Артик для подписчиков Everlasting summer Fan group
Результаты поиска по запросу «
Алиса(бл), славя(бл)
»
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Славя(БЛ) Лена(БЛ) Женя(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) очередной бред Визуальные новеллы фэндомы
Пролог и первая глава части второй вот для этого http://vn.reactor.cc/post/2264134
Шел текст не очень, поэтому, возможно, придется переписывать заново, но пока к первой главе ничего больше добавить не могу. Короткая, но уж какая есть.
***
Пролог
– Ну что Славя, до завтра?
– Кому-то до завтра, а кому-то до следующей недели. И я Славяна, я не Славя.
– Ну, назвал я тебя полным именем, так что теперь, категорически от Слави отказалась?
– Не в том дело. Просто, чтоб ты понимал: иногда мне кажется, что та Славя, она все-таки умерла – сгорела вместе с душевой. А нынешняя Славяна, она той Славей никогда не будет.
– Ах ты Славяна моя… А я так думаю, что она в тебе просто спит. Главное, улыбаться не разучись, остальное вернется.
– Чуть плечо пониже, а то шее неудобно. Да, вот так хорошо. Ты же вот тоже, когда тебя по имени зовут, сначала на полсекунды замираешь.
– Заметно?
– Мне заметно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
I
Узы
Автобус, наконец, развернулся к воротам «Совенка» задом, а к лесу передом, и пионеры, просыпаясь на ходу, понесли свои чемоданы на выход.
Первая – Ульяна, естественно, с ее то энергией. Остальные еще не встали с мест, а она, подхватив сумку, уже пролетела, как ракета по проходу. Лена, Мику, Алиса, Электроник, Шурик, Женя – все вышли, теперь можно и самой, без толкотни.
Пионеры еще толпились перед автобусом и разглядывали забор, ворота и гипсовые статуи, Ульяна все пыталась поймать какую-то записку, гоняемую ветром по стоянке, а Ольга Дмитриевна уже шла к ним, нацелившись на Алису. Сейчас разразится первый, в ходе цикла, скандал, ну еще бы: черные джинсы, черная футболка и кожаная куртка с заклепками никак не вяжутся с образом пионерки. Всегда так было – они доведут друг-друга почти до слез, но в конце-концов Алиса уступит, и пообещает в лагере носить форму, хотя и оставит последнее слово за собой. А остальные будут стоять вокруг и смотреть на эту безобразную склоку: Лена будет прятаться за книжкой; Шурик и Электроник – беседовать о чем то своем, делая вид, что их скандал не касается; Мику ничего не поймет, только уловит негативный настрой и перепугается; Женя будет кивать, поддерживая каждую реплику вожатой; только Ульяна будет в восторге смотреть на Алису; а сама Славяна будет всячески стараться сгладить конфликт, обещая, что Алиса исправится. В итоге же, у всех будет до самого вечера плохое настроение, а отношения Славяны и Алисы испортятся еще не сложившись.
Может, действительно, попробовать что-то изменить? Этот скандал, он, конечно, дело Алисы, но Славяна поставила сумку на асфальт и, пройдя сквозь толпу пионеров, встала рядом.
– Здравствуйте Ольга Дмитриевна.
– Здравствуй. А мы разве знакомы?
– Да, я отдыхала тут в прошлую смену, вы не помните? Меня Славяна зовут, я еще вашей помощницей была. Я только хочу спросить: что такого неприличного в одежде Алисы? И, вы не находите, что на ней пионерский галстук вполне уместно будет смотреться?
Этот невинный вопрос неожиданно поставил Ольгу Дмитриевну в тупик.
– То есть как?… Ну как же! … Нельзя пионерке, девочке так наряжаться, это же… Вы же в пионерский лагерь ехали, ведь есть же пионерская форма! Есть Устав лагеря, в конце концов!
– Ольга Дмитриевна, ну мы же еще не в лагере? И в уставе про форму ничего не сказано, только то, что «пионер должен быть опрятен и чист». Разве Алиса неопрятно одета? Да и посмотрите, ведь никого же в форме нет. А форму вполне можно одевать на официальные мероприятия. Дело ведь не в одежде, а в том, что за человек ее носит!
Ольга Дмитриевна неожиданно замолчала, а Славяна оглянулась, в поисках подтверждения своим словам, и, на мгновение, даже испугалась: весь отряд собрался вокруг них троих, все замерли, все молчат и только смотрят на Славяну, а в глазах и пионеров – ничего нет, только у Лены что-то промелькнуло и исчезло. Такое впечатление, что тебя окружили манекены и собираются напасть.
– Ольга Дмитриевна, пойдемте уже в лагерь. Чем скорее получим форму, тем скорее проблема решится.
– Что? Да-да, конечно.
Ольга Дмитриевна вздрогнула, как при внезапном пробуждении, и начала свой стандартный ритуал: перекличка; краткий рассказ о лагере; сообщение о том, что сейчас все идут на площадь, где их проинструктируют о правилах поведения и распорядке… Славяна перестала слушать – ничего нового, как будто просто вырезали один кадр из фильма и вклеили другой, а фильм остался прежним. О вызывающей одежде Алисы более не было сказано ни слова, как будто ничего и не было, и вожатая, минуту назад, не грозила Алисе всеми возможными карами. Вот, значит, как это происходит, когда пытаешься что-то изменить в сценарии – твои действия просто не воспринимают и сразу-же, по окончании эпизода, забывают. Ну хоть настроение ни у кого в этом цикле в первый же день не испортилось, можно это себе в заслугу поставить, наверное и, кажется, с Алисой отношения получше будут. А Алиса, кстати, как надела пионерскую форму, так потом всю смену в ней и проходила, не вспомнив ни разу об одежде, ставшей причиной скандала.
На площади ритуал продолжился: кибернетиков определили в кружок кибернетиков; Мику – в музыкальный; Женю – в библиотеку; Ульяну, в силу ее малолетства, неофициально – на спортплощадку; Славяну – в помощницы вожатой и, как всегда, Лена с Алисой остались неприкаянными.
– Женя, тебе все равно библиотеку только завтра принимать, а сегодня – поможешь мне на складе белье и форму выдать? А я тебе завтра с библиотекой помогу.
Вдруг захотелось, не дожидаясь приезда Семена, самой открыть Шопенгауэра, найти закладку и убедиться, что попала туда, куда нужно, в свой старый лагерь. Женя только молча кивнула головой.
Потом отправились на склад и, не смотря на помощь Жени, провозились до ужина:
Ключи от домика – вот здесь распишись.
Комплект белья и одеяло – вот здесь распишись.
Два полотенца, мыло, порошок, щетка – вот здесь распишись.
Пионерская форма – вот здесь распишись.
И так с каждым пионером. Одна журналы заполняла, а вторая вещи подносила и менялись каждые полчаса.
– Ты на Электроника обратила внимание?
– На кого?
– Ну, на Сыроежкина. Кибернетик, который лохматый.
– Нет, а что с ним?
– А вот он на тебя обратил, все – поглядывал.
– Он дурак!
– Как скажешь Женя.
Разговор, вроде, обычной и, хотя и не по сценарию, но прошел нормально. Только вот это «Он дурак!» было сказано, почему-то, излишне горячо и поспешно, но Славяна эту тему развивать не стала.
В первый день устали так, что легли сразу после отбоя даже не поболтав, правда с Женей не особо и поболтаешь.
Женя давно уже спала, а к Славяне сон не шел, она лежала, смотрела в потолок и размышляла – как же жить вот такую бесконечную жизнь, в окружении манекенов, отмеряя ее отрезки циклами? Потом поправила себя, нет не манекенов, Семен говорил, что сперва все ведут себя как испорченные роботы, а потом, постепенно, чем больше общаешься с ними, тем больше начинают раскрываться, но на следующий цикл опять забывают всё, и весь цикл повторяется как испорченная пластинка. Семен и сам был таким, и она тоже, еще совсем недавно. И почему они теперь сохранили свою память никто не знает.
Как-то, Семен взялся считать свои циклы, три раза их пересчитывал и сбился. Сказал только, что больше ста, но точно меньше двух сотен, а сколько циклов он еще просто персонажем был, это вообще науке неизвестно. Но даже сто одинаковых циклов, пусть и половинных – Семеновых, это же сто недель, это ведь почти два года. Как он с ума не сошел? Как он тоже с ума не сошел, так же как… нет, не вспоминать. Не забывать, но и не вспоминать. Все давно закончилось, а тот, можно сказать, что мертв. Вот только вместо Слави теперь Славяна, а она… она другая.
Может Семен потому и начал убегать из лагеря, чтобы какая то цель перед ним была, чтобы с ума не сойти? Он и Славяну с собой начал таскать, ей же самой этот вариант, совершенно не понравился. Вообще, непонятно, зачем куда-то убегать из лагеря, грести на лодке, карабкаться на насыпь, рискуя не успеть на поезд, трястись на жесткой вагонной скамье, помнящей еще покорителей Целины, если, в итоге, все равно, просыпаешься в том же самом автобусе? И просыпаешься поодиночке, с интервалом в неделю. А ведь можно же уезжать на автобусе со всеми, по крайней мере, еще один день бы вместе проводили. А можно каждый раз договариваться с вожатой, все равно она ничего не вспомнит, и уезжать вечером, на маршрутном Лиазе. А самое плохое это то, что та сила, которая выдергивает их из вагона и помещает в автобусы, каждого в свой, может легко перенести их в автобусы идущие в разные лагеря.
Славяна поняла, что с такими мыслями не уснет, встала, бесшумно, чтобы не разбудить Женю, оделась и пошла на площадь. Хотела дальше, на пристань, и оттуда пройтись по лагерю, вспомнить их с Семеном встречу, а потом, если голова не прояснится, вернуться на площадь и взять метлу в руки. У одних, говорят, голова прочищается от бега, а у Славяны – от привычной и не тяжелой работы. Хотела на пристань, но дошла только до площади, а на площади, на своем привычном месте сидела Лена. «Интересно, что она сейчас читает? Библиотека-то только завтра откроется.»
– Здравствуй. Тоже не спится?
– Нет. То есть да.
– Можно с тобой посидеть?
– Да, конечно.
Присела рядом аккуратно, мельком глянула на книжку – что-то незнакомое.
– Как тебе первый день в лагере? Я вот вымоталась на складе, а уснуть не могу.
– Я тоже устала. Долго ехали, потом заселялись. Да еще этот скандал перед автобусом.
«Надо-же, – удивилась Славяна, кто-то запомнил и оценил. Может, не все так плохо, может они все-таки люди?»
– Я тоже не люблю скандалы, потому и вмешалась. Только получилось плохо.
– Ну, лучше, чем, если-бы Алиса с вожатой друг на друга полчаса орали.
Еще посидели, помолчали, а потом уже, перед тем как уйти спать, Лена спросила.
– Славяна, скажи. У тебя не бывает чувства, что все это уже было? Этот лагерь, и мы все в нем? И что через неделю приедет этот опоздавший мальчик, о котором вожатая говорила, и все закрутится, но так ничем и не кончится?
Спросила и, не дожидаясь ответа, быстро ушла.
А Славяне, после таких вопросов, только и осталось, что взять метлу и начать подметать площадь, благо, днем пионеры ее основательно замусорили.
Шел текст не очень, поэтому, возможно, придется переписывать заново, но пока к первой главе ничего больше добавить не могу. Короткая, но уж какая есть.
***
Пролог
– Ну что Славя, до завтра?
– Кому-то до завтра, а кому-то до следующей недели. И я Славяна, я не Славя.
– Ну, назвал я тебя полным именем, так что теперь, категорически от Слави отказалась?
– Не в том дело. Просто, чтоб ты понимал: иногда мне кажется, что та Славя, она все-таки умерла – сгорела вместе с душевой. А нынешняя Славяна, она той Славей никогда не будет.
– Ах ты Славяна моя… А я так думаю, что она в тебе просто спит. Главное, улыбаться не разучись, остальное вернется.
– Чуть плечо пониже, а то шее неудобно. Да, вот так хорошо. Ты же вот тоже, когда тебя по имени зовут, сначала на полсекунды замираешь.
– Заметно?
– Мне заметно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
I
Узы
Автобус, наконец, развернулся к воротам «Совенка» задом, а к лесу передом, и пионеры, просыпаясь на ходу, понесли свои чемоданы на выход.
Первая – Ульяна, естественно, с ее то энергией. Остальные еще не встали с мест, а она, подхватив сумку, уже пролетела, как ракета по проходу. Лена, Мику, Алиса, Электроник, Шурик, Женя – все вышли, теперь можно и самой, без толкотни.
Пионеры еще толпились перед автобусом и разглядывали забор, ворота и гипсовые статуи, Ульяна все пыталась поймать какую-то записку, гоняемую ветром по стоянке, а Ольга Дмитриевна уже шла к ним, нацелившись на Алису. Сейчас разразится первый, в ходе цикла, скандал, ну еще бы: черные джинсы, черная футболка и кожаная куртка с заклепками никак не вяжутся с образом пионерки. Всегда так было – они доведут друг-друга почти до слез, но в конце-концов Алиса уступит, и пообещает в лагере носить форму, хотя и оставит последнее слово за собой. А остальные будут стоять вокруг и смотреть на эту безобразную склоку: Лена будет прятаться за книжкой; Шурик и Электроник – беседовать о чем то своем, делая вид, что их скандал не касается; Мику ничего не поймет, только уловит негативный настрой и перепугается; Женя будет кивать, поддерживая каждую реплику вожатой; только Ульяна будет в восторге смотреть на Алису; а сама Славяна будет всячески стараться сгладить конфликт, обещая, что Алиса исправится. В итоге же, у всех будет до самого вечера плохое настроение, а отношения Славяны и Алисы испортятся еще не сложившись.
Может, действительно, попробовать что-то изменить? Этот скандал, он, конечно, дело Алисы, но Славяна поставила сумку на асфальт и, пройдя сквозь толпу пионеров, встала рядом.
– Здравствуйте Ольга Дмитриевна.
– Здравствуй. А мы разве знакомы?
– Да, я отдыхала тут в прошлую смену, вы не помните? Меня Славяна зовут, я еще вашей помощницей была. Я только хочу спросить: что такого неприличного в одежде Алисы? И, вы не находите, что на ней пионерский галстук вполне уместно будет смотреться?
Этот невинный вопрос неожиданно поставил Ольгу Дмитриевну в тупик.
– То есть как?… Ну как же! … Нельзя пионерке, девочке так наряжаться, это же… Вы же в пионерский лагерь ехали, ведь есть же пионерская форма! Есть Устав лагеря, в конце концов!
– Ольга Дмитриевна, ну мы же еще не в лагере? И в уставе про форму ничего не сказано, только то, что «пионер должен быть опрятен и чист». Разве Алиса неопрятно одета? Да и посмотрите, ведь никого же в форме нет. А форму вполне можно одевать на официальные мероприятия. Дело ведь не в одежде, а в том, что за человек ее носит!
Ольга Дмитриевна неожиданно замолчала, а Славяна оглянулась, в поисках подтверждения своим словам, и, на мгновение, даже испугалась: весь отряд собрался вокруг них троих, все замерли, все молчат и только смотрят на Славяну, а в глазах и пионеров – ничего нет, только у Лены что-то промелькнуло и исчезло. Такое впечатление, что тебя окружили манекены и собираются напасть.
– Ольга Дмитриевна, пойдемте уже в лагерь. Чем скорее получим форму, тем скорее проблема решится.
– Что? Да-да, конечно.
Ольга Дмитриевна вздрогнула, как при внезапном пробуждении, и начала свой стандартный ритуал: перекличка; краткий рассказ о лагере; сообщение о том, что сейчас все идут на площадь, где их проинструктируют о правилах поведения и распорядке… Славяна перестала слушать – ничего нового, как будто просто вырезали один кадр из фильма и вклеили другой, а фильм остался прежним. О вызывающей одежде Алисы более не было сказано ни слова, как будто ничего и не было, и вожатая, минуту назад, не грозила Алисе всеми возможными карами. Вот, значит, как это происходит, когда пытаешься что-то изменить в сценарии – твои действия просто не воспринимают и сразу-же, по окончании эпизода, забывают. Ну хоть настроение ни у кого в этом цикле в первый же день не испортилось, можно это себе в заслугу поставить, наверное и, кажется, с Алисой отношения получше будут. А Алиса, кстати, как надела пионерскую форму, так потом всю смену в ней и проходила, не вспомнив ни разу об одежде, ставшей причиной скандала.
На площади ритуал продолжился: кибернетиков определили в кружок кибернетиков; Мику – в музыкальный; Женю – в библиотеку; Ульяну, в силу ее малолетства, неофициально – на спортплощадку; Славяну – в помощницы вожатой и, как всегда, Лена с Алисой остались неприкаянными.
– Женя, тебе все равно библиотеку только завтра принимать, а сегодня – поможешь мне на складе белье и форму выдать? А я тебе завтра с библиотекой помогу.
Вдруг захотелось, не дожидаясь приезда Семена, самой открыть Шопенгауэра, найти закладку и убедиться, что попала туда, куда нужно, в свой старый лагерь. Женя только молча кивнула головой.
Потом отправились на склад и, не смотря на помощь Жени, провозились до ужина:
Ключи от домика – вот здесь распишись.
Комплект белья и одеяло – вот здесь распишись.
Два полотенца, мыло, порошок, щетка – вот здесь распишись.
Пионерская форма – вот здесь распишись.
И так с каждым пионером. Одна журналы заполняла, а вторая вещи подносила и менялись каждые полчаса.
– Ты на Электроника обратила внимание?
– На кого?
– Ну, на Сыроежкина. Кибернетик, который лохматый.
– Нет, а что с ним?
– А вот он на тебя обратил, все – поглядывал.
– Он дурак!
– Как скажешь Женя.
Разговор, вроде, обычной и, хотя и не по сценарию, но прошел нормально. Только вот это «Он дурак!» было сказано, почему-то, излишне горячо и поспешно, но Славяна эту тему развивать не стала.
В первый день устали так, что легли сразу после отбоя даже не поболтав, правда с Женей не особо и поболтаешь.
Женя давно уже спала, а к Славяне сон не шел, она лежала, смотрела в потолок и размышляла – как же жить вот такую бесконечную жизнь, в окружении манекенов, отмеряя ее отрезки циклами? Потом поправила себя, нет не манекенов, Семен говорил, что сперва все ведут себя как испорченные роботы, а потом, постепенно, чем больше общаешься с ними, тем больше начинают раскрываться, но на следующий цикл опять забывают всё, и весь цикл повторяется как испорченная пластинка. Семен и сам был таким, и она тоже, еще совсем недавно. И почему они теперь сохранили свою память никто не знает.
Как-то, Семен взялся считать свои циклы, три раза их пересчитывал и сбился. Сказал только, что больше ста, но точно меньше двух сотен, а сколько циклов он еще просто персонажем был, это вообще науке неизвестно. Но даже сто одинаковых циклов, пусть и половинных – Семеновых, это же сто недель, это ведь почти два года. Как он с ума не сошел? Как он тоже с ума не сошел, так же как… нет, не вспоминать. Не забывать, но и не вспоминать. Все давно закончилось, а тот, можно сказать, что мертв. Вот только вместо Слави теперь Славяна, а она… она другая.
Может Семен потому и начал убегать из лагеря, чтобы какая то цель перед ним была, чтобы с ума не сойти? Он и Славяну с собой начал таскать, ей же самой этот вариант, совершенно не понравился. Вообще, непонятно, зачем куда-то убегать из лагеря, грести на лодке, карабкаться на насыпь, рискуя не успеть на поезд, трястись на жесткой вагонной скамье, помнящей еще покорителей Целины, если, в итоге, все равно, просыпаешься в том же самом автобусе? И просыпаешься поодиночке, с интервалом в неделю. А ведь можно же уезжать на автобусе со всеми, по крайней мере, еще один день бы вместе проводили. А можно каждый раз договариваться с вожатой, все равно она ничего не вспомнит, и уезжать вечером, на маршрутном Лиазе. А самое плохое это то, что та сила, которая выдергивает их из вагона и помещает в автобусы, каждого в свой, может легко перенести их в автобусы идущие в разные лагеря.
Славяна поняла, что с такими мыслями не уснет, встала, бесшумно, чтобы не разбудить Женю, оделась и пошла на площадь. Хотела дальше, на пристань, и оттуда пройтись по лагерю, вспомнить их с Семеном встречу, а потом, если голова не прояснится, вернуться на площадь и взять метлу в руки. У одних, говорят, голова прочищается от бега, а у Славяны – от привычной и не тяжелой работы. Хотела на пристань, но дошла только до площади, а на площади, на своем привычном месте сидела Лена. «Интересно, что она сейчас читает? Библиотека-то только завтра откроется.»
– Здравствуй. Тоже не спится?
– Нет. То есть да.
– Можно с тобой посидеть?
– Да, конечно.
Присела рядом аккуратно, мельком глянула на книжку – что-то незнакомое.
– Как тебе первый день в лагере? Я вот вымоталась на складе, а уснуть не могу.
– Я тоже устала. Долго ехали, потом заселялись. Да еще этот скандал перед автобусом.
«Надо-же, – удивилась Славяна, кто-то запомнил и оценил. Может, не все так плохо, может они все-таки люди?»
– Я тоже не люблю скандалы, потому и вмешалась. Только получилось плохо.
– Ну, лучше, чем, если-бы Алиса с вожатой друг на друга полчаса орали.
Еще посидели, помолчали, а потом уже, перед тем как уйти спать, Лена спросила.
– Славяна, скажи. У тебя не бывает чувства, что все это уже было? Этот лагерь, и мы все в нем? И что через неделю приедет этот опоздавший мальчик, о котором вожатая говорила, и все закрутится, но так ничем и не кончится?
Спросила и, не дожидаясь ответа, быстро ушла.
А Славяне, после таких вопросов, только и осталось, что взять метлу и начать подметать площадь, благо, днем пионеры ее основательно замусорили.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN личное Лена(БЛ) Алиса(БЛ) Семен(БЛ) смерть персонажа (я предупредил) Визуальные новеллы фэндомы
Версии
1. Из объяснительной вожатой.…На утренней линейке заметила, что отсутствуют три человека: Двачевская А., Тихонова Е. и Сычёв С.. Как выяснилось, их не видели со вчерашнего вечера. Разослала пионеров на поиски, сама отправилась проверить два нежилых домика №37 и №38 на краю лагеря. В 38 домике обнаружила на кровати мёртвую Тихонову… [несколько помарок, почерк неровный, местами бумага немного покороблена, чернила размыты, как будто на них капала вода]
2. Из милицейского протокола осмотра.
…Труп лежит на спине. Голова откинута. Левая рука вытянута вдоль тела. Правая согнута в локтевом суставе, кисть находится на груди. На запястьях обеих рук ссадины и незначительные кровоподтёки…
…одна колотая рана. Края раны ровные, концы острые. Длина около 3 см…
…у кровати обнаружены 2 куска верёвки, каждый длиной около 40 см…
…при осмотре места преступления колюще-режущего оружия не обнаружено…
3. Последняя запись в блоге пользователя «СёмаСыч», дата 25.12.2011
Решил исповедаться здесь. Хотя следовало бы в милиции. Но туда не придёшь с заявлением, что вчера, где-то 25 лет назад, летом, в неизвестно где находящемся пионерлагере, я убил человека.
Чёрт бы побрал эту встречу, этот 410-ый автобус. Из тридцатилетнего анахорета в зимнем городе – в шестнадцатилетнего лопуха, в каком-то непонятном пионерском лагере. Испуг, растерянность, невозможность поверить в происходящее, а затем какая-то отстранённость от происходящего. Нереальная ситуация? Да, нереальная. Сюрреализм какой-то? А пофиг. Главное, в терновый куст не бросайте. Пока дышу – дышу, а там видно будет.
Даже не представлял себе, какая мразь живёт внутри меня. А всего-то понадобилось, две девушки да бутылка водки.
Лена. Ну, зачем я к ней тем вечером подошёл? Зачем заговорил? И что она себе нафантазировала за те несколько моих вопросов и своих односложных ответов? Видимо много чего... Но узнаю я об этом, видимо, только при встрече на том свете, если он существует.
И кто-то будто специально с Леной сводил. Да так «удачно», что про нас уже шушукаться стали, парочкой нарекли. Лена на меня посматривать стала как на что-то её собственное. Нет, чтобы сразу всё ей объяснить, что между нами ничего нет, и быть не может. Ведь мне Алиска сразу понравилась. Дерзкая, насмешливая, хулиганистая.
Как я умудрился всего за несколько дней так всё запутать? А решение придумал, знал бы, к чему это приведёт, лучше бы в первый день в библиотеке книгу перед Женей порвал, а она бы меня там, на месте, и забила бы какой-нибудь энциклопедией, лёгкая смерть. Жил по-дурацки, по-дурацки и умер. Зато никаких тебе душевных мук. Чёрт побери, я даже слов толком не могу сейчас найти, чтобы описать тот день, не говоря уже о том, чтобы рассказать то, что на душе творится. Хотя, какая там душа, так, нечто протухшее. Чёрт, лью, лью воду, пойду перекурю.
В общем, тот вечер. Не задался он с самого начала. Назначил встречу Лене в 38-ом домике, чтобы объясниться. В столовой Ульянка на меня вывернула свой поднос с ужином. Слави нигде не было, чтобы взять чистый комплект формы. Вожатая отчитала как сопляка какого-то. Пришлось идти к умывальникам, отмывать кашу и кисель с рубашки, шорт. И тут Алиса подошла ко мне такому красивому, предложила поговорить у неё в домике. Сбылась мечта идиота. Свидание с понравившейся тебе девушкой, ты весь в дерьме, а она вся в белом. И с бутылкой водки. Где Алиска её раздобыла? Да на голодный желудок. Развезло в момент. И, конечно же, я теперь самый красноречивый, самый смелый. Как доказать девушке, что ты её любишь? Только действием! Облапал всю, целоваться лез, какую-то ахинею нёс про любовь. А потом потащил её за собой, на встречу с Леной, мол, сейчас я вам всем всё объясню, покажу, докажу. Ввалились в домик, Лена спит. Пара кусков верёвки на глаза попалась. «Что, Алиска, не веришь?» - спрашиваю. И привязал Ленку за руки к кровати, а сам Алису в объятия и на соседнюю кровать.
Завелись основательно, целуемся, пыхтим, одежду друг с друга стягиваем. Короче, дошли до возвратно-поступательных. Тут и Лена проснулась. Дура сонная! Что ты, раньше не могла проснуться? Когда мы с Алисой по домику пьяные топали, когда я тебя привязывал? Тряслась бы сейчас в автобусе по дороге домой. Закричала, бьётся на кровати, а меня это ещё больше завело. Потом лежим, дух переводим, Ленка кричит, плачет. Тут всё до нас и дошло. Алиска вскочила, заплакала, мне пощёчину влепила, вещи в руки и бежать. Я поднялся, шорты натянул и поковылял Лену развязывать. Руки трясутся, бормочу что-то, извиняюсь. Наконец справился с узлами. Какой фурией на меня Лена налетела... Исхлестала всего руками, бросила подушкой, потянула одеяло и из него выпал нож, старый перочинный нож. Схватила его и на меня. Если до этого был в каком-то ступоре, то сейчас уже полностью пришёл в себя. А вот Лена наоборот. Вопит, орёт, и всё ножом пытается меня полоснуть. Попытался перехватить её руки, потерял равновесие и упал, вместе с ней. Как получилось, так и не понял, но нож по рукоятку в груди у Лены.
Побежал за помощью, переступил порог домика и вывалился из двери автобуса на своей остановке, как был, в одних шортах. Ночь, зима, никого на улице и только почти голый детина катается по снегу, воет и бьёт кулаками по земле. Сосед подобрал, в «ночник» шёл за пивом, затянул буквально на себе. Потом «Скорая», успокоительного шприц, сон на 20 часов. И вот теперь пишу всё это.
4. Из фонограммы допроса Двачевской А.
... поругались мы с ней, ещё в школе на линейке. Почему? Не помню. То ли я ей, что такого сказала, то ли она мне. Да что вы не знаете, почему девчонки ругаются между собой? Что? А-а, у вас сыновья. Повезло вам. В общем, разругались и всё. Как обычно, не впервой. Мы с ней в мире жить не можем... То есть не могли... [долгое молчание, вздох] Поездка эта дурацкая. Не малолетки же уже, какого х... А? Что? Хорошо. Так говорю, и с родителями ругалась, зачем мне эту путёвку взяли. Заладили, отдохнёшь, свежий воздух. Да на х.. он мне сдался, этот свежий воздух. А? Хорошо, не буду. Ну, так и говорю, лагерь этот дебильный. Вожатка, то есть вожатая, припыленная, она мне в прошлом году никакого житья не давала, это нельзя, то запрещено, в столовую постоянно отправляла дежурить. А Леночка вся из себя такая грустная и несчастная, что ты, и пальцем не тронь. Крылышками бяк-бяк, глазками хлоп-хлоп, чуть что – в слёзы. У-у-у, сука. Да поняла я, поняла, не буду. В общем, две недели прошли, осталось только неделю промучиться. И тут, этот мудак нарисовался. А? Да Семён, глаза б мои его не видели. И сразу возле Ленки принялся отираться. Что? Подрались с ним? Да не было у нас драки. Сыроежкин дал показания? Ну и пацаны пошли, мало, значит, он у меня отгрёб. Семён? Причём тут Семён? Я про Сыроежкина. Вот и спросите его про дваче и про два фингала за первую неделю. Кибернетик недоделанный. Что? Ближе к происшествию? В общем, смотрю, увивается он вокруг её. Уточняю, Семён, вокруг Тихоновой. И такая злость, ну как тут сказать, проснулась, поднялась? Поняли? Хорошо. Разозлилась я, и решила, что отомщу ей. Не знаю как, но отомщу. Что, за что мстить? ... [молчание, затем слышатся тихие всхлипы и звуки ударов кулаком по столу] Да, дура я потому что! Дура! Дура! Завистливая дура! [всхлипы становится громче, звякает стекло, булькает вода, женский голос «Прекращайте допрос, вызовите врача»] ...
... да спасибо со мной всё нормально... я могу говорить... это какие-то успокоительные... всё со мной нормально... я всё расскажу... что вам нужно?.. за что решила отомстить Тихоновой?.. не знаю... как решила отомстить?.. просто... она влюбилась в Семёна... Семён влюбился в неё... вот через Семёна и решила мстить... узнала что они хотели провести ночь вместе... в одном пустом домике... в медпункте украла снотворного... бутылку водки... в столовой взяла бутылку с компотом... в компоте размешала снотворное... подговорила Ульянку... чтобы она... вечером задержала Семёна... сама пошла к Тихоновой... мол хочу помириться... подсунула ей компот... она выпила... проследила за ней до 38-го домика... там она заснула... тогда я привязала её... за руки к кровати... прикрыла одеялами... тряпьём... потом искала Семёна... нашла его... у умывальников... он форму чистил умывался... сказала... что хочу поговорить с ним... о Лене... позвала к себе... начали разговаривать... достала водку... стали её пить... точнее пил Семён... я делала вид... прижималась к нему... трогала... поцеловала... села к нему на колени... он стал целовать меня... полез руками мне под юбку... я сказала... что скоро придёт Ульяна... лучше отсюда уйти... мы вышли на улицу... потянула его в 38-й домик... Семёна развезло... он плохо соображал... запинался ... про Лену и не вспоминал... всё лез ко мне целоваться... а в домике сел на кровать... заснул... я стала его трясти... чтобы проснулся... а он всё спал... спал... спал... [голос становится всё тише и, наконец, стихает. Мужской голос «Она что, заснула?». Женский «Да.» Звук звонка, скрип двери. «Сержант, возьми ещё кого-нибудь и унесите её в медчасть.» ]
... да, всё так и было. Почему Семёна вместо снотворного напоила водкой? Не знаю, подумала, что компот он, может, не станет пить, а от водки не откажется. Да не помню я! Но ведь выпил! Ну и вот, стою в домике, на одной кровати Ленка всё ещё спит, на другой Семён. Стала стягивать всё, чем Ленку укрыла, а оттуда вдруг ножик перочинный выпал, я его открыла, посмотрела и на стол положила. Стою и думаю «Что же я делаю?» Уйти хотела, а осталась. Подумала, хорошо, что Семён отрубился, а Ленке урок будет. Стянула с него рубашку, шорты с трусами. Стала ждать. Минут через 30-40 Ленка стала ворочаться, что-то мычать. Тогда я быстро разделась и села на Семёна. Смотрю, у неё веки дрожат, сейчас глаза откроет. И стала на Семёне прыгать, будто трахаемся. Упёрлась ему руками в грудь, стону, кровать скрипит. Тут Ленка и проснулась. Увидела нас, дёрнулась, попыталась встать, а руки-то привязаны, что-то крикнула. Я повернула в её сторону голову, улыбаюсь, а сама всё на Семёне скачу. И стонать громче стала. А она лежит, на нас смотрит, не мигая, и плачет... Смотрит и плачет. Ну, думаю, хватит. Застонала, будто кончила. На Семёна упала, полежала немного, потом поцеловала его и встала. Подошла к Ленке, потянулась, посмотрела на неё ухмыляясь, щёлкнула по носу, говорю «Вот так-то, Леночка». И пошла одеваться. Оделась, взяла нож и разрезала верёвки. Она села на край кровати и всё плачет. Плачет и плачет. Потом на меня посмотрела и говорит «Как ты жить после этого будешь?» Ей меня, б...., стало жалко! Меня! Дальше не помню, как переклинило. Стала на неё орать. Что-то кричала, материлась... А она молчит, смотрит на меня и молчит!.. Я уже и охрипла, закашлялась, и тут она говорит «Бедная Алиса»... И я её ударила, нож ей в грудь засадила... Она упала, а я побежала из домика... Оказалась в лесу... Запнулась за какую-то корягу... Упала и ударилась головой... Когда пришла в себя, был день... Пошла назад в лагерь, а там милиция... Я к первому попавшемуся милиционеру подошла и сказала, что убила Лену... Что? Куда делся нож и Семён? Я не знаю...
5. Лена
... Больно, больно... Болят руки от верёвок... Болит горло от крика... Болят глаза от слёз... Я же тебя так любила... А вы... С Алисой... Этим... Как вы только это придумали... Зачем смеялись, когда разрезали верёвки... Не могу... Не хочу... Не хочу так жить... Не хочу жить... Не хочу... Не могу... БОЛЬНО... БОЛЬНО... больно... темно... боль...
Скрипнула дверь, послышались осторожные шаги, человек подошёл к Лене, немного постоял и посмотрел на неё, а потом выдернул нож из груди. Снова шаги. Вышел. Дверь закрылась.
Лена(БЛ) чиби Art VN Женя(БЛ) Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Маша(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) Виола(БЛ) Славя(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы Little Green Girl Саманта-мод Ru VN Бесконечное лето продолжение истории artist Бесконечное лето Моды для Бесконечного лета Величайшая добродетель (мод) •froster art• froster art Соня (БЛПИ) @chl03k Полина Белка Стася(LGG) Аня(LGG) Кристи(БЛ) Кристина(LGG) Яна(LGG) Алёна(БЛ) Rizapiska Kamitsukun Художник-кун Саманта(БЛ) Орика
Смотрите ещё
