же все понятно! А живут в этой системе квазиживые: квазипионеры и их квазивожатая. Пять тысяч Семенов, пять тысяч Алис, пять тысяч Ольг Дмитриевн, в общем всех по пять тысяч. Ну, в семье не без урода, поэтому отклонения встречаются. Вот, одно из них сейчас лежит, облака разглядывает, поправка — квазиоблака.

А это девица.
С косой цвета спелой пшеницы,
Которой много в полях колосится...

Не так то все просто, с обитателями. Ну, допустим есть пять тысяч Славь со сроком жизни в две недели. Ну, можно взять одну, поковыряться в настройках, и сделать из Слави Славяну, с неопределенным жизненным циклом. Некрасиво, конечно, так говорить, и не дай бог такое ковыряние в своих настройках пережить, но получилось удачно. Это даже если отвлечься от моего отношения к Славяне. Сомневаюсь я, что с живым человеком такое получится. Но вот откуда возникла Ляксандра, я не понимаю. Как будто, однажды, из этого лагеря выдернули Славю и системе пришлось срочно создавать замену.

А это вожатая,
Не пьяная и не помятая.
К которой Семена приводит девица.
С косой цвета спелой пшеницы…

«Вожатая» рифмуется еще и с «бесноватая», но я все же не рискнул. Интересно, есть ли у Ольги Дмитриевны реальный прототип, или это продукт исключительно программный? Тут оба варианта равновероятны, ничего не могу сказать.

А это Ульянка.
Малолетняя хулиганка,
Которую часто ругает вожатая.
Ни разу не пьяная и не помятая…

Как получится с Ульянкой и Алисой? Вот вопрос. А еще, если я уеду со всеми на автобусе, вернусь ли я в этот же лагерь? Славяна то уехала и не вернулась. Это вопрос номер два. Рискнуть, и поставить эксперимент: остаться в лагере в день отъезда? Что там Пионер говорил, кажется, что просто засыпал, а просыпался в автобусе? То есть, пока не заснул, то ничего и не происходит, так выходит? Вот еще мысль: если я засыпаю, причем явно недобровольно засыпаю, значит все черные дела здесь происходят пока мы спим. Значит я такая же часть всей системы, как и все остальные, только с чуть большей автономией. Значит, чтобы не уснуть придется выпить весь запас кофе у бабы Глаши? Баба Глаша мне не простит. Любопытно, как сочетается в одном человеке повариха из пионерлагеря и человек из научной среды? Но ведь сочетается же.

– Сбежал от всех? А ведь тебя по всему лагерю уже ищут!
Помяни черта, он и придет.
– Официально ищут, или только отдельные личности?
– Ну, в эти детали я не собираюсь за тебя вникать. Твой лагерь, сам и разбирайся.
Поворачиваю голову, отводя взгляд от облаков.
– Давно не появлялся. Ты, конечно, нематериальная проекция, но не возвышайся надо мною башней. Сядь, посиди.
Пионер обходит меня и пристраивается рядом, усевшись на траву. Однако для нематериальной проекции он траву эту ощутимо приминает. Нехотя спрашиваю:
– Все царствуешь? Ты там хоть короновался уже? Или, может, божеством себя объявил, земным воплощением Великого Генды?
– А ты все бегаешь? Понимаешь же, что ТАК отсюда нет выхода.
– Всё лучше, чем твой метод. Зачем пришел?
– Вот забеспокоился, как ты там? А тебя на старом месте нет! Пришлось попотеть, пока нашел.
– И кто там, вместо меня, на старом месте? А у меня, как видишь, все без изменений.
– Не скажи, ты вот лично между лагерями путешествовать теперь можешь.
– Так и ты можешь. Разница в том, что меня лично перебрасывает куда-то без моего ведома, а ты попадаешь в виде проекции, но, зато, по своему выбору.
– С поварихой здешней общался.
– Ты тоже общался, и на тебя она, до сих пор, обижается, понял, говорит, ее не так, и теперь дел наворотил.
– Ну, знаешь, после того, что тут устроил этот кружок физиков, мои лагеря, это просто детская игра в куклы.
– В куклы, да. Ну, ничего другого я от тебя и не жду.
Кого, интересно, принцессой нарядил?..
– Кого то принцессой назначил и в домик посадил, кому то руки и ноги оторвал.
– Слушай, оставь свое морализаторство при себе. Знаешь же, что это бесполезный спор.
Лица Пионера я, как обычно, не вижу. Это даже не тень, а просто взгляд на нем не задерживается, вот такая магия. А еще я, к сожалению, даже ударить его по этому лицу не могу, нематериальные проекции, они такие. И все таки, что ему надо?
– И все таки, ты же не просто так меня искал?
– Я пришел напомнить о своем предложении.
– Присоединиться к тебе? Видел я этих присоединившихся. Уж лучше безмозглым аборигеном-репликантом быть.
– Ну зачем так грубо? Им не так плохо живется, как ты думаешь, а, во-вторых, если не хочешь, давай просто договоримся, хоть на словах. Меня устроит.
– О чем нам договариваться? Не воевать между лагерями? Так это глупо, как ты это себе представляешь? А о чем еще? Информацией делиться? Так делимся же, а всю информацию все равно никогда друг-другу не отдаём.
– Да ты пойми, что таких, как мы здесь единицы. Которые что-то знают, понимают, осознают себя и хотят действовать! Мы вместе держаться должны. Мы вырваться сможем только объединив все усилия!
– Зачем вместе? Знаешь, - говорю, я, пока, сам по себе похожу. А то пять тысяч пионеров, как вырвутся на свободу. Все разом и в одном городе.
– Ну, смотри, я ведь не в последний раз к тебе прихожу. Времени у нас вагон и маленькая тележка.
Молчим, глядя на облака.
– Ладно, мне пора. А вот тебе от меня подарок: в мозгу у каждого из твоих «репликантов» есть личность кого то из создателей лагеря. Это мне твоя повариха рассказала, они, таким образом, личного бессмертия достичь пытались.
– Пока. А вот тебе уже от меня подарок: отсюда, действительно, нет выхода. По крайней мере тот наш коллега, он сидит с наполовину стертой памятью, в специально созданном для него макете города, хотя и свято верит, что вырвался в реальный мир.
– Пока. В любом случае, приятно было с живым человеком поговорить.
Поворачиваю голову — Пионера уже нету, нету и на траве никаких следов от него. Вот умеют же люди оказываться там, где им нужно. А что там сейчас, в моем родном лагере, он так и не сказал.

Слышу, кто-то зовет меня. Ульяна?
– Вот ты где! Тебя вожатая по всему лагерю обыскалась и уже собралась в милицию звонить!
Хотел бы я увидеть здешнюю милицию, хоть раз.
– А с чего она меня обыскалась то?
– Ну как же, обед пропустил, ужин пропустил, лодки одной нет. Она решила, что ты сбежал! Ну, или утонул. Хорошо я лодки пересчитала, все на месте, на одной только Лена на Ближний уплыла.
Вот как мой побег на лодке обернулся. Он теперь, похоже, зашит в коллективную память системы.
– Интересно, как думаешь, что бы она стала делать, если бы я действительно сбежал? Стоп! Я что ужин пропустил? Ведь всего-то на полчаса прилег.
– Пропустил. А там котлеты давали… А у тебя тут хорошо. Почему я про это место раньше не знала?
«А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают...», – киноклассика вспомнилась.
– Гм. Наверное потому, что это моё место.
– И что, мне совсем-совсем нельзя сюда приходить?
– А если я скажу «Нет», как я это проконтролирую? И что я тебе сделаю? Главное, не пакости здесь: битое стекло, окурки, консервные банки, кострища, пр… прочее. Ну, ты поняла. Ладно, пошли, действительно, скоро уже темнеть начнет.
Пробираемся через кустарник, а когда под ногами появляется тропинка Ульянка поворачивается ко мне и говорит:
– Гад ты, Семен. Мог бы и предупредить, чтоб не теряли.
– Ульяна, знаешь такое волшебное слово «проспал»?
На опушке, в самом начале тропинки нас встречает Алиса, и не похоже, чтобы она собиралась пропускать меня в лагерь. Вид у нее такой, как будто хочет закатить мне оплеуху, но сдерживается.
– Сволочь ты! Ладно — вожатая, но хоть кому из нас мог бы сказать, что с тобой все в порядке!
Они с Ульянкой сговорились, что ли? Я ведь не давал и повода, и обещаний. Интересно, как я мог сказать, если меня не было в лагере? Однако монолог продолжается:
– Собрался удирать — беги, но предупреди, хоть кого-нибудь!
Значит, в моё утопление не верят, а вот побег считают реальностью. Я же вроде не рассказывал, как из лагерей бегал. Или рассказал, не помню. Нет, не рассказывал, никому, кроме Славяны. Точно, коллективная память.
Пока все это происходит я, на всякий случай, перехватываю ладонь Алисы и слегка ее сжимаю.
– А почему ты решила, что я сбежал? Я уйду отсюда, когда буду готов и сочту нужным, но постараюсь, чтобы вы об этом узнали. До бункера бы, ушел по английски, а сейчас уже нет. И вообще…
А что «вообще», я придумать не могу. Пауза затягивается и я только машу рукой.
– Ладно, я к себе. Если хотите продолжить ругаться — пойдемте со мной.
Обхожу Алису и не торопясь иду в сторону спортзала. Чем-то эта сцена напомнила мне мой первый день здесь. Алиса возмущенно фыркает и направляется следом.
– Имей в виду, ужин давно закончился, колбасу ты позавчера сожрал, так что кормить мы тебя не будем.
– Ничего, консервами перекушу. Две банки и пакет сухарей у меня еще остались.
Пока идем к площади стремительно темнеет.
– Подожди, - Алиса меняет гнев на милость, пошли уж в столовую.
В столовой Алиса приносит из буфета несколько булок и пару пакетов кефира. Ульянка, откуда то с кухни, котлету на тарелке. Сижу, жую бутерброд из сладкой булки и холодной котлеты, запиваю кефиром, просто царский ужин. Алиса читает мне нотацию, что-то о моей ответственности, кажется, и о их беспокойстве. Позавчера я на нее орал, сегодня она мне нотацию читает, гармония. А ведь волновались за меня они, совершенно искренне. Жаль, что волновались, но приятно, что искренне, но жаль, что волновались, и далее по кругу.
– Мне жаль, что я заставил вас волноваться, но вины я за собой не чувствую.
– Да все, проехали, но ты, все равно, гад.
Потом, возникает пауза…
– Знаете что, девчонки, завтра же отъезд, и я, наверное, с вами не поеду, коль уж вожатая решила, что я сбежал, я и ей на глаза показываться не буду, так что, считайте это нашим прощальным ужином.
В столовой свет, только от уличных фонарей, но я вижу, что лица у девчонок вытягиваются совершенно одинаково.
– Мы что, больше никогда не увидимся?
– Если бы это от меня зависело. Я, попробую вас встретить здесь, хотя, меня обычно выкидывает на неделю позже, чем вас. Так что, постарайтесь случайно не застрелить меня.
– Ну вот опять ты…
– Шучу я. Не обижайтесь, все будет нормально.
Девки мои, я почти серьезно об этом. Я хочу, чтобы вы сохранили полную память, и действовали по собственной воле, вот как сейчас, а не так, как вам навязывает программа.
– Семен, а можно серьезный вопрос?
– …
– Как ты к нам относишься?
– Сестренки мои, понятно?
Я, на самом деле, даже к вожатой так отношусь, она в той же ловушке, что и все мы.
– А подробнее?
– Что подробнее? Про искусственных людей читали в справочнике? Вот, все мы из одной колбы выбрались. Только воспоминания чужие, о прошлой жизни, которые мы считаем своими. И свои, о жизни в «Совенке», у одних полные и настоящие, а у других порезанные, подчищенные и заново записанные. Мне просто повезло чуть больше чем вам.
– А как у тебя все началось?
– Со случайной записки к самому себе «Ты здесь не просто так!» Я тогда ничего еще не знал, не понимал и не помнил, и написал записку по какому то наитию. А потом пошло по нарастающей.
– А лет тебе сколько?
А кой тебе годик...
– Я года на два постарше Ольги Дмитриевны, это если верить чужим воспоминаниям. Ну и вас, лет на десять - двенадцать, соответственно.
– Семен, а можно еще один вопрос? - это Ульянка.
– Ну задавай, - вздыхаю. Раз уж у нас начался вечер вопросов и ответов.
– Только он секретный, Алиса, выйди, пожалуйста.
Алиса только качает головой и выходит. Из дверей на кухню говорит:
– Ульянка, у тебя время, пока я стаканы помою.
Ульянка серьезно смотрит на меня, а потом тихо спрашивает:
– Семен?
– Что?
Очень долгая пауза, а потом Ульянка слегка краснеет и отводит глаза:
– Нет, ничего, я так.
Ульяна пододвигает стул и садится рядом со мной прижавшись к моему боку.
– Девушка, не слишком ли часто ты так стала сидеть?
– Нет, не слишком.
В этот момент входит Алиса, окидывает нас взглядом и встав в позу «руки в боки» передразнивает вожатую:
– Вы же пионеры, Семен, Ульяна! Как вы себя ведете? Ульяна, ты же еще маленькая, а у тебя Семен, девушка есть, и вообще, ты Ульяну в два раза старше!
– Иди сюда, сестренка, у меня второе плечо свободное.
Алиса еще раз меряет нас взглядом, принимает нормальный вид и садится рядом, тоже прижимаясь ко мне, а я обнимаю их обеих и чувствую, как они расслабляются. Забавно, но кроме ощущения теплоты и заботы о девках, во мне сейчас нет ничего. Сказал бы мне кто об этом три дня назад.
– Алис, а почему ты решила, что я маленькая? Семен вон на десять лет старше, чем кажется. Может и мне уже скоро двадцать четыре?
– Так и веди себя на двадцать четыре, а не воруй чужие котлеты и не пугай Лену кузнечиками.
Аргумент убойный и Ульяна временно замолкает.
А вечер личных вопросов продолжается, девки хотят все знать:
– Семен, а расскажи еще, как ты жил в «Совенке»?
– Плохо жил. Как будто меня окружали роботы из дурной фантастики. Всегда одни и те же слова, одни и те же поступки, я всегда знал, что будет завтра, послезавтра, через три дня… Помнишь, Ульяна, нас в библиотеку отправили? Вот тогда я, как раз воспользовался своим опытом... Я тогда сел с тобой в столовой за один столик, а дальше все пошло по сценарию, ты облила меня супом, вожатая оставила нас убираться, а потом отправила в библиотеку и ни от тебя, ни от нее ничего уже не зависело. Я злой был на тебя тогда, но все равно неприятно было, не люблю я этого. Еще раз прости меня.
– Гад ты, Семен, - беззлобно произносит Ульянка, и тычет меня пальцем в бок.
– Я знаю, третий раз за сегодня слышу про гада. И такое в каждом лагере... Развлекался тем, что задавал вам неудобные вопросы и смотрел, как вы выкрутитесь. А если с кем подружишься, тот, как-то постепенно очеловечивается, и в последние день-два раскрывается. А на следующий цикл ждешь этого человека, а для него все по новой началось, с нуля – готов болванчик, знаешь как мне было плохо от этого. А если кого из вас оттолкнуть на пятый день, то с вами тогда трагедия и беда происходит. Вы же не роботы, все таки, вы же тоже чувствуете, свободы вас лишили, но эмоции и чувства оставили. Так и держался на дистанции от вас. Не знаю, из жалости к вам, или из жалости к самому себе.
Алиса чуть сильнее прижимается ко мне.
– Плохо же тебе было...
– Семен, я тебе обещаю, что мы в болванчиков обратно не превратимся! – Это уже Ульянка. А дальше что – рассказывай.
– Дальше совсем тоска заела, решил сбежать из лагеря. Долго готовился – сбежал, вот с тех пор бегаю от лагеря к лагерю. А еще хочу, чтобы тут было побольше людей и поменьше роботов.
Ладно, засиделись мы, давайте по койкам уже. Завтра меня не дергайте тогда, а я буду в засаде отсиживаться.
– Мы только поесть тебе принесем!
– Ульян, вот исключительно на твои способности по добыванию еды и надеюсь.

Когда подходил к спортзалу услышал звуки со стороны бадминтонной площадки. В голубоватом свете фонаря видно, как взлетает воланчик. Все верно, сегодня, в это время там должна быть Лена. Не хотел идти, а ноги сами понесли, да и попрощаться надо. Пришел, сел поодаль, смотрю. Играть Лена так и не научилась.

Вот девушка, с романтической книжкой,
Которая прячет ножик под мышкой.
Которую часто пугает Ульянка,
Которая малолетняя хулиганка.

– Привет. А я не верила, что ты сбежал.
Лена меня заметила, подошла, присела рядом. Сегодня на ней веселая и приветливая личина. Ох Лена, не завидую я своему двойнику, разбираться в тебе ему предстоит долго и упорно, не знаю, справится ли за 20 лет. Хотя, в любом образе, ты, конечно, исключительно мила. Гм, почти в любом.
– Привет, а почему одна ракеткой машешь? Саша спит уже?
– Ну да, она знаешь какая, все-таки правильная. Если в десять отбой, значит в половину одиннадцатого она уже под одеялом.
– Слушай, если у тебя есть настроение, расскажи, пожалуйста, как там у тебя с моим сиамским близнецом все заканчивается?
Лена грустнеет.
– Это важно?
– Ты знаешь, я думаю да. Я знаю, ты врать не будешь, но и фактами не манипулируй, пожалуйста, как ты умеешь. Если не хочешь, то лучше не отвечай вовсе.
– Ну почему, если важно, то я отвечу. Обычно я говорю вожатой, что у меня тут дела и я уеду на рейсовом автобусе. Когда все уезжают, я привожу его в лагерь, мы остаемся вместе до вечера, а вечером уезжаем на четыреста десятом.
Ну слава богу, как я и думал. А то я боялся, что сон Лены, о котором она рассказала не просто сон.
– Понятно. А автобус во сколько?
– А вот, как раз сейчас, в половину одиннадцатого где-то.
– Ну, завтра тебе можно будет вместе со всеми уехать. В чем-то, правда, и по моей вине.
– Ты же пообещал, что он вернется?
– Лен, я сказал, что есть очень большая вероятность. И, я считаю, что да – вернется. Потерпи, пожалуйста, только, моё общество еще одну смену и всё.
– Твоё общество я согласна потерпеть.
– Вот и славно. А можно я еще вопрос задам?
Полчаса назад меня амазонки терроризировали, а теперь я пытаю Лену.
– Задавай.
– Вот вы садитесь в автобус, по дороге засыпаете, а когда ты просыпаешься, его уже нет. Так?
– Так. Просыпаюсь, его уже нет.
– А когда возвращаешься сюда, и встречаешься с ним, он что-нибудь помнит?
– Нет, мне все приходится начинать заново. Остальные тоже мало что помнят, в основном, только, как зовут друг-друга, да где что находится.
– Спасибо Лен. Больше тебя вопросами мучить не буду, я знаю, ты не любишь откровенничать. Я вообще то попрощаться подошел. Если уж вожатая считает, что я сбежал, то не буду ее расстраивать.
– На 410-м уедешь? Хочешь, вместе уедем?
Преувеличенно активно машу руками.
– Ни-ни-ни-ни-ни… А то мой индийский брат-близнец ревновать будет. Я, пожалуй, пешком. До трассы доберусь, а там на попутке. Ладно, до свиданья. Еще встретимся.
– Конечно.

Позже, когда уже лежал под одеялом — думал: получается, как я и предполагал, Лена сейчас, где-то в той же стадии, что и я несколько десятков циклов назад, и ей какого то толчка не хватает, чтобы начать осознавать себя, а я, значит, ее разговорами к этому подталкиваю, разговорами и запиской этой дурацкой. Ну и ладно, ну и хорошо. А потом вспомнил Толика, как он мне одобрительно подмигнул, когда застал меня за рисованием плана лагеря. Да, тут есть над чем подумать.
И, уже засыпая, пожалел о том, что не простился с моими октябрятами и с Александрой. Больше, пожалуй, мне никто в лагере и не дорог.
Развернуть

Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN ...Визуальные новеллы фэндомы 

"-Кажется меня убили, я не помню.

-Ты сам себя убил! Глупец!

- Но как же? Я лишь хотел найти счастье! Найти свет!

-Ты так желал этого, что даже не замечал как ранишь других, как губишь свою и их жизни. Твой эгоизм и безвольное стремление не простительны. Оставлю тебе еще пару минут подумать над тем что ты натворил. Муки совести. порой бываю намного страшней любого оружия"

Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Soviet Games,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы


Развернуть
В этом разделе мы собираем самые смешные приколы (комиксы и картинки) по теме унижение в совенке (+227 картинок)