Продолжение
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2310619
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2336203
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2344710
4 глава, часть 1 http://vn.reactor.cc/post/2360187
IV
Очень приятно, Царь. (часть 2)
– Кто это? Кто же это? Пираты? Невероятно, сейчас, в двадцатом веке, в СССР, в пионерском лагере на пляж высаживаются пираты, но кто же это с ними?
Ульянка резвится. Вспоминаю, что, кажется, моя очередь, что-то говорить.
– Матушка, вы не знаете, что это за люди? Кто это занял нашу любимую бухту?
Матушка, естественно, не знает. Капитан тоже недоуменно пожимает плечами. В итоге посылаем разведчика – все того-же Гришку. Гришка пробегает вдоль пионеров, рассматривая их, ненадолго останавливается перед вожатой, а потом возвращается к нам. Все это, для тех, кто не видит, описывает в микрофон Ульянка. Ульянка в ударе, она бежит с микрофоном в руке следом за Гришкой, рассказывает всем, какое у того выражение лица, сообщает, на кого из пионеров он, в данный момент, смотрит, подбегает к нам, в деталях, но очень быстро описывает, как мы выглядим, и впервые, для пионеров, называет меня Морским царем.
Из доклада разведчика следует, что на берегу, действительно, находятся какие-то люди.
– Пионеры! Они про вас ничего не знают! – Гремит над пляжем Ульянкин голос.
Капитан обращается к вожатой с вопросом о том, кто они такие, что они тут делают в нашей любимой бухте, где мы: морской царь и свита, отдыхаем каждые сто лет. Диалог капитана пиратов с пионервожатой длится минуты две, но весь сводится к одной единственной фразе: «А ты кто такой?», точнее: «А вы кто такие?», а вся задача этого диалога – дать пионерам возможность расслабиться. Наконец, Ольга приводит в действие главный аргумент о том, что пионеры они ребята хорошие, талантливые, танцуют, поют и стихи читают. Сейчас, по замыслу, она должна пригласить выступать кого-то из пионеров. Ага, и тот прочтёт унылым голосом: «Лагерь – наша большая семья...», – пора ломать сценарий.
Впервые беру микрофон в руки.
– А ну-ка, приведите мне кого-нибудь.
Первые трое – подсадные. Точнее, подсадной один – номер третий, а за первых двух Саша поручилась, что отыграют как надо. Вот и сейчас, она уже отыскала глазами первого, показала его капитану, а капитан, выхватив саблю, указала на этого выступленца пиратам: «Хватайте вон ту!». С места срывается отделение «серебряных» подбегает к жертве, берет ее под белы руки и подводит пред мои светлы царские очи. Так это же одна из тех девочек, что бегает вместе с Сашей, ой-й-й-й… Катя, кажется. Я стал запоминать «фоновых персонажей» по именам, различать в лицо и запоминать по именам. Почему я раньше так не делал, почему они раньше меня не интересовали? Оказывается – неплохие люди, совсем даже неплохие. Со своими мыслями, желаниями, чувствами, к сожалению – запертые в двух неделях цикла. Ну хоть как-то их повеселю.
Номера первого действительно зовут Катя. Разговариваю с ней предельно мягко, насколько это возможно для сурового, но справедливого царя. Черт, я чувствую себя Дедом Морозом, перед которым поставили на табуретку перепуганную маленькую девочку, от волнения позабывшую свой стишок. Ну не такую уж и маленькую, кстати, где-то на год помладше Ульянки. Кстати об Ульянке. Что это за штука у меня перед носом? Это микрофон у меня перед носом? Это что, все мои сюсюсканья транслировались сейчас на весь лагерь? Кошмар какой, я же суровый! Наконец девочка начинает верить, что ее сейчас не принесут в жертву, не утопят, не скормят акулам… Так, а здесь есть акулы? Кажется девочка наконец-то успокоилась и расслабилась. Еще пара фраз с моей стороны и ребенок наконец-то прочтет стишок с табуретки, дедушка Мороз будет доволен, дедушка улыбнется в бороду, дедушка полезет в мешок и вручит подарок. Пойду работать Дедом Морозом, говорят, на Новый Год они неплохо зарабатывают.
– Ну что, будешь что-нибудь исполнять? Мне-то не нужно, но если хочешь.
Поет. Волнуется, запинается, но поет. Вот странные люди, я бы наотрез отказался, тем более, что разрешили не петь, а она поет. Ну раз спела, то на тебе медальку номер один. Если бы не спела, то, все-равно, тоже вручил бы медальку.
Номер второй, парнишка, лет десяти-одиннадцати, зовут Слава. Неплохо поговорили, он рассказал мне о делах в лагере, я ему объяснил, что пиратов, во главе с капитаном, я захватил, в свое время, в плен и они сами попросились ко мне на службу. Нет, больше вакансий нет, разве что, с кем из пиратов поменяется. Тоже медалька и свободен.
Номер третий, наш подсадной. Василий – лучший друг и сосед по домику зайца-Сережи, лучший друг, но в футболисты не пошел, сказал, что у него другие интересы, что, впрочем, не мешало ему заходить к нам в начале или в конце тренировок. Его задача показать пионерам третий путь: не читать стишок, не вступать в беседу с Дедом Морозом, простите, с Морским царем, а быть облитым водой, но медальку он получит. За храбрость. Главное – убедить пионеров, что это просто игра. Так в итоге и происходит, номер третий молчит, общаться отказывается.
– Ну что, капитан? Этот молчит, выступать и общаться отказался, сказал, что лучше в воду. В воду его?
– Да. Раз сам выбрал, то в воду, Ваше величество!
Третьего подхватывают на руки, раскачивают и бросают в воду. Когда он, наконец, выбирается из воды, говорю, обращаясь к нему.
– Молодец, не испугался. Вот тебе персональная награда, и вручаю ему одну из брызгалок.
Тот-же, кстати, пробел у создателей лагеря, как и с футболом. Взрослые создатели лагеря, а, вслед за ними, и дети – население лагеря, совершенно не знакомы с некоторыми примитивнейшими вещами. Что может быть проще брызгалки? Бутылка из под шампуня, с продырявленной гвоздем пробкой, но каким-же вчера это оказалось открытием, что для пиратов, что для их капитана.
Ольга на паузе. События идут не по сценарию, а ей нужно время на перезапуск. Вряд-ли она сейчас начнет все запрещать, в самом худшем случае Морского царя начнут просто игнорировать, но пока мы продолжаем ломать комедию.
– Ну что, сухопутные? Кто-то хочет мне что-нибудь сказать?
Находится еще люди, которые получают свои медальки, но поток добровольцев иссякает, остальные стоят и жмутся.
– Капитан, ваше мнение об этих людях? Оставить их тут, или прогнать?
– Люди здесь не плохие, Ваше Величество, но…
– Вот именно, но! Но не могу же я общаться с сухими…
По итогам нашего разговора половина брызгалок летит в толпу, а потом звучит клич
– Защищайтесь, и пусть никто не уйдет сухим!
И начинается веселье. Мои пираты, они все-таки сыгранная команда, они тройками носятся по пляжу поливая тех, кто еще сухой и время от времени откатываясь назад для перезарядки. Тех из пионеров, кто активно защищается из брызгалок – особо не трогают, остальным не уйти от пиратов Морского царя, никому. Нет, есть исключения, если человек очень активно сопротивляется, его тоже оставляют в покое, тут и без тебя найдется с кем повеселиться. Эпицентр водяной битвы гуляет по всему пляжу, пару раз схватки вспыхивают у самых лодок, тогда достается и нам, я только и могу, что прикрыть собой бабу Глашу. Ульянка носится по пляжу, оказываясь одновременно во многих местах, на ней самой не осталось ни одной сухой нитки, но зато она умудрилась сохранить в целости микрофон, в который и комментирует, как ход битвы в целом, так и отдельные ее эпизоды. Два командующих, Морской царь и Ольга Дмитриевна со свитами возвышаются над сражающимися армиями, как обелиски. Наконец веселье начинает выдыхаться и появляются признаки агрессии.
– Семен, пора заканчивать. Меня уже солнце печь начинает.
– Пять минут, баба Глаша, тут еще только начальница сухая осталась.
Командую.
– Ракету, капитан!
И последняя ракета улетает в зенит. Хлопок, а потом резкий звук заставляют всех остановиться.
– Пираты, к лодкам!
Пираты организованно отходят к лодкам и опять занимают оборону. Я обвожу взглядом пляж и, вспомнив «Остров сокровищ», комментирую.
– Неплохо, неплохо, капитан. Пиратов у нас двенадцать, против пятидесяти, а сухопутные теперь мокры почти все, совсем даже не плохо. Передайте команде мою благодарность.
И, как бы случайно, но мой взгляд падает на Ольгу с ее свитой.
– А эти то, почему сухие?
И пираты с перезаряженными брызгалками устремляются к вожатой. Из толпы пионеров трое или четверо бросаются на выручку начальству, надо будет спросить имена потом, чтобы поблагодарить, бросаются, но не успевают, а дальше все развивается, в общем, ожидаемо, за исключением двух моментов.
Шурик, тот даже не понял, что его ждет, потом бросился прикрывать собой вожатую, и попал под перекрестный огонь. Электроник заметался, сперва дернулся сбежать, потом дернулся к вожатой, но тоже опоздал. Женя ругалась, уворачивалась, потом ей кто-то кинул брызгалку и она начала отчаянно отбиваться. А вот остальные двое действующих лиц подкинули сюрпризы.
Вожатая. Ольга наконец-то приняла решение, поняв, что сухой ей не уйти. С пулеметным треском кнопок расстегивается платье и летит на помост, Ольга, какими-то баскетбольными приемами, уклоняясь от нападающих пиратов и оставаясь сухой, в несколько прыжков оказывается около меня, толчок в грудь, и я лечу спиной вперед в воду, а сама Ольга, пробегает дальше, и не дожидаясь, когда ее поймают ныряет прямо с берега, показавшись над водой уже, где-то на полдороги к буйкам. Я уже встал на ноги, я-то все равно мокрый, не страшно, Ольга что-то весело кричит с воды, или это вместо нее Оля внезапно включилась(?), но мне сейчас это не важно, меня занимает Лена. Спасибо бабе Глаше, что обратила мое внимание.
Лена стоит бледная, неподвижно, как статуя, закатив глаза, четверо пиратов окружили ее в кольцо и не знают, что дальше делать. Командую Алисе.
– Капитан, ваш выход. Приведите пленницу, – и дальше шепотом. Только мягко и деликатно.
Несмотря на то, что они не ладят между собой, Алиса удивительно мягко берет Лену за руку и ведет в нашу сторону. Баба Глаша вежливо отстраняет меня и выходит на передний план, берет Ленины руки, и, глядя ей в глаза, тихо о чем-то спрашивает, Лена так-же тихо отвечает. Еще несколько фраз, и мы все видим, как лицо Лены постепенно оттаивает и теряет сходство с посмертной маской.
– Испугали девчонку, – шепчет мне Владычица. Ободри ее.
Что-ж ты Леночка так? Я был уверен, что тебя вообще ничем не пронять, а тут, наше скоморошество тебя подкосило.
– Испугались, барышня? – Спрашиваю, как можно участливее. А напрасно…
Еще говорю, пытаюсь шутить, говорю, что царь я, хоть и суровый, но пугать никого не хочу, Лена отвечает. Наконец я замечаю, как в мимике Лены начала проскакивать, на долю секунды, готовность к улыбке, большего от нее все равно не дождешься. Пообщаешься с ней, так научишься читать между строк. Но надо как-то завершать процедуру, а то уже и Ольга подплывает, заинтересовавшись – что не так с ее подопечной.
– Ты знаешь, что от Морского царя сухим не уходят.
Лена, кажется, сейчас упадет в обморок, но я шепчу ей
– Спасай, соглашайся!
– Да. – Таким же шепотом произносит Лена, но Ленин шепот всем слышен, потому что Ульянка дотянулась до нас своим микрофоном.
Говорю с Леной, а сам протягиваю руку к лодке, умница Саша, или умница Мику, не запомнил даже – куда протягивал, уже вкладывает в руку ковшик. Ковшик, который входит в комплект каждой лодки и предназначен для вычерпывания попавшей туда воды. Набираю ковшиком воду и нежно поливаю из него Ленины голову и плечи. Не знаю, как можно поливать нежно, но я стараюсь. Все, водные процедуры закончены.
– Лен, ты в порядке?
Лена хочет что-то сказать, потом делает легкое движение кистью, в порядке мол, и отходит к вожатой. Я помогаю Владычице занять место в лодке, капитан командует
– Все по местам!
Мы отталкиваемся от берега, разворачиваем наш караван по направлению к пристани и начинаем медленно удаляться. Оглянувшись назад я вижу, как пионеры стоят полукругом вокруг места нашей высадки и смотрят на нас – удаляющихся. Встаю на ноги, опять зацепившись ногами за банку, включаю микрофон, надеюсь он еще достанет до усилителя.
– А вы что стоите? А ну, всем купаться! Не бойтесь, кто спросит, скажете, что Морской Царь разрешил. Еще увидимся, пионеры!
Сажусь обратно и, наконец-то, расслабляюсь. Через несколько минут, когда нас с пляжа уже не видно сбрасываю буксир, сам сажусь на весла и начинаю неспешно грести, при этом что-то мурлыча себе под нос. Неожиданно, мне начинает подпевать Мику, а, когда мы подходим к пристани, оказывается, что мы втроем, с присоединившейся к нам Алисой поем «Love me tender». Вполне получается, при неторопливой гребле. Баба Глаша молчит, остальные не знают слов, да и вообще, все слова знает только Мику, а мы так, на подхвате.
Наконец причаливаем, выбираемся из лодок на пристань, баба Глаша сразу же уходит в направлении столовой, сказав только, на прощание.
– Спасибо, мальчики и девочки, за развлечение. Не опаздывайте к обеду, будет вкусно, если мои помощники чего не напутали.
А я, прощаясь с бабой Глашей, как-то не обратил внимание, на окружившее нас с Алисой полукольцо пиратов, в результате чего мы с капитаном оказываемся в воде под звонкий хохот наших русалок. Там не глубоко, мне по пояс, девочкам чуть выше, так что утонуть не получится. Алиса смотрит на свой капитанский костюм, огорченно произносит.
– Все, конец реквизиту.
Потом машет рукой, и, глядя вверх, на остальную компанию.
– А вы что там стоите, а ну все в воду!
Второй раз приглашать никого не приходится. Через полминуты мы уже все дурачимся в воде, а еще через полминуты прибегает Ульянка и сходу прыгает в середину нашей кучи-малы. Обратно, на пристань, выбирается уже не Царь морской со свитою, а физрук с футбольной командой и примкнувшие к ним четыре пионерки.
До обеда еще час, поэтому переодеваемся в том же лодочном сарае, пока девочки переодеваются, разбираем лодки, потом, временно прячем реквизит в лодочном сарае, после обеда разберемся. Только Алиса с сожалением смотрит на потерявшие форму камзол и шляпу.
– Жалко, я в них сама-себе нравилась.
– Просуши, расправь и сложи в тот же мешок, откуда взяла. Может быть они и восстановятся.
Распускаю футболистов по своим делам, а мы впятером, впятером это я, Алиса, Ульяна, Мику и Саша идем куда глаза глядят. И, как выясняется, глядят они на спортплощадку. Почему туда? Я не знаю, наверное, считаю уже спортплощадку своим домом, а девочки просто мне доверились. До обеда еще далеко, заняться совершенно нечем, можно еще почитать книги от бабы Глаши, но неохота, завтра. Выход находит Ульянка.
– Мячик волейбольный не сдали! Бросили на площадке и убежали, завтра придут просить, я им устрою!
В итоге, выдав порцию ворчания, Ульянка предлагает нам самим поиграть оставшееся время.
– Так народу мало.
– А мы в круг встанем, тогда нормально.
Эти, полчаса с небольшим, перекидывания мячиком с милыми девушками дарят ощущение полнейшей беззаботности и расслабленности, когда ничего не надо планировать, ни о чем не надо беспокоится, даже оставшийся мне срок жизни кажется бесконечно длинным. Да, такой волейбол мне понравился, надо будет ввести в традицию, я же, вроде как, физрук.
Звучит сигнал к обеду, вспоминаю просьбу бабы Глаши не опаздывать и ее обещание, что будет вкусно. Девушки в душ, я жду их на крыльце, потом меняемся ролями. А когда девушки были в душе, я еще одну вещь вспомнил – завтра же прибывает автобус со мной, то есть с двойником, надо бы встретить, раз уж Слави здесь нет. Надеюсь, мое присутствие, все-же, для него безопасно.
Идем к столовой и, как-то не сговариваясь, сокращаем шаг. А уже на крыльце Алиса спрашивает.
– Девочки, я все думаю. Мы не сильно облажались сегодня?
Алиса просто буквально озвучивает мою мысль. Кажется, сегодня утром, перед праздником так не волновался, как сейчас, когда нужно просто открыть дверь в столовую.
– Да что вы все трясетесь! Все же классно было!
– Ага, тебе-то что? Ты просто с микрофоном бегала, а на нас-то все смотрели, я просто чувствовала, как с меня от взглядов кожа слазит.
– Ну не слезла же. Да и если даже облажались, то никто и не вспомнит через два дня, а к следующему циклу только мы сами и будем помнить, а мы никому не скажем.
Ульяна пожимает плечами и заходит вовнутрь.
В зале тихо, то-есть никто не свистит при нашем появлении, не кидает в нас хлебными корками, стоит обычный столовский гомон. А потом что-то меняется, я стою в очереди к окну раздачи и слышу как гул позади меня стихает, а потом то тут, то там раздается шепот: «царь, царь пришел», а я вспоминаю старую комедию. Беру поднос со своей порцией, отхожу к столику. Народ глядит на меня, я гляжу на народ. Ольги пока нет – надо захватывать власть. Сейчас заору: «На колени, холопы! Пираты, ко мне!»
– Пионеры, праздник понравился?
– Да! – дружный хор.
– Если кого-то обидели, пусть выйдет и скажет, я попрошу прощения персонально. Мы не хотели.
Тишина, обиженных нет.
– Тогда, всем спасибо, без всех вас праздник бы не удался. И, давайте уже обедать, очень есть хочется.
Есть, действительно, очень хочется, завтракали то мы давно и наспех. Ко мне за столик подсаживается Лена, опять обеспокоенно смотрит мне в глаза и сразу-же опускает взгляд в тарелку.
– Лен, еще раз спрашиваю, уже тебя персонально. Я тебя не обидел, с этим поливанием?
Лена чуть улыбается.
– Нет, все хорошо, мне даже понравилось.
– А то ничего мне лучше в голову не тогда пришло. На пристани уже нашел минимум три пристойных выхода, а тогда – вот так.
– Может это и к лучшему, первая мысль, говорят, самая верная.
– Ага, скажешь, что с тобой случилось? – осторожно спрашиваю.
– Понимаешь, я сама тебе бороду и парик придумывала, сама костюм рисовала, сама корону клеила. И вдруг поверила, что ты – настоящий Царь морской, и пираты настоящие. И, когда ты со мной разговаривал тоже в это верила.
– Ленка, тогда выходит, что ты действительно разговаривала с Морским царем, хоть его и сыграл физрук из пионерлагеря. Смотри, будут звать в гости не соглашайся, там сыро.
– Нет, не соглашусь, даже если ты позовешь. – Впервые улыбается. Ты то как, нормально? Решил свою задачу?
– Некогда было, Лен. Но, с одной стороны, время еще есть, а, с другой – боюсь, что она нерешаема. Я даже не знаю, с какого конца взяться. Ладно, разберусь. Давай обедать, в конце-концов.
– Ага, давай.
Да, а обед действительно удался, где-то на стыке русской и украинской кухонь: борщ с пампушками, голубцы, ватрушки и ягодный кисель. Через некоторое время все разговоры в столовой стихают и слышен только стук ложек, киваю показавшейся в окне раздачи бабе Глаше, улыбаюсь и, вспомнив Алису, показываю поварихе большой палец. Баба Глаша, в ответ, тоже расплывается в улыбке. Уже собираюсь уйти, когда, наконец, припоздав, появляется запыхавшаяся вожатая. Появляется, и сразу же делает объявление.
– Ребята, давайте поаплодируем нашему Морскому царю, пиратской команде, русалкам и Владычице морской!
Ну вот зачем? Все же уже закончилось! Или надо мероприятие официально завершить?
Встаю сам, футболисты встают, Алиса, Мику, Саша, из кухни выходит баба Глаша. Всем достается по порции аплодисментов, я, красный от смущения, еще раз, благодарю всех в ответ и, наконец, покидаю столовую. В спортзале дергаюсь, сначала, навести порядок, потом смотрю на часы – пора уже в академию на занятия.
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2310619
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2336203
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2344710
4 глава, часть 1 http://vn.reactor.cc/post/2360187
IV
Очень приятно, Царь. (часть 2)
– Кто это? Кто же это? Пираты? Невероятно, сейчас, в двадцатом веке, в СССР, в пионерском лагере на пляж высаживаются пираты, но кто же это с ними?
Ульянка резвится. Вспоминаю, что, кажется, моя очередь, что-то говорить.
– Матушка, вы не знаете, что это за люди? Кто это занял нашу любимую бухту?
Матушка, естественно, не знает. Капитан тоже недоуменно пожимает плечами. В итоге посылаем разведчика – все того-же Гришку. Гришка пробегает вдоль пионеров, рассматривая их, ненадолго останавливается перед вожатой, а потом возвращается к нам. Все это, для тех, кто не видит, описывает в микрофон Ульянка. Ульянка в ударе, она бежит с микрофоном в руке следом за Гришкой, рассказывает всем, какое у того выражение лица, сообщает, на кого из пионеров он, в данный момент, смотрит, подбегает к нам, в деталях, но очень быстро описывает, как мы выглядим, и впервые, для пионеров, называет меня Морским царем.
Из доклада разведчика следует, что на берегу, действительно, находятся какие-то люди.
– Пионеры! Они про вас ничего не знают! – Гремит над пляжем Ульянкин голос.
Капитан обращается к вожатой с вопросом о том, кто они такие, что они тут делают в нашей любимой бухте, где мы: морской царь и свита, отдыхаем каждые сто лет. Диалог капитана пиратов с пионервожатой длится минуты две, но весь сводится к одной единственной фразе: «А ты кто такой?», точнее: «А вы кто такие?», а вся задача этого диалога – дать пионерам возможность расслабиться. Наконец, Ольга приводит в действие главный аргумент о том, что пионеры они ребята хорошие, талантливые, танцуют, поют и стихи читают. Сейчас, по замыслу, она должна пригласить выступать кого-то из пионеров. Ага, и тот прочтёт унылым голосом: «Лагерь – наша большая семья...», – пора ломать сценарий.
Впервые беру микрофон в руки.
– А ну-ка, приведите мне кого-нибудь.
Первые трое – подсадные. Точнее, подсадной один – номер третий, а за первых двух Саша поручилась, что отыграют как надо. Вот и сейчас, она уже отыскала глазами первого, показала его капитану, а капитан, выхватив саблю, указала на этого выступленца пиратам: «Хватайте вон ту!». С места срывается отделение «серебряных» подбегает к жертве, берет ее под белы руки и подводит пред мои светлы царские очи. Так это же одна из тех девочек, что бегает вместе с Сашей, ой-й-й-й… Катя, кажется. Я стал запоминать «фоновых персонажей» по именам, различать в лицо и запоминать по именам. Почему я раньше так не делал, почему они раньше меня не интересовали? Оказывается – неплохие люди, совсем даже неплохие. Со своими мыслями, желаниями, чувствами, к сожалению – запертые в двух неделях цикла. Ну хоть как-то их повеселю.
Номера первого действительно зовут Катя. Разговариваю с ней предельно мягко, насколько это возможно для сурового, но справедливого царя. Черт, я чувствую себя Дедом Морозом, перед которым поставили на табуретку перепуганную маленькую девочку, от волнения позабывшую свой стишок. Ну не такую уж и маленькую, кстати, где-то на год помладше Ульянки. Кстати об Ульянке. Что это за штука у меня перед носом? Это микрофон у меня перед носом? Это что, все мои сюсюсканья транслировались сейчас на весь лагерь? Кошмар какой, я же суровый! Наконец девочка начинает верить, что ее сейчас не принесут в жертву, не утопят, не скормят акулам… Так, а здесь есть акулы? Кажется девочка наконец-то успокоилась и расслабилась. Еще пара фраз с моей стороны и ребенок наконец-то прочтет стишок с табуретки, дедушка Мороз будет доволен, дедушка улыбнется в бороду, дедушка полезет в мешок и вручит подарок. Пойду работать Дедом Морозом, говорят, на Новый Год они неплохо зарабатывают.
– Ну что, будешь что-нибудь исполнять? Мне-то не нужно, но если хочешь.
Поет. Волнуется, запинается, но поет. Вот странные люди, я бы наотрез отказался, тем более, что разрешили не петь, а она поет. Ну раз спела, то на тебе медальку номер один. Если бы не спела, то, все-равно, тоже вручил бы медальку.
Номер второй, парнишка, лет десяти-одиннадцати, зовут Слава. Неплохо поговорили, он рассказал мне о делах в лагере, я ему объяснил, что пиратов, во главе с капитаном, я захватил, в свое время, в плен и они сами попросились ко мне на службу. Нет, больше вакансий нет, разве что, с кем из пиратов поменяется. Тоже медалька и свободен.
Номер третий, наш подсадной. Василий – лучший друг и сосед по домику зайца-Сережи, лучший друг, но в футболисты не пошел, сказал, что у него другие интересы, что, впрочем, не мешало ему заходить к нам в начале или в конце тренировок. Его задача показать пионерам третий путь: не читать стишок, не вступать в беседу с Дедом Морозом, простите, с Морским царем, а быть облитым водой, но медальку он получит. За храбрость. Главное – убедить пионеров, что это просто игра. Так в итоге и происходит, номер третий молчит, общаться отказывается.
– Ну что, капитан? Этот молчит, выступать и общаться отказался, сказал, что лучше в воду. В воду его?
– Да. Раз сам выбрал, то в воду, Ваше величество!
Третьего подхватывают на руки, раскачивают и бросают в воду. Когда он, наконец, выбирается из воды, говорю, обращаясь к нему.
– Молодец, не испугался. Вот тебе персональная награда, и вручаю ему одну из брызгалок.
Тот-же, кстати, пробел у создателей лагеря, как и с футболом. Взрослые создатели лагеря, а, вслед за ними, и дети – население лагеря, совершенно не знакомы с некоторыми примитивнейшими вещами. Что может быть проще брызгалки? Бутылка из под шампуня, с продырявленной гвоздем пробкой, но каким-же вчера это оказалось открытием, что для пиратов, что для их капитана.
Ольга на паузе. События идут не по сценарию, а ей нужно время на перезапуск. Вряд-ли она сейчас начнет все запрещать, в самом худшем случае Морского царя начнут просто игнорировать, но пока мы продолжаем ломать комедию.
– Ну что, сухопутные? Кто-то хочет мне что-нибудь сказать?
Находится еще люди, которые получают свои медальки, но поток добровольцев иссякает, остальные стоят и жмутся.
– Капитан, ваше мнение об этих людях? Оставить их тут, или прогнать?
– Люди здесь не плохие, Ваше Величество, но…
– Вот именно, но! Но не могу же я общаться с сухими…
По итогам нашего разговора половина брызгалок летит в толпу, а потом звучит клич
– Защищайтесь, и пусть никто не уйдет сухим!
И начинается веселье. Мои пираты, они все-таки сыгранная команда, они тройками носятся по пляжу поливая тех, кто еще сухой и время от времени откатываясь назад для перезарядки. Тех из пионеров, кто активно защищается из брызгалок – особо не трогают, остальным не уйти от пиратов Морского царя, никому. Нет, есть исключения, если человек очень активно сопротивляется, его тоже оставляют в покое, тут и без тебя найдется с кем повеселиться. Эпицентр водяной битвы гуляет по всему пляжу, пару раз схватки вспыхивают у самых лодок, тогда достается и нам, я только и могу, что прикрыть собой бабу Глашу. Ульянка носится по пляжу, оказываясь одновременно во многих местах, на ней самой не осталось ни одной сухой нитки, но зато она умудрилась сохранить в целости микрофон, в который и комментирует, как ход битвы в целом, так и отдельные ее эпизоды. Два командующих, Морской царь и Ольга Дмитриевна со свитами возвышаются над сражающимися армиями, как обелиски. Наконец веселье начинает выдыхаться и появляются признаки агрессии.
– Семен, пора заканчивать. Меня уже солнце печь начинает.
– Пять минут, баба Глаша, тут еще только начальница сухая осталась.
Командую.
– Ракету, капитан!
И последняя ракета улетает в зенит. Хлопок, а потом резкий звук заставляют всех остановиться.
– Пираты, к лодкам!
Пираты организованно отходят к лодкам и опять занимают оборону. Я обвожу взглядом пляж и, вспомнив «Остров сокровищ», комментирую.
– Неплохо, неплохо, капитан. Пиратов у нас двенадцать, против пятидесяти, а сухопутные теперь мокры почти все, совсем даже не плохо. Передайте команде мою благодарность.
И, как бы случайно, но мой взгляд падает на Ольгу с ее свитой.
– А эти то, почему сухие?
И пираты с перезаряженными брызгалками устремляются к вожатой. Из толпы пионеров трое или четверо бросаются на выручку начальству, надо будет спросить имена потом, чтобы поблагодарить, бросаются, но не успевают, а дальше все развивается, в общем, ожидаемо, за исключением двух моментов.
Шурик, тот даже не понял, что его ждет, потом бросился прикрывать собой вожатую, и попал под перекрестный огонь. Электроник заметался, сперва дернулся сбежать, потом дернулся к вожатой, но тоже опоздал. Женя ругалась, уворачивалась, потом ей кто-то кинул брызгалку и она начала отчаянно отбиваться. А вот остальные двое действующих лиц подкинули сюрпризы.
Вожатая. Ольга наконец-то приняла решение, поняв, что сухой ей не уйти. С пулеметным треском кнопок расстегивается платье и летит на помост, Ольга, какими-то баскетбольными приемами, уклоняясь от нападающих пиратов и оставаясь сухой, в несколько прыжков оказывается около меня, толчок в грудь, и я лечу спиной вперед в воду, а сама Ольга, пробегает дальше, и не дожидаясь, когда ее поймают ныряет прямо с берега, показавшись над водой уже, где-то на полдороги к буйкам. Я уже встал на ноги, я-то все равно мокрый, не страшно, Ольга что-то весело кричит с воды, или это вместо нее Оля внезапно включилась(?), но мне сейчас это не важно, меня занимает Лена. Спасибо бабе Глаше, что обратила мое внимание.
Лена стоит бледная, неподвижно, как статуя, закатив глаза, четверо пиратов окружили ее в кольцо и не знают, что дальше делать. Командую Алисе.
– Капитан, ваш выход. Приведите пленницу, – и дальше шепотом. Только мягко и деликатно.
Несмотря на то, что они не ладят между собой, Алиса удивительно мягко берет Лену за руку и ведет в нашу сторону. Баба Глаша вежливо отстраняет меня и выходит на передний план, берет Ленины руки, и, глядя ей в глаза, тихо о чем-то спрашивает, Лена так-же тихо отвечает. Еще несколько фраз, и мы все видим, как лицо Лены постепенно оттаивает и теряет сходство с посмертной маской.
– Испугали девчонку, – шепчет мне Владычица. Ободри ее.
Что-ж ты Леночка так? Я был уверен, что тебя вообще ничем не пронять, а тут, наше скоморошество тебя подкосило.
– Испугались, барышня? – Спрашиваю, как можно участливее. А напрасно…
Еще говорю, пытаюсь шутить, говорю, что царь я, хоть и суровый, но пугать никого не хочу, Лена отвечает. Наконец я замечаю, как в мимике Лены начала проскакивать, на долю секунды, готовность к улыбке, большего от нее все равно не дождешься. Пообщаешься с ней, так научишься читать между строк. Но надо как-то завершать процедуру, а то уже и Ольга подплывает, заинтересовавшись – что не так с ее подопечной.
– Ты знаешь, что от Морского царя сухим не уходят.
Лена, кажется, сейчас упадет в обморок, но я шепчу ей
– Спасай, соглашайся!
– Да. – Таким же шепотом произносит Лена, но Ленин шепот всем слышен, потому что Ульянка дотянулась до нас своим микрофоном.
Говорю с Леной, а сам протягиваю руку к лодке, умница Саша, или умница Мику, не запомнил даже – куда протягивал, уже вкладывает в руку ковшик. Ковшик, который входит в комплект каждой лодки и предназначен для вычерпывания попавшей туда воды. Набираю ковшиком воду и нежно поливаю из него Ленины голову и плечи. Не знаю, как можно поливать нежно, но я стараюсь. Все, водные процедуры закончены.
– Лен, ты в порядке?
Лена хочет что-то сказать, потом делает легкое движение кистью, в порядке мол, и отходит к вожатой. Я помогаю Владычице занять место в лодке, капитан командует
– Все по местам!
Мы отталкиваемся от берега, разворачиваем наш караван по направлению к пристани и начинаем медленно удаляться. Оглянувшись назад я вижу, как пионеры стоят полукругом вокруг места нашей высадки и смотрят на нас – удаляющихся. Встаю на ноги, опять зацепившись ногами за банку, включаю микрофон, надеюсь он еще достанет до усилителя.
– А вы что стоите? А ну, всем купаться! Не бойтесь, кто спросит, скажете, что Морской Царь разрешил. Еще увидимся, пионеры!
Сажусь обратно и, наконец-то, расслабляюсь. Через несколько минут, когда нас с пляжа уже не видно сбрасываю буксир, сам сажусь на весла и начинаю неспешно грести, при этом что-то мурлыча себе под нос. Неожиданно, мне начинает подпевать Мику, а, когда мы подходим к пристани, оказывается, что мы втроем, с присоединившейся к нам Алисой поем «Love me tender». Вполне получается, при неторопливой гребле. Баба Глаша молчит, остальные не знают слов, да и вообще, все слова знает только Мику, а мы так, на подхвате.
Наконец причаливаем, выбираемся из лодок на пристань, баба Глаша сразу же уходит в направлении столовой, сказав только, на прощание.
– Спасибо, мальчики и девочки, за развлечение. Не опаздывайте к обеду, будет вкусно, если мои помощники чего не напутали.
А я, прощаясь с бабой Глашей, как-то не обратил внимание, на окружившее нас с Алисой полукольцо пиратов, в результате чего мы с капитаном оказываемся в воде под звонкий хохот наших русалок. Там не глубоко, мне по пояс, девочкам чуть выше, так что утонуть не получится. Алиса смотрит на свой капитанский костюм, огорченно произносит.
– Все, конец реквизиту.
Потом машет рукой, и, глядя вверх, на остальную компанию.
– А вы что там стоите, а ну все в воду!
Второй раз приглашать никого не приходится. Через полминуты мы уже все дурачимся в воде, а еще через полминуты прибегает Ульянка и сходу прыгает в середину нашей кучи-малы. Обратно, на пристань, выбирается уже не Царь морской со свитою, а физрук с футбольной командой и примкнувшие к ним четыре пионерки.
До обеда еще час, поэтому переодеваемся в том же лодочном сарае, пока девочки переодеваются, разбираем лодки, потом, временно прячем реквизит в лодочном сарае, после обеда разберемся. Только Алиса с сожалением смотрит на потерявшие форму камзол и шляпу.
– Жалко, я в них сама-себе нравилась.
– Просуши, расправь и сложи в тот же мешок, откуда взяла. Может быть они и восстановятся.
Распускаю футболистов по своим делам, а мы впятером, впятером это я, Алиса, Ульяна, Мику и Саша идем куда глаза глядят. И, как выясняется, глядят они на спортплощадку. Почему туда? Я не знаю, наверное, считаю уже спортплощадку своим домом, а девочки просто мне доверились. До обеда еще далеко, заняться совершенно нечем, можно еще почитать книги от бабы Глаши, но неохота, завтра. Выход находит Ульянка.
– Мячик волейбольный не сдали! Бросили на площадке и убежали, завтра придут просить, я им устрою!
В итоге, выдав порцию ворчания, Ульянка предлагает нам самим поиграть оставшееся время.
– Так народу мало.
– А мы в круг встанем, тогда нормально.
Эти, полчаса с небольшим, перекидывания мячиком с милыми девушками дарят ощущение полнейшей беззаботности и расслабленности, когда ничего не надо планировать, ни о чем не надо беспокоится, даже оставшийся мне срок жизни кажется бесконечно длинным. Да, такой волейбол мне понравился, надо будет ввести в традицию, я же, вроде как, физрук.
Звучит сигнал к обеду, вспоминаю просьбу бабы Глаши не опаздывать и ее обещание, что будет вкусно. Девушки в душ, я жду их на крыльце, потом меняемся ролями. А когда девушки были в душе, я еще одну вещь вспомнил – завтра же прибывает автобус со мной, то есть с двойником, надо бы встретить, раз уж Слави здесь нет. Надеюсь, мое присутствие, все-же, для него безопасно.
Идем к столовой и, как-то не сговариваясь, сокращаем шаг. А уже на крыльце Алиса спрашивает.
– Девочки, я все думаю. Мы не сильно облажались сегодня?
Алиса просто буквально озвучивает мою мысль. Кажется, сегодня утром, перед праздником так не волновался, как сейчас, когда нужно просто открыть дверь в столовую.
– Да что вы все трясетесь! Все же классно было!
– Ага, тебе-то что? Ты просто с микрофоном бегала, а на нас-то все смотрели, я просто чувствовала, как с меня от взглядов кожа слазит.
– Ну не слезла же. Да и если даже облажались, то никто и не вспомнит через два дня, а к следующему циклу только мы сами и будем помнить, а мы никому не скажем.
Ульяна пожимает плечами и заходит вовнутрь.
В зале тихо, то-есть никто не свистит при нашем появлении, не кидает в нас хлебными корками, стоит обычный столовский гомон. А потом что-то меняется, я стою в очереди к окну раздачи и слышу как гул позади меня стихает, а потом то тут, то там раздается шепот: «царь, царь пришел», а я вспоминаю старую комедию. Беру поднос со своей порцией, отхожу к столику. Народ глядит на меня, я гляжу на народ. Ольги пока нет – надо захватывать власть. Сейчас заору: «На колени, холопы! Пираты, ко мне!»
– Пионеры, праздник понравился?
– Да! – дружный хор.
– Если кого-то обидели, пусть выйдет и скажет, я попрошу прощения персонально. Мы не хотели.
Тишина, обиженных нет.
– Тогда, всем спасибо, без всех вас праздник бы не удался. И, давайте уже обедать, очень есть хочется.
Есть, действительно, очень хочется, завтракали то мы давно и наспех. Ко мне за столик подсаживается Лена, опять обеспокоенно смотрит мне в глаза и сразу-же опускает взгляд в тарелку.
– Лен, еще раз спрашиваю, уже тебя персонально. Я тебя не обидел, с этим поливанием?
Лена чуть улыбается.
– Нет, все хорошо, мне даже понравилось.
– А то ничего мне лучше в голову не тогда пришло. На пристани уже нашел минимум три пристойных выхода, а тогда – вот так.
– Может это и к лучшему, первая мысль, говорят, самая верная.
– Ага, скажешь, что с тобой случилось? – осторожно спрашиваю.
– Понимаешь, я сама тебе бороду и парик придумывала, сама костюм рисовала, сама корону клеила. И вдруг поверила, что ты – настоящий Царь морской, и пираты настоящие. И, когда ты со мной разговаривал тоже в это верила.
– Ленка, тогда выходит, что ты действительно разговаривала с Морским царем, хоть его и сыграл физрук из пионерлагеря. Смотри, будут звать в гости не соглашайся, там сыро.
– Нет, не соглашусь, даже если ты позовешь. – Впервые улыбается. Ты то как, нормально? Решил свою задачу?
– Некогда было, Лен. Но, с одной стороны, время еще есть, а, с другой – боюсь, что она нерешаема. Я даже не знаю, с какого конца взяться. Ладно, разберусь. Давай обедать, в конце-концов.
– Ага, давай.
Да, а обед действительно удался, где-то на стыке русской и украинской кухонь: борщ с пампушками, голубцы, ватрушки и ягодный кисель. Через некоторое время все разговоры в столовой стихают и слышен только стук ложек, киваю показавшейся в окне раздачи бабе Глаше, улыбаюсь и, вспомнив Алису, показываю поварихе большой палец. Баба Глаша, в ответ, тоже расплывается в улыбке. Уже собираюсь уйти, когда, наконец, припоздав, появляется запыхавшаяся вожатая. Появляется, и сразу же делает объявление.
– Ребята, давайте поаплодируем нашему Морскому царю, пиратской команде, русалкам и Владычице морской!
Ну вот зачем? Все же уже закончилось! Или надо мероприятие официально завершить?
Встаю сам, футболисты встают, Алиса, Мику, Саша, из кухни выходит баба Глаша. Всем достается по порции аплодисментов, я, красный от смущения, еще раз, благодарю всех в ответ и, наконец, покидаю столовую. В спортзале дергаюсь, сначала, навести порядок, потом смотрю на часы – пора уже в академию на занятия.
