Алиса Двачевска

Лагерь у моря 2. Часть 36

 Страничка на фикбуке. 

 Объект «Врата Гинзы»: запись в закрытых информационных файлах организации.
 Тип объекта: аномалия врат.
 Код: оранжевый (опасна при определенных обстоятельствах)
 Уровень регистрируемого излучения: 75%
 Примечания:

 Срочный доклад. Мы долгое время искали функционирующую аномалию-портал, но получилось так, что она сама нашла нас. Летом этого года посреди торгового квартала в Токио разверзся проход в другой мир. Никто не ждал подобного события, и отреагировать сразу Организация не успела. Стационарный портал оказался размером с ворота ангара. Рамки явно стабилизированы искусственно и схожи по архитектурному типу с постройками древней Греции. Монолитные колонны, каменная арка, а также странные письмена на всей поверхности врат. Напоминает постройку античного мира, однако вместо прохода между колонн зияет пространственный сдвиг, ведущий в другое измерение. Он выглядит как полностью затемненное пространство, внешний вид разительно отличается от врат объекта [Доступ запрещен]

 Портал открылся с ТОЙ стороны, внезапно появившись прямо посреди оживленной улицы, словно из воздуха. Из рамки незамедлительно выступила целая армия гуманоидных существ, половина из которых ничем не отличалась от Homo sapiens, а вторая напоминала смесь самых разных гибридов. Некоторые из вторженцев были верхом на летающих рептилиях. Размах крыльев воздушных ящеров превышал семь метров. Враждебность чужаки проявили сразу, без предупреждения атаковав гражданское население. Ситуация усугублялась тем, что в Гинзе проходил ежесезонный летний ивент. Жертвы исчислялись сотнями, и только своевременное вмешательство сил самообороны Японии и [Засекречено] не позволили цифре пострадавших перевалить четырехзначную границу.

 Физические свойства объекта постоянны, колебания излучений незначительна. Врата работают в обе стороны, что дает возможность ответного визита. На данный момент правительство Японии жестоко подавило вторжение. Агрессоры, вооруженные мечами и глупыми животными, ничего не могли противопоставить объединенной мощи Организации и силам самообороны. Нам удалось не только отбросить врага, но и окопаться ЗА вратами. Там оказался самый настоящий Мир, обитаемый, с множеством различных рас и фракций, неизвестных науке флоры и фауны. Развитие оставляет желать лучшего, про такие вещи как технологии и демократия там даже не слышали. Изюминкой региона, который Японское правительство так и окрестило «Особый регион», является наличие «магии» (прим.: аналитики в ярости утверждают, что это определенный тип аномалии, а никакая не магия, ведется сбор данных).

 Сегодня в Особом регионе развернула бурную деятельность собственная структура военных сил Востока, и кроме сил самообороны туда практически никто не допускается. На разведку планировалось отправить также сильного носителя аномалии, но он категорически отказался проходить сквозь межмировые врата, вплоть до угрозы — цитата — «Сломать эту гадость к чертовой матери!» Силы самообороны продолжают рекогносцировку местности во главе с Итами Йоджи (братом агента организации Ямады Йоджи), они уже завалили реликтового дракона, вмешались в политику нападавших на наш мир захватчиков и на данный момент ведут геологическую разведку Особого региона. Японское правительство попросило держать втайне от американских коллег наличие в регионе огромных залежей нефти.

 Заключение:
 На данный момент ситуация вокруг Врат полностью контролируется практически полностью. Япония по возможности сдерживает мировой ажиотаж. Они явно намереваются использовать Врата единолично. Просьба к вам, Виолетта Церновна, повлиять на [Доступ запрещен]. Аналитики хором утверждают, что его сил более чем достаточно, чтобы открыть нечто подобное. Свои врата не помешают и России! Искренне ваш, отдел разработки и аналитики.

Лайнер «Ленин». Верхняя палуба.

 — Есть какие-нибудь успехи? — спросила Виолетта Церновна собравшихся в её кабинете людей. Каюта доктора, в которой она планировала остановиться на время праздников, постепенно приобретала черты её постоянного жилья. В углу примостился небольшой столик с кофемашиной, в шкафу висели халаты и вечерние платья. Возле иллюминатора пылились пепельница и пачка сигарет. Подле застеленной койки лежали мягкие тапочки. Именно здесь велось обсуждение многих аспектов: оставив основной мостик и рубку воякам, Виола облюбовала стандартный жилой отсек.
 — Никаких. Там словно не программа на страже, а живой человек, — ответил Шурик. На диване возле стены сейчас сидели Александр и Сергей. Кибернетики ломали голову, как бы подключиться к спутнику «Гиперион», однако пароль стал для них слишком сложной преградой. А без него преодолеть контур такого объекта почти невозможно.
 — Как только начинает казаться, что мы пробились через защиту, система тут же её перестраивает. Причем делает это без единого шаблона, каждый раз что-то новое, — подтвердил Сергей. Оба блондина могли дружно похвастаться здоровенными мешками под глазами, осунувшимися лицами, да и, в общем, вид у них был весьма и весьма помятый. Ну не привыкли кибернетики получать такой щелчок по носу! Вот и надрывались, не высыпаясь и недоедая, но упорно долбясь лбами в закрытую дверь.
 — Да уж, если и вы не можете, то даже не знаю, кому такое по плечу. Женю бы ещё сюда, — сказала доктор, на что Сергей активно закивал. Виолетта сжалилась и налила ребятам по чашке крепкого черного эспрессо. Горячий, в меру горький ароматный напиток и вчерашние булочки с маком немного взбодрили товарищей.
 — Без неё работа стопорится, — прожевав слегка черствую булку, Шурик глотнул обжигающий кофе, хорошо так глотнул, аж глаза заслезились. Аналитик, не мудрствуя, протер их рукавом — сейчас не до пустого этикета. — Мы, конечно, не сидим сложа руки, но она универсальный кадр. Разбирается во всем понемногу, аналитики сами не заметили, как привыкли полагаться на Женю.

 — Ответы так близко, но в тоже время так далеко, — Виола вздохнула. Как же хочется курить! Но девушка твердо решила постепенно избавляться от пагубной привычки. — Знаете, мальчики, этот спутник провисел на орбите двести лет. Я, конечно, высокого мнения о наших инженерах, но…
 — Двести лет без коррекции траектории и технического обслуживания, плюс за столько времени могло случиться что угодно, и ни один автономный модуль не смог бы контролировать каждую мелочь! То, что «Гиперион» до сих пор на орбите, может значить только одно, — Александр и Сергей, не сговариваясь, переглянулись и сказали одновременно: — На нем есть кто-то живой!
 — Глупости. Там изначально не предусматривалось наличие экипажа, — отмахнулась Виола. Волосы цвета вороного крыла покачнулись, а гетерохромные глаза прищурились. — Стоп. А если в будущем завершили ТОТ проект?
 — Черт! — Шурик от избытка чувств поднялся на ноги, чуть не расплескав свой кофе. — Мне надо идти! Серега, помнишь того инженера?!
 — Точно! Крылов! И мне пора, Виолетта Церновна, — Сергей выскочил вслед за другом на выход. Усталость с кибернетиков как рукой сняло.

 Но свято место пусто не бывает: как только пятка Электроника пересекла порог, зазвонил телефон доктора. Щелчком по клавиатуре Виола перевела разговор в видеорежим. На экране рабочего стола появилось лицо аналитика, отвечающего за обработку новой информации. Он спрашивал, сможет ли Виола принять кое-кого, по вопросам дальнейших действий. Структура всей налаженной машины Организации из кадров и техники претерпела изменения в условиях изоляции от основных ресурсов, но, тем не менее, всё ещё работала на полную катушку. Никто не сидел без дела. Ну, разве что Оракул. Но ему можно.
 Солдаты патрулировали палубу. По размерам лайнер вполне мог сойти за средних размеров небоскреб, так что лишний раз пройтись по нему не только камерами не помешает. Так, например, в одном из воздуховодов обнаружилось странное существо, похожее на летучую мышь, только прозрачное, как студень. При поимке оно пищало и вырывалось, но порвать металлическую сеть не смогло и было отправлено биологам на изучение. Фанатики в халатах готовы были целовать поймавших его солдат. Лена была, мягко говоря, в шоке. Интендант судна удвоила патрули. Также начали приходить в негодность скоропортящиеся продукты. Холодильников на всё не хватало, а съесть собранный Леной с большим запасом провиант так и не успели.

 От угрозы питания сухпайком и кашами спасала рыбалка. Воды оказались просто бесценным источником всевозможных продуктов — рыба, водоросли, морепродукты всех видов. Сетями и удочками люди добывали пропитание, аналитики тщательно исследовали и отбраковывали непригодное к употреблению, а повара — готовили и готовили. А море оказалось богатым на дары! Салат из цветных водорослей и морских арбузов, креветки и рыба, мидии и кальмары — всё шло на ура, так что запасы безвкусных СП одиноко ждали своего часа в хранилище. Экипаж искренне надеялся, что такой день никогда не настанет. А пока профессиональные повара оттачивали свои навыки: раз уж корпоратив растянулся из пары дней на несколько месяцев, или, чем черт не шутит, лет, чего сидеть без дела и скучать?
 Также организовывались боевые тренировки: никто не собирался терять форму из-за банальной лени. Пушки на палубе сохранялись в полной боевой готовности, и даже самые скептические пассажиры тут же меняли свое мнение, стоило только увидеть пролетавших вдалеке крылатых монстров. Весьма и весьма огромных! Мифы о драконах ожили и нагло скалили зубы, впрочем, не приближаясь к ощетинившемуся гаубицами «Ленину». А эхолокаторы порой засекали на дне движущиеся объекты размером с кита.

 — Да ладно. Анна? Какая неведомая сила вытащила твою ленивую попу из уютного уголка? — удивилась Виолетта, увидев, кто именно почтил её визитом. Девушку ждали, так что она вошла без стука.
 — Ха, ха, ха, — с каменным лицом ответила глава хранилища. Из-под привычной маски нижнюю половину лица не разглядеть, но глаза за толстыми стеклами очков красноречиво выдавали весь её пофигизм. Анн была в своем любимом камуфлированном костюме и высоких сапогах. Виола всегда удивлялась, каким образом ей удается оставаться стройной без тренировок, учитывая, сколько она хомячит шоколада. Другие девушки за такое завистливо называли её «ведьма». — Я, между прочим, с докладом. Остальных аналитиков за уши не оттащишь от лаборатории. Исследуют ту чертову фиолетовую водоросль, которую позавчера вытащили.
 — Что-то такое слышала, — Виола задумчиво помассировала виски. Со временем, доктор стала замечать, что устает намного быстрее, чем раньше, и работа, с которой она ещё год назад справлялась играючи и на ходу, сейчас весьма и весьма выматывает. — Зря ты так про неё. Хорошая водоросль, сахар вырабатывает в огромном количестве, да и условий для роста ей особых не нужно — тупо морская вода и всё. Если аналитики смогут культивировать такую в нашем мире, то это решит проблему голода сразу в нескольких странах. Оттенок водоросли, заросли которой нашлись в огромном количестве, действительно отдавал фиолетовым, напоминая прическу интенданта. Сахар, который получился из её стеблей, имел розовый цвет, приятный вкус и очень много полезных микроэлементов. Контейнер с рассадой этого растения уже опечатан в хранилище. Они её, кстати, назвали Локоны Лены, из-за особого цвета.

 — Или чтобы подлизаться к нашему интенданту. Выпрашивают себе больше ресурсов, — буркнула Аня, не разделяя улыбчивого настроения Виолетты Церновны. — Я насчет острова, который нашли разведчики. Мнения разделились: половина аналитиков и глав отделов ЗА высадку, половина — резко против.
 — Дилемма, — Виола щелкнула по панели кофемашины, и автомат, тихонько кряхтя, начал заваривать две очередные порции. Он был новым, буквально месяц назад сошел с конвейера, но учитывая, сколько пьет доктор Виола, уже находился одной ногой в ремонте. — С одной стороны, мы уже второй день стоим тут на якоре и облизываемся на этот клочок суши, а с другой, что ты говоришь, там дроны засняли?
 — Драконье гнездо, прямо возле озера. Остров довольно большой, и ценных ресурсов, а главное — знаний там просто завались, но все портит крылатая ящерица размером с чертов дом, — Анна достала из папки снимок с камеры шпиона. На нем было озеро с густыми камышами по берегу, и лишь если приглядеться, то вон тот холм, оказывается, имел хвост, гребень и приличных размеров морду. Дракон сложил крылья и неподвижно лежал, наполовину погруженный в илистую грязь. — Нет никаких гарантий, что он не проснется, если мы сунемся на берег.
 — Подумаем ещё. А пока давай сюда папку и садись пить кофе. Даже сладостями угощу, — соблазнила девушку продуманная Виола, медленно разворачивая фольгу с молочным шоколадом и зефирками. — На.

 — И почему все думают задабривать меня таким образом? Глупый стереоти… ммм, а вкусно! — протянула Ан, ненавязчиво засовывая под тряпичную маску первый кусочек шоколадки. А способ-то работает! Девушка расслабилась, откинувшись на спинку стула и благодарно принимая из рук Виолы чашку с кофе. Даже ногой притопывала от удовольствия. Ну да, у Виолы плохого шоколада не бывает. — Насчет ящерицы. Думаю, главный калибр вполне пробьет её шкурку, вот только попасть по летающей цели непросто. Зенитки справятся, но огневая мощь, сама понимаешь, там прилично поменьше. Я сравнила данные с теми, что добыл брат Ямады в особом регионе. Чешуя крупного дракона прочнее, чем металл, пробивается и плавится с трудом, даже кумулятивным снарядом не сразу прошьешь. Будь здесь Док, то вопроса и не возникло бы, а так, лично я считаю, что не стоит игра свеч. Хрен с ним с островом, пусть там хоть бриллианты закопаны! Ммм. Вкусно! А можно мне с собой эту коробочку? Спасибо.

***

 — Вылезай, Алиса! Ну что ты как маленькая? Пойдем завтракать! — Ямада упорно пыталась вытащить рыжую девушку с кровати, но та отчаянно сопротивлялась. — Упертая рыжая зараза!
 — Оставьте меня, дайте спокойно умереть, — Алиса зарылась под подушку, из-под одеяла торчали только голые пятки, за которые темноволосая мечница и тянула хандрившую подругу. В комнате Алисы было светло, за иллюминатором сияло утреннее солнце, играя лучами на волнах. Вдалеке возвышался остров с высокими горами и лесом. Лепота! Но подплывать к нему близко не стали, только развернули показательно в сторону берега пару гаубиц. Так. На всякий случай. Как там говорил однажды Кэп? «Мы пришли с миром, видите нашу артиллерию? Мир?»
 — Мику, помогай! — Яма прибегла к крайним мерам — помощи аквамариновой подруги. Алиса продолжала ощутимо страдать от депрессии. Разом лишившись общества мелкой и энергичной подруги, а так же любимого Дока, Алиса окунулась в пучину уныния. Она только и делала что ела, спала, ела, спала. Даже играть на гитаре перестала. Музыкальные инструменты пылились в комнате нетронутыми. Спала Алиса плохо, ночью спасало только лекарство Виолы, оказавшееся легким снотворным без побочных эффектов. От крепкого алкоголя она отказывалась, что, конечно, к лучшему. Да и не позволила бы Яма ей спиться. Но пару бокалов вина или саке с полуяпонками Двачевская пропускала без зазрения совести. Так что подруги часто ночевали в одной комнате. Это была идея Мику — не оставлять её одну. Мечница согласилась, пусть и жертвуя драгоценными минутами близости. Однако душ они с Хатсунэ принимали вместе, со всеми вытекающими последствиями. Простодушная Алиса так и поверила, что девочки выходят из душа веселыми, потому что трут друг другу спинку.

 — А что я? Я просто хрупкая певичка, куда мне до боевого агента Ямады. Сама тащи! — Мику сидела на тумбочке перед зеркалом и, мурлыкая под нос песенку, причесывала свои длинные волосы. Мало кто мог увидеть поп-идола с распущенной гривой, но зрелище определенно стоило того. Изящная фигурка в ночной рубашке с ниспадающими на плечи нежно-голубыми волосами. Ямада, глядя на такое, краснела и не верила, что этот аквамариновый ангел проводит с ней ночи.
 — Двачевская! В ванну! А потом завтракать! — Ямада ухватила рыжую хандру за пятки и потянула на себя. — Виола мне шею свернет, если ты заболеешь или, того хуже, сопьешься, а Док добьет, чтобы не мучилась. Мику! Ты кому там набираешь?
 — До Оли хотела дозвониться, но что-то не получается. Она у нас хорошо в чувствах людей разбирается, может, придумает что, — Хатсунэ убрала мобильник обратно в ящик стола. Внутреннюю связь вроде настроили, но она до сих пор периодически барахлила. Кибернетики клялись что это не они, рукожопы, антенны неправильно настроили, а что-то в этом мире создает очень сильные помехи. — Алиса! Мы тысячу раз говорили. Док-сан сильный, мало того, он ещё очень осторожный и умный, с ним ничего не случится. Переживать надо за нас, как бы это эгоистично с моей стороны не звучало. Нам по палубе разрешают ходить только потому, что есть патрули и пушки. Ты видела вчера в небе эту жуткую зверюгу?

 — Сильный-то он сильный, но… — Алиса, наконец, соизволила сесть на кровати. Растрепанная, с мешками под глазами, казалось, что она и не ложилась спать — настолько помятой проснулась. Девушка помнила, как её любимый часто просыпался по ночам и притягивал её к себе, зарываясь носом в рыжую шевелюру, будто не верил, или боялся, что она вдруг пропадет. И сейчас они с Ульяной там, далеко… Она просто не могла заставить себя не волноваться и всё сильнее накручивала нервы. А то что в небе летает черт пойми что — так вот они пушки стоят, по всему кораблю, вселяет уверенность. — А. Забейте. Пойдем, пожрем.
 — Алиса! Надо говорить «покушаем», — широко улыбнулась Мику, набрасывая на плечи легкую льняную рубашку. Юбку и чулки она уже успела натянуть, а волосы причесать в конский хвост. После чего поп-дива капнула на подушечку указательного пальца эвкалиптового масла и растерла за ушками. Девочка научилась этому от мамы.
 — «Поку-ушаем», — передразнила рыжая, немного приободрившись, — это когда заморить червяка, чтобы прогнать легкий полуденный голод. А у меня со вчерашнего дня ни крошки во рту не было. Так что жрать! Жрать. И только жрать. Много и вкусно. Эх! Вот где Ульянка, она всегда поддерживала и впереди меня в кухню бежала!

***

 Спустя полчаса, за которые Алиса и Ямада успели совершить ежедневный девичий ритуал утреннего туалета, который начинался с душа и чистки зубов, а заканчивался лосьонами и сушкой волос феном, Яму вызвали к Виоле. Проблему голода решили радикально, наспех перекусив жареной рыбкой, салатом из водорослей и бутербродами с маслом. Чтобы темноволосая не скучала, Мику и Алиса решили составить ей компанию (на самом же деле, скучно было им самим). Удивительно, но вместе с Ульяной с корабля исчез не только источник бардака и элемент вселенского хаоса, но и большой процент радости и заряда энергии для всех. Скучали по рыжей егозе даже солдаты, прежде ворчавшие на ребенка.
 — Остров уже обследован, я правильно поняла? — с ходу спросила мечница у своего начальника, когда пять минут спустя девочки оказались у неё в комнате. Алиса и Мику получили в лапки по чашке чая, а также разрешение присутствовать на секретном, вообще-то, брифинге.
 — Относительно, — Виола развалилась в кресле, устало вздыхая: куча документов и информация с беспилотников была обработана в кратчайшие сроки. — Дроны нашли несколько интересных мест животных и растений, поэтому на общем собрании глав организации было решено их заполучить.
 — А дракон в курсе про ваши планы? Те малыши, что вылезли из Врат в Токио, рядом с ним как букашки. Сами видели запись, он огромный! — Ямаде, как основному боевому носителю, показывали всё без утайки. Мечница не то чтобы была трусихой, но лезть с шашкой наголо против чертовой летающей твари — это не лучший способ самоубийства. Всё, что на земле — пожалуйста, нарежем ровными ломтиками, а в небо — извините, крыльев нету.

 — Он спит, сутками. Не охотится, не двигается, почти не дышит. Температура тела как у камня, — Виола перечисляла то, что удалось узнать на данный момент. — Другие животные обходят его стороной, но я думаю, что он в глубокой гибернации, и если не приближаться, то не нападет.
 — Док часто рассказывал про свои похождения. Крупные хищники, и драконы, в особенности, очень ревностно оберегают свою территорию, — внесла Алиса свою лепту, прихлебывая чай, чем немало удивила Виолу и слушавших разговор по сети аналитиков. — Драконов сотни видов и подвидов. Он целую книгу написал, по их классификации, повадкам и…
 — Продолжай Алиса, пожалуйста, — Двачевская осеклась, решив, что болтает почем зря, но Виола подбодрила умолкшую было рыжую, заодно записывая разговор.
 — И способам их убийства, — пробормотала девушка. Разговоры про такую сторону её половинки она не особо любила. Добрый и отзывчивый, Док всё же оставался аномалией, способной устроить такое, что все военные тактики организации пускали слюнки.
 — А можете её принести, уважаемая Двачевская? — раздался из динамиков голос ученого. — Нам бы не помешала любая информация. Всё, конечно, между нами, но на острове нашли кое-что очень занятное. И если знания повадок этой рептилии помогут избежать сюрпризов, будет просто замечательно.

 — Книга осталась в «Совенке», но некоторые строки я помню, — Алиса почесала подбородок, допила чай, опустив пустую кружку на подлокотник и начала рассказывать. Она была к себе слишком критична: девочка запомнила основную информацию очень даже неплохо, отчасти потому, что писал её возлюбленный. А наличие такого количества внимательных слушателей вдохновляло. Прямо как на концерте, только вместо музыки — сухие факты. — То, что мы называем драконами — одна из древнейших форм жизни. Они существовали во множестве миров, выживая в суровых условиях, где другие животные просто гибли. Ящероподобные создания переносили любой климат, кроме разве что арктических зон. Более того, благодаря своей особенной физиологии практически ничем не болели. Кровь дракона подавляет почти любую инфекцию или токсин.

 Всего, если разделять на основные, то классы драконов — это:

 Виверны. Самый глупый и больше всего похожий на простых зверей подвид. Сравнить дракона и виверну — это примерно как поставить рядом человека с шимпанзе. Вроде бы и то, и другое — это фактически примат, а какая большая разница! Виверны — хищники. Жрут всё, что двигается, а что не двигается — двигают и жрут. Редко когда удается их приручить, большинство виверн, что использовались людьми — это мелкие подвиды, которых дрессировали сразу после вылупления. У них всего две пары конечностей, передние лапы снабжены кожистыми перепонками, так что анатомически они напоминают рукокрылых летучих мышей. Растут всю жизнь, чем старше виверна, тем она больше и умнее. Крупные виверны могут даже дышать огнем или ядом, способны охотиться, используя разнообразные уловки. Маскировка. Некоторые виды устраивают засады, даже закапываясь в земле. Живут от нескольких десятков до сотен лет. Убить виверну не так сложно, достаточно нанести критические повреждения органам из крупнокалиберных винтовок или ПВО.

 — О! Это как тот ящер, которого приручила Ольга в Гинзе, — добавила Виола, припоминая события позапрошлого лета. — Я до сих пор изучаю структуру его вольфрамоподобной чешуи, думаю на основе сделать металл и назвать своим именем. Виолий или виолиум. Хорошо звучит, а?
 — Вы у нас сама скромность, босс, — добавил кто-то в голосовой конференции, чем заслужил снисходительный хмык гетерохромной красавицы:
 — Роман, вас там кибернетики ждут, проблему со спутником решать, а не упражняться в остроумии.
 — Роман-то, Роман-сё, — пробухтел аналитик, шурша бумагами. Девочки не видели его лица, но голос довольно молодой и приятный. — Вечно чуть что не работает, так «Роман, выручай!» Эксплуататоры инженеров. Я потребую премию в конце месяца!
 — Вот и славненько, — ответила Виола, улыбнувшись и тихо добавляя: — Посмотрим, где ты будешь тратить деньги посреди океана. Алиса, продолжай. Помнишь ещё что?

 — Второй подвид, и самый многочисленный — дракон обыкновенный. У этих уже интеллект варьируется, бывают просто безумные хищники, но встречаются и разумные виды. Их многие тысячи, с разными повадками и особенностями. Драконы в прошлом жили и в нашем мире, так, по крайней мере, говорит сам Док. От виверн отличаются тем, что имеют шесть конечностей — ноги, лапы, крылья. Некоторые подвиды живут стаями, а некоторые, как тот, который на острове, одиночки. Обладают уникальными способностями и чудовищной боевой мощью. Убить или договориться — зависит от ситуации и разумности цели. Тело взрослого дракона очень крепкое: чешуя на спине и боках панцирная, прочная как танковая броня, кости легкие, но способны выдержать нагрузку в несколько тонн, внутренние органы дублированы, у некоторых драконов даже два сердца. Единственное уязвимое место — глаза, но встречаются и безглазые подвиды, охотящиеся с помощью побочных систем восприятия. Живут очень долго — сотни и даже тысячи лет. Чтобы завалить взрослого огнедышащего дракона, нужна целая армия или кто-нибудь не слабее оного.

 — Братец Ямады сделал это с небольшим отрядом. Они вообще навели немало шороху за Вратами. Можно целый фильм снимать. Японское подразделение до сих пор думает, отдать его под трибунал или наградить как героя, — вдруг сказала Виолетта, улыбнувшись. — Надо будет перетащить его в наш отдел, япошки уже год пытаются сманить к себе Ямаду, чем мы хуже?
 — И когда эта ленивая жопа только успела? — пробубнила Яма, прикусив губу. Её брат, Итами, не обладал врожденными способностями, как она, но уже добился немалых высот как человек и как командир сил самообороны.

 — Ну и последние два. Истинные драконы и их детища — дракондоры. Истинный дракон — это не просто животное, а аномалия. Они могут использовать способности, превосходящие человеческое воображение: контроль стихий, ментальные атаки, перевоплощения. Считайте, что истинный дракон — это что-то вроде Кукулькана. По силе не уступит, во всяком случае. Практически божество. Есть миры, где им поклонялись целые народы. Практически бессмертны. Их очень мало, единицы, можно пересчитать по пальцам, и сам Док видел только троих. С одним договорился, второго подкупил, а третьего уничтожил. Он, кстати, сделал акцент на этом слове. Истинный дракон не может погибнуть, как простая органическая форма жизни — он воплощение стихии, его надо именно уничтожить. Стереть. Если останется хоть кусочек, то он восстановится. Как…

 — Логия! У них наверняка и излучение процентов под девяносто минимум, — выпалил один из аналитиков, хлопнув ладонью по столу. По голосу — Сергей. Электроник уже добрался до лаборатории и принимал активное участие в разговоре. — Черт побери! Мне определенно нужно наложить лапы на эту книгу. Алиса, попроси его, как вернется, а? Очень нужно!
 — Попросим! Не отвлекайте рассказчика, — шикнула на аналитиков Ямада.

 — От истинных же произошли дракондоры, про них Док особо не распространялся. Разумные. Фактически люди. С их достоинствами и пороками. Есть благородные, справедливые и добрые, а есть… н-не очень. Они не такие бессмертные, как прародители. Убивать их не приходилось — ребята по большей части адекватные, с ними легко договориться, да и сражаться с врагом, который просчитывает свои ходы, далеко не просто. Эти существа не нападают просто так — вступают в бой, только защищая себя и тех, кто им дорог, они способны перешагивать через горы трупов ради друзей и любимых. В этом чем-то схожи с Доком, может, поэтому нашли общий язык. Да и глаза дракондоров иногда становятся как у хищника, меняя форму зрачка на вертикальный. Особенно опасны те, у кого яркие радужки — в них кровь предков кипит сильнее всего. Дракондоры могут оттачивать навыки, комбинируя силу монстра и гибкость человеческого ума. В каком-то смысле детища истинных даже опаснее, чем они сами. Док говорил, что истинные почти исчезли, вернувшись в первозданную материю, что их породила. Поэтому и потомков, изначально создававшихся для какой-то цели, стало намного меньше. Там вообще запутанный мир, одних только гибридов рас больше сотни. На этом фоне простые люди не раз и не два разжигали масштабные войны.

 — Всё как и у нас, девочка. Всё как и у нас. Ха. Миры такие одинаковые, — хмыкнул один из старших аналитиков. — Разница только в деталях.
 — Так значит, наш дракон — это или первый или второй вид? — задумалась Виола, постукивая кончиками пальцев по поверхности рабочего стола. — Если смотреть на излучение, то, скорее, первый. Может ли быть такое, что он разумен?
 — Ага, вы ещё скажите, что хотите с ним договориться, — фыркнула Ямада. После событий в Гинзе девушка относилась к крылатым ящерам с весьма и весьма предвзятым мнением. — Здравствуйте, мистер дракон, можно мы тут пошуршим на вашей земле, вы не обращайте на нас внимания, ладно?
 — Ну, огневой мощи у нас вполне хватает, чтобы разнести небольшой форт, — сказала Виола, задумчиво глядя в потолок. — Вопрос в том, стоит ли вообще соваться на этот остров.

***

 Вечер. Тихая музыка наполняет столовую. В большом помещении снуют солдаты и персонал лайнера. Люди ели по-разному: кто-то торопился, в спешке утоляя голод, но находились и такие, кто, примостившись у иллюминаторов, не спеша смаковали еду и напитки, наслаждаясь отдыхом. К ним же относилась и старая добрая компания — Анна, Яма, Мику. Однако в этот раз к троице присоединился ещё один весьма колоритный персонаж. Стройная девушка, с тонкими чертами лица, темными длинными волосами до середины спины и практически такими же формами как у Ямы — никакими. Если бы не округлость бедер и милое личико, не сразу поймешь, что перед тобой девушка. Плоская грудь, тем не менее, не являлась для своей хозяйки негативным комплексом. Ольга с лихвой компенсировала её нежным голосом, изяществом и вздернутым носиком. Одевалась подруга троицы неброско, предпочитая джинсы и темную майку, подчеркивающую бледную кожу. Наряд девчушки был ей великоват, но таковы обстоятельства — узкую одежду она носить просто не могла.

 — Оль. Когда я говорила, что надо поддержать Двачевскую, я немного не это имела в виду, — задумчиво проговорила Мику, ловко хватая палочками кусочек жареной рыбы. Полуяпонка обычно кушала простыми приборами, но морепродукты привыкла употреблять палочками.
 — Ой, отстань. Как могу, так поддерживаю, — отмахнулась Ольга, наливая стакан вина как Алисе, так и себе. Дома у неё остались любимый фикус и ручное животное, ну, относительно ручное. Виверну с Гинзы так и держали в лаборатории, но она навещала её каждый день. Без Оли что куст, что ящерка зачахнут. Вот две девушки и сошлись, на почве одиночества и депрессии. — Выпьем. За тех, кого нам не хватает!
 — Алкашня, — осуждающе покачала головой Ямада. Ольга не то чтобы любит выпить, но на нервной почве, да ещё и с единомышленницей — почему бы и не да? Сама Яма пила чай, а Мику угощалась теплым пуншем. — А завтра, между прочим, рейд.
 — Это ещё не решено окончательно, — Оля помахала вилкой с кусочком тунца на гриле и отправила лакомство в рот. — Виола должна понимать, что здесь, на палубе, мы цари и боги, а на суше — враждебный мир. Да там что угодно может быть! От меня в открытом бою не много толка, так что могу пить сколько влезет.
 — Да, — включилась в разговор Анна, до того флегматично ковырявшая салат. — Анн говорила, что аналитики просканировали дронами всё, что только можно, и внизу толща земли буквально испещрена проходами, которые спускаются глубоко к тектоническим плитам. У нас много вооруженных агентов, но рисковать людьми…
 — Сотрудники Организации по большей части солдаты. Нам не привыкать рисковать жизнью, — ответила Ямада, ловя осуждающий взгляд Хатсунэ. — Но береженого, как говорится… Так что лезть туда добровольно мало кто захочет. Может, хватит пить?
 — Ага. Док говорил, что женский алкоголизм не лечится, — веско сказала Алиса, громко икнув. Девушка покраснела от смущения, но на её плечо опустилась рука Оли.
 — Точно. По одной, и всё!

1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088

VII
Последнее письмо


Ольга Дмитриевна собиралась будить гостей. Она не стала посылать Славю, рассудив, что той, возможно, будет неловко отправлять на линейку взрослых людей, которые к лагерю не имеют никакого отношения. Ольга и сама не очень-то понимала – зачем это нужно, но порядок есть порядок – все обитатели лагеря, исключая занятый персонал кухни, должны утром присутствовать на линейке. Понятно, что всегда находились прогульщики, те же обитатели двадцать третьего домика, например, но это являлось нарушением дисциплины и каралось, хотя бы в теории.
Вожатая только что вернулась от умывальников, и сейчас переодевалась из спортивного костюма в форму. Не смотря на запрограммированную привычку следовать нормам, уставам и правилам распорядка Ольга этими правилами тяготилась, и находила отдушину в мелкой бытовой лени и раздолбайстве. Потому и спортивный костюм, и повседневная форма, и ночная рубашка вместо того, чтобы висеть в шкафу лежали сейчас рядком на свободной кровати.
Ольга потянулась к одежде и вздохнула – скоро свобода закончится, скоро появится опаздывающий пионер, а селить его негде, кроме как у себя. А это значит – прощай свобода, пусть и столь ничтожная, как возможность просто бросить вечером форму где удобно, а не прятать ее в шкаф. Не так уж и много свободы у вожатой, чтобы без сожаления расставаться пусть и с таким незначительным ее кусочком. Вожатая поправила галстук, надела панамку, еще раз оглядела себя в зеркало, вышла из домика и направилась к спорткомплексу.
По счастью будить никого не пришлось. И Семен, и Ульяна-большая (вот прижилось же в лагере, в первые же часы пребывания гостей: Ульяна-большая и Ульяна-маленькая) стояли на крыльце и, судя по всему, только что пришли с пляжа.
– Доброе утро, Ольга Дмитриевна. – Семен коротко улыбнулся странно знакомой улыбкой.
– Доброе утро, Семен. Я пришла предупредить вас, что ровно в восемь линейка – явка обязательна.
– Все понятно, придем. И, спасибо, что приютили.
– Пустяки, два человека за три дня не смогут объесть пионерский лагерь. Но вот еще что: вы, Семен, раз вы болеете, то болейте, но я бы хотела, чтобы вы, Ульяна приняли участие в жизни лагеря. В общем, жду вас обоих на линейке через полчаса.
И, не дожидаясь ответа, ушла на площадь.
– Прямо как наша. Найдите десять отличий. – Ульяна пожала плечами, глядя на удаляющуюся вожатую.
– Ну что, умываемся и вперед – на танки? А вожатая, вожатая нигде не меняется. Зато ты изменилась. Заметила? Ты не стала возмущаться, ругаться или как-то пытаться избежать «участия», а отнеслась к этому с философским спокойствием.
– Сёмк. Я уверена, что вожатая и сама не знает – какое именно участие я должна принять. Что это за нее программа сейчас говорила. Так что я могу голубую ленточку на ногу Генде повязать и назвать это «участием», и прокатит.
– Вот-вот, я именно об этом, Рыжик. Ну, давай умываться и пойдем уже.

Двадцать минут спустя Семен и Ульяна-большая были представлены лагерю. К счастью, про «экологов» никто не вспомнил, а то Семен уже мысленно чертыхался и ругал фантазию Виолы, представляя, как он мямлит что-то собирающейся, вроде-бы, стать экологом Славе. Правда был еще и запасной вариант – просто сказать Славе, что никакого «завтра» у ней нет и не будет, а есть только вечные две недели, и если она не начнет меняться внутри себя, то так в этих четырнадцати днях и останется запертой. Но вожатая просто сказала, что, из-за проблем со здоровьем у Семена, они останутся здесь до воскресенья, в качестве гостей лагеря.

Из письма Глафиры Денисовны Андрейко.
«Здравствуй Виола; здравствуй Толя; Семен, я надеюсь, что ты это прочтешь, поэтому здравствуй и ты. Очень плохо, что я не могу рассказать вам всего лично, но поездку к Шлюзу я уже точно не выдержу, а рассказать это одному лишь Семену я не могу. Прости Семен, ты просто не поймешь о чем речь, и когда будешь пересказывать обязательно ошибешься и исказишь смысл. Сам виноват – меньше надо было играть в педагога и воспитателя, а больше посещать занятия.
Друзья мои и коллеги, я, наверное, огорошу вас сейчас своими словами, но постарайтесь дочитать письмо до конца. Дело в том, что вы: Виола и Анатолий должны… (тщательно зачеркнуто несколько строк, текст не читается). Если вы не считаете это письмо бредом сумасшедшей старухи, то можете просто поверить и сделать так, как я прошу. А можете читать дальше и попытаться разобраться в моих аргументах – мои дневники вам в помощь. А можете ничего не делать и не читать, я уже этого не узнаю, но плохо вам будет в любом случае. Прежде всего это касается вас двоих. Я, к сожалению или к счастью, уже точно не доживу до последствий вашего решения, а применить к себе предлагаемое вам не могу – по известным вам причинам Выключатель на меня не действует. Да, дорогие мои, вам нужно пройти через Выключатель: код один-четыре-шесть-семь, или вторая и третья кнопки, как вам удобно. Вот так, взяла и написала, что вам нужно стереть память и сбросить наработанную личность, практически убить себя, и второй раз вычеркивать не буду. Тебя, Семен, это не касается, ты это сделал еще тогда. Ума не приложу, догадался ли ты тогда, что пройти через Выключатель необходимо, но ты прошел. Александр, конечно, тоже сделал это, но его мотивы мне как раз понятны…»

Зазвучал горн – сигнал к завтраку. Семен отложил письмо и поднял глаза на Анатолия. Подумал: «Узнаю бабу Глашу. Предложить человеку выбор и предупредить, что в любом случае ты будешь страдать, это вполне в ее стиле».
– Я возьму это письмо?
– Бери конечно. Для того и позвали тебя, чтобы ты прочитал, а потом сказал нам свое мнение.
– Мнение… Я же не знаю почти ничего. Так, отдельные моменты помню, в промежутке от отправления последнего транспорта с эвакуируемыми и до разъезда по лагерям. Могу только сказать, что сумасшедшей баба Глаша точно не была. А что там за мотивы у Шурика? Или, мне лучше не знать?
– Наверное, лучше знать. Чтобы не навредить ему ненароком. Тем более, что тогда ты был в курсе. Все были в курсе. Ты помнишь, что такое было самое начало девяностых? Резня и война на окраинах бывшего Союза. А у Шурика, у Шурика-оригинала, были жена и дочка. Яна. Были. А потом уже нет. Поэтому он и оставался здесь, поэтому он и полез в маяк. Он же не знал, что уцелеет, и Виола успеет отправить его в туман. Был Шурик-оригинал, а стал Шурик-подлинник, но какая разница? Даже на нашей аппаратуре было не отличить. Особенно если оригинал при этом, так или иначе, всегда погибает. Сразу, как в нашем с ним случае, или через пару месяцев, как в случае с Виолой. Ладно, пошли завтракать. Дурачок Толик не может пропустить прием пищи. – И Толик уже другим голосом закричал. – Запеканка! Ы-ы-ы!
Семен аккуратно спрятал письмо в конверт, конверт спрятал в журнал – тот самый – «Советская модница» и, через спортзал, отправился в столовую. Пока шел – раскланивался направо и налево – вот и плюс от посещения линейки. Потому что в первый день очень хотелось с каждым встречным поздороваться, а фактически выходило что этот встречный – совсем не знакомый пионер. Не напоминать же, что уже познакомился с ними много-много циклов тому назад – не поймут.
Алиса кивнула прошедшему мимо Семену. «Интересно, а модный журнал ему зачем? Ульяне-большой отдаст почитать? Не сам же… Гипнотизер чертов!» На самом деле Алиса так не считала, но как иначе, чем гипнозом, было объяснить продолжающееся с прошедшей ночи буйство воображения? В планах у Алисы было: все-таки прогнать ночную песню, может быть дать оценить ее Мику и как-то заставить Семена поиграть на гитаре – почему-то Алисе это казалось важным. Но все время в голове всплывали картины и образы как-то связанные со вчерашней репликой Семена про пристань, лодку и двадцать гребков в минуту. Вставшая перед глазами, придуманная тогда, сцена на пристани обрастала деталями: тут была и всхлипывающая Славя; и подпрыгивающая на месте, от избытка азарта, Ульянка; и вожатая, наконец решившаяся и скомандовавшая: «Сыроежкин, бей стекло в сарае и доставай весла! Феоктистова – отвязывай лодку! Феоктистова, Двачевская, Сыроежкин – со мной в лодку!» А еще, почему-то представлялся импровизированный концерт и сорванная этим концертом дискотека, и они вдвоем, нет втроем – еще Мику, на сцене.
– Гипнотизер чертов! – Вырвалось.
Подошла Ульяна-маленькая. Глянула вслед Семену, посмотрела на Алису, опять глянула вслед Семену.
– Уж не влюбилась ли ты в самом деле? – Выдала.
– Нет. – Алиса даже прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. – Точно, нет. Это наверное гипноз. Точно, с тех пор, как нам сказку вчера вечером рассказали всякая ерунда в голову лезет.
– Тебе тоже? И тоже про Семена? Тогда точно – гипноз. А может они нам что-то в печенье подмешали? – Ульяна смотрела на Алису круглыми глазами. – Нет, они же и сами его ели. А давай пока последим за ними…
На том порешили, успокоились, и отправились завтракать.
Но проследить за гостями лагеря не получилось – у каждой обнаружились свои дела: Ульяна, стащив ватрушку, на этот раз у Сыроежкина, куда-то умчалась, а Алиса отправилась в музыкальный кружок – помучить все-таки гитару и показать приснившуюся песню Мику.
Мику за завтраком постоянно поглядывала на гостей: девушка, похожая на местную Ульяну, как старшая сестра, и высокий, мрачный, одновременно незнакомый и знакомый парень, которого почему-то хотелось называть не Семеном, а Сенечкой. (Нет, это была не та Мику, что однажды купалась с Семеном на дальнем берегу острова. Да и от той Мику не осталось практически ничего – неуничтожимое ядро личности и оболочка. Но не могла та их встреча с Семеном, тот выплеск чувств, пройти бесследно: как всем Алисам снилась одна и та же песня, так и уменьшительно-ласкательное «Сенечка» расползлось по всем узлам сети.) Поэтому, когда двумя часами позже, в дверях музыкального кружка, предварительно постучав, нарисовался Семен, Мику расплылась в улыбке и совершенно автоматически воскликнула: «Заходи, Сенечка! Конечно же можно!». И совершенно не поняла – почему вдруг Семен вздрогнул и озадаченно на нее уставился. Впрочем, это продолжалось какие-то полсекунды и Мику об этом моменте успешно забыла, обрушив на Семена одну длинную-длинную фразу, о том, что она слышала, что Семен разрешил обращаться к нему на ты, поэтому она сразу к нему на ты и обратилась. Что она сидит в музыкальном кружке все время одна, потому что пионеры не хотят заниматься музыкой. Что жаль, что Семен не пионер, потому что он бы обязательно в кружок записался. Что она – Мику японка только по маме, а папа у нее русский инженер. Что… что… что… А Семен только слушал, кивал и улыбался чему то своему.
Наконец у Мику кончился запас воздуха в легких и это позволило Семену вклиниться в монолог.
– Здравствуй Мику. А я гитару попросить зашел. В долг до воскресения.
И тем самым дал повод Мику продолжить монолог еще на несколько минут. Мику очень приятно, что Семен все-таки играет. А может быть Семен еще зайдет к ней в кружок? Потому что она – Мику всегда рада, когда приходят новые люди. Что сейчас что-нибудь подходящее она найдет.
Все это сопровождалось быстрыми, какими-то летящими, перемещениями по кружку, которые, при всей своей хаотичности, имели цель и завершились возле трех, одинаковых с виду, инструментов. Мику, поводив пальцем над прислоненными к стене гитарами, остановилась на крайней левой, взяла ее в руки, провела пальцами по струнам, удовлетворенно кивнула и вручила Семену.
– Это лучшее, что здесь есть. Не считая моей и Алисиной. Но пионеры даже гитарой не интересуются.
Жаль, что Алиса уже успела уйти, потому что она бы сразу взяла Семена в оборот, напомнив про ночное обещание обязательно сыграть. А Мику просто стояла и смотрела, как Семен присел на табуретку, как взял несколько аккордов (тут Мику просто впилась в Семена глазами), послушав как звучит инструмент.
И тут Семен перехватил взгляд Мику.
– Ну не могу же я уйти просто так. – Улыбнулся, и вдруг посерьезнев, как-то даже чуть косноязычно продолжил. – Ты же знаешь, что я отдыхал здесь раньше. Вот столько времени здесь не был, а сейчас пришел и почему-то грустно. Наверное потому что вырос. Правильно говорят про то, что нельзя дважды войти в одну реку. Поэтому песня тоже будет не веселая. Мелодию ты знаешь, а слова – может быть тоже.

Блеснет слезой лиловый рассвет
И берег тронет прибой
Никто из нас не знает ответ,
Где встретимся снова с тобой...

А Мику, которая со второй строчки поняла, что да, она знает эту песню и даже сама когда-то, неизвестно когда, yj исполняла ее, не смогла удержаться, поймала взгляд Семена, умоляюще кивнула, и второй куплет пела уже сама.

Невольный плеск соленых ресниц,
Прощальных слов разнобой
Светлеют тени дальних границ,
Где встретимся снова с тобой.

Все-таки у обоих музыкантов Совенка было чутье и была интуиция. Потому что, где-то в начале второго куплета, в музыкальный кружок вернулась Алиса и история повторилась, и уже новый голос подхватил третий куплет.

Слепая мгла, мерцание звезд
Играют каждой судьбой
А сердце ждет в молчании верст
Где встретимся снова с тобой.

И закончил опять Семен.

...Никто из нас не знает ответ,
Где встретимся снова с тобой.

Минуты три все молчали, переживая песню, а потом Алиса задала вопрос. Даже два.
– Это что сейчас было? И почему я знаю твою манеру игры?
– Алисочка, – вклинилась Мику. – Просто вы играете очень похоже.
– Да? А мне показалось, что это вы играете очень похоже.
Тут уже не выдержал и расхохотался Семен.
– Девушки, это был сеанс активации генетической памяти. Можете считать, что вы сами учили меня играть, две моих жизни назад. Спасибо, Мику. Так можно я гитару у себя подержу до воскресенья?
– Ой, да можно, конечно. Все равно она тут никому не нужна. Только, Сенеч… Семен, поиграешь еще? Я все-таки хочу понять, откуда мне твоя манера знакома.
– Поиграю. Приходи вечером. Все приходите.
– Семен. А может выступим?
Семен тихо пробурчал про себя: «Ага. И сорвем дискотеку». Но Алиса услышала и вздрогнула.
– Знаешь, Мику. Я не согласен на концерт. Но собраться здесь, на веранде, вечером – почему нет. Или отойти подальше и костер устроить, но лучше на веранде. Сегодня нет, а вот завтра – пожалуйста.
И ушел в сторону клубов, а девочки, глядя в окно, видели, что ему тяжело нести даже гитару. Что там Виола делает с его спиной?

Лагерь у моря 2. Часть 45 (продолжение в комментах)

 Страничка на фикбуке. 

Я не уверен на все сто процентов, но рано или поздно каждый из нас находит нечто действительно важное, то, что переворачивает его годами устоявшуюся пирамиду ценностей. Я нашел, и больше никому не позволю сбить меня с пути. Генда

«Ленин». Остров.

 Ночь выдалась безоблачной. Шум моря и легкий бриз на этот раз не успокаивали команду, наоборот — каждый человек на лайнере, будь то патрулирующий палубу солдат или затаившийся в каюте гражданский, ощутимо нервничали. Придумали же однажды очень точную фразу — «затишье перед бурей»! Вот сейчас все ощущали тоже самое. Команду разведки так и не нашли, и, мало того, Виола перевела плавучую крепость в осадный режим. На наружные палубы до сих пор не пускали никого, кроме вооруженных бойцов, да и желающих рисковать не находилось. После того, как всем продемонстрировали запись с камер одного из дронов…

 Летающий беспилотник смог заснять на приборы ночного видения несколько ОГРОМНЫХ пауков, шастающих в лесу. Ноги размером с человеческий рост, бронированное хитином брюшко, габаритами напоминающее кузов автомобиля, и жвала, способные перекусить пополам арматуру. Аналитики не зря ели свой хлеб, сложив дважды два (днем пауков нет, ночью есть): ученые предположили, что света монструозные членистоногие товарищи не переносят. А даже если переносят — на борту есть огнеметы, ракеты, артиллерия, химикаты. Что-то да подействует, из неуязвимых врагов Организация встречала только Рептилию. Так что, несмотря на позднее время, вокруг было светло, как днем, прожекторы исправно разгоняли мрак на сотни метров от корабля. Часовые не сводил глаз с камер, а несколько вооруженных до зубов отрядов круглосуточно находились в полной боевой готовности.

***

 — Знаешь, подруга, я всё ещё надеюсь один день проснуться и осознать, что всё это было просто страшным сном, — нервно икнула Мику Хатсунэ. Аквамариновая певица облюбовала каюту Алисы, не желая оставаться в одиночестве ни на минуту. Её любимую Ямаду гоняли туда-сюда по поручениям Виолы, так что видеться девочки могли только по ночам. Отсутствие Ульяны подорвало настроение рыжей бунтарки сильнее, чем она думала. Алиса почти не улыбалась, всё время ходила понурая и очень мало ела. Нет, на людях она держалась бодрячком, даже ругалась иногда с солдатами (характер Двачевской последнее время заметно шалил), но все же…
 — Был бы Док тут… — устало вздохнула Алиса. Девушка сидела на кровати в одном только нижнем белье, закутавшись в одеяло по самые уши. Блестящие рыжие волосы падали на белую ткань. Алиса хоть и весьма стеснительная особа, но к Мику уже привыкла, и не просто привыкла, а считала очень близкой подругой, позволяя себе сбросить лишние маски. Характер Двачевской далеко не сахар, но со всеми девочками из лагеря у них за эти годы сложились очень теплые отношения. — Надеюсь, Славя и остальные тоже в порядке.
 — Тут за нас переживать надо, — Хатсунэ села рядом, обнимая подругу и утешительно поглаживая по понурой голове. Сама Мику сейчас была в легкой хлопковой майке и шортиках под цвет волос. — Док-сан не даст их в обиду, так что за безопасность пассажиров дирижабля можно не переживать. А на лайнере — подумаешь, всего-то несколько сотен солдат и вооружение, которого хватит разбомбить небольшой городок. Считай, ничего.

 — Хах, скажешь тоже, — хмыкнула Алиса, улыбнувшись краешком губ. Она была искренне благодарна Мику, которая, как и Лена, приходила поддерживать её в трудную минуту. Лену, как и Яму, заваливали делами круглые сутки, ей приходилось контролировать большую часть ресурсов на корабле, в том числе и оборот расходного материала, а это дело весьма и весьма ответственное. Как Седой отвечал за боевую составляющую, так интендант титанического лайнера следила за всем остальным. Откровенно говоря, иногда Алиса и Мику чувствовали себя тут лишними, пока Хатсунэ не предложила петь по вечерам для команды. Искреннее восхищение в глазах солдат стало для девочек большой наградой. Ну, для музыканта это как бальзам на душу. Чем не отдушина в напряженных буднях? Восхищением, правда, всё и ограничивалось. Про теплые отношения полуяпонок не догадывался разве что слепой, а возлюбленную Дока доставать решился бы только отчаянный самоубийца.

 — Я была в Гинзе в тот день, — глаза Мику смотрели в никуда, а пальцы так и продолжали перебирать мягкие локоны, будто в руках у певицы были не волосы, а струны гитары. Алиса даже не заметила, как нежные ласки Мику стали её убаюкивать. В чем — в чем, а в этом плане аквамариновый ангелочек очень неплохо натренировалась на мечнице. — Док и Ямада остановили целую армию, вдвоем, а солдаты были так, скорее, для антуража. Спасли целый город моей страны, не ради медалей или славы.

 — Опять вы тут обжимаетесь! А совесть? Мику, сколько можно мне изменять? Алиска барышня красивая, но я чем хуже! — шутливо заявила прямо с порога Ямада, снимая обувь и закрывая за собой дверь. Темноволосая мечница могла «похвастаться» усталым и весьма помятым внешним видом, а мешки у неё под глазами уступали разве что аналогичным у Виолетты Церновны. Кофеин их уже не спасал, а экспериментальные стимуляторы девушки пока не использовали, оставив на самый крайний случай. Полуяпонка сбросила с пояса небольшой противогаз, которые аналитики заставили носить всех бойцов с собой. Умники изучили заборы материала из пещер, и нашли там нейропаралитический яд, растворенный в воздухе. Мало того что огромные, твари ещё и ядовиты! Тут волей-неволей арахнофобом-параноиком заделаешься. — Прикрывала весь день береговую команду, ставили сюрприз возможным опасностям. Вы хоть подкрепились?

 — Лена нам ужин принесла прямо сюда, на тебя кстати тоже, а потом убежала, они с Ан-тян что-то в хранилище проверяют, — Хатсунэ кивнула на стол, где стояли три уже пустые тарелки и ещё одна, с давно остывшими котлетами. Они с Алисой преступно скрыли тот факт, что к ужину прилагалась ещё и большая шоколадка, оторванная от сердца Анной, приговорив сладкое угощение вдвоем раньше, чем успели опомниться. — Как сходили?
 — Вылазка на берег закончилась так себе, — призналась Яма, расстегивая костюм и сбрасывая все на тумбочку возле кровати. Сил аккуратно повесить вещи она в себе не нашла. — Ничего особо не обнаружили, хоть и осмотрели днем каждый кустик. Наткнулись на несколько скрытых паутиной пещер, страшных таких. Представь себе — куча веток и камней, сотканных вместе, чтобы служить крышкой. А проход там широкий. Очень. Внутрь не полезли, но зато заминировали всё вокруг основательно, одно нажатие кнопки и — бум!
 — Кошмар, — Мику почувствовала, как волосы становятся дыбом. Ямада рассказывала об этом так обыденно, будто сходила на пикник. Страх за подругу, вынужденную рисковать своей жизнью, и лежащий в кармане пневматический шприц, подаренный Виолой по подсказке Оракула, стоили ей искусанных ногтей, дрожи в руках и постоянной тревоги на душе. Идол была сильнее многих в плане характера, но всё же оставалась девочкой, которой только недавно исполнилось двадцать лет. Пару раз она даже отхлебнула вместе с Алисой её лекарства и спала с рыжей без задних ног до самого утра.

 — О чем хоть болтали без меня? — Яма потянулась всем телом, чувствуя, как ноют мышцы, а пропотевшая за день на зное кожа отчаянно просится к спасительной горячей воде. Всё естество стройной полуяпонки буквально зудело и липло. Фу! Купаться! И срочно!
 — О том, что за Дока можно не переживать, а мы в глубокой жо… — начала было рыжая пессимистка.
 — Алиса-сан! — Мику жестами показала пантомиму «болтун — находка для шпиона».
 — Ну ладно, ладно вам! Как носитель я и правда намного слабее, чем он, — согласилась мечница, заимствуя из тумбочки Алисы гель для душа, про себя добавляя, что враг доберется до дорогих сердцу подруг только переступив через её труп. — Но тут дело не только в силе.

 — А в чем тогда? — подняла одну бровь аквамариновая девочка, с любопытством склонив голову набок.
 — Характер, — одновременно ответили Алиса и Ямада, переглянулись и прыснули.
 — И чего смешного я такого сказала? Баки! — надулась Мику, скрестив руки на груди и громко фыркая. — Да, я знаю его не так хорошо, как вы. Одна у него училась, а вторая с ним живет.

 — Не сердись, сестренка, — Яма хотела было обнять подругу, но, понюхав себя, отложила это удовольствие на потом. — Просто понимаешь, хм-м-м… как бы сказать. Он… как Итами! Вот. Они с братом очень похожи в том плане, что оба весьма ленивые, кажутся со стороны не такими, какие в действительности есть. Да у них даже вкусы на мангу одинаковые! При мне, сволочи, контрабанду друг другу через порталы устраивали. Но…
 — Но? — поторопила подругу любопытная певица.
 — Но если тронуть тех, кто им дорог, то перед тобой появляется совершенно другой человек, — Яма добавила это очень серьезно. — Тогда их уже не остановить. Монстры. Итами устроил государственный переворот в чужом мире, чтобы защитить доверившихся ему людей и мирные переговоры, а Док за своих вообще… Эм, лучше вам на ночь такое не рассказывать, наверное.

 — Скучаю по Юле, и по Славе, и по Ульяне, пусть она и сломала тогда мой саксофон, как только умудрилась? Нет, серьезно? Он был титановый, сувенирный! — Мику с улыбкой вспоминала посиделки со всеми, когда девочки играли в игру «нащупай ушки Юли», а та пищала, когда пальцы подруг хватали не то. Тон писка различался в зависимости от части тела, попавшей в тиски.

 — Ладно, девочки, я быстро приму душ и вздремну с вами, пока мне с барского плеча перепало хоть несколько часов отдыха, — мечница нырнула в ванную комнату с такой скоростью, будто опасалась, что снова появится Виола и запарит работой по самое не хочу. Сейчас она как никогда понимала Дока, которому, из-за уникальных способностей, приходилось делать то, что другим просто не по силам.

***

 Берег моря без всяких прикрас напоминал место ковровой бомбежки. Мокрый песок хранил глубокие следы кинетических копий, нагнанная мной волна переломала опушку леса, повалив деревья и сравняв с землей кусты, а прямо от Дока начиналась глубокая борозда, которая постепенно наполнялась солёной водой. Последний удар этого парня оказался действительно жутким, покрошив и ландшафт, и Ехидну. На минуту я представил, какова разрушительная сила этой атаки. Используй он её в городе, например? Жуть! Ещё хуже, чем Кукулькан, от стихийных бедствий хотя бы теоретически можно спастись, а как выжить под ударной волной, мчащейся со скорость звука и неумолимой силой катастрофы? Да никак!

 — Теперь-то ей крышка, да? — зависаю возле сухого, несмотря на дождь и потоп, Дока. Садиться не хочется, потом снова взлетать будет просто лень. Как же я устал, оказывается! Адреналин постепенно рассеивался, а вместе с этим возвращалась слабость. Глаза аномалии обшаривают округу в поисках опасности. Пока чисто. Суетятся на дирижабле девочки и солдаты, да под землей ползает около десяти пауков-недобитков, судя по едва теплящемуся в их телах туману, жить им осталось недолго. С воздуха я видел обезглавленное тело трехглазого волка и несколько трупов псин поменьше. Врагов вроде не осталось, но победы я что-то не чувствую. Это как в предсказуемом голливудском фильме, когда вроде всё, финита ля комедия, герои победили, но тревожный саундтрек ещё играет, и в душе ты чувствуешь, что писец таки подкрадывается.

 — Не уверен, но, чтобы восстановить тело после кинетического всплеска, ей понадобится немало времени. Раны, нанесенные моей кинетической энергией, создают в тканях молекулярное сотрясение и очень тяжело заживают, — Док смотрел на небо, капли дождя срывались всё реже, надеюсь, он скоро совсем закончится, мокрые уши и хвост уже начинают раздражать. — Или… погоди, она подозрительно себя вела, будто… Ричард. В прошлый раз, когда я покидал этот мир, в пещерах под нами был Разлом, огромный природный портал, не заметить невозможно. Вы же оттуда убегали с девочками. Скажи, скажи, пожалуйста, что он ещё там!

 — Не, ничего такого мы не видели. Только паутина и куча коконов. Но из весьма осведомленного источника мы узнали, что тут наш билет домой, вот и попались в западню. — Я мельком глянул на то, что осталось от хищницы-альбиноса: клочки хитина, кровь, но ни одной человеческой части. Неужели действительно выжила? Не нырять же в поисках на дно, тем более, глаза Кукулькана ничего опасного не видят? Когда девочки в безопасности, инстинкт самосохранения мягко намекнул, что героизм — это хорошо и круто, но только когда в меру.

 — Что ж, тогда дело дрянь. Не отставай, отсюда надо убираться немедленно! — Док развернулся на месте и прыгнул. По его ногам пробежал импульс, толкая могучее тело в воздух как пушинку. Кинетическое поле сопровождало каждый прыжок громким хлопком, когда энергия, защищающая ноги, сталкивалась с опорной площадкой. Со стороны выглядит, будто прыжки по невидимым ступенькам. Неплохо, но мой способ передвижения всяко получше будет.

 Взмах крыльями — и я направляюсь к дирижаблю следом за ним. Летать — это нечто, как я раньше без этого жил? Энергия камня душ ещё не исчерпана, но в груди какой-то холодок. Слова Дока заставляют нервничать, тем более, что противника он, судя по всему, знает намного лучше, чем кто-либо другой в этом мире.

 — Это было круто! — первым, кто подал голос, стоило только нам оказаться на борту, был Джо. Темнокожий солдат буквально разил эмоциями. — Всех наших спасли, да ещё ту странную тварь прибили!
 — Ричард, ты как себя чувствуешь? — Саша подошла поближе, взволнованно прижав ушки к голове. Наличие такого количества незнакомых людей заметно смущало скромную неку. Продрогшая и мокрая до нитки, она как никогда напоминала просто маленькую девочку, на долю которой выпало слишком много испытаний. Хочу погладить…
 — Я в полном порядке! — даже ударил себя кулаком в грудь, для солидности. Выбраться из такой передряги целым — уже достижение. Единственное, что настораживает, это невидимый голос со стороны Дока, и он явно разделяет мои мысли!
 «Чувак, ну посмотри, какая она миленькая! Саша, вроде так её Славя называла. Мини-нека! Это же просто кр-р-расотища! Хвостик, ушки, изящные лапки! Погладь её! Погладь, я сказал!»
 Больше всего пострадали мои нервы и костюм (особенно жалко стимулятор, шприц обуглился прямо в кармане, интересно, содержимое ещё пригодно для использования?).
 — Тут будет во что переодеться?

 — Найдем. Подвиньтесь, на борту тесновато становится. Ульяна, хватит болтаться по всей рубке, возвращайся в каюту! — громко сказала темноволосая девушка в очках, бочком протискиваясь между Доком и Сашей. По пути незнакомка накинула на голову притихшей кошечки полотенце и тепло добавила: — Иди в душевую, там сейчас Славя и Юля, будет смешно выбраться из такой передряги только чтобы потом слечь от воспаления легких.
 — Спасибо, — благодарно мурлыкнула Александра, повторяя маневр Евгении и протискиваясь в узкий проход, я точно видел, как рука Дока дернулась к пушистой макушке, но вовремя остановилась.
 «Да ладно тебе! Ну чего сдерживаться? Посмотри, какие пушистые, а как пахнут! Не знаю, как ту волчицу, а красавицу неку надо забрать с собой в наш мир — такое сокровище! Да, сам вижу, что стесняется. Ладно. Наше время ещё придет. Заглажу!»
 — А как Хоро? — спрашиваю я вихрастую. Надо поинтересоваться её состоянием, раз уж даже невидимый голос про неё упомянул.

 — Волчица? Спит. Объелась сухпайков и валяется как убитая, на моей, между прочим, койке. Кстати, я Женя, приятно познакомиться, Ричард. Тебя я заочно знаю, от Виолы. — Девушка на мгновение замялась, вперив в меня пристальный взгляд умных глаз. — Слушай, как отдохнешь, не будешь против пары тестов, заодно побольше расскажешь о том, что с вами тут произошло, а?
 — Не думаю, что Ричард откажется, Жень, но сейчас самое главное — убраться отсюда подальше, — прервал нас Док, обшаривая цепким взглядом поверхность под нами. Он заметно нервничал, а туман в его теле искрился, более чем на половину ослабев после начала стычки с Ехидной. Значит, даже его силы не безграничные…
 — Что-то не так? — спросил из капитанской рубки старый знакомый, и боевой товарищ моего отца. Кэп, один из самых опытных бойцов организации, лично сидел за штурвалом.

 — Всё не так, — устало выдохнул Док. На его шее медленно показалась черная змея. Чешуйчатый рисунок выглянул на миг, попробовал воздух раздвоенным языком, а затем уполз по коже обратно. В моей голове опять раздались странные слова: «Не так… пф… «не так» — это ещё слабо сказано. Мы в нешуточной опасности, если выражаться цензурным языком…» Судя по спокойным лицам остальной команды, этот голос слышу только я один. — Кэп, разгоняй этот пузырь, летим в сторону корабля. Путь неблизкий, а время поджимает. В этом мире куда опаснее, чем я мог представить. Обращаюсь ко всем: отдыхать в обязательном порядке, пока можем восполнять силы. Женя, тебя это тоже касается, выглядишь как ученый-зомби. Виола не простит, если я перегружу её лучшего аналитика до полного истощения.

***

 Прошло чуть меньше часа. Солдаты разошлись по местам: кто-то в рубку, кто-то, как, например, наш снайпер, обосновался возле борта. Дождь всё так же барабанил снаружи, но темнота постепенно развеивалась, уступая место новому дню, а вместе с ночью проходил и липкий страх, от битвы с таким могущественным противником как Ехидна. Как хорошо, что помощь подоспела вовремя! Подхожу к иллюминатору. А пейзаж внизу что надо! В лучах утреннего солнца реликт смотрелся просто потрясающе. Гора абсолютно прозрачного льда, с вмурованным в ней на века лагерем, которого не посмела коснуться ни война, ни коррозия, на даже само время. Ощущение, будто он застыл буквально только что. Деревья с нетронутой зеленой листвой. Казалось, подует ветер, и она зашелестит как ни в чем не бывало. Тропинки, мусорные урны, торговые автоматы и скамейки, корпуса, даже сетка на теннисном корте — всё было в идеальном состоянии. О чем говорить, если в толще льда сохранились даже замороженные голуби, сам видел, ещё когда мы внизу были! Очень странная аномалия.

 — Там, внутри, спит вечным сном мой старый друг и его возлюбленная, — Юля подошла настолько тихо, что я заметил девушку только тогда, когда она обняла меня, прильнув всем телом сбоку. Босые лапки не издавали лишнего шума ни в лесу, ни на борту дирижабля. Вместе мы так и смотрели на проплывающий внизу пляж, пока корабль всё набирал высоту. Ледник постепенно скрывался из виду. — Он был одним из самых добрых людей, каких я только встречала в своей жизни, но в то же время очень одиноким. Место под нами он всей душой стремился сохранить, навсегда запечатав там себя, и девочку, которую любил больше жизни. Когда я думаю об этом, всё остальное кажется таким мелким, незначительным. Док правильно говорил: важнее всего в мире — любовь. До встречи с тобой я этого не понимала, но, прожив под одной крышей со всеми вами, я очень на многие вещи стала смотреть по-новому. Спасибо тебе за это, любимый.

 — Ты никогда не рассказывала про то, что уже была в этом мире, — моя рука обхватила тонкую талию неки. Так тепло, мягко, хорошо… От слов девочки по спине пробежали сладкие мурашки, а щеки обожгло. Юля слегка щурилась от солнца, выглядела немного уставшей и потрясающе пахла шампунем. Невидимая для остальных, нека купалась одна, пока я был вынужден пройти быстрый осмотр у Дока. Он подлечил всех, равно пользуясь как аптечками, так и своей аномалией — белая змея затягивала раны, взамен оставляя дикое чувство голода. Вот только ожоги от молнии не исчезли полностью. Нет, моя кожа перестала напоминать нечто среднее между отбивной и стейком прожарки medium rare. Прошли кровоподтеки и синяки, регенерировали ссадины, но ветвистые следы от неосторожного использования силы никуда не делись. Док сказал, это не простые раны, а физическое проявление аномалии, а значит — теперь часть меня. Сильные носители меняются физически, и телом, и душой… искренне надеюсь, что я не стану таким, как Кукулькан. Летающий чешуйчатый танк, взмахом крыла стирающий города — это, безусловно, внушает трепет, но мне и нынешний облик нравится. Может, со временем шрамы пройдут. Та же мимикрия под Юлию, стоило только перестать ей пользоваться, как кошачьи ушки и хвост исчезли.

 — Есть такие воспоминания, Ричард, которые причиняют боль, даже если они о друзьях, — лоб девушки уткнулся мне в грудь, а руки — провели по отметинам от молнии. Темные древовидные нити от плеча и до пояса, после чудовищного электрического разряда это небольшая цена, хорошо, что углем не рассыпался. Странно, конечно, но они больше не болели. Следующими словами нека подтвердила догадки нашего союзника: — Это не просто раны, а знак аномалии, иначе Док бы тебя уже вылечил. Когда эта белобрысая гадина положила на тебя глаз, я так испугалась, так испугалась!..

 — Ну-ну, никуда я от тебя не денусь, родная, — поглаживание макушки кошкодевочки можно смело занести в таблицу высших форм удовольствий, между объятиями и совместной ночевкой с ней же. Вот я и стал тем, кем меня поддразнивала Саша ещё под землей — кошкофилом. Как будто это что-то плохое… — Я ведь твоя добыча, верно? А не завтрак какой-то там паучихи.
 — А вы о чем тут секретничаете? — Если кто-то и учил Ульяну этике, то этот человек явно халтурил… Нет, не так — он определенно потерпел фиаско. Рыжая непоседа бесцеремонно встряла в наш мирный дуэт, похрустывая питательным батончиком и не сводя с меня любопытных синих глаз. Ну сущий ребенок, хоть и выглядит на все восемнадцать! Она бы и дальше слушала, но тут в дело вмешался стихийный фактор.

 — Ульяна! Дай ребятам спокойно отдохнуть, — Док появился внезапно, подхватив возмущенно пискнувшую девчонку подмышки, и так же быстро уволок её с собой. Мелкая явно сопротивлялась только для виду… вот лиса! Перед дверью он повернулся: — Время пока играет на нас. Все дети Харди прокляты и не переносят никакой свет. Однако ночью или в подземельях с ними лучше не сталкиваться. Ехидна не исключение, та же слабость передалась и её слугам. Думаю, не преследуют нас потому, что пока просто не могут, но у паучихи есть одна пагубная привычка — азарт. Если она положила на кого-то глаз, то уже не отстанет. Полудохлая будет, но поползет по следу. К наступлению ночи чтобы все были в полной боевой и моральной готовности! Джо, харе маяться дурью, завари чай, сделай за день хоть что-нибудь полезное!

***