Размер груди бесконечное лето

Предыдущая глава

Интермедия: сновидение первое

     Ту­ман и… ни­чего­шень­ки. Ни­чего кро­ме ту­мана не вид­но. Нат­кнись я но­сом на кир­пичную сте­ну и её бы не уви­дел.
Под но­гами хлю­па­ет жи­жа. Стран­но что… А, вот и но­ги про­мочил.
Под­нялся ве­тер, но воп­ре­ки за­кону прос­той по­рядоч­ности, нап­равле­ния он не имел, дуя отов­сю­ду и во все сто­роны. Ме­ня про­няло хо­лодом до кос­тей, воз­никло чувс­тво, буд­то мыш­цы под ко­жей са­ми от­де­лились от ске­лета и за­ёр­за­ли в по­пыт­ках най­ти уго­лок по­уют­нее. Ту­ман от­сту­пил вмес­те с по­рывом сверхъ­ес­тес­твен­но­го сквоз­ня­ка, ус­ту­пая мес­то ле­су, по-осен­не­му ок­ра­шен­но­му в ры­жий, жёл­тый, бу­рый, крас­ный цве­та. Бы­ло ти­хо. Шу­мели толь­ко еже­секун­дно при­чёсы­ва­емые воз­душным по­током вер­хушки сто­лет­них елей, со­сен, осин и кед­ров. Пер­во­быт­ная жуть. Ка­залось, вот-вот над го­ловой дол­жен про­нес­тись оду­рев­ший ото всей сво­ей реп­тиль­ей сущ­ности пте­родак­тиль и про­кар­кать глу­пое при­ветс­твие гря­дуще­му ме­лово­му пе­ри­оду.

 Сно­ва по­дул ве­тер, но этот по­рыв был уже нор­маль­ным, с чёт­ким нап­равле­ни­ем из ус­ловно­го «от­ту­да» в «ту­да». По­зади пос­лы­шал­ся сла­бый гул, пе­рек­ры­ва­емый мер­ным пе­рес­ту­кива­ни­ем, слов­но стал­ки­ва­ют­ся друг с дру­гом су­хие де­ревяш­ки. Я по­вер­нулся. Это бы­ли не де­ревяш­ки — на го­лой вет­ке сгор­блен­ной, но по­доб­но пе­режив­шей две ми­ровых вой­ны, ре­волю­цию, ин­дус­три­али­зацию и пе­рес­трой­ку ста­рухе — нес­ломлен­ной и проч­ной в сво­ей сгор­блен­ности, бе­рёзе ви­сел пред­мет, от­да­лён­но на­поми­нав­ший ки­тай­ский вет­ря­ной ко­локоль­чик: конс­трук­ция сос­то­яла из су­хих, не­ак­ку­рат­но об­ло­ман­ных кос­тей, под­ве­шен­ных на лес­ке. Ве­тер гу­дел, про­ходя че­рез по­лос­ти в труб­ча­тых и иг­рал на ад­ском кси­лофо­не бо­лее мел­ки­ми, стал­ки­вая их меж­ду со­бой. Нес­мотря на по­доб­ную де­таль де­кора, лес ни­как не пред­став­лялся мес­том сколь­ко-ни­будь опас­ным, да­же на­обо­рот. В за­кат­ных лу­чах бук­валь­но крас­но­го не­бес­но­го све­тила, быв­ше­го по субъ­ек­тивной оцен­ке, ра­за в два круп­нее при­выч­но­го сол­нца, ок­ру­жение соз­да­вало ощу­щение близ­кое ес­ли не к счастью, то к… уми­рот­во­рён­ности? Я зак­рыл гла­за, под­да­ва­ясь не­из­вес­тно­му по­рыву. Ве­тер за­тих вновь. За­молк и ко­локоль­чик. Ти­шина зад­ро­жала. Я поч­ти ощу­щал её фи­зичес­ки. Нет, акус­ти­чес­кая ти­шина то­же яв­ля­ет­ся фи­зичес­ким яв­ле­ни­ем, но это СОВ­СЕМ ИНОЕ.

 Вне­зап­но, на гра­ни слы­шимос­ти вы­делил­ся Звук. Ед­ва раз­ли­чимый, он до­носил­ся из глу­бины ле­са, в нап­равле­нии… Ох. Свет­лой бы­ла мысль со­ри­ен­ти­ровать­ся по «сол­нцу», но оно про­пало с не­бос­во­да, хоть это ни­как и не от­ра­зилось на сте­пени ос­ве­щён­ности — де­ревья всё так­же от­бра­сыва­ли длин­ные те­ни, как ес­ли бы звез­да всё ещё ви­села на сво­ём за­кон­ном мес­те. Тог­да, я при­нял за ос­но­ву по­зици­они­рова­ния нап­равле­ние от­бро­са те­ней и по­шёл на Звук.

 Нес­коль­ко ми­нут спус­тя, путь мне прег­ра­дил, как я из­на­чаль­но по­думал, зем­ля­ной вал — он тя­нул­ся вдаль по обе сто­роны от ме­ня, те­ря­ясь за сте­ной де­ревь­ев. От­кос ва­ла был не слиш­ком крут, что поз­во­лило мне с ми­нималь­ным уси­ли­ем заб­рать­ся на не­го. Свер­ху бы­ли уло­жены ржа­вые, под стать ок­ру­жа­ющей цве­товой гам­ме рель­сы. С дру­гой сто­роны на­сыпи, сок­ры­той под нас­ло­ени­ем дёр­на и мха, ле­жал точ­но та­кой же лес. Единс­твен­ным от­ли­чи­ем «той» его час­ти от «этой» был ос­тов па­рово­за, по­ко­ящий­ся в кю­вете. Этот тру­дяга с не­ког­да крас­ной звез­дой на лбу дав­но ос­та­вил на­деж­ду — он боль­ше не пи­тал ил­лю­зий, что лю­ди не бро­сят его гнить пос­ре­ди ниг­де, он по­кор­но до­живал свой век, став ещё од­ним вет­ря­ным ко­локоль­чи­ком, ещё од­ной иг­рушкой, соз­данной од­нажды уме­лыми ру­ками и бро­шен­ной в заб­ве­нии.
Звук стал гром­че, но всё ещё не мог быть опоз­нан как что-то кон­крет­ное. Я спус­тился в «ту» по­лови­ну ле­са, на­мере­ва­ясь доб­рать­ся до его ис­точни­ка во что бы то ни ста­ло. Звук тран­сфор­ми­ровал­ся из не­раз­борчи­вого гу­дения в сло­ва:
«…сле­дуя сво­им убеж­де­ни­ям и до­кажи, что я …»
Окон­ча­ние фра­зы заг­лу­шил рёв гуд­ка элек­тро­воза и мир схлоп­нулся в ма­тери­аль­ную точ­ку.

__________________

Глава 8: «Кто рано встаёт...»

      От­че­го-то, под­ни­ма­ясь с ут­ра по­рань­ше при­нято рас­простра­нять­ся о том, что ви­дел во сне. Ду­рац­кое кли­ше. Тем па­че, что ес­ли я и ви­жу по но­чам муль­ти­ки, то под ут­ро на­чис­то за­бываю их со­дер­жа­ние. Вот не за­дер­жи­ва­ют­ся они в го­лове, хоть трес­ни! В детс­тве я ду­мал, что это про­каз­ни­ча­ет на­до­ед­ли­вый гном из сказ­ки Ан­дерсе­на — в крас­ном кол­па­ке и с чёр­ным и пёс­трым зон­та­ми. Да­же пы­тал­ся его за­доб­рить: про­дер­жался без ко­сяков что-то око­ло не­дели, пос­ле че­го пе­рес­тал ве­рить во вся­кую че­пуху вплоть до но­вогод­них праз­дни­ков, бу­дучи, как и все де­ти, весь­ма мер­кантиль­ным в воп­ро­се по­дар­ков. Се­год­ня мне оп­ре­делён­но ни­чего не сни­лось. Са­ми поп­ро­буй­те про­вес­ти пер­вую ночь на но­вом мес­те без по­душ­ки, ко­торую за­меня­ла ба­гаж­ная сум­ка.

  Ут­ро но­вого дня всту­пило в свои пра­ва и в дан­ный мо­мент опо­веща­ло об этом ок­ру­гу гуд­ком сос­та­ва, пёр­ше­го где-то там, за две­рями до­ма. Вста­вать не очень-то хо­телось, но я по­нимал, что всё рав­но уже не зас­ну. Се­бя не об­ма­нешь, по­ра раз­леплять гла­за. Ай. Сол­нце сле­пит. Щу­рясь, я кое-как вы­полз из-под оде­яла. Сес­тра, всё ещё спа­ла. То ещё зре­лище — рот от­крыт, слю­на по по­душ­ке. Будь я ска­зоч­ным прин­цем — сто раз бы по­думал преж­де чем лезть це­ловать­ся.
Я при­сел на край кро­вати и ле­гонь­ко трях­нул её за пле­чо, пов­то­ряя фра­зу, ко­торой вче­ра бу­дили ме­ня:
 — Прос­нись и пой!
 — Зат­кнись и спи. — сон­но про­мям­ли­ла Ан­на и нак­ры­ла го­лову оде­ялом, об­на­жая пят­ки.
Тут уж я не утер­пел и по­лез её ще­котать — сес­тра взвиз­гну­ла от не­ожи­дан­ности, рез­ко под­ско­чила вмес­те с оде­ялом и, пе­рей­дя в вер­ти­каль­ное по­ложе­ние, по­пыта­лась пнуть ме­ня ко­лен­кой в рай­оне по­чек. Приш­лось сроч­но вы­бирать меж­ду жёс­ткой по­сад­кой на пол и га­ран­ти­рован­ным внут­ренним кро­воте­чени­ем. Не очень-то слож­ный вы­бор.
 — Ты что тво­ришь, прис­пешник Бе­ли­ала? — Ан­на на­щупа­ла на тум­бочке оч­ки и на­цепи­ла их на нос.
 — А на что по­хоже? — я встал с по­ла и по­тянул­ся за сво­ими стёк­ла­ми.
 — На са­мо­убий­ство. На очень ту­пое са­мо­убий­ство. Сколь­ко на ча­сах?
Это­го я не знал — за всё про­ведён­ное в ла­гере вре­мя, ча­сы ни ра­зу не по­пада­лись мне на гла­за, а единс­твен­ным спо­собом хоть как-то оп­ре­делить вре­мя бы­ли сол­нце, да сиг­на­лы к обе­ду и от­бою, зву­чав­шие с каж­до­го стол­ба.
 — Ут­ро, — крат­ко со­об­щил я, на­тяги­вая ру­баш­ку и мо­раль­но под­го­тав­ли­ва­ясь к про­цеду­ре за­вязы­вания гал­сту­ка.
— А. Так ещё пол­но вре­мени, — сес­тра зев­ну­ла, — уви­дим­ся ча­сиков в один­надцать, — она сно­ва улег­лась на кро­вати и зак­ры­ла ли­цо по­душ­кой.
 — Э-э нет, да­же не ду­май! — я ста­щил с Ан­ны оде­яло, — что я во­жатой ска­жу?
Ань­ка, ли­шив­шись сво­его ук­ры­тия от не­мину­емо приб­ли­жав­ше­гося подъ­ёма, пе­рело­жила по­душ­ку об­ратно под го­лову, при­жала но­ги к гру­ди и кап­ризно прог­ну­сави­ла:
 — Ну Ан­дрю-ю-х! Сов­ри ей че­го…
 — Не-а, это так не ра­бота­ет. Вста­вай-под­ни­май­ся, ра­бочий на­род! Нам се­год­ня ещё пе­ред ры­жими кар­точный долг от­ра­баты­вать.
 — По­тер­пят!
Ка­жет­ся, приш­ло вре­мя для са­мого убе­дитель­но­го ар­гу­мен­та:
 — А зав­трак то­же по­тер­пит? Уч­ти, я те­бе из сто­ловой ни­чего тас­кать не со­бира­юсь. Бу­дешь упо­вать на ми­лость Два­чев­ской, а ес­ли долг ей не вып­ла­тить, то по­лучишь раз­ве что фан­ти­ки от «ра­ковых ше­ек».

 Ан­на что-то без­ра­дос­тно бур­кну­ла се­бе под нос, под­ня­лась с кро­вати и на­чала оде­вать­ся. Знаю, о чём вы ду­ма­ете: че­го это я не со­бира­юсь да­же от­во­рачи­вать­ся, раз уж фрой­лян в нег­ли­же? Поп­ро­шу не за­бывать, кем мы яв­ля­ем­ся друг друж­ке на са­мом де­ле, и что зо­вут ме­ня от­нюдь не Че­заре Бор­джиа. И во­об­ще — моё вам през­ри­тель­ное «фу». Кста­ти, что-то я не слы­шу ни­каких пре­тен­зий со сто­роны Ань­ки.
— Ну, а у те­бя идеи на се­год­ня есть? — по­ин­те­ресо­вал­ся я.
 — На­до раз­би­рать­ся в по­ложе­нии ве­щей, — сес­тра вы­тащи­ла из-под мат­ра­са тот са­мый блок­нот, что предъ­яв­ля­ла мне вче­ра её бу­дущая «я», и на­чала что-то в нём чер­кать — у ме­ня есть па­ра на­ибо­лее ра­зум­ных ги­потез, но для их про­вер­ки пот­ре­бу­ет­ся хо­тя бы ба­зовое обо­рудо­вание, так что этим сто­ит за­нять­ся в пер­вую го­лову, а уж от­талки­ва­ясь от то­го, нас­коль­ко ши­роким ока­жет­ся ма­тери­аль­ное обес­пе­чение…
 — Мо­гу взгля­нуть? — прер­вал я её, про­тянув ру­ку. Ан­на пе­реда­ла мне свои за­писи, в том чис­ле и ста­ратель­но заш­три­хован­ные до пол­ной не­чита­емос­ти. Лю­бопытс­тва ра­ди я про­лис­тал нес­коль­ко стра­ниц впе­рёд, и убе­див­шись, что наш вче­раш­ний раз­го­вор ник­то в не­го не за­нёс, вер­нулся к за­писям сес­тры. Те за­мет­ки, что Ан­на соч­ла дос­той­ны­ми не быть вы­маран­ны­ми в ос­новной сво­ей мас­се ка­сались про­вер­ки фи­зичес­ких кон­стант на со­от­ветс­твие зем­ным зна­чени­ям: ме­хани­ка, элек­три­чес­тво, тер­мо­дина­мика. На те­ории всё выг­ля­дело впол­не ра­зум­но, но на то она и те­ория, что­бы иде­али­зиро­вать прак­ти­ку.
Вздох­нув, я вер­нул Ан­не блок­нот.
 — И всё вот это ты со­бира­лась про­вора­чивать в ус­ло­ви­ях дет­ско­го ла­геря? Кто из нас ещё бо­лее чок­ну­тый? Да ска­зоч­но по­везёт, ес­ли удас­тся най­ти хо­тя бы хо­роший воль­тметр и я не го­ворю уже о пов­то­рении опы­та Ка­вен­ди­ша! Чем ты со­бира­лась за­менить мед­ные ша­ры? Ги­рями из спор­тза­ла?

Сес­тра рас­пра­вила на­конец-то за­вязав­ший­ся гал­стук. Выш­ло не слиш­ком оп­рятно, но на фо­не мо­их ус­пе­хов в этом де­ле выг­ля­дело снос­но.

 — Твои со­об­ра­жения? — за­метив ку­мачо­вое ме­сиво, об­ви­вав­ше­еся вок­руг мо­ей шеи, она взя­лась во­евать и с ним.
 — Серь­ёз­ные от­кло­нения от зна­чений мож­но от­мести по кос­венным приз­на­кам: ор­га­низм че­лове­ка за­точен мил­ли­она­ми лет эво­люции под оп­ре­делён­ный уро­вень гра­вита­ции, ат­мосфер­но­го дав­ле­ния и про­чей фи­зичес­кой ла­буды, и уж по­верь, будь что не лад­но — мы уз­на­ли бы об этом сра­зу же.
 — А как нас­чёт бо­лее спе­цифич­ных па­рамет­ров? Ска­жем, удель­ные теп­ло­ём­кости же­леза или зо­лота на ор­га­низм че­лове­ка не очень вли­яют. 
 — Ты и их пом­нишь? — по­разил­ся я.
 — Тех­ни­чес­кая ли­тера­тура и ку­ча сво­бод­но­го вре­мени — про­ком­менти­рова­ла сес­тра, — был у ме­ня пе­ри­од, ког­да на­уч­ная фан­тасти­ка вре­мен­но за­кон­чи­лась.
 — Ну ты и ду­ра, Ань, — я ус­мехнул­ся.
— Что? — уди­вилась она.
 — Ти­пич­ный сум­рачный ге­ний, да­ром что не тев­тон­ский.
 — В смыс­ле?
 — Вмес­то стро­итель­ства вун­дерва­фель­ниц най­ти прос­той спра­воч­ник по фи­зике те­бе в го­лову не при­ходи­ло?
Ан­на триж­ды мор­гну­ла, вы­пучи­ла гла­за и за­вис­ла, так и ос­тавшись сто­ять пос­ре­ди ком­на­ты, вце­пив­шись в мой гал­стук. Зна­комое сос­то­яние — ког­да рвёт­ся шаб­лон мыш­ле­ния, все жиз­ненные про­цес­сы за ис­клю­чени­ем мыс­ли­тель­но­го у ме­ня от­ру­ба­ют­ся под­чистую. Де­сять се­кунд спус­тя, она от­мерла и как ни в чём ни бы­вало, про­дол­жи­ла:
 — Кста­ти, а что по по­воду со­ци­аль­ной сос­тавля­ющей? Ис­то­рия то­же мо­жет…
 — Да­вай о гу­мани­тар­ке про­дол­жим за та­релоч­кой че­го съ­едоб­но­го? — взмо­лил­ся я, — С ве­чера ма­ковой ро­син­ки во рту не бы­ло.
В под­твержде­ние мо­им сло­вам, жи­вот нед­вусмыс­ленно за­ур­чал, тре­буя свою ут­реннюю пор­цию бел­ков, жи­ров и уг­ле­водов.

  За­кон­чив оде­вать­ся, мы выш­ли на­ружу. Дав­нень­ко я с жизнью в го­роде на ут­ренний хо­лодок не вы­пол­зал. О чис­то­те ат­мосфе­ры и вов­се про­мол­чу — пом­нится, очи­щен­ный воз­дух в не­кото­рых стра­нах у нас нын­че про­давать на­чали. Сто­ят се­бе ря­дом при­лав­ки: в од­ном — мо­роже­ное в рож­ке, во вто­ром — воз­дух в бал­ло­нах. Лю­бые бла­га ци­вили­зации за ва­ши день­ги.
Вдох­нув пол­ной грудью, я при­бал­дел: «ут­ро в сос­но­вом бо­ру, лайт-вер­сия». Сол­нышко све­тит, птич­ки по­ют, со­сен­ки опять же. Мед­ве­дей бы сю­да, ну да от­ку­да им тут взять­ся? Мес­тные пи­оне­ры и ста­до сло­нов бы со сто­ян­ки вы­жили, во­дись те в сред­ней по­лосе Рос­сии.

 — Доб­рое ут­ро! — Сла­вя, оде­тая в чёр­ную спор­тивку с дву­мя ха­рак­терны­ми по­лос­ка­ми по бо­кам, при­ветс­тво­вала нас с сес­трой со всем, при­сущим ей жиз­не­люби­ем. А что, кста­ти, она тут за­была?
 — Ут­ро, угу, — не слиш­ком при­вет­ли­во отоз­ва­лась Ан­на.
 — И те­бе гу­тен мор­ген, Сла­вяна-свет-Бать­ков­на! — бод­ро от­ве­тил я, — Чем обя­заны?
 — Я вас под­ни­мать шла, — от­ра­пор­то­вала она, за­лива­ясь крас­кой, — вы за­ряд­ку про­пус­ти­ли.
В гру­ди ти­хонеч­ко ёк­ну­ло.
 — Что, сов­сем-сов­сем про­пус­ти­ли? — я ис­полнил­ся пред­вку­шени­ем но­вой вы­волоч­ки, — вот за­раза!
Нас­коль­ко я знал по рас­ска­зам стар­ше­го по­коле­ния — рас­по­рядок дня в пи­онер­ла­герях всег­да под­держи­вал­ся с осо­бым фа­натиз­мом и та­кие ко­сяки, са­мо со­бой не при­ветс­тву­ют­ся.
Ан­на сто­яла ря­дом и мол­ча жда­ла окон­ча­ния бе­седы, всем ви­дом по­казы­вая, что ни­чуть не ин­те­ресу­ет­ся её со­дер­жа­ни­ем. Чем-то ей Сла­вя не нра­вилась, и это уже бы­ла лич­ная неп­ри­язнь
 — Не пе­режи­вай, — пос­пе­шила уте­шить ме­ня Сла­вя, — не вы од­ни. Али­са с Уль­яной то­же не приш­ли.
Ещё бы. А уга­дай­те, в ка­ком сос­та­ве вче­ра со­бира­лась ячей­ка ре­волю­ци­он­ной борь­бы про­тив ску­ки? Ес­ли на­ша ра­пун­цель сей­час сде­ла­ет пра­виль­ные вы­воды, то на­гоняй нам чет­ве­рым бу­дет обес­пе­чен.
— Ну, раз вы уже на но­гах, да­вай­те на ли­ней­ку. Оль­га Дмит­ри­ев­на прог­рамму на се­год­ня пе­ред зав­тра­ком объ­явит.
 — Ты иди, а мы не умы­тые ещё, — Ан­на по­дала го­лос, — к умы­валь­ни­кам за­вер­нём и до­гоним, — и с на­жимом до­бави­ла, — и про­вожать нас НЕ НА­ДО.
 — Так и быть, толь­ко не за­дер­жи­вай­тесь, — Сла­вя, воп­ре­ки мо­им ожи­дани­ям про­дол­жившая при­вет­ли­во улы­бать­ся, раз­верну­лась и от­пра­вилась по сво­им де­лам.

— Ань, ты за что так Сла­вю нев­злю­била?
За не­ус­тавным об­ра­щени­ем вновь пос­ле­довал ты­чок лок­тем.
 — Бе­сит, — од­нослож­но про­цеди­ла она, — ты ли­мон ког­да-ни­будь це­ликом про­жевать про­бовал?
 — На но­вый год, лет в пят­надцать.
 — И как ощу­щения?
 — Пе­редёр­ги­ва­ет все­го. Ещё очень хо­чет­ся вып­лю­нуть эту кис­ля­тину и по­чис­тить язык.
 — Сла­вя — ли­мон, — под­ве­ла итог Ан­на.
 — Бес­по­ко­юсь я за а­уру твою, она так за три дня сов­сем по­зеле­не­ет.
 — Слу­шай, Ка­ли­ос­тро пи­онер­ско­го раз­ли­ва, а с че­го ты её во­об­ще за­щища­ешь? Не­уже­ли втрес­кался? 
В та­кие мо­мен­ты при­нято сму­щать­ся. Да с че­го она взя­ла? Нет, Сла­вяна ра­зуме­ет­ся, кра­сави­ца и ум­ни­ца, да и ком­со­мол не за го­рами, но… ах, это был мой ста­рый враг — сар­казм. Опять он ме­ня чуть на ло­пат­ки не уло­жил.
 — Ну ты ска­жешь, мать! Я дя­день­ка уже боль­шой, на пи­оне­рок и муль­тяш­ных прин­цесс за­падать как-то не по ста­тусу. Осо­бен­но ес­ли эти ка­тего­рии сме­шать в та­кое вот си­нег­ла­зое чу­дище.
 — Лад­но, — сес­тра ус­мехну­лась, — пош­ли умо­ем ро­жи и раз уж зас­та­вил встать ни свет ни за­ря, про­гуля­ем­ся, по­ка ос­таль­ные на ли­ней­ке тух­нут. Зря я что ли Фе­ок­тисто­ву от­ши­ла? — она схва­тила ме­ня за ру­ку и по­тащи­ла за со­бой. Ну, а мне что де­лать? Бро­сить её? Так всё рав­но на ли­ней­ке сдать при­дёт­ся, раз уж од­на свет­лая го­лова нас уже ви­дела на но­гах и прод­равши­ми гла­за. Про­падать, так вмес­те, я так счи­таю.

***

 Ан­на, ни ра­зу не по­доз­ре­вая, от­ку­да в ла­гере пос­ре­ди са­мого на­тураль­но­го ни­чер­та бе­рёт­ся во­да, и уж тем бо­лее, ка­кими ме­тода­ми она наг­ре­ва­ет­ся, ви­димо, ре­шила сэ­коно­мить вре­мя и су­нула под струю го­лову це­ликом.
 — И-и-и-и! Ка­ка­яс­во­лочь­от­ру­била­горя­чу­юво­ду?! — про­ора­ла она на од­ном ды­хании, от­ско­чив от умы­валь­ни­ков.
 — Не зна­ешь бро­ду — не лезь в во­ду, — про­ком­менти­ровал я, и ос­трож­но за­чер­пнув во­ды, плес­нул ей се­бе в фи­зи­оно­мию. Сра­зу об­да­ло бод­ря­щим хо­лодом. Айс, как го­ворит­ся, — ух, ле­пота!
 — Н-н-не вы-вы-пен­дри-ивай­ся, а то п-п-пло­хо к-к-кон­чишь.
 — Зу­бами не сту­чи, это эмаль раз­ру­ша­ет.
 — Сна­чала по­кажи дип­лом сто­мато­лога, а уже по­том со­веты да­вай, — па­риро­вала она, но дрожь в зу­бах всё же уня­ла.

 Толь­ко я со­бирал­ся от­ве­тить Ан­не но­вой под­колкой — для нас это ста­ло спор­тивной дис­ципли­ной по ти­пу пинг-пон­га, как что-то бе­лое и очень быс­трое по­кину­ло тра­вяные за­рос­ли, в один миг доб­ра­лось до ме­ня и ни­чуть не те­ряя ско­рос­ти, заб­ра­лось мне на спи­ну. Я да­же за­пани­ковать не ус­пел.
 — Ни­фига се­бе, — гла­за Ан­ны ок­ругли­лись и ра­дос­тно заб­лесте­ли, — на жив­ца и зверь бе­жит.
 — По­ка ты тут гла­зами хло­па­ешь, зверь бы ме­ня дав­но сож­рал, — я мед­ленно, ста­ра­ясь не дать по­вода от­ло­жить в ме­ня яй­ца или ужа­лить, раз­вернул­ся спи­ной к сес­тре, — оно на- или под ру­баш­кой?
 — Спо­кой­но. Без глу­пос­тей, — она с пло­хо скры­ва­емым ве­сель­ем вос­про­из­ве­ла ста­рое кли­ше, — эта тварь мо­жет по­чу­ять страх…
А так­же утас­ки­вать лю­дей в своё ло­гово, ага.
 — Ну, что там?
 — Сред­не­авс­тра­лий­ский туш­канчик-пти­це­ед. Всё, ды­ши. Мо­жешь по­вора­чивать­ся.
В ла­донях Ан­на дер­жа­ла бе­лую кры­су, пя­лив­шу­юся на ок­ру­жа­ющий мир чёр­ны­ми гла­зами-бу­сина­ми.
 — Так вот ты ка­кой, туш­канчик-пти­це­ед. Ну, и что нам с то­бой де­лать?
 — В по­лик­ли­нику сдать, для опы­тов, — раз­дался го­лос по­зади нас.

 К нам ша­гала ма­дам в бе­лом ха­лате, скры­ва­ющем под со­бой… мда, весь­ма впе­чат­ля­ющие фор­мы. Та­кой раз­мер во­об­ще бы­ва­ет? Тпр-р-ру! От­бой, пи­онер, гла­за на­ходят­ся вы­ше! О, ге­терох­ро­мия. Та­кое со­чета­ние осо­бых при­мет точ­но нес­ко­ро за­будет­ся.
 — Да­вай­те ско­тину сю­да, раз­но­яй­це­вые, — она про­тяну­ла Ан­не клет­ку, — по­ка эта зло­дей­ка опять ку­сать­ся не на­чала, — та пос­лушно за­пих­ну­ла зве­рюгу в при­над­ле­жащую ей жил­пло­щадь.
 Ан­на проч­ла вслух со­дер­жи­мое не­боль­шой таб­лички, зак­реплён­ной на клет­ке:
— «Эк­спе­римент № 404, от­ветс­твен­ный: Кол­лай­дер В.Ц.», — так она ла­бора­тор­ная?
 — Сво­бодо­люби­вая, — по­жало­валась на кры­су хо­зяй­ка, — веч­но сбе­га­ет на по­ис­ки сво­бод­ной люб­ви. А с то­бой, Эк­зе­куция, — она под­ня­ла клет­ку на уро­вень ли­ца и пог­ро­зила гры­зуну паль­цем, — мы по­об­ща­ем­ся поз­же. Лич­но сте­рили­зую. Без анес­те­зии!
Ха­лат, ла­бора­тор­ная кры­са, об­щий век­тор шу­точек — всё это в ус­ло­ви­ях лет­не­го ла­геря мо­жет со­четать­ся толь­ко в од­ном су­щес­тве — мед­ра­бот­ни­ке.
 — Из­ви­ните, а… — я ре­шил пе­ретя­нуть вни­мание, но был обор­ван.
 — Из­ви­няю, — ме­дик не от­ры­вала взгля­да от клет­ки, про­дол­жая ос­матри­вать зверь­ка — Ви­ола. В при­сутс­твии нач­ла­геря — Ви­олет­та Цер­новна. Клиз­мы, бин­ты, соль, спич­ки — не­доро­го.
 — А как нас­чёт зе­лён­ки? — наш­лась Ан­на. Раз­го­вор сам шёл в нуж­ное рус­ло, так по­чему бы и не?
Ви­олет­та Цер­новна — наз­вать эту, с ва­шего поз­во­ления, да­му, Ви­олой язык не по­вора­чивал­ся — взгля­нула на нас так, что воз­никло ощу­щение, буд­то на­хожусь я в ка­бине­те рен­тге­нос­ко­пии.
 — Зе­лён­ку, де­воч­ка моя, за­рабо­тать на­до — от­ве­тила она бар­хатным го­лосом, — ес­ли я её да­ром раз­да­вать ста­ну вся­кий раз как пи­оне­ры в кар­ты ре­жут­ся, то ни на ка­кие бо­ляч­ки по­том не хва­тит.
 — И как же за­раба­тывать?
 — Че­му их толь­ко в шко­ле учат, а, Эк­зе­куция? — об­ра­тилась вра­чиха к кры­се - Зна­чит так, фа­заня­та, — за­говор­щицки пе­рей­дя на по­лушё­пот про­дол­жи­ла она, — пос­ле зав­тра­ка шу­ру­ете в мед­пункт, я на пра­вах ко­опе­рати­ва вас у во­жатой арен­дую, про­бир­ки про­тирать, а там уже раз­бе­рём­ся ко­му, сколь­ко, ку­да и ка­ким ме­тодом. Всё яс­но? Взя­лись за руч­ки и ма­гом шарш.
Ед­ва мы ус­пе­ли раз­вернуть­ся, как она сно­ва нас ос­та­нови­ла.
 — Кое-что ещё, раз­но­яй­це­вые. Вы мол­чок про Эк­зу, а я не сдаю двух… пи­оне­ров, про­гули­ва­ющих от­рядное ме­роп­ри­ятие без ува­житель­ной при­чины. Вот те­перь кыш!

 Вто­рой раз пов­то­рять нуж­ды не бы­ло и опом­ни­лись мы толь­ко на под­хо­де к сто­ловой. Де­мони­чес­кая жен­щи­на, даль­ней­шие ком­мента­рии из­лишни.
 — Ан­дрей, как ду­ма­ешь, за­чем ей кры­са? — спро­сила сес­тра, про­бира­ясь че­рез кус­ты, от­го­ражи­ва­ющие сос­няк от ци­вили­зации.
 — Мо­жет, под Ша­пок­ляк ко­сит? — вклю­чил ду­рака я, — Вы­ходит, чес­тно го­воря, так се­бе — не тот ти­паж.
 — Поп­равь ме­ня, ес­ли оши­ба­юсь, — Ан­на про­иг­но­риро­вала шут­ку, — но жи­вот­ные тут под зап­ре­том и ко­му, как не че­лове­ку от ме­дици­ны дол­жно быть это из­вес­тно.
 — Тем не ме­нее — фак­тум эст фак­тум. Кры­са-не­легал в ла­гере есть и на­ходит­ся на её по­пече­нии. И ка­жет­ся, мы её этим шан­та­жиру­ем. Что ду­ма­ешь?
 — Я ду­маю, что с та­ким мо­гущес­твен­ным су­щес­твом как врач, тем бо­лее — единс­твен­ный в ок­ру­ге — дру­жить по­лез­нее. В том чис­ле и для здо­ровья.

***

  Все на­ши, кро­ме ры­жих, уже рас­се­лись кто ку­да и ув­ле­чён­но пог­ло­щали зав­трак. Тем же за­няти­ем, ви­димо, за­нима­лась и Оль­га Дмит­ри­ев­на, пос­коль­ку ник­то не вос­пре­пятс­тво­вал мо­ему и Ан­ны при­со­еди­нению к тра­пезе.
 — А вот те­перь ве­ща­ем за гу­мани­тар­ку, — заб­ро­сив в же­лудок нес­коль­ко ло­жек пер­ловки на­чал я, — де­тали с со­дер­жа­ни­ем мо­его школь­но­го учеб­ни­ка ис­то­рии яв­но не схо­дят­ся, это мы ещё вче­ра у­яс­ни­ли.
 — Пред­ла­гаю, об­разно вы­ража­ясь, про­верить глу­бину но­ры, — отоз­ва­лась Ан­на, — у нас под бо­ком биб­ли­оте­ка, пос­ле мед­пун­кта на­веда­юсь ту­да и на­веду справ­ки.
 — Идёт, — сог­ла­сил­ся я, —, а тем вре­менем я заг­ля­ну в клуб на пред­мет тех­ни­чес­кой ли­тера­туры.
 — А раз­ве те­бя эти, — она по­каза­ла на Сы­ро­еж­ки­на с Шу­риком, ожив­лённо о чём-то бе­седу­ющих в даль­нем уг­лу. При­чём, Элек­тро­ник как-то уж очень фа­натич­но раз­ма­хивал лож­кой, — по­том без член­ско­го би­лета вы­пус­тят?
Я об­ре­чён­но вздох­нул и от­махнул­ся.
 — Что-ни­будь при­думаю, где на­ша не про­пада­ла.
 Как го­ворит­ся — без­вы­ход­ных по­ложе­ний не бы­ва­ет в прин­ци­пе. Толь­ко вот то­го, кто это ска­зал сра­зу пос­ле его ре­чи сра­зу же за­муро­вали в кир­пичной сте­не. Ка­жет­ся, тот то­варищ поз­нал эту ис­ти­ну слиш­ком поз­дно. Или умел про­ходить сквозь сте­ны, что ма­лове­ро­ят­но. Бу­дем учить­ся на его ошиб­ке.

 Ме­ня сно­ва хлоп­ну­ли по спи­не, да так, что я чуть не по­пер­хнул­ся кус­ком со­сис­ки, ко­торый пе­ред этим от­пра­вил в рот.
 — Са­лют, бо­тани­ки! — Али­са при­дер­жи­валась вче­раш­не­го ре­пер­ту­ара.
 — О, Али­са. При­сажи­вай­ся, — взбод­ри­лась Ан­на, — на ли­ней­ке бы­ла?
 — Приш­лось, — не­доволь­но приз­на­лась та, — Фе­ок­тисто­ва ни свет ни за­ря из пос­те­ли, счи­тай, вы­тащи­ла. Приш­лось до­сыпать в сто­ячем по­ложе­нии. Впро­чем, Дмит­ри­ев­на и са­ма поч­ти та­кая же бы­ла — вро­де не за­мети­ла.
 — Ут­ро доб­рое! — в этот раз вмес­то от­кры­той ла­дони, по мо­ему хреб­ту при­шёл­ся Уль­янин ку­лачок. Вот вро­де и ма­лень­кая, не­дос­та­ток сил с лих­вой ком­пенси­ру­ет­ся дурью, — го­ни со­сис­ку!
Я пог­ля­дел на ух­мы­ля­ющу­юся мор­ковку, за­тем на ос­тавшу­юся по­ловин­ку со­сис­ки, с из­де­ватель­ской улыб­кой за­пих­нул её за ще­ку и до­воль­но за­явил:
 — А фот фих те­фе!
 — Жа­дина-го­вяди­на! — на­дулась Уля и по­каза­ла мне язык.
 — Да пусть по­давит­ся, — сно­ва «под­держа­ла» ме­ня сес­тра, — че­го тол­ку эти кон­цен­тра­ты жрать. Сам же по­том по вра­чам ша­рахать­ся и бу­дет.
 — А вы, кста­ти, где ша­раха­лись? — сно­ва встря­ла Два­чев­ская.
 — В от­ли­чие от не­кото­рых, мы на сон вре­мя не тра­тим, — по­кон­чив с тра­пезой, я от­ки­нул­ся на спин­ку сту­ла, — Сон — пе­режи­ток ца­риз­ма!
 — Ко­роче, Скли­фосов­ский.
 — Про­из­во­дили раз­ведку мес­тнос­ти. Ук­ромные уг­лы по­дыс­ки­вали, чтоб тру­пы за­капы­вать, — свёл я всё к шут­ке, не при­думав но­вого вранья.
Али­са вы­пучи­ла гла­за. Всё бы от­дал, чтоб пос­мотреть, как у неё ке­фир из но­са по­течёт, но свою пор­цию та уже вы­лака­ла. Ан­на, уви­дев её ре­ак­цию, то­же ре­шила по­дыг­рать:
 — Так-то, Два­чев­ская. Пи­оне­ры спят, а нам, мань­якам са­мая ра­бота, — про­тяну­ла она, за­чёр­пы­вая лож­кой ка­шу.
 — Не хо­тите го­ворить — и не на­до, — за­гово­рила вновь Уль­яна, об­чистив свою та­рел­ку. Го­ните луч­ше зе­лён­ку.
 — Зе­лён­ка… в про­цес­се. К обе­ду бу­дет, — по­обе­щал я.
 — Уль, а мо­жет их на счёт­чик пос­та­вить?
 — Я те­бе пос­тавлю! — сес­тра воз­му­тилась, — из­ме­нение ус­ло­вий до­гово­ра без сог­ла­сия на то од­ной из сто­рон — это де­вят­надца­тый век, а сей­час за та­кие штуч­ки… хмумпф! — я зак­рыл ей рот ла­донью.
 — Ан­на хо­тела ска­зать, что жад­ность — это пло­хо. Ну ку­да вам столь­ко зе­лён­ки? Не че­рез ру­мын­скую же гра­ницу вы её кон­тра­бан­дой пе­реп­равля­ете! Так, сес­трён­ка?
Ан­на, вмес­то то­го, чтоб сог­ласно кив­нуть, скрес­ти­ла ру­ки и за­кати­ла гла­за.

 Уль­яна дёр­ну­ла со­сед­ку за ру­кав, не дав ей от­ве­тить, и ука­зала в прос­транс­тво по­зади нас.
 — По­няла, ва­лим, — сог­ла­силась Али­са. Я и Ан­на обер­ну­лись в ука­зан­ную Уль­ян­кой сто­рону — к нам приб­ли­жались Оль­га Дмит­ри­ев­на с мед­сес­трой. А мед­сес­трой ли? Вряд ли мед­сёс­тры про­водят опы­ты на жи­вых су­щес­твах. Тут ско­рее док­торша. Да, пусть бу­дет док­то­ром.
Раз­дался звон бро­шен­ных ло­жек, стулья за­шар­ка­ли по ка­фелю и в сле­ду­ющий мо­мент ни Али­сы, ни Уль­яны за сто­лом уже не бы­ло. В сла­жен­ности со­юзу ры­жих, по­ходу, мог по­зави­довать иной от­ряд спец­на­за.

 — Вот, Ви­олет­та, о них я и го­вори­ла. Па­рень прав­да, им­пуль­сив­ный че­рес­чур, но ду­маю, сес­тра его в уз­де сдер­жит.
Ви­олет­та Цер­новна бро­сила на нас кри­тичес­кий взгляд.
 — Ну я не знаю, Оль­га Дмит­ри­ев­на, мо­жет всё же твою по­мощ­ни­цу вмес­то не­го в па­ру к близ­няшке от­дашь?
Я ед­ва сдер­жи­вал­ся от то­го, что­бы рас­плыв­шись в улыб­ке, ис­портить док­то­ру Кол­лай­дер энд­шпиль. От­ку­да, ин­те­рес­но, она про неп­ри­язнь Ан­ны к Сла­ве уз­на­ла?
 — Сла­вяну я и так уже заг­ру­зила, — во­жатая сто­яла на сво­ём, — она в биб­ли­оте­ку на убор­ку выз­ва­лась.
Ну ещё бы, ста­нет она та­кие цен­ные кад­ры раз­ба­зари­вать. Дру­гое де­ло — спла­вить док­торше ко­го не жал­ко, а той толь­ко это и на­до.
 — Лад­но, тог­да бе­ру ком­плект, — поз­во­лила она се­бя уго­ворить. Как итог — и сво­его до­билась, и по­доз­ре­ний не выз­ва­ла. Го­лова…
 — Так, близ­не­цы. — Оль­га об­ра­тилась к нам, — как за­кон­чи­те зав­тра­кать — бу­дет вам «по­рабо­тать». Идё­те в мед­пункт, Ви­олет­та Цер­новна на мес­те всё объ­яс­нит.
Мы, до это­го мол­ча наб­лю­дав­шие за ди­ало­гом, пе­рег­ля­нулись и сог­ласно кив­ну­ли.

***

 — В об­щем, тех­ни­ку бе­зопас­ности вы и са­ми зна­ете, — от на­пус­кной серь­ёз­ности, ко­торую док­тор Ви­олет­та из­лу­чала в сто­ловой, не ос­та­лось и сле­да, — от се­бя до­бав­лю, что в пре­делах мо­их вла­дений при­нимать что-ли­бо вов­нутрь мож­но толь­ко с мо­его раз­ре­шения, как и на­жимать на крас­ные кноп­ки. На­де­юсь, вы не даль­то­ники.
С эти­ми сло­вами она рас­пахну­ла пред со­бой дверь мед­пун­кта и вош­ла внутрь. Приг­ла­шения для нас не пос­ле­дова­ло и мы вош­ли са­ми.