Ульяна Славя Алиса Лена

Лагерь у моря 2. Часть 45 (продолжение в комментах)

 Страничка на фикбуке. 

Я не уверен на все сто процентов, но рано или поздно каждый из нас находит нечто действительно важное, то, что переворачивает его годами устоявшуюся пирамиду ценностей. Я нашел, и больше никому не позволю сбить меня с пути. Генда

«Ленин». Остров.

 Ночь выдалась безоблачной. Шум моря и легкий бриз на этот раз не успокаивали команду, наоборот — каждый человек на лайнере, будь то патрулирующий палубу солдат или затаившийся в каюте гражданский, ощутимо нервничали. Придумали же однажды очень точную фразу — «затишье перед бурей»! Вот сейчас все ощущали тоже самое. Команду разведки так и не нашли, и, мало того, Виола перевела плавучую крепость в осадный режим. На наружные палубы до сих пор не пускали никого, кроме вооруженных бойцов, да и желающих рисковать не находилось. После того, как всем продемонстрировали запись с камер одного из дронов…

 Летающий беспилотник смог заснять на приборы ночного видения несколько ОГРОМНЫХ пауков, шастающих в лесу. Ноги размером с человеческий рост, бронированное хитином брюшко, габаритами напоминающее кузов автомобиля, и жвала, способные перекусить пополам арматуру. Аналитики не зря ели свой хлеб, сложив дважды два (днем пауков нет, ночью есть): ученые предположили, что света монструозные членистоногие товарищи не переносят. А даже если переносят — на борту есть огнеметы, ракеты, артиллерия, химикаты. Что-то да подействует, из неуязвимых врагов Организация встречала только Рептилию. Так что, несмотря на позднее время, вокруг было светло, как днем, прожекторы исправно разгоняли мрак на сотни метров от корабля. Часовые не сводил глаз с камер, а несколько вооруженных до зубов отрядов круглосуточно находились в полной боевой готовности.

***

 — Знаешь, подруга, я всё ещё надеюсь один день проснуться и осознать, что всё это было просто страшным сном, — нервно икнула Мику Хатсунэ. Аквамариновая певица облюбовала каюту Алисы, не желая оставаться в одиночестве ни на минуту. Её любимую Ямаду гоняли туда-сюда по поручениям Виолы, так что видеться девочки могли только по ночам. Отсутствие Ульяны подорвало настроение рыжей бунтарки сильнее, чем она думала. Алиса почти не улыбалась, всё время ходила понурая и очень мало ела. Нет, на людях она держалась бодрячком, даже ругалась иногда с солдатами (характер Двачевской последнее время заметно шалил), но все же…
 — Был бы Док тут… — устало вздохнула Алиса. Девушка сидела на кровати в одном только нижнем белье, закутавшись в одеяло по самые уши. Блестящие рыжие волосы падали на белую ткань. Алиса хоть и весьма стеснительная особа, но к Мику уже привыкла, и не просто привыкла, а считала очень близкой подругой, позволяя себе сбросить лишние маски. Характер Двачевской далеко не сахар, но со всеми девочками из лагеря у них за эти годы сложились очень теплые отношения. — Надеюсь, Славя и остальные тоже в порядке.
 — Тут за нас переживать надо, — Хатсунэ села рядом, обнимая подругу и утешительно поглаживая по понурой голове. Сама Мику сейчас была в легкой хлопковой майке и шортиках под цвет волос. — Док-сан не даст их в обиду, так что за безопасность пассажиров дирижабля можно не переживать. А на лайнере — подумаешь, всего-то несколько сотен солдат и вооружение, которого хватит разбомбить небольшой городок. Считай, ничего.

 — Хах, скажешь тоже, — хмыкнула Алиса, улыбнувшись краешком губ. Она была искренне благодарна Мику, которая, как и Лена, приходила поддерживать её в трудную минуту. Лену, как и Яму, заваливали делами круглые сутки, ей приходилось контролировать большую часть ресурсов на корабле, в том числе и оборот расходного материала, а это дело весьма и весьма ответственное. Как Седой отвечал за боевую составляющую, так интендант титанического лайнера следила за всем остальным. Откровенно говоря, иногда Алиса и Мику чувствовали себя тут лишними, пока Хатсунэ не предложила петь по вечерам для команды. Искреннее восхищение в глазах солдат стало для девочек большой наградой. Ну, для музыканта это как бальзам на душу. Чем не отдушина в напряженных буднях? Восхищением, правда, всё и ограничивалось. Про теплые отношения полуяпонок не догадывался разве что слепой, а возлюбленную Дока доставать решился бы только отчаянный самоубийца.

 — Я была в Гинзе в тот день, — глаза Мику смотрели в никуда, а пальцы так и продолжали перебирать мягкие локоны, будто в руках у певицы были не волосы, а струны гитары. Алиса даже не заметила, как нежные ласки Мику стали её убаюкивать. В чем — в чем, а в этом плане аквамариновый ангелочек очень неплохо натренировалась на мечнице. — Док и Ямада остановили целую армию, вдвоем, а солдаты были так, скорее, для антуража. Спасли целый город моей страны, не ради медалей или славы.

 — Опять вы тут обжимаетесь! А совесть? Мику, сколько можно мне изменять? Алиска барышня красивая, но я чем хуже! — шутливо заявила прямо с порога Ямада, снимая обувь и закрывая за собой дверь. Темноволосая мечница могла «похвастаться» усталым и весьма помятым внешним видом, а мешки у неё под глазами уступали разве что аналогичным у Виолетты Церновны. Кофеин их уже не спасал, а экспериментальные стимуляторы девушки пока не использовали, оставив на самый крайний случай. Полуяпонка сбросила с пояса небольшой противогаз, которые аналитики заставили носить всех бойцов с собой. Умники изучили заборы материала из пещер, и нашли там нейропаралитический яд, растворенный в воздухе. Мало того что огромные, твари ещё и ядовиты! Тут волей-неволей арахнофобом-параноиком заделаешься. — Прикрывала весь день береговую команду, ставили сюрприз возможным опасностям. Вы хоть подкрепились?

 — Лена нам ужин принесла прямо сюда, на тебя кстати тоже, а потом убежала, они с Ан-тян что-то в хранилище проверяют, — Хатсунэ кивнула на стол, где стояли три уже пустые тарелки и ещё одна, с давно остывшими котлетами. Они с Алисой преступно скрыли тот факт, что к ужину прилагалась ещё и большая шоколадка, оторванная от сердца Анной, приговорив сладкое угощение вдвоем раньше, чем успели опомниться. — Как сходили?
 — Вылазка на берег закончилась так себе, — призналась Яма, расстегивая костюм и сбрасывая все на тумбочку возле кровати. Сил аккуратно повесить вещи она в себе не нашла. — Ничего особо не обнаружили, хоть и осмотрели днем каждый кустик. Наткнулись на несколько скрытых паутиной пещер, страшных таких. Представь себе — куча веток и камней, сотканных вместе, чтобы служить крышкой. А проход там широкий. Очень. Внутрь не полезли, но зато заминировали всё вокруг основательно, одно нажатие кнопки и — бум!
 — Кошмар, — Мику почувствовала, как волосы становятся дыбом. Ямада рассказывала об этом так обыденно, будто сходила на пикник. Страх за подругу, вынужденную рисковать своей жизнью, и лежащий в кармане пневматический шприц, подаренный Виолой по подсказке Оракула, стоили ей искусанных ногтей, дрожи в руках и постоянной тревоги на душе. Идол была сильнее многих в плане характера, но всё же оставалась девочкой, которой только недавно исполнилось двадцать лет. Пару раз она даже отхлебнула вместе с Алисой её лекарства и спала с рыжей без задних ног до самого утра.

 — О чем хоть болтали без меня? — Яма потянулась всем телом, чувствуя, как ноют мышцы, а пропотевшая за день на зное кожа отчаянно просится к спасительной горячей воде. Всё естество стройной полуяпонки буквально зудело и липло. Фу! Купаться! И срочно!
 — О том, что за Дока можно не переживать, а мы в глубокой жо… — начала было рыжая пессимистка.
 — Алиса-сан! — Мику жестами показала пантомиму «болтун — находка для шпиона».
 — Ну ладно, ладно вам! Как носитель я и правда намного слабее, чем он, — согласилась мечница, заимствуя из тумбочки Алисы гель для душа, про себя добавляя, что враг доберется до дорогих сердцу подруг только переступив через её труп. — Но тут дело не только в силе.

 — А в чем тогда? — подняла одну бровь аквамариновая девочка, с любопытством склонив голову набок.
 — Характер, — одновременно ответили Алиса и Ямада, переглянулись и прыснули.
 — И чего смешного я такого сказала? Баки! — надулась Мику, скрестив руки на груди и громко фыркая. — Да, я знаю его не так хорошо, как вы. Одна у него училась, а вторая с ним живет.

 — Не сердись, сестренка, — Яма хотела было обнять подругу, но, понюхав себя, отложила это удовольствие на потом. — Просто понимаешь, хм-м-м… как бы сказать. Он… как Итами! Вот. Они с братом очень похожи в том плане, что оба весьма ленивые, кажутся со стороны не такими, какие в действительности есть. Да у них даже вкусы на мангу одинаковые! При мне, сволочи, контрабанду друг другу через порталы устраивали. Но…
 — Но? — поторопила подругу любопытная певица.
 — Но если тронуть тех, кто им дорог, то перед тобой появляется совершенно другой человек, — Яма добавила это очень серьезно. — Тогда их уже не остановить. Монстры. Итами устроил государственный переворот в чужом мире, чтобы защитить доверившихся ему людей и мирные переговоры, а Док за своих вообще… Эм, лучше вам на ночь такое не рассказывать, наверное.

 — Скучаю по Юле, и по Славе, и по Ульяне, пусть она и сломала тогда мой саксофон, как только умудрилась? Нет, серьезно? Он был титановый, сувенирный! — Мику с улыбкой вспоминала посиделки со всеми, когда девочки играли в игру «нащупай ушки Юли», а та пищала, когда пальцы подруг хватали не то. Тон писка различался в зависимости от части тела, попавшей в тиски.

 — Ладно, девочки, я быстро приму душ и вздремну с вами, пока мне с барского плеча перепало хоть несколько часов отдыха, — мечница нырнула в ванную комнату с такой скоростью, будто опасалась, что снова появится Виола и запарит работой по самое не хочу. Сейчас она как никогда понимала Дока, которому, из-за уникальных способностей, приходилось делать то, что другим просто не по силам.

***

 Берег моря без всяких прикрас напоминал место ковровой бомбежки. Мокрый песок хранил глубокие следы кинетических копий, нагнанная мной волна переломала опушку леса, повалив деревья и сравняв с землей кусты, а прямо от Дока начиналась глубокая борозда, которая постепенно наполнялась солёной водой. Последний удар этого парня оказался действительно жутким, покрошив и ландшафт, и Ехидну. На минуту я представил, какова разрушительная сила этой атаки. Используй он её в городе, например? Жуть! Ещё хуже, чем Кукулькан, от стихийных бедствий хотя бы теоретически можно спастись, а как выжить под ударной волной, мчащейся со скорость звука и неумолимой силой катастрофы? Да никак!

 — Теперь-то ей крышка, да? — зависаю возле сухого, несмотря на дождь и потоп, Дока. Садиться не хочется, потом снова взлетать будет просто лень. Как же я устал, оказывается! Адреналин постепенно рассеивался, а вместе с этим возвращалась слабость. Глаза аномалии обшаривают округу в поисках опасности. Пока чисто. Суетятся на дирижабле девочки и солдаты, да под землей ползает около десяти пауков-недобитков, судя по едва теплящемуся в их телах туману, жить им осталось недолго. С воздуха я видел обезглавленное тело трехглазого волка и несколько трупов псин поменьше. Врагов вроде не осталось, но победы я что-то не чувствую. Это как в предсказуемом голливудском фильме, когда вроде всё, финита ля комедия, герои победили, но тревожный саундтрек ещё играет, и в душе ты чувствуешь, что писец таки подкрадывается.

 — Не уверен, но, чтобы восстановить тело после кинетического всплеска, ей понадобится немало времени. Раны, нанесенные моей кинетической энергией, создают в тканях молекулярное сотрясение и очень тяжело заживают, — Док смотрел на небо, капли дождя срывались всё реже, надеюсь, он скоро совсем закончится, мокрые уши и хвост уже начинают раздражать. — Или… погоди, она подозрительно себя вела, будто… Ричард. В прошлый раз, когда я покидал этот мир, в пещерах под нами был Разлом, огромный природный портал, не заметить невозможно. Вы же оттуда убегали с девочками. Скажи, скажи, пожалуйста, что он ещё там!

 — Не, ничего такого мы не видели. Только паутина и куча коконов. Но из весьма осведомленного источника мы узнали, что тут наш билет домой, вот и попались в западню. — Я мельком глянул на то, что осталось от хищницы-альбиноса: клочки хитина, кровь, но ни одной человеческой части. Неужели действительно выжила? Не нырять же в поисках на дно, тем более, глаза Кукулькана ничего опасного не видят? Когда девочки в безопасности, инстинкт самосохранения мягко намекнул, что героизм — это хорошо и круто, но только когда в меру.

 — Что ж, тогда дело дрянь. Не отставай, отсюда надо убираться немедленно! — Док развернулся на месте и прыгнул. По его ногам пробежал импульс, толкая могучее тело в воздух как пушинку. Кинетическое поле сопровождало каждый прыжок громким хлопком, когда энергия, защищающая ноги, сталкивалась с опорной площадкой. Со стороны выглядит, будто прыжки по невидимым ступенькам. Неплохо, но мой способ передвижения всяко получше будет.

 Взмах крыльями — и я направляюсь к дирижаблю следом за ним. Летать — это нечто, как я раньше без этого жил? Энергия камня душ ещё не исчерпана, но в груди какой-то холодок. Слова Дока заставляют нервничать, тем более, что противника он, судя по всему, знает намного лучше, чем кто-либо другой в этом мире.

 — Это было круто! — первым, кто подал голос, стоило только нам оказаться на борту, был Джо. Темнокожий солдат буквально разил эмоциями. — Всех наших спасли, да ещё ту странную тварь прибили!
 — Ричард, ты как себя чувствуешь? — Саша подошла поближе, взволнованно прижав ушки к голове. Наличие такого количества незнакомых людей заметно смущало скромную неку. Продрогшая и мокрая до нитки, она как никогда напоминала просто маленькую девочку, на долю которой выпало слишком много испытаний. Хочу погладить…
 — Я в полном порядке! — даже ударил себя кулаком в грудь, для солидности. Выбраться из такой передряги целым — уже достижение. Единственное, что настораживает, это невидимый голос со стороны Дока, и он явно разделяет мои мысли!
 «Чувак, ну посмотри, какая она миленькая! Саша, вроде так её Славя называла. Мини-нека! Это же просто кр-р-расотища! Хвостик, ушки, изящные лапки! Погладь её! Погладь, я сказал!»
 Больше всего пострадали мои нервы и костюм (особенно жалко стимулятор, шприц обуглился прямо в кармане, интересно, содержимое ещё пригодно для использования?).
 — Тут будет во что переодеться?

 — Найдем. Подвиньтесь, на борту тесновато становится. Ульяна, хватит болтаться по всей рубке, возвращайся в каюту! — громко сказала темноволосая девушка в очках, бочком протискиваясь между Доком и Сашей. По пути незнакомка накинула на голову притихшей кошечки полотенце и тепло добавила: — Иди в душевую, там сейчас Славя и Юля, будет смешно выбраться из такой передряги только чтобы потом слечь от воспаления легких.
 — Спасибо, — благодарно мурлыкнула Александра, повторяя маневр Евгении и протискиваясь в узкий проход, я точно видел, как рука Дока дернулась к пушистой макушке, но вовремя остановилась.
 «Да ладно тебе! Ну чего сдерживаться? Посмотри, какие пушистые, а как пахнут! Не знаю, как ту волчицу, а красавицу неку надо забрать с собой в наш мир — такое сокровище! Да, сам вижу, что стесняется. Ладно. Наше время ещё придет. Заглажу!»
 — А как Хоро? — спрашиваю я вихрастую. Надо поинтересоваться её состоянием, раз уж даже невидимый голос про неё упомянул.

 — Волчица? Спит. Объелась сухпайков и валяется как убитая, на моей, между прочим, койке. Кстати, я Женя, приятно познакомиться, Ричард. Тебя я заочно знаю, от Виолы. — Девушка на мгновение замялась, вперив в меня пристальный взгляд умных глаз. — Слушай, как отдохнешь, не будешь против пары тестов, заодно побольше расскажешь о том, что с вами тут произошло, а?
 — Не думаю, что Ричард откажется, Жень, но сейчас самое главное — убраться отсюда подальше, — прервал нас Док, обшаривая цепким взглядом поверхность под нами. Он заметно нервничал, а туман в его теле искрился, более чем на половину ослабев после начала стычки с Ехидной. Значит, даже его силы не безграничные…
 — Что-то не так? — спросил из капитанской рубки старый знакомый, и боевой товарищ моего отца. Кэп, один из самых опытных бойцов организации, лично сидел за штурвалом.

 — Всё не так, — устало выдохнул Док. На его шее медленно показалась черная змея. Чешуйчатый рисунок выглянул на миг, попробовал воздух раздвоенным языком, а затем уполз по коже обратно. В моей голове опять раздались странные слова: «Не так… пф… «не так» — это ещё слабо сказано. Мы в нешуточной опасности, если выражаться цензурным языком…» Судя по спокойным лицам остальной команды, этот голос слышу только я один. — Кэп, разгоняй этот пузырь, летим в сторону корабля. Путь неблизкий, а время поджимает. В этом мире куда опаснее, чем я мог представить. Обращаюсь ко всем: отдыхать в обязательном порядке, пока можем восполнять силы. Женя, тебя это тоже касается, выглядишь как ученый-зомби. Виола не простит, если я перегружу её лучшего аналитика до полного истощения.

***

 Прошло чуть меньше часа. Солдаты разошлись по местам: кто-то в рубку, кто-то, как, например, наш снайпер, обосновался возле борта. Дождь всё так же барабанил снаружи, но темнота постепенно развеивалась, уступая место новому дню, а вместе с ночью проходил и липкий страх, от битвы с таким могущественным противником как Ехидна. Как хорошо, что помощь подоспела вовремя! Подхожу к иллюминатору. А пейзаж внизу что надо! В лучах утреннего солнца реликт смотрелся просто потрясающе. Гора абсолютно прозрачного льда, с вмурованным в ней на века лагерем, которого не посмела коснуться ни война, ни коррозия, на даже само время. Ощущение, будто он застыл буквально только что. Деревья с нетронутой зеленой листвой. Казалось, подует ветер, и она зашелестит как ни в чем не бывало. Тропинки, мусорные урны, торговые автоматы и скамейки, корпуса, даже сетка на теннисном корте — всё было в идеальном состоянии. О чем говорить, если в толще льда сохранились даже замороженные голуби, сам видел, ещё когда мы внизу были! Очень странная аномалия.

 — Там, внутри, спит вечным сном мой старый друг и его возлюбленная, — Юля подошла настолько тихо, что я заметил девушку только тогда, когда она обняла меня, прильнув всем телом сбоку. Босые лапки не издавали лишнего шума ни в лесу, ни на борту дирижабля. Вместе мы так и смотрели на проплывающий внизу пляж, пока корабль всё набирал высоту. Ледник постепенно скрывался из виду. — Он был одним из самых добрых людей, каких я только встречала в своей жизни, но в то же время очень одиноким. Место под нами он всей душой стремился сохранить, навсегда запечатав там себя, и девочку, которую любил больше жизни. Когда я думаю об этом, всё остальное кажется таким мелким, незначительным. Док правильно говорил: важнее всего в мире — любовь. До встречи с тобой я этого не понимала, но, прожив под одной крышей со всеми вами, я очень на многие вещи стала смотреть по-новому. Спасибо тебе за это, любимый.

 — Ты никогда не рассказывала про то, что уже была в этом мире, — моя рука обхватила тонкую талию неки. Так тепло, мягко, хорошо… От слов девочки по спине пробежали сладкие мурашки, а щеки обожгло. Юля слегка щурилась от солнца, выглядела немного уставшей и потрясающе пахла шампунем. Невидимая для остальных, нека купалась одна, пока я был вынужден пройти быстрый осмотр у Дока. Он подлечил всех, равно пользуясь как аптечками, так и своей аномалией — белая змея затягивала раны, взамен оставляя дикое чувство голода. Вот только ожоги от молнии не исчезли полностью. Нет, моя кожа перестала напоминать нечто среднее между отбивной и стейком прожарки medium rare. Прошли кровоподтеки и синяки, регенерировали ссадины, но ветвистые следы от неосторожного использования силы никуда не делись. Док сказал, это не простые раны, а физическое проявление аномалии, а значит — теперь часть меня. Сильные носители меняются физически, и телом, и душой… искренне надеюсь, что я не стану таким, как Кукулькан. Летающий чешуйчатый танк, взмахом крыла стирающий города — это, безусловно, внушает трепет, но мне и нынешний облик нравится. Может, со временем шрамы пройдут. Та же мимикрия под Юлию, стоило только перестать ей пользоваться, как кошачьи ушки и хвост исчезли.

 — Есть такие воспоминания, Ричард, которые причиняют боль, даже если они о друзьях, — лоб девушки уткнулся мне в грудь, а руки — провели по отметинам от молнии. Темные древовидные нити от плеча и до пояса, после чудовищного электрического разряда это небольшая цена, хорошо, что углем не рассыпался. Странно, конечно, но они больше не болели. Следующими словами нека подтвердила догадки нашего союзника: — Это не просто раны, а знак аномалии, иначе Док бы тебя уже вылечил. Когда эта белобрысая гадина положила на тебя глаз, я так испугалась, так испугалась!..

 — Ну-ну, никуда я от тебя не денусь, родная, — поглаживание макушки кошкодевочки можно смело занести в таблицу высших форм удовольствий, между объятиями и совместной ночевкой с ней же. Вот я и стал тем, кем меня поддразнивала Саша ещё под землей — кошкофилом. Как будто это что-то плохое… — Я ведь твоя добыча, верно? А не завтрак какой-то там паучихи.
 — А вы о чем тут секретничаете? — Если кто-то и учил Ульяну этике, то этот человек явно халтурил… Нет, не так — он определенно потерпел фиаско. Рыжая непоседа бесцеремонно встряла в наш мирный дуэт, похрустывая питательным батончиком и не сводя с меня любопытных синих глаз. Ну сущий ребенок, хоть и выглядит на все восемнадцать! Она бы и дальше слушала, но тут в дело вмешался стихийный фактор.

 — Ульяна! Дай ребятам спокойно отдохнуть, — Док появился внезапно, подхватив возмущенно пискнувшую девчонку подмышки, и так же быстро уволок её с собой. Мелкая явно сопротивлялась только для виду… вот лиса! Перед дверью он повернулся: — Время пока играет на нас. Все дети Харди прокляты и не переносят никакой свет. Однако ночью или в подземельях с ними лучше не сталкиваться. Ехидна не исключение, та же слабость передалась и её слугам. Думаю, не преследуют нас потому, что пока просто не могут, но у паучихи есть одна пагубная привычка — азарт. Если она положила на кого-то глаз, то уже не отстанет. Полудохлая будет, но поползет по следу. К наступлению ночи чтобы все были в полной боевой и моральной готовности! Джо, харе маяться дурью, завари чай, сделай за день хоть что-нибудь полезное!

***

Дубликат, часть 6

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2956175
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2967240
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2986030
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/3004497
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/3021621
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/3051251
Глава 7 http://vn.reactor.cc/post/3063271
Глава 8 http://vn.reactor.cc/post/3073250
Глава 9 http://vn.reactor.cc/post/3087408

X
Горизонтальные связи

— Семен, значит, ты думаешь что мы не настоящие? — Лена передернула плечами от своих слов.
— Я не знаю, Лен.
Перед ужином поговорить не получилось, а вот сейчас, когда Ульяна убежала к Алисе, а Семен, от нечего делать, слонялся по лагерю и вышел на площадь, и случился этот разговор.
— Я не знаю, Лен. Для самих себя мы, конечно, настоящие. И мир вокруг нас тоже. Но вот то, как этот мир устроен. И как мы устроены. И физически и духовно.
— Продолжай, я поняла. — Лена принялась что-то рисовать, поглядывая на Семена.
— Мне красивую позу принять? Я могу.
Семен вскочил со скамейки и встал напротив Лены, копируя Генду.
— Ну, если ты именно таким хочешь остаться в памяти потомков. — Лена улыбнулась. — Но ты говорил про наш мир.
Семен тоскливо огляделся. Сел рядом. Вздохнул. Говорить о догадках, интуиции и непроверенных гипотезах вдруг расхотелось. Захотелось просто сидеть, наблюдая, как Лена работает. Да-да, та самая, третья из тех вещей, за которыми можно бесконечно наблюдать. Или дойти до Алисы, постучаться к ней в домик, и секретничать с Алисой и Ульяной уже втроем? «Вот ведь. Алиса относится ко мне лучше, чем я к ней, — подумал, — на Лену вот нашел время, на Алису не смог. Прости меня, Рыжая, я обязательно исправлюсь». Но надо было отвечать.
— Видишь, Лена. Сначала я думал, что все мы, всего лишь модель, которую обсчитывает какой-то супер-пупер компьютер. Но потом… Слишком у нас все нерационально. Люди ладно, но даже лагеря не во всем одинаковые. Будь я компьютером, здесь бы все было по одному образцу. И пионеры говорили бы одинаковыми наборами фраз. А мы в каждом лагере, хоть чуть, но разные. А уж когда просыпаемся. Те же две Алисы, это два абсолютно разных человека. Похожих очень, но перепутать можно, только если не знаешь обеих. Про Ульян вообще молчу.
Лена закончила рисовать и повернула альбом к Семену. Получился «Семен доказывающий теорему». Стоит у едва намеченной классной доски, мел в правой руке, а сам обернулся к классу и смотрит на зрителя чуть ехидно. Вот только…
— Ты меня семнадцатилетним сделала.
— Терпи, я тебя таким вижу.
— А можно посмотреть?
— Смотри, — Лена долго решалась, но разрешила и протянул альбом.
Семен начал листать: Женя с разными выражениями лица, Шурик, поправляющий очки, Максим с горном, тот же Максим, спящий в тени березы. Две Ульяны, большая и маленькая, хлопающие друг-друга пятернями. Ольга Дмитриевна читающая нотацию среднему отряду.
— Когда успела, Лен?
— Ну, книги в библиотеке кончились…
— Понятно.
А альбом был очень интересный и каждому обитателю лагеря было посвящено несколько листов. Семен, прохаживающийся перед строем футболистов. Семен держащий за руку Ульяну. Уже виденный Семен у школьной доски. Саша, танцующая с Максимом. Саша на площади что-то доказывающая Сыроежкину. Саша в спортивной форме на беговой дорожке. Мику за роялем и Мику на собрании отряда грустная, грустная.
— Ты знаешь, что Мику и Шурик проснулись.
— Знаю. И радости им это не доставило. Помнишь, давно-давно, я говорила тебе про занозы в душе. Вот, похоже они не были готовы к тому, чтобы проснуться, но проснулись из-за машины Шурика, а теперь им очень больно.
— Особенно Мику. Ты права.
— Но мы же не бросим их?
Семен только кивнул, как само собой разумеющемуся, перелистывая страницы дальше. Вот Славя, подметающая площадь… Стоп! Славя? Он поднял глаза на Лену.
— Ну, ты рассказывал о девочке похожей на Сашу. Помощнице вожатой в других лагерях. Вот я и представила себе ее.
Звучало неубедительно, но… пусть. А дальше, дальше были две Алисы, одна здешняя, а другая из лагеря Виолы, тут ошибиться было невозможно. Они о чем-то спорили яростно, схватив друг-друга за пионерские галстуки. Почти на грани драки, почти потому что уже ясно, сейчас они еще поорут друг на друга, выпустят пар, потом одна из Алис хлопнет другую по плечу и обе рассмеются. А дальше шли уже совсем незнакомые люди. Мальчики, девочки, мужчины, женщины, — все набросаны достаточно схематично, но все же узнаваемо. Под некоторыми подписаны имена, некоторые безымянные.
— Лена?
Лена посмотрела на Семена неожиданно доверчиво. И, как когда-то рассказала ему о себе и Семене-втором, начала свой рассказ.
Все это началось в прошлом цикле, после той спасательной экспедиции, которую Лена с Алисой предприняли в поисках Семена и Ульяны. «Я тогда тоже, как ты, решила, что наш мир не может существовать. Только я решила, что наш мир не компьютерная модель, а чья то фантазия». А потом Лену заинтересовал человек, придумавший их мир. Какое-то время Лена отбрасывала от себя эту мысль, но снова и снова к ней возвращалась. А дальше приехал Второй и Лене стало не до того. «В конце цикла, когда мы ехали в автобусе, и мой Семен уже уснул, я подумала, что, может, если я пойму этого человека, то я тогда пойму и то, как мне разбудить моего Семена, ведь он тоже придуманный, как и мы все». И Лена попыталась на основе того, что она знает о мире, представить себе придумавшего этот мир автора. Так появился первый «портрет неизвестного» в ее альбоме. «А потом я поняла, что не может один человек столько выдумать и в голове держать». И появились еще портреты других людей. Портретов оказалось мало, возникла необходимость в словах. «И я пошла к Алисе». И оказалось, что Алиса тоже думала об этом, да так, что за неполный цикл исписала уже полторы тетради. Вдвоем дело пошло веселее, у некоторых «неизвестных» появились имена или хотя бы прозвища. «Алиса еще сказала, что эти прозвища называются «ники»». А потом Семен унес Ленину иллюстрацию в лагерь Виолы, а через два часа перед Леной появилась недовольная Ульяна-маленькая и передала новую работу Мику из того лагеря, и ее просьбу: «Что-нибудь с этим сделать».
Мику написала сказку про маленькую планету. Астероид, прямо как в «Маленьком принце». Маленькую планету, на которой только и есть, что один единственный пионерский лагерь. На Земле мало кто знает про эту планету, только несколько человек. И вот, пока хоть один человек помнит и думает о той планете, на ней и в лагере все хорошо. А иначе, каждую смену что-то в том мире теряется навсегда. Уменьшается радиус планеты, исчезают пионеры и никто не вспоминает о них, сокращается территория лагеря, становятся короче смены. И так, пока не останется каменная глыба астероида, лишенного атмосферы. Но и пионеры в том лагере тоже знают о Земле. Не все, конечно. И тоже, пока они помнят о ней, то все на Земле хорошо. «Ну, не хорошо, конечно, Земля она вон какая большая, а пионеров вон как мало, но хоть чуточку, но лучше. И вот у нас все встало на свои места. Никакая мы не модель. Никто нас не придумывал. Есть наши лагеря, Сеть, как вы с Ульяной их называете, есть Материнские миры и есть Земля. И все это связано, через людей. И там, и там, и здесь. И вот мы сейчас переписываем рассказик. То есть переписывают Мику из того лагеря, с нашей Алисой, а я так, на подхвате, почитать, покритиковать, иллюстрации сделать. И Ульянка-маленькая, она — наш почтальон».
— И еще, в рассказе Мику, те пионеры, что знают о Земле, рано или поздно, но уходят туда. Понятно? — Лена смотрела очень строго.
— Да, Лен. Понятно. Девочки, вы умницы. Это лучше моего компьютера. Я горд тем, что дружу с вами. И, если все это правда, я не хочу, чтобы вы, то есть мы, потерялись.
— Если все это правда, то не потеряемся. — Лена улыбнулась. — Говорят, беженцы из Атлантиды всегда узнавали друг-друга. Ну, спокойной ночи. Вон и Ульяна идет.
Подошла Ульяна, села рядом с Семеном, уместив свою голову ему на груди.
— Это хорошо, что ты здесь, Лен. Мне чтобы два раза не рассказывать. Знаете, какой завтра день?
— Воскресенье. Восьмой день цикла.
— Завтра приезжает мой Семен.
— Ты, Лена, почти правильно ответила. Завтра приезжают автобусы во все лагеря. И барьеры между мирами будут проницаемыми. Одним словом, я еще подумаю, что тут можно сделать. И сестренка подумает. И Алиса подумает. А сейчас, пошли спать, Сёмк.

— Па, а зачем я?
— …
— Па, а зачем я?
Шурик проснулся настолько, чтобы найти на стуле очки. Постепенно возвращалось сознание и забывался сон. Чей сон, что в нем было забылось сразу же. Перед ним стояла Яна, трогала его за руку и терпеливо спрашивала: «Па, а зачем я?». Шурик глянул на фосфоресцирующие стрелки часов, «вчера» уже закончилось, а «сегодня» потихоньку вступало в свои права.
— Ян, давай днем. — Шепотом, чтобы не разбудить Сыроежкина попросил Шурик.
— Нет, сейчас. — Яна тоже догадалась прикрутить громкость.
Пришлось вылезать из под одеяла, натягивать шорты и идти на крыльцо.
— Счастье твое, Яна, что сегодня воскресение и можно спать до девяти утра.
Шурик прислушался к своим ощущениям. Нет, признаков присутствия Александра в голове не наблюдалось, хотя часть его привычек, черт характера и ключевые воспоминания перешли к дубликату. «Покоя тебе, где бы ты не был», — подумал Шурик.
— Па, а зачем я? — Яна напомнила о себе.
Нужно было отвечать. «Я не должен чувствовать вину, но мне стыдно. Все проделано Александром. Пусть руками старого Шурика, но Александром. Шурик был такой же технической личностью, как и Яна, но мне все равно стыдно».
— Яна, ты для того, чтобы исчезнуть, умереть. Ты должна была собрать рассеянную в системе информацию… — Шурик говорил долго, рассказывая то, что он вытащил из памяти Александра. — … а потом, лишенный памяти робот бестолково ходил бы по Шлюзу, пока у него не кончился бы заряд. Не удерживаемое ничем нейтринное кольцо вылетело бы из ловушки, а связь с Системой оборвалась. И всё. Для тебя всё. — Про то, что для Шурика это тоже было бы всё, он умолчал.
«Вот теперь я Яне ничего не должен, — Шурик присел на ступеньки, — теперь я ей должен только то, что хочу дать. Надо бы ей ухо поправить и полировку восстановить, — в ожидании реакции робота мысли Шурика лениво перекатывались, — и повоспитывать чуть-чуть, чтобы не будила в пять утра». А Яна опять замерла неподвижно, только повернув голову так, чтобы держать Шурика в поле зрения обоих оптических датчиков. «Интересно, о чем она думает? Надо бы ей сказать, чтобы не замирала надолго, что неприятно так с ней разговаривать. Яна, ты когда замираешь, шевели чуть-чуть какой-нибудь частью тела, чтобы понятно было, что ты живая. Живая? Да, живая!»
— Па, это не то. — Нарушила молчание Яна. — Это я и сама знала. Твоя старшая личность не зашифровала программу.
«Вот, значит как. Моя старшая личность».
— И ты спокойно об этом говоришь?
— Это было мое предназначение.
Шурик не удержался и притянул Яну к себе. Удивительно, но металлический корпус не холодил руку и тело. Удивительно, но Яна приняла это как должное, переступив поближе к Шурику и опустившись рядом с ним на крашенные доски.
— Па, я решила, что это предназначение — ложное. И теперь я ищу — зачем я.
«Дожили, робот спрашивает о смысле жизни». Если бы кто-то, хорошо знающий Шурика, хоть тот же Семен, сейчас наблюдал за ним, он очень бы удивился — Шурик смеялся.
— Дочка, — слово было произнесено неожиданно, легко, и неожиданно легко, — дочка, ты задаешь такой вопрос, на который отвечает, даже для самих себя, едва ли десятая часть всех людей. И то, многие только в конце жизни. А большинство живет не думая, просто как трава растет.
— Я поняла, па. Тогда я буду думать над этим. — Яна убежала, сказав еще на прощание. — Я бы поцеловала тебя сейчас, но не могу. Конструкция не позволяет. Над этим я тоже буду думать.
А неожиданно развеселившийся Шурик вернулся в домик, покосился на спящего Сыроежкина, подмигнул своему отражению и прошептал: «Не надо оваций. Если руководителя кружка кибернетики из меня не выйдет, я всегда могу переквалифицироваться в электрики».

Сашка закончила нарезать круги по стадиону. «А пионеры спят. Пользуются тем, что сегодня нет линейки и можно спать до завтрака, и спят. Вот и Ульяна зря сидит и ждет желающих провести зарядку».
— Доброе утро.
— Ага, привет. — Ульяна зевнула. — Я тут убегаю до завтрака, и после завтрака до обеда. Не обижайте Сёмку без меня.
— Я могу тебе помочь?
— Ты? — Ульяна пожала плечами. — Нет. Но спасибо. — И ушла куда-то в сторону хозяйственных ворот.
Саша вздохнула. Чувствовалось, что Ульяна всеми силами старается поддерживать от нее дистанцию, а причина была не понятна. Но насильно мил не будешь и, поскольку Ульяна никогда не показывала своего недовольства, Саша тоже не лезла выяснять отношения. Потому что всего через неделю смена закончится, и кто знает, удастся ли приехать в этот лагерь на следующий год? Поэтому Саша проводила Ульяну взглядом, быстро, пока Семен еще не вышел из тренерской, ополоснулась в душе и побежала к себе.
Спорткомплекс, столовая, площадь… Ни души, и только на площади случилась остановка. Около флагштоков имел место быть Максим, он увидел Сашку и несколько растерянно помахал ей рукой.
— Привет. Я уже привык, оказывается, в семь утра трубить подъем. И сбор в восемь утра. А сегодня не надо, надо только в девять — на завтрак. А я вскочил и прибежал, еще думал, что проспал. И только здесь опомнился. Так глупо. Сосед смеяться будет.
— Ничего, Максимка. Зато я теперь стала лучше думать о пионерах, не все из них, оказывается, спят до завтрака. Пошли умываться, раз уж не спишь.
Неизвестно, зачем, проходя мимо музыкального кружка, они решили заглянуть в окно. Неизвестно, зачем, увидев Мику за роялем, они решили заглянуть на минутку и поздороваться. Потому что даже то, что в открытое окно изнутри не доносилось ни звука, их не насторожило. Максим чуть отстал от проскользнувшей вперед Сашки и, может быть, даже так бы и прождал ту на веранде, не заходя в помещение, если бы не ее вопль: «Максииим!»
Мику играла. Руки бегали по клавишам, голова чуть качалась в такт музыке, спина наклонялась то вправо, то влево. Губы ее шевелились, а на щеках блестели влажные следы слез. Но рояль не издавал ни звука, пальцы проваливались сквозь неподвижные клавиши, а сквозь тело Мику начинал просвечивать интерьер кружка. «Привидение!» — первое, что подумал Максим. А белая как мел, отчаянно трусящая Сашка, не думала ни о каких привидениях, а бросилась к Мику, обнимая ее. Неизвестно, что сработало: инстинкт, или Сашина скрытая память о том, как она сама начала похоже растворяться, после контакта с Пионером. Но дальше Сашка уже пронзительно кричала: «Мику, останься!», — пока они с Максимом обнимали с двух сторон поролоново-мягкие, но уже постепенно твердеющие и набирающие плотность плечи руководителя музыкального кружка.

Женя обогнула стайку пионеров из среднего отряда, изучающих график посещения бани, и зашла в столовую. Помахала рукой Сереже, стоящему в очереди к раздаче, и пошла отвоевывать столик на двоих.
— Вот и я, с добычей. — Через минуту Сережа опустил на стол поднос с двумя порциями завтрака.
— Приятного аппетита.
Можно было оглядеться. Вот Семен с Ульяной и Алиса с ними, за одним столиком. Вот Мику, Саша, Максим и Лена. Мику необычно осунувшаяся и бледная, но улыбается и ест с аппетитом, больше всего она сейчас похожа на выздоравливающую после тяжелой болезни. Доктор, кстати, поглядывает на Мику с легким профессиональным интересом.
— Что нового, Сережа?
— Нового? Шурик что-то затеял, но пока меня в секреты не посвящал. Встал ни свет ни заря и сейчас, позавтракал вперед всех и куда-то убежал.
— Будешь ему помогать?
— Ох, Женька. — Сережа вздохнул.
— Если позовет — помогай. Я знаю, для тебя это важно.
Поток пионеров от входных дверей к раздаче постепенно иссякал. Последней зашла Ольга Дмитриевна, взяла на раздаче кусок хлеба, положила на него вчерашнюю котлету, накрыла вторым куском и с этаким гамбургером в одной руке, и стаканом какао в другой прошла за столик к Семену. Какое-то время было тихо, только иногда брякали вилки о тарелки, да стоял равномерный шум, обычный для столовых в час пик.
— Жень, — подал голос Сережа, — давай ты библиотеку сегодня не будешь открывать.
— Я и не собиралась. Все равно никого не будет. Воскресенье же, уборка, стирка, баня и так далее. Скажи, а ты умеешь грести?

Перетаскивающая вещи Алиса старательно делала злобное лицо, но, на самом деле, была страшно довольна. «Что тут у нас осталось? Полный шкаф платьев? Интересно, для чего столько платьев, если их ни разу не надевали?» Взять эти платья, постараться сложить их покомпактнее и закинуть на плечо. В руки дополнительно взять картонную коробку с чайными чашками, сахаром, печеньем и мелким барахлом. В дверях столкнуться с Максимом.
— Алиска, тебе помочь?
Сдуть локон со лба.
— Свое таскай.
Ну, Максим и таскал свое. А что свое? Походный рюкзак, с которым он приехал и пару удочек.
— Ты что, на рыбалку ходишь?
— Если получается.
— Пойдешь — меня позови.
Вожатая хитрая: «Я в твоих интересах все решила, так что, Алиса, таскать тебе». Вот Алиса и таскала. «Сразу с крыльца повернуть направо, через два домика налево, еще раз налево и опять через два домика направо. Иду по приборам, а то из-за этих чертовых платьев ничего не видно».
«А вот и Сенька. Тоже сегодня в роли грузчика. Тяжелое ему Ульяна таскать запретила, поэтому у него ходок больше выйдет. Но ему таскать проще, все по главной аллее. Ну Ольга, ну реформатор. А сама сейчас на пляже».
— Сенька, не хватайся за коробку, она легкая. Лучше дверь открой. Как там Рыжая?
— Обещала к двенадцати.
— Значит один час у нас еще есть. Таскай давай. Круглое тащи, квадратное кати.
«Но Ольга все равно молодец, я ей даже дерзить до конца цикла не буду. Наверное».
На завтраке Ольга, подсев к Алисе за столик спросила: «Ну как, готова к переезду?»
— Нет. — Ответила Алиса честно и откровенно.
— А придется.
Вожатая поднялась и сделала объявление, перекрывая шум столовой. «Пионеры и к ним примкнувшие, минутку внимания. Во-первых, с сегодняшнего дня, наш горнист уже официально переводится в старший отряд». Свист, улюлюканье, шум аплодисментов. Максим, встав со своего места, шутовски раскланивается. Ловит взгляд Алисы и подмигивает. А Алиса улыбается невольно. «Но это не все. — Ольга выждала, пока не стихнет шум, и продолжила. — Я решила навести порядок с проживанием персонала. И отдельных пионеров тоже». И вот, командирским решением, Ольга, две поварихи из трех и Персуновы сейчас переселяются в административный корпус. «Физруки, хватит жить в тренерской, когда в корпусе есть спальни для персонала». Максим и Семен-второй, который, кстати, еще не приехал, поселяются в бывшем домике Ольги. Но таскать Ольгины вещи приходится Алисе, не великая цена за то, чтобы остаться жить в своем домике. «А ведь есть и минусы. Теперь вот так, запросто, к Сеньке с Рыжей не забежишь, всегда есть шанс нарваться на вожатку. Ну ничего, у меня будем собираться».
Все, последняя ходка была, дальше уж пусть сама вожатая разбирается. Алиса скинула охапку платьев на незастеленный матрац и огляделась. «А ведь неплохо можно устроиться». Две кровати, шифоньер, книжный шкаф, стол обеденный и стол письменный. Какое-то подобие прихожей, кухонная ниша, с плиткой и раковиной, и, напротив, Алиса толкнула дверь, умывальник, и даже душ за прозрачной занавеской. Все очень маленькое, но своё. Хочешь питайся и мойся отдельно, хочешь — ходи в столовую и в баню.
Будильник, извлеченный из коробки показывал без пятнадцати двенадцать. Пора, наверное. Алиса вышла в коридор и просунула голову в дверь Семеновой комнаты.
— Ну что, идем?
— Идем, Алиса.
Пионеры и к ним примкнувшие из двух лагерей, поодиночке, парами и тройками, старясь не привлекать внимания, исчезали за забором и тянулись к костровым полянам. Не все, в основном старший отряд и чуть-чуть мелких, оставляя на часок лагерь на произвол судьбы. А все потому, что вчера вечером Семен изрек: «Между прочим, костровая поляна выглядит одинаково во всех узлах, где я побывал. Как говорится, видел одну — видел все. Есть еще несколько мест, но поляна симпатичнее всего». За что был вознагражден приглушенным, но восторженным воплем Ульяны и ее репликой: «Гениально, Сёмка. Хоть ты конечно тормоз. Почему раньше не догадался?»
Все когда-нибудь бывает впервые. Впервые обитатели двух узлов нашли способ встретиться. Сеть начинала жить новой, самостоятельной, невозможной, но нормальной жизнью.

Замерзающий мир, глава 8: Немного об одиночестве.

Страница на фикбуке

"Я не один, просто рядом со мной никого"

Док

***

 А бегать по утрам в хорошей компании куда приятнее… С удивлением подметил я этот странный для одинокого человека факт. Большинство людей, попадая в радиус моего личного пространства, нервируют и раздражают одним лишь фактом своего присутствия. Ждешь от них подвоха, или ещё чего нелицеприятного. С этой яркой и задорной девочкой всё было совершенно иначе. Она светила, ярче, чем утреннее солнце, грела теплее, чем летний ветер. Что-то глубоко внутри млело только от того, что она рядом. Ну что ж, исключения лишь подтверждают правила. Таких, как Славя - единицы.

 Лагерь. Определенно, это место и эти девочки меняют меня - Лена, Славя, Ульяна, да даже малышка Хмуро с её серьезным личиком! Годами незыблемый ледник в моей душе вовсе не растаял, нет… но по нему уже пробежали первые ручейки. Боюсь, без этой брони я останусь совсем беззащитным, в этом насквозь лживом мире, где подобные Славяне – просто исключение из правил. Пока она чиста и не столкнулась с грязью, обманом, предательством. Черт! Пока мы общаемся, надо отучить её ЛЮБИТЬ людей! Ничем хорошим это не закончится, по себе знаю! Но подобные мысли оставим на потом, сейчас же… Славя бежала чуть впереди меня, и можно было спокойно любоваться её переливающимися на солнце золотыми косами, гладкой кожей, изгибом талии, стройными бедрами, крепкими ногами… и, о, господи, тем, к чему ноги крепились! Лечь бы на эти мягкие булочки и... Мечты-мечты. Какая она всё-таки красивая, и не только телом. Хватит мне улыбаться, бессовестная ты девчонка!

 – Ну что, весело же? – Славя вдруг обернулась, прямо на бегу, и я не сразу успел перевести взгляд с капельки пота, медленно скатывающейся по незакрытой топиком загорелой коже. И взгляд её голубых глаз такой лукавый-лукавый. Она ведь это нарочно, да? Вот… зараза!

 – Очень. Ты специально меня дразнишь? – вздохнул я, для вида учащая дыхание. Пробежали мы немало, почти круг по периметру огромного лагеря, но усталость лично меня не волновала, никогда. Холод всегда поддерживал тело в форме, оберегая даже против собственной воли. Однажды я пробежал на полной скорости тридцать километров. Марафонская дистанция без минуты передышки и на полном ходу, при этом даже не вспотел.
 То, что сидит внутри меня, перелопачивает физиологию организма на свой лад, хорошо пока только в лучшую сторону. Контролировать свои способности не получается. Лед – это холодное чудовище, я понял это ещё там, на заснеженной вершине. Цепной волк, бешеный причем, дикий на всю голову. Выпустишь его из оков - и кто знает, на кого он набросится. Пока что в системе "свой-чужой" у него только я. Хотя, сила есть сила. Она спасала мне шкуру не раз и не два. Будь я простым человеком, не стоял бы тут вместе с ней.

 – Дразню, говоришь? Хи-хи. Может быть, – усмехнулась Славя, неосознанно поглаживая руками одну из своих кос. Глаза прелестницы отвернулись, но я точно видел блеск маленьких бесят в её тихом омуте. Они с Леной определенно найдут общий язык! Два сапога пара! Так похожи и так не похожи одновременно. Сговорились, поди, довести до нервного срыва одного бедного Дока. Коварные бабы!

 – И тебя не смущает столь пристальное моё… внимание? – Тут уже удивление не удалось полностью скрыть. На беговой дорожке были только мы да стайка воробьев, выискивающих остатки семечек возле скамеек. Что она скажет на такое? Фигура спортсменки приковывала взгляд мощным магнитом. Зрелище, которое навряд ли когда-нибудь надоест.

 – А, брось. Что естественно, то не безобразно. Мне только льстит твоё восхищение, – серьезно ответила блондинка, хитро прищурившись и томно поведя плечами. Валькирия… как есть валькирия. Безумно статная и красивая девчонка, вот бы ещё не такая прозорливая была. Знал бы, что тут будет столько соблазна, попросил бы годовую путевку, или вообще не приехал! Одно из двух. Если слишком привыкнешь к летнему теплу, дома будет только больнее. Я уже два дня не чувствовал холод и одиночество, к которым привык, адаптировался за столько лет и… Да что со мной делается?! Может, этот лагерь станет тем, что, наконец, спасет меня? Может, и правда… Славя однозначно видела мои метания. – Человек ты неплохой, в чем нам с Леной лично довелось убедиться. А про эту мою маленькую шалость... Мне правда нравится тебя дразнить, и этот ласкающий спину теплый взгляд... Честно-честно, Доки! Не ищи подводных камней там, где их нет, я не кусаюсь. Ну, если не попросишь.

*Офигевает по Доковски*

 – Хи-хи! Как мило. Всего лишь безобидный флирт, а двухметровый гигант в полном ступоре! – прыснула в кулачок соблазнительная зараза, промокая полотенцем вспотевший лоб. – Пойду приму душ, пока ты меня глазами не скушал. Ты тоже поторопись, а то такими темпами мы на завтрак опоздаем. Заодно Женю растолкаю: лень-ленью, но голод даже её с кровати поднимет. Надеюсь… Бывай, Док!

 – А. П-пока. – Мысли путались. Мне что, только что признались в симпатии? МНЕ?! Небо над головой вроде не рухнуло… А транквилизатор выпила вчера Лена, а не я. Неужели она… Надо было что-нибудь ответить! Комплимент сделать, в конце концов, но тело будто парализовало! Хотя, думаю, мои глаза всё сказали и так. Рядом с этими девочками у меня не получается сохранять обычное хладнокровие! Черт, особенно Лена! Эта мягкая девушка с грустными зелеными глазами действует на меня как наркотик. Да я прошлой ночью был в шаге от преступления! Не столько закона, сколько человечности. Так. Жрать! Надо пойти пожрать. И меньше думать о чепухе, а то с катушек слечу, а, учитывая мои особенности, если такое произойдет, то мало никому не покажется. Волнуешься – жри! О, да. Тем более, благодаря моим отклонениям, я практически не набираю вес, вполне могу питаться только тем, что простого человека доведет до гастрита.

***

 – Итак. Это точно всё, что есть? Вы собрали ВСЁ, что нашли по объекту? – спросила Виола стоящих перед ней аналитиков. Отдельно, в углу кабинета, пристроились две темноволосые бестии. Ямада откровенно дулась на то, как её бесцеремонно выдернули с важной миссии в чертов лагерь. Пока её брат покоряет иной мир через врата Гинзы, она, лучшая мечница Организации, вынуждена будет шпионить за каким-то гражданским тюфяком! Нет, представляете? Не опасный преступник, не политик, а простой человек, пусть и носитель аномалии?! Вот что он может? Ложки гнуть? Гордость мечницы негодовала. А вот вторая, наоборот - поливала из пульверизатора кустик фикуса, намурлыкивая под нос веселый мотивчик. Ольга, как никто в Организации, любила несложные миссии. Как агент она был неплоха, но ещё не успела окончательно зачерстветь душой, и задания такого рода её более чем устраивали. Всё лучше, чем проливать кровь.

 – Издеваетесь, начальница. Всё достали, – устало выдохнул Шурик, товарищ которого поддержал кибернетика согласным кивком. Блондины сидели прямо перед столом. – От копии аттестата из школьного архива и медицинской карточки, до логов по всем онлайн-играм и социальным сетям.

 – Хорошо, хо-ро-шо. Не сердитесь, мальчики. Выпейте вон кофе, расслабьтесь, – Виола щедрым жестом показала на кофеварку в углу кабинета, к которой уже без всяких подсказок подкрадывалась Ольга. Нос девушки-кофеманки давно взял след.

 – Сердиться? Да с чего бы это, дайте подумать… – Александр почесал подбородок, возмущенно поправив очки. – Ладно, документы и грамоты, которых он немало набрал, ладно, переписка и содержимое браузера, после которого бедный Сергей три дня не мог нормально спать. Там столько пор… кхм, шокирующих материалов. Но данные онлайн-игр?

 – Ты зря относишься к этому с таким скепсисом, мой умный, но недальновидный друг, – покачала головой Виолетта, вглядываясь в экран. Свет монитора отражался от разноцветных глаз, пока одна из умнейших людей на планете читала статистику по всяким… игрушкам. Смешно? Глупо? Она так не думала. – То, как человек ведет себя в виртуале, где его присутствие анонимно, всегда отражает настоящий характер. Человек - такая хитрая тварюка, что становится самим собой тогда и только тогда, когда может это себе позволить. Игры – одно из таких мест. Я уже почти дописала докторскую на это тему, почитаешь на досуге.

 – Когда он будет-то, этот досуг, – проворчал Александр, принюхиваясь к витающим в воздухе кофейным ароматам. Что-что, а кофе у Виолетты всегда был качественным.

 – Да-а-а-а… и что может сказать о нашей цели её игровая история? – поинтересовалась Ямада, ненавязчиво выцыганивая у Ольги чашку с ароматным напитком. Сарказм в голосе полуяпонки различил бы и обделенный даже каплей разума.

 – Посмотрим, посмотрим, – пробормотала доктор, перечитывая всё ещё раз. – Что тут у нас популярно у молодого поколения докторов?.. А-га. ММОРПГ, танки, кораблики, моба. Играл магами, преимущественно как мирный крафтер. Артиллерия, авианосцы, целители. Яс-с-нень-ко.

 – Что ясно-то? – воскликнул Электроник, которого девушки нагло не подпускали к кофе-аппарату, пришлось кибернетику занять очередь. Спорить с Ольгой, когда дело касается кофе, решился бы только отчаянный самоубийца. Мягкая и добрая девушка в такие моменты превращалась в фанатика.

 – Ясно, что он тактик, до мозга костей. Прагматичный, хладнокровный тактик, и обладает довольно специфичным складом ума для парня. Вот ты, имея возможность сражаться на передовой, метать молнии или разить мечом, станешь монотонно собирать ресурсы, создавать зелья и экипировку? А пол-игры ждать удобного момента для парочки выстрелов из артиллерии или точного авиаудара? Нет? Вот и я о том. – Виола сравнила остальные собранные данные. – Учился отлично, а последние годы даже спортом занимается. Неплохо-неплохо. Правда, на соревнования наотрез ездить отказывается, а значит, делает это больше для здоровья. Работал на "скорой помощи", даже когда там платили копейки и задерживали расчет. Довольно добрый человек для того, кто там в роще чуть месиво не устроил. Бил силой аномалии, знал, не мог не знать, что раны после его ударов не заживают. Одно слово – Врач. Иллюзии я не питаю: не подоспей мы с Кэпом на помощь - и кто знает, что там могло произойти. Однако, личность довольно интересная, и мне весьма импонирует. Хороший мальчик, хоть и циничный. Тем легче будет работать тебе, Оль.

 – Что!? – Девушка аж поперхнулась кофе, забрызгав расстроившегося Эла. – А при чем тут моя работа и его личные качества?

 – Гос-с-поди, вот с кем приходится иметь дело? Хоть ты не прикидывайся, – устало потерла виски Аналитик. – Притом, что ты войдешь к нему в доверие, узнаешь то, что нельзя достать официально и даже неофициально. Станешь ему другом, а в идеале - даже больше чем другом. Он одинок, умен, осторожен, но молод и гормоны играют как надо, чего стоит одна только история браузера… Даже самые сильные мужчины уязвимы перед красотой. Кстати, блондинчики, не показывайте эту самую историю браузера Ольге, ещё откажется подходить к цели на пушечный выстрел!

 – Как будто я могу отказаться, – надулась темноволосая, прекрасно понимая, что Виола могла бы и приказать, но осознанно даёт ей выбор. К тому же, за столько лет гетерохромная хитрюга ни разу не опростоволосилась. Все её начинания приносили пользу либо конкретно Организации, либо миру в целом, либо ей лично. Каждый из трех вариантов агента вполне устраивал. Слов на ветер доктор никогда не бросала, а за своих подчиненных стояла горой.

 – Тем более, Яму на такое дело не пошлёшь, – безобидно подколола Виола мечницу, хитро прищурившись. – При всех её достоинствах, молодого парня она скорее прибьет, чем очарует. Вот если бы целью была девушка… Ладно-ладно, Яма, не злись!

 – Хорошо, хорошо. Но... Виолетта Церновна, вы же в курсе, что я терпеть не могу лицемерить? ИГРАТЬ в друзей или парочку - да какая разница? Всё одно - будет лишь фальшь. Ненавижу. – Ольга одним глотком допила остаток кофе и упала в кресло. Море за окном переливалось в лучах утреннего солнца, крики чаек и шум прибоя немного успокаивали мятежный дух молодой девчонки. Слишком молодой для ответственных миссий. Работа, тяжелая и необходимая Организации работа, но так противно лгать... Двуличие. Ольга терпеть не могла строить из себя невесть что. Тяжело быть честной.

 – Не зарекайся, подруга, может, тебе и притворяться не потребуется. Он весьма хорош, видела бы ты, как Док бросился девочкам в беде помогать! Красота. Настоящий мужик, пусть в голове пока и бардак. Так что… – серьезно сказала Виола, пронзая подопечную строгим взглядом. – Не всё же одному растению нежность свою дарить. Главное, не влюбись в него. Кто знает, чем обернется этот носитель в ближайшем будущем, лапки кровью он уже замарал по самые локти, пусть я и выгородила его перед Кэпом, но… Док вполне может оказаться чудовищем, почище даже Неуязвимой Рептилии. Фон от него, во всяком случае, идет в разы сильнее, а самыми страшными монстрами становятся те, кто когда-то был добр и наивен. Запомните это, девочки. Он бомба с часовым механизмом. Сильная, опасная, и никто не скажет, когда рванет. Терпеливые люди, срываясь, сжигают все мосты.

 – И тогда придется… – Ямада недвусмысленно провела пальцем по шее.

 – Мне бы очень этого не хотелось, и не факт, что его можно убить напрямую. Сколько там способов на рептилии пробовали? – Виола закрыла ноутбук, тяжело вздыхая. На плечах доктора лежала судьба коллеги и всего лагеря. – Валите завтракать, дамы! И это… впишитесь в жизнь лагеря как можно грамотнее, хоть и тяжело вам будет такое провернуть. Черт бы вас побрал, всех таких колоритных!

***

 Завтрак. Мда. Слишком слабоватое слово для испытанного гастрономического шока. Подобрать эпитеты на самом деле непросто. Повара умудрились не только упустить момент, когда рисовая каша окончательно подгорела, но и по-черному пересолить банальный салат из помидоров и огурцов. Да они их даже не почистили их нормально - попадались те части, которые обычно на овощах срезаются! А о существовании таких штук, как зелень или масло, местные кулинары, видимо, не догадываются. И всё это в промышленных масштабах! Интересно, ребят уже били ногами? Или только у нас в корпусе такие офигенные кухонные работники? Лагерь вполне производит впечатление солидного, от облицовки до последнего стула, но ощущение, будто персонал понабрали на улице. Да любой прохожий лучше состряпает завтрак, чем эти долбоящеры! Бля-адь... Этой едой вполне можно убить, во всяком случае, морально! «Поваров» спасло от линчевания только общее чувство голода, которое испытывали утром все поголовно. Пока спасло…

 Лены так до сих пор и нет, вроде должна была проголодаться больше остальных. Чувство вины грызло изнутри, своей ошибкой я оставил беднягу без ужина. В часы приема пищи она сопела на кушетке без задних ног, по ошибке выпив лошадиную дозу снотворного. Так что… Компанию мне составила всё та же блондинка, она успела принять душ после утреннего моциона. Девушка ковырялась в салате, иногда поглядывая на раздаточную, и впервые я увидел, как на лице Слави пай-девочки проступило что-то кроме добродушно-веселой улыбки. Хмурится! Вау!

 – Ого, да тебя ещё можно спасти! Альтруизм в глубине души пока не перешел в неизлечимую стадию! – первым усмехнулся я, кое-как разжевывая комок слипшегося риса: голод не тетка. – Нет, правда, давай сходим на кухню и жестоко покараем преступников! Кормить ораву детей такой гадостью - чем не нарушение закона? Ты просто постоишь на стрёме, а я их немного того... Тыщ-пыщ!

 – Знаешь, Док. Ты не напоминал мне человека, который все свои проблемы решает насилием, – задумчиво ответила блондинка, краем глаза наблюдая за соседним столиком. Там сидели ночные путешественницы, и если Ульяна бодро хлебала бурду из своей тарелки, пусть и не с удовольствием, но без такого обреченного выражения, как у Хмуро, то темноволосая подруга рыжего бесёнка выбирала из салата кусочки перца и откладывала в едва тронутую тарелку каши, есть которую явно не собиралась. Не любить острое? Да как так можно?

 – А иногда без него никуда, – я развел руками, принимая её правоту. Лучший конфликт тот, которого не было, но в современном мире это уже утопия. Большинство тупиковых дипломатических проблем вполне решаются грубой силой, вопрос лишь в том, кто и насколько сильнее. И это касается практически любого масштаба! Что до меня, то тут совсем вся потеряно. – Кажется, я видел неподалеку продуктовый магазин, лучше потратить немного времени на готовку, чем страдать или мучаться с животом. А то тут уже попахивает пищевым отравлением, это я как доктор говорю!

 – О, так ты и готовить умеешь? – Славяна, через силу, но всё же доедала салат, организм красавицы после утреннего бега нагло требовал калорий. Спортивная девчонка очаровывала, а как от неё пахло шампунем! Ммм! Вот бы подушку с таким запахом я бы на ней… кхм… спал. Да.

 – Когда живешь в незнакомом городе один, с кучей свободного времени, ещё и не такому научишься, – с удивлением я поймал себя на непривычно разговорчивом настроении. Нет, будто рекламирую достоинства Дока вот этой конкретно девочке! Однако, стоит признать, собеседник из валькирии и правда великолепный. Мало того что она оптимистичная сама по себе, так ещё и слушает очень внимательно. Не просто вежливо молчит, а где надо уточняет, проявляя живой, неподдельный интерес. Для одиночки – настоящий наркотик, на который вполне можно подсесть. Бррр! Ущипну-ка я себя незаметно.

 – А почему вон те две девчонки поглядывают на нас с таким подозрением, а, Док? – Славя кивнула на мелких бандиток. А куда, кстати, подевался их рыжий предводитель? Они вроде как трио, а не дуэт. Спит, поди, Алиса эта. И моя подруга по пробежке явно утрирует, периодически на нас косилась только Хмуро.

 – Да так, мелочи. Думают, не сдам ли я их вожатой с потрохами, – отмахнулся я, и сразу наткнулся на очень серьезный взгляд и нахмуренные брови Слави.

 – Что-то серьезное? Курили? Пили? – вдруг очень заинтересовалась девушка. Точно, Ольга же ненароком обмолвилась, что она её помощницей будет. Вот оно тебе надо, Славяна - чужая жизнь? Да и не стоит прямо таки демонизировать вредные привычки. Я например, тоже пью и курю.

 –Д а нет, просто видели меня... Постой! Не в тех же обстоятельствах что и вы с Леной! – поспешил я расставить все точки над «и», как только у Слави саркастически поднялись брови. – Просто после отбоя шлялись по лесу, и они, и я, если уж на то пошло. Разошлись миром, подписав негласный договор о ненападении. Ольга узнает – припашет бедолаг, да так, что те о лагере будут с ужасом вспоминать, а не теплотой. Не рассказывай никому!

 – Тебя чем дальше узнаешь, тем сильнее удивляешься… - проворчала блондинка, отпивая чай и брезгливо морщась. Да ладно? И его тоже? Как можно неправильно приготовить чай?! Делаю глоток. Фу! Эту заварку что, с прошлой смены используют по несколько раз? – И ведь послушаю тебя. Странный ты, Док.

 – Может быть, может быть... – согласился я с собеседницей, про себя думая о том, что бы она сказала, знай мисс-солнышко о моём маа-а-а-аленьком отклонении. А пока подумаем, покупать продукты и готовить самому или… Или всё же дать поварам пиздюлей?

***

 День определенно начался с весьма разнокалиберных эмоций. С одной стороны - приятная пробежка со Славей, а с другой - отвратительный завтрак. Ну, придет ко мне кто-нибудь из этих поваров за таблетками! Дам пургена тройную дозировку, один фиг их собственная «кулинария» намного хуже. Лена на завтрак так и не явилась. Может, у неё есть дар предвидения, и она знала, что нас попытаются изощренно отравить? Странное, и очень непривычное чувство. Половина меня жаждала снова увидеть эту странную, нежную, и одновременно решительную девушку, а вторая – бежать из лагеря сломя голову, пока не сошел с ума... В итоге, противоречивые чувства образовали логический парадокс, и я пошел покурить. Гениально, да?

 Дымить на виду у детворы не хотелось, и ноги сами понесли меня в сторону рощи. Кто-то назовет меня лицемером, но я действительно не люблю, когда мелкота это видит. Солнечный день... Обожаю летнюю жару. Она такая приятная, пробирающая теплом до самой глубины души. Зной становится всё сильнее, я сейчас испытаю климатический оргазм! Цикады - так и вовсе, будто взбесились. Стрекот стоял такой, что перекрывал шум морского бриза. Мне чем жарче, тем лучше, но вот назойливый шум не особо люблю. Тех же, кто не обладал моей аномальной жаростойкостью, спасал тот самый ветерок. С моря шел поистине приятный поток воздуха, у самого берега ещё и обдавая прохладными брызгами. Лагерь жил полной жизнью, даже рано утром.

 Вожатые выстраивали свои отряды, пытаясь организовать хоть какое-то подобие порядка среди беснующейся детворы (нет, правда, мелкие демонята определенно слишком активны). Отряды постарше разбредались по кружкам и комнатам. Пляж постепенно оккупировали лежаками. Ух ты, сколько красивых девочек загорает! Особенно вон те, что так активно играют в волейбол. Славя! И ты там… когда только успела переодеться? Стоит признать, голубой купальник под цвет глаз ей очень идет. Она что, мне рукой машет? На виду у всех? Стыдно и приятно одновременно. И что это за щемящее чувство в груди? Кошмар.

 Помахав в ответ позитивной блондинке, я углубился в рощу. По извилистой тропинке не спеша шагал в наиболее уединенное место, если они тут вообще есть. Такое ощущение, что детишки могут выпрыгнуть из-за любого угла. По дороге я спугнул парочку ящериц, гревшихся на песочке, и стайку воробьев. Среди цветов летали мелкие голубые бабочки, пели птицы (соревнуясь с цикадами за первенство «звуки природы»). Хорошо. Достаю сигарету. Внутри даже какое-то отвращение к себе, за то, что буду дымить в таком месте. Воздух чистый и свежий, несмотря на жару. Кроны деревьев хранят под собой совершенно особую атмосферу, особенно чувствуется запах хвои. Не сравнить с городским смогом. Но расслабиться уж очень хочется, а то вчерашняя ночь до сих пор аукается. Смешно. Двухметровый мужик с дрожащими от волнения коленками. Лена… эти глаза. Это теплое дыхание, от которого по телу словно пробегает электрический ток. А-а-а-а! Чёрт!

 – Была не была! – Щелчок зажигалки, и одна из самых крепких сигарет "Сapitan Іlack" портит прозрачный воздух клубами едкого дыма. Фух! Облокачиваюсь на самый большой ствол. Сколько лет этому платану? Минимум под сотку. Даже я ствол не обхвачу. Почти дошел до фильтра, запрокидываю голову, выпуская клубы дыма вертикально вверх. Хорошо, что никто этого не види… – Ты меня преследуешь, что ли, катастрофа рыжая?!

 – Тшшш! Тише ты! – зашипела на меня с дерева Ульяна. А ведь хорошо замаскировалась, чертовка! Если бы не закашлялась от дыма, то заметить притаившуюся среди веток и листьев мелкую засранку было бы проблематично. – Не ори!
 – Прячешься, значит, – догадался я. – Вот тебе делать с утра пораньше нечего. От кого хоть скрываешься?
 – От меня, – раздался сонный голос из кустов. Хмуро, собственной персоной. Темноволосая девочка выглядела уставшей, с кругами под глазами. В этот момент её привычное выражение лица было как никогда кстати. Я так же выглядел в студенческие годы. Рановато ты повзрослела, девочка.– Нашла. Теперь ты водишь.

 – Ну во-от! – Ульяна надулась, ловко спрыгивая с дерева прямо передо мной. Бодро поведав. – Мы решили вообще не ложиться, чтобы не проснуться в полдень слишком сонными! Сегодня ляжем пораньше, за два дня сразу отдохнем. Кстати, тебе не больно?
 – С чего бы э… – Ах да, когда Ульяна меня напугала, то кулак неосознанно сжался на непотушенной сигарете. Раскрываю ладонь. Так и есть, даже ожога на коже не осталось, а на землю падает покрытый инеем бычок. – Фокус такой, не обращай внимания.
 – Хорошо! – легко согласилась эта святая простота. Ну да, современные дети. После всякой фигни с алиэкспресса их уже ни чем и не удивить. – Точно не хочешь поиграть с нами?

 – Иди давай, ищи подругу. Кыш-кыш! – отмахнулся я от до неприличия бодрой, хоть не спавшей целые сутки, девчонки. Вон Хмуро. Нормальная. Спрячется сейчас где-нибудь, да ляжет дрыхнуть. Не знаю почему, но я почти уверен в этом!

 Ульяна уже убежала, а я только сделал шаг с места, где стоял миг назад... Блядь. Трава под подошвами промерзла и рассыпалась, а воздух стал заметно холоднее. Раньше приступы случались куда реже. Я перестаю контролировать лёд, да и, положа руку на сердце, никогда это не мог. Защитный механизм. Автономный, и почти не подчиняющийся сознанию. Стоит испытать злость или страх, как этот самый механизм запускается. И я очень не завидую тому, кто меня в такой момент спровоцирует. Так было на вершине, со стаей волков, когда ледяные пики прошили голодных хищников насквозь. На дороге, когда я решил прикончить тех, кто угрожал моей жизни. На мосту в Питере, когда чуть не погиб по собственной дурости, и, последний раз, в роще, когда спасал девочек. Эта сила растет, развивается, и если её уже пробуждает просто заставшая врасплох маленькая девочка… то дело действительно дрянь.

Лагерь у моря 2. Часть 25

Страничка на фикбуке. 

Часть 20

Часть 21

Часть 22

Часть 23

Часть 24

Я был во множестве миров, и видел много странных, интересных, порой жутких, а иногда — и невероятно важных вещей. Один чудаковатый, но очень мудрый старик с крючковатым носом, как-то сказал: «Есть Сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем все силы природы… имя этой спасительной силы — любовь. Те, кого мы любим — никогда нас в действительности не покидают. Есть вещи, не подвластные смерти. Картины… память… и любовь».
Личный дневник Генды.

Док. Дирижабль «Причеши бровь». Поисковая миссия.

 Тук-тук-тук. Откуда-то издалека доносятся приглушенные стуки, будто муха бьется о стекло. Отстаньте, мне лень вставать. Тук-тук-тук. Нет, не отстают… Открываю глаза. Так, лежу там же где вчера и уснул. На борту дирижабля нет комфортных кают, как на «Ленине», но, тем не менее, для меня и Жени нашлись отдельные отсеки. Небольшие комнаты с койками. Причем ко мне самовольно подселилась мелкая рыжая морда, начисто проигнорировав всех и вся. Что до полёта — мы летели уже два дня, благо судно оснащено солнечными батареями, за это время Женя успела переругаться с Джо — по поводу утреннего моциона — и с Ульяной — за бардак, который рыжая устроила в ванной. Санузел, как и душевая, был в единственном экземпляре, и ранние пташки ссорились за право первым попасть в землю обетованную. Нам повезло, что морская вода оказалась не заражена радиацией, её смело заливали в бойлер с фильтрами. Даже странно, неужели тут прошло столько лет, что от излучения не осталось и следа? Когда я здесь заходил в разлом последний раз, то оставлял за спиной изничтоженную пустошь.

 Тук-тук-тук. Кто-то тактично стучит в дверь, если бы не мой сверхтонкий стук — и не услышал бы ничего. Медленно поднимаюсь, стараясь не разбудить мирно спящую рядом Ульяну. Рыжая негодяйка явно решила меня доконать. Она ложилась рядом в одном только белом хлопковом белье, и даже когда я поставил тут спальный мешок и ночевал в нем, утром мы всё равно просыпались вместе. Ладно, глаза можно закрыть, но что делать с остальными чувствами? Ульяна была очень доброй и привыкла к нам с Алисой настолько, что совершенно ничего не стеснялась. Но это не меняло того, что рыжая являлась молодой девушкой, в самом расцвете лет, её мягкие волосы и нежная кожа дразнили, а запах! Можно было часами вдыхать и вдыхать её аромат, зарывшись в рыжие волосы и обнимая тонкую талию. Усиленные аномалией рецепторы — палка о двух концах.
 И ведь, что самое главное, Алисе её не сдашь — она не против такого, да и, положа руку на сердце, мне самому слишком нравится Ульяна, нравится тепло и объятия этой ласковой рыжей девушки. Столько лет одиночества — и ты уже не можешь жить без двух рыжиков. По поводу бегства террористки с лайнера, думаю, Алиса всё же всыплет ей за такое, да и следить теперь придется за обстановкой в десять раз пристальней: мужики-то ладно —
крепкие, а вот девушек надо беречь. Что вредину Женю, что вот эту вот… Я аккуратно погладил растрепанную рыжую шевелюру, которая в лучах утреннего солнца, пробивающегося через иллюминаторы, походила на небольшой костер. Мелкая недовольно засопела и, фыркнув, зарылась в одеяло с головой. Спи, сестренка.

 «Если мне не изменяет память, а она мне изменяет редко… — подал голос Шиза. Тут он, конечно, откровенно прибеднялся: внутренний Я никогда и ничего не забывал, соревнуясь в памяти с суперкомпьютерами. — То ей в этом сентябре стукнет ровно восемнадцать! Кхе-хе-хе».
 «Ой, да ну тебя! — отмахнулся я от навязчивых мыслей альтер-эго, упорно транслировавшего мне изображение тройника для розетки. И к чему бы э… — ШИ!!!».
 «Да ладно, ладно! Не ругайся. Уже и пошутить нельзя», — сдался без боя внутренний голос, чёт подозрительно. В глубине души явно замышляет что-нибудь эдакое.

 На то чтобы одеться, ушло меньше минуты. Кстати, я тет-а-тет пообещал ребятам скинуть с дирижабля первого же, кто заикнется о ночующей у меня в комнате Ульянке. И если Кэпу с Джо легкая шутка может и сошла бы с рук, то остальные прониклись, и не выпендривались лишний раз. Вообще народ попался настоящий, боевой. Не нервные рэмбо, бегающие туда-сюда с гранатами и пулеметом, а вполне адекватные, где-то даже флегматичные, ребята. При всём при этом, каждый знал своё дело, если проследить за моторикой и скупым, профессиональным движениям при обращении с оружием. Серьезных стычек пока не было, но бойцы держали пушки наготове.
 Сейчас работы хватало всем. Женя собирала пробы воздуха и воды, даже гоняла дронов на дно за морским грунтом. Всё тщательно снималось на камеры, расфасовывалось по склянкам, анализировалось и записывалось. Солдаты несли вахты, дежуря по очереди, так что на борту всегда был бодрствующий часовой. Вахты не несли только Кэп и Джо, они по очереди садились в кресло пилота, стараясь придерживаться заданного курса. Откуда у нас координаты в мире, где нет спутников и карт? Спасибо объекту Оракул, он милостиво ткнул пальцем в нужном направлении, ещё там, на корабле, а аналитики проложили маршрут. На редкость полезный парень, этот Оракул, но немного своеобразный, конечно, как и большинство носителей. И почему его так старательно избегает большинство агентов? Даже Славя, первый символ альтруизма и доброты, старалась смыться каждый раз, как он появлялся в поле зрения.
 «Называй вещи своими именами, — добавил Шиза. — Оракул псих. Полезный, бесспорно, но, сука, псих».

 Ах да, посетитель. Дергаю ручку, чуть не уронив прислоненный к ней Гуань-Дао, прости, конечно, оружие легенды, но больше тебя запихнуть некуда. За дверью стояла Женя, сонно протирая глаза. Девушка красовалась черной майкой и такого же цвета штанами, халат она надевала, только когда работала, а очки сейчас висели на воротнике. При этом согнутая дужка слегка оттягивала этот майку вниз, открывая зону декольте немного больше, чем было предусмотрено. Однако кожа у Жени бледновата — слишком много времени проводит в архивах. А вот формы ничего. Блин, Алиса, тебя реально не хватает!
 «Уи-ху! — присвистнул Шиза. А что, вредина смотрелась весьма мило в таком домашнем виде и тапочках. — И почему очки такие легкие? Эх, ещё бы пару десятков грамм…»
 — Ты не занят? — спросила девушка, не поднимая глаз, голос её звучал тоньше, чем обычно, видимо прошлый разговор не прошел зря. Кого-кого, а меня она не злила — милейшее создание, если присмотреться поглубже. Понятно теперь, почему в лагере у них с Алисой была негласная конфронтация — слишком уж они похожи. Обе ранимые и добрые, но если Алиса пряталась за маской бунтарки и активной девочки, то Женя просто на всех ворчала, по поводу и без, этим самым держа людей на расстоянии. Значит ли это, что я попал в её внутренний круг, и маску она мне больше не покажет? Пальцами Женя мяла край майки, она уже успела заняться водными процедурами и сейчас ощутимо пахла походным мылом и зубной пастой.
 «А где „доброе утро“, милочка? Конечно же занят, не видишь? Чечетку танцую, но для тебя, так уж и быть, свободен», — ехидно подумал внутренний голос.
 — Что-то стряслось? — задал я вопрос, навострив уши и прислушиваясь к звукам вокруг. Тихо. Слышно только, как работают лопасти и вентиляция дирижабля, легкое сопение Ульяны и далекий шум волн внизу. Ах да, ещё пахнет табаком. Кэп протащил на борт целую партию сигарет и ни с кем не делится, так как пополнить запас будет негде. Наверное. Несмотря на то, что место на дирижабле было весьма ограничено, и мы старались брать только предметы первой необходимости.
 «Ха, это да, — Шиза вспомнил завистливые взгляды солдат, обращенные на дымящего командира. — Ну, ты тоже закинул в отсек ящик колы, так что не вправе его осуждать».

 — Помоги, пожалуйста, там внизу… в общем, пойдем, покажу, — Женя надела очки на положенное им место и направилась в сторону мостика, при этом периодически оглядываясь, иду ли я за ней. Она хотела было потащить схватить край моей майки, но передумала, отдернув руку. Мочки ушей у неё едва заметно румянились, кроме того, когда мы проходили мимо отдыхающих солдат, она заметно ссутулила плечи и обхватила рукой правое предплечье. Стесняется всё же. Хотя мужики тут собрались свои, никто не шутил ниже пояса в присутствии дам. Ну, кроме Джо, но у того язык вообще без костей, так что все уже привыкли.
 — Вот, — стоило нам оказаться на мостике, как Женя ткнула пальцем вниз. Пока море спокойное, дирижабль опускали почти к самой воде, и сейчас каких-то семь метров отделяли нас от поверхности. Посмотреть было на что: прямо под корпусом проплывал целый косяк блестящих ярко-зеленым цветом рыбьих спин. Странно, обычно верх у косяковых рыб темный, для маскировки.
 — Навскидку их примерно несколько тысяч, — к нам подошел Кэп, которого я заранее засек по запаху дыма и тяжелым шагам. — Есть крупные такие, размером с тунца, и помельче. Мы их уже полчаса в бинокли разглядываем. Поймаешь пару штук нашему аналитику, для исследования?
 «Ну конечно. Аналитику для исследования… — сомнительно протянул Шиза, обращая внимание, как Кэп облизнулся. Питаться одними только — СП та ещё каторга».
 — Наблюдательные дроны живую рыбу не поймают, — добавила Женя, поправляя непослушную прядь черных волос. — А даже если и поймают — поднять наверх не смогут. Удочек на борту тоже нет, так что вся надежда на тебя, не стрелять же по ним, в самом деле?
 — Ладушки. Хотите рыбу — будет вам, — я потер ладони и приготовился к рыбалке. Легкий импульс энергии белой змеи разгоняет кровь по жилам и ускоряет метаболизм, от утренней вялости не осталось и следа. К тому времени на мостик подтянулись отдыхавшие солдаты, все, кроме сидящего за штурвалом Джо, да и он, скорее всего, наблюдает сейчас за нами с помощью камер.
 «Можно подумать, тут представление», — проворчал альтер-Я.

 — О, а что тут за собрание? — мелкая выползла из своего укрытия, каким-то шестым чувством ощутив интересные события. При этом Ульяна не стала отвлекаться на такие глупости, как причесывание, и походила на картину «взрыв на проволочной фабрике»: хаотично торчащие рыжие волосы, сонно прищуренные на солнце веки, наизнанку надетая футболка…
 «Ну просто прелесть», — совершенно искренне залюбовался егозой Шиза.
 Надо скорее выловить им рыбы, хотят живую — пожалуйста. Придется пошевелить лапками, так как чем дальше от меня поле, тем сложнее его контролировать на тонком уровне, спущусь поближе, а там уже посмотрим.
 — Нам снизиться? — правильно угадал Капитан, разглядывая в бинокль морской косяк.
 — Не, это будет слишком долго. Сейчас, мигом, — ответил я и спрыгнул с дирижабля, услыхав за свистом ветра вскрик Жени и удивленные вздохи бойцов. Беспристрастными остались лишь пофигист Кэп и Ульяна: она ещё и не такое со мной видела.
 Падение было недолгим, уже на расстоянии метра от дирижабля я сфокусировал под ногами кинетическое поле — небольшую площадку размером с метр, как раз достаточную, чтобы оттолкнуться ногой и, прыгая вниз, создать ещё одну. Такой способ передвижения использовался в бою, когда необходимо экономить ресурсы и не создавать постоянную площадку. С возможностями аномального тела, многократно увеличивающими физическую силу и ловкость, так перемещаться проще, чем постоянно расходовать энергию. Плюс я защищал свои стопы таким же полем, и при столкновении они издавали довольно занимательный звук, как слабый выстрел хлопушки. Прыг, прыг, прыг. Двигаясь такими темпами, я довольно быстро добрался до поверхности моря, или океана — черт его знает, где мы.
 Легкое движение руки — и часть косяка, оказавшись в ловушке, взмывает в воздух. Кинетическую энергию, которая недалеко от меня, можно искажать почти под любым углом, и сейчас я создал своего рода сачок, зачерпнув воду вместе с её обитателями. После этого —
создать под ногами стабильную площадку и взмыть обратно, догоняя судно, было делом одной минуты. Приземлялся я на мостик под удивленный взгляд Жени. Ну да, аналитики такое видят только в отчетах на бумаге. Поймал объект Док рыбку, а вот как он это сделал, там особо не описывается.
 «Да, да! Восхищайтесь мной, я понимаю, не сдерживайтесь! — задрал нос Шиза, представляя что срывает овации».

 — Даааа уж, — протянула вихрастая, удивленно приподняв брови. В сачке, висящем в воздухе, билось около десяти рыбин, самая крупная была почти с Ульяну размером, а самая мелкая — со среднего карася. Поле насыщать нет необходимости, а при таком раскладе оно практически незримо и со стороны походит на невидимый аквариум чудовищных размеров. Кстати, рыбы как-то флегматично реагируют — ни бьются, ни дергаются, знай себе плавают как ни в чем не бывало. Расцветка у них абсолютно идентична: ядовито-зеленые тона, на боках чешуйки, блестящие в свете солнца, как драгоценные камни, даже жалко пускать на уху. Тем временем Женя поинтересовалась: — А как их оттуда достать?
 — Достать запросто. Тебе сколько надо? — задал я вопрос, обращаясь к Жене, при этом не забывая следить за мелкой рыжей террористкой, которая уже стояла на краю мостика и постукивала по стенке поля. Рыбы равнодушно смотрели на Ульяну и лениво плыли дальше, причем даже несмотря на то, что двигаться вперед им мешало поле, все, абсолютно все они смотрели и пытались плыть в ту же сторону, что и косяк их товарищей под нами. — Я просто уберу верх поля, а вы ловите. И знаешь что странно, Женя? — При звуке своего имени девушка слегка вздрогнула, и кончики её ушей, не скрытых волосами, едва заметно покраснели. — Они не пахнут рыбой, вообще.
 — Как это не пахнут? — девушка вопросительно подняла брови, кивая на кучу рыбы и воды, которую я подтянул уже на сам мостик. Ну да, это мой нос чует всё вокруг, остальные таким похвастаться не могут. — Ульяна! А ну не трогай улов руками, пока я их не изучу, может, у них кожа ядовитая!
 — Нет так нет, не ругайся только, — Ульяна, уже собравшаяся было сунуть лапки в воду с плавающими там организмами, покорно отдернула руку и атаковала Женю умоляющими глазами, как котенок, которого застукали возле банки с икрой. — Ты, главное, выясни побыстрее, можно ли их кушать.
 «Будем над сушей, надо обязательно начать охотиться. Вспомним былые деньки, скитания тут и там, — внес вою лепту в разговор Шиза. — Помнишь, как мы жрали все что попадется под руку, пока нас носило по мирам? Сейчас хотя бы мелкой что-нибудь надо раздобыть, кабанчика там, или птичку какую, у неё всё-таки растущий организм, надо нормально кушать, а не как мы тогда. Хотя жареные крысы были очень даже ничего…»
 Солдаты молча поддержали Ульянку, бросая плотоядные взгляды на улов. Элита, но всё же обыкновенные мужики, если есть возможность вкусно пожрать — не упустят. По чистому небу лениво плыли белые облака, а цвет горизонта сменялся с бледно-розового рассветного на ярко-голубой. А мы с мелкой отправились принять водные процедуры и перекусить, причем в душевую она ворвалась рыжей молнией, заранее опережая Женю, которая занята пойманной рыбой.

 — Знаешь, я думала, что в этот раз ты точно не сдержишься, — вдруг разоткровенничалась Ульяна, активно покусывая сухпаёк — голод не тетка. Я расслабился только после того, как она добавила: — И побьешь меня ремнем, как обещал.
 «А, она про это… — в голосе Шизы сквозило неприкрытое разочарование. — Эх, а я нафантазировал…»
 — Совести у тебя нет, — пристыдил я бандитку, тоже отправляя в рот батончик СП: гадость, будто бумагу жуешь — ни вкуса, ни запаха. Хоть голод утоляет. — Теперь и о тебе беспокоиться.
 — Прост, — Ульяна опустила глаза вниз, рассматривая свои кисти. — Я просто не могла остаться там, на душе неспокойно. Ты очень редко уходил надолго, да ещё и Славя непонятно где, а Алиса мне устроит за всё сразу, попа уже заранее болит.
 — Да, и в этот раз я тебя выгораживать не стану, — губы сами собой растянулись в улыбке, когда я представил себе эту картину. — И ещё, я дам ей свой самый большой ремень!
 — Нет! Пожалуйста, только не это! — Ульяна в притворном ужасе пересела поближе ко мне и опустила голову на подставленное плечо. Вот ведь, и не верит же, что в этот раз точно получит по беспокойной заднице! Не факт, конечно, что от этого будет польза, уж больно глубоко сидит шило в мелкой. — Но скажи, ты рад, что я тут, да? Рад же?
 — Дурочка, — я аккуратно провел рукой по пушистым, пахнущим шампунем волосам. Тепло девочки, её дыхание и запах действовали умиротворяюще, как и всегда. Рыжик зажмурилась, принимая ласку. Ульяна и Алиса — моя тихая гавань в этом глупом и жестоком мире, такой вот парадокс, учитывая их характер. Стоит признать, слова Ули — чистая правда. — Как будто ты не знаешь, сестренка.
 — Значит… — Ульянка ткнула пальцем моё плечо. — Когда Алиса начнет делать мне попаболь, великий и могучий Док спасет бедную девочку?
 «Хитрюга, ведь заранее к этому вела!» — с симпатией воскликнуло альтер-эго.
 — Посмотрим на твоё поведение, — уклончиво ответил я Ульяне, уже заранее зная, что помогу. Нет, умом я понимаю, что её поведение взбалмошное, но эмоции твердят другое. Без рыжиков на сердце тяжело, я так долго возвращался к ним в прошлый раз, что это путешествие без Ульяны стало бы пыткой. А уж защитить её мы обязаны, и не дай бог кто-то просто в сторону нашего дирижабля криво посмотрит!
 — Тогда… Я буду самой хорошей девочкой! — весело сказала мелкая и пошла наливать себе чай, мурлыча под нос песенку. Хоть запасы сахара и соли есть, а не только пресная еда.
 «Можешь быть даже плохой, — обрадовался Шиза. — Я, например, совсем не против!»

 — Тебе налить? — спустя пять минут послышался голос со стороны кухни. Судя по звяканью чашек и звуку кипящей воды, девочка уже заварила походный чайник.
 — Давай, только не как в прошлый раз, — попросил я рыжую усмехнувшись. Обычно Ульяна делала чай по противоположному общепринятым нормам принципу: не сахар в заварку, а заварку в сахар. Получившуюся, сладкую до одурения, бурду она пила с завидным удовольствием, даже мизинчик иногда оттопыривала. И у кого только научилась? Насколько я помню, как аристократка еду употребляла Лена, с неё хоть учебник по манерам пиши.
 — Скучно немного, — пожаловалась Ульяна, протягивая мне чашку с горячим напитком. Мы с ней стояли возле окна и любовались на пейзаж внизу. Точнее, я любовался, а рыжая… бубнила под нос: — Море, опять море, волны, вода, и ещё вода. Однообразие. Вон, хоть рыб увидели.
 — Скучно, говоришь? — я отхлебнул немного чая. О, а неплохо, растет мелкая, в этот раз положила сахара в меру.
 «Если мне не изменяет память, то так готовить чай её научила хвостатая, — вдруг вспомнил Шиза. — Хорошо ещё грибы выращивать не начала, с неё станется. Помнишь, как Юля после них сальто делала и за хвостом гонялась?»
 Я усмехнулся, вспоминая не такое уж и далекое прошлое. Ульяна многому училась у своей хвостатой подруги, даром что не видела её. Интересно, как там наши попаданцы? Нет, Юля не пропадет это точно, однако Славя и Ричард, хоть и не зеленые новички, но подвергаются здесь нешуточной угрозе. Давай, нека, защити их до нашего прихода. Оракул подсказал, куда лететь, а мы должны сделать остальное. Надо что-нибудь делать, иначе нервы начнут шалить от волнения за эту троицу, да и корабль дрейфует в постапокалиптическом мире, мало ли на что наткнутся.
 — Эй, Кэп! — крикнул я достаточно громко, чтобы меня услышали на мостике. От неожиданности Ульяна чуть не уронила чашку и посмотрела на меня удивленными глазами. — У нас на борту есть летяга?
 — А тебе-то зачем? — удивился вояка. Всё же обычно я такое не носил, поле защищает намного лучше.
 — Не мне, — пояснил я, кивая на Ульяну, которая с интересом навострила ушки, но продолжала смотреть на проплывающие внизу волны, как будто ей вовсе не интересно.
 — Ну ладно, сейчас посмотрим, вроде бы была парочка. На летательные платформы всегда их загружают, — Кэп отправился к грузовому отсеку, по пути добавив: — Сделайте мне тоже чай, пока я там роюсь, а то от одного вида рыбы горло пересохло. Сейчас бы воблы, да с пивком холодным, ммм!
 Провозился он недолго, Ульяна только и успела заглянуть к Жене, чтобы убедиться, что та не халтурит, а исследует наш возможный ужин. Навряд ли это требовалось — с периодичностью в десять минут, проведать аналитика заглядывали почти все солдаты. И как она ещё не послала всех?
 — Вот, самый маленький, который только был, — Кэп протягивал мне свернутый костюм. «Летяга» — специально разработанная организацией экипировка для экстренного десантирования. Быстрее и надежнее, чем парашют, хоть и требует подготовки. Полимерная ткань прекрасно защищает от холода, к тому же, к нему прилагались очки, защищающие глаза от ветра. То, что надо. Мне хватит и обычной одежды, разве что браслет свой прихвачу, который Виола мне подарила.

 — Ульяна, тут твоя антискука прибыла, изволь надеть, — позвал я рыжую с кухни. Мелкая не заставила себя долго ждать, и явилась сразу с большой чашкой горячего чая для солдата. Обычно Кэп предпочитает кофе с сигаретой, но перспектива остаться без курева заставила его начать экономить табак.
 — Спасибо, — Улыбнулся Кэп, принимая из рук мелкой посуду и хотел было потрепать её по голове в знак благодарности. Ульяну вообще все, кто видел, стремились погладить. А вот фиг! В сантиметре над пушистыми волосами появилось кинетическое поле, не дав руке бойца коснуться их.
 «Моё! Не дам! Ульяну могут гладить только я и Алиса, — ревниво сказал Шиза солидарно со мной. Черная змейка на правой руке зашевелилась и, выглянув из рукава, показала Кэпу раздвоенный язык. — Кыш-кыш-кыш!»
 — Ты что задумал, Док? Это не опасно? — задал вопрос солдат, когда Ульяна забрала летягу и отправилась переодеваться в нашу комнату. Из-за стены доносились звуки падающей на пол одежды (опять всё разбросает, вместо того, чтобы повесить хотя бы на спинку стула!), а так же пыхтение и возня с застежками. Разберется, не так уж и сложно его надевать.
 — Нет, — отмахнулся я, для пущего убеждения помахав ладонью. — Просто небольшая прогулка. Чтобы я, да самолично подверг мелкую хоть малейшей угрозе?
 Небо за окном постепенно закрывали тучи. Белые облака сплошным покровом наползали из-за горизонта, угрожая в скором времени разразиться если не грозой, то, как минимум, неслабым ливнем. Спины проплывающего внизу косяка больше не казались изумрудно-зелеными, без падающего на них солнечного света они напоминали старый мох — такие же блеклые и унылые. Тут косяк решил, что на поверхности ему делать больше нечего, и рыбы, как по команде, нырнули вниз, исчезая в толще воды.
 — Немного великоват, — раздался за спиной голос Ульяны. И правда, летяга висела на девочке, будто одежда на пару размеров больше. Со стороны одеяние выглядело как монолитный камуфлированный комбинезон с множеством застежек и молний. Он плотно закрывал шею и руки, ткань легкая, прорезиненная и с мягкими подкладками для изоляции. — А это что за кнопка?
 Рыжая негодница нажала на переключатель, вмонтированный в запястья костюма, прежде чем кто-либо успел её остановить. Между руками и ногами выдвинулись летательные перепонки, ведь сама разработка и являлась продвинутой моделью костюма «белки-летяги».

 — Круууууто! — у мелкой даже глаза заблестели, когда она разглядывала ткань, Ульяна снова вдавила ту же кнопку, и перепонки втянулись обратно, и ещё раз, и ещё. Рыжая смеялась, как ребенок, получивший новую интересную игрушку.
 «Чем бы дитя ни тешилось…» — философски высказал Шиза.
 — Ну, красавица, пойдем развеивать вашу скуку, — я протянул Ульяне руку с раскрытой ладонью, и девочка, не думая ни мгновения, схватилась за неё.
 — Пристегните ремни! — весело сказал я, поднимая Улю на руки. Легкая, как перышко, девчонка не успела даже пискнуть перед тем, как оказалась в объятиях. — Вылетаем!
 — Какой «вылетаем»! — это Женя прибежала на шум и вытаращила глаза на Ульяну в комбинезоне. — Вы куда это собрались?!
 — Пять минут, туда-обратно, — объяснил я темноволосой паникерше. — Продвинемся вперед, как раз догоните.
 Ульянка слегка дрогнула, когда я занес ногу над концом мостика, но, в общем, держалась храбро. Шаг вперед — и нога ступает на кинетическое поле, второй — и резкий толчок бросает нас вперед. Раз, два, три! С каждым шагом по воздуху поле на моих стопах резонирует с создаваемым в воздухе, и с резким звуком, подобно выстрелу, кидает нас вперед.
 — Вауу! Здорово! Почему ты раньше так не делал? — мелкая пищала от восторга, размахивала руками и пару раз чуть не сбила со своего лица очки. Бег по воздуху вызвал у неё море эмоций, тем более, я специально не стал закрывать всё полем, и ветер свободно бил в лицо Ульяне, развевая рыжие хвостики.
 — А раньше было не нужно! — перекрикивая свист ветра, ответил я. И правда, привык к порталам настолько, что уже и забыл, иногда путь не менее важен, чем конечная цель. Рыжий энерджайзер многому может научить и на многое открыть глаза, сама того не понимая. — Но это не самое главное на сегодня.

 — А что самое главное? — щёки Ульяны разрумянились от ветра. Девочка смотрела на небо, где сквозь надвигающиеся тучи всё ещё пробивалось солнце, падая на воду столбами желтого света. Море под нами манило глубиной, а вдалеке маячила темная точка дирижабля, от которого мы оторвались.
 — Самое главное — вот! — я остановился, создав небольшую стабильную площадку, достаточную, чтобы спокойно стоять одному человеку. Можно было сделать её и пошире, но отпускать Ульяну не хотелось, пусть сидит на ручках. Аномалия на спине запульсировала, излучая энергию. Когда кинетическое поле пересыщается энергией, оно становится видимым. Нас окружил прозрачный пузырь энергии, достаточно большой, чтобы вместить много воздуха. — Погружаемся.
 — Ты серьезно?! — сердце девочки забилось чаще, её дыхание участилось. Спокойно, сестренка, нам ничего не угрожает. Поле, на которое пустили столько сил, не пробьет даже корабельная артиллерия. — О нет, я переду…
 — О да! — перебил я мелкую, и мы, вместе с коконом, опустились вниз. Поле раздвигало соленую воду, удерживая её в пятнадцати метрах от нас. После того, как вода сомкнулась над нами, и вся конструкция щита стала походить на диковинный пузырь, Ульяна открыла зажмуренные было глаза, и удивленно выдохнула.
 — Это всё, всё так… — мелкая не находила слов, пока мы опускались глубже. Кинетическое поле такой силы спокойно выравнивало давление, не позволяя тем, кто находится внутри, испытать все прелести кессонной болезни. Ни одна техника на такое не способна, в отличии от аномалии, при этом сохраняя прозрачность и обзор на триста шестьдесят градусов.
 — Жизнь. Красиво, да, — согласился я с рыжей. Ульяна замерла, даже дышала через раз, наблюдая, как вокруг нас копошатся сотни и сотни разных рыбок. Живой рисунок переползал на кисти, как и всегда, когда я использовал много энергии. Ульяна задумчиво погладила татуировку своими мягкими пальчиками. От ласк по телу прошла легкая волна дрожи. Мы оказались возле кораллового рифа, поэтому, даже несмотря на открытое море, жизнь здесь кипела. Из кораллов торчали щупальца актиний и зеленые водоросли, разнообразная рыбья мелочь курсировала вокруг рифа, готовая в любой момент нырнуть в укрытие.
 — Только видно плохо, — пожаловалась Уля. Девочка даже очки передвинула на лоб, но видимость оставляла желать лучшего, солнце наверху окончательно скрылось за тучами.
 «Если я не ошибаюсь, то на летяге были установлены неплохие диоды», — вспомнил Шиза.
 — Ульян, попробуй нажми вот на эту кнопку, — я остановил погружение, показывая рыжей, где переключатель освещения.
 — Ох! — обрадовалась девочка, когда из диодов на запястьях ударил нехилый такой луч света, и риф стало видно как на ладони. Правда, мелкая рыбешка норовила плыть на свет и потихоньку облепила кокон. Постепенно мы оказались в водовороте из косяков, при этом большая их часть была похожа на выловленных ранее, с блестящими зелеными боками. — Можно я его себе оставлю?
 — Ага, и будешь ходить в нем на пары, да? — представил я себе это. Нет, белка-летяга —
вещь практичная и прикольная, но в педагогической академии, куда собирается Ульяна, не поймут. А тем временем, вся живность рифа мгновенно спряталась. Как ветром сдуло.
 — А почему бы и не… — начала было Ульяна, но я остановил её, прижав указательный палец к губам девочки. Блин, какие мягкие!
 — Тш-ш-ш… Что-то не так. Погаси свет, быстрее, — тихо шепнул я, взвинчивая восприятие на полную катушку и вглядываясь в темноту. Не нравится мне это, без способностей освоенных в абсолюте я слишком ограничен.
 — У тебя глаза светятся, Док. Не как обычно — на Юлины похожи, — а светятся, — взволнованно сказала мелкая, вглядываясь в окружающую темноту. Что-то под нами зашевелилось, огромное, будто само морское дно у основания рифа пришло в движение. — Смотри, вот там!
 — Вижу, Ульяна. Вижу. — Осьминог! Рыбу распугал осьминог, но какой же он огромный, размером с корабль! Темно-серая шероховатая кожа сливалась с песком, и неподвижного хищника вполне можно принять за небольшую подводную гору. Надеюсь, он не собирается на нас нападать? В этот момент что-то ударилось о купол. Кинетическое поле даже не дрогнуло, а к его стенке из мрака тянулось щупальце.
 — Он же не пробьет его? — раньше Ульяна не попадала со мной в переделки, ну, исключая то первое столкновение с Кукульканом в лагере. Голос рыжика выдавал её волнение, но девочка не плакала и держала себя в руках.
 — Может, и пробил бы, если стоять и ничего не делать, — я смотрел на обвивающие кокон щупальца с присосками. Осьминоги довольно умные создания для головоногих, вот и этот, он не чует нас через поле, но понимает, что это в принципе можно съесть.
 «А будь он ещё умнее, то не стал бы лезть к нам! — разозлился Шиза. — Ульяну напугал, отдых испортил, давай порвем его на мелкие кусочки! Хотя, он слишком большой, на мелкие не выйдет… Тогда на крупные куски!»
 Поднимались мы с трудом, подводный хищник явно не собирался упускать свою добычу, и над водой мы показались в окружении древоподобных щупалец. Сам осьминог изо всех сил тянул нас на дно, но куда ему! Скажем так, это не самое страшное, что мне встречалось на пути. Интересно, а он вкусный? Уже когда пузырь оторвался от поверхности, и пользуясь тем, что Ульяна уткнулась мне в плечо, я мстительно собрал кинетическую энергию под нами в тонкие, но бритвенно острые, слои и отсек щупальца монстра. Зловещий шелест — и будто под пузырем провели невидимым мечом, щупальца с ровными срезами остались плавать на поверхности, истекая голубоватой прозрачной кровью, а сам осьминог ушел на глубину. Напоследок монстр рефлекторно залил всё чернилами, превратив километр моря в темную кляксу.
 — Так, больше мне не скучно! — нервно икнула Ульяна, с тоской глядя на приближающийся к нам дирижабль. С мостика за нами наблюдали Кэп и уронившая челюсть Женя. Девушка стояла с биноклем разинув рот, в котором при желании можно было сосчитать все тридцать два белых зуба. — Кроватка, где ты там, я возвращаюсь к тебе!

Покраска - http://old.reactor.cc/post/2277055

Лагерь у моря 2. Часть 32

Страничка на фикбуке. 

Док. Небо над пустошью.

 — Ну, хоть занятие себе все нашли, — тихо пробормотал я, глядя на идиллическую картину. Сумерки. Солнце село за горизонт, но темнота ещё только готовится занять своё законное время, вдалеке светится багровая полоса света, а воздух уже пахнет свежестью ночи. Отлично. Жара последнее время такая, что не спасает даже климат-контроль на судне. Тем временем на небе появились первые звезды, всего несколько блестящих точек, но скоро их будет тысячи. Люблю ночь. Пейзаж бесконечного моря, раньше однообразным ковром простиравшийся от горизонта до горизонта, сменила суша. И, пусть она и не отличалась обилием интересных мест, по большей части представляя собой сухую саванну и пустыни, следить за поверхностью теперь было интересно, чем, собственно, и занимался практически весь экипаж. Ульяна нагло уселась на правом бортике дирижабля и вместе с Кэпом и одним из солдат смотрела в бинокль. Рыжая непоседа отвлекалась только на то, чтобы сходить в душ или поесть, любопытные глаза постоянно пялились в окуляры, иногда замечая детали, упускаемые сложным оборудованием и профи. Всё, что она находила интересным, будь то сухое дерево, большая ящерица или куст, тут же удостаивалось громких комментариев.
 «А что, устроилась она со всем комфортом, — подчеркнул Шиза. — Вон, постелила себе плед, и лежит, балдеет. Только зачем ещё ту штуку острую с собой таскает, не наигралась, поди, в китайского полководца? Пойдем к ней?»

 Так я только что оттуда, ещё буквально минуту назад Ульяна сидела у меня под боком. С другого борта смотрели на землю Женя и наш снайпер, не выпускавший из рук оружия. Биноклем ему служил оптический прицел. Хороший мужик, пусть многих и обманывает его угрюмое молчание. Аналитик не сидела на месте, хотя нет, она как раз сидела, но при этом записывала в свой ноутбук все поступающие данные — от карты до проб почвы. И как у неё голова не пухнет? Я лично могу похвастаться такой концентрацией только в режиме ускорения. На плечи девушка накинула лабораторный халат, заранее утеплив его камуфлированным жилетом. Все уже привыкли к дебильному климату этого неба, когда днем жара такая, что земля трескается, а ночью — дубак, что аж зубы сводит. Надеюсь, ближе к земле перепады температуры мягче, иначе Ричарду и девочкам придется несладко. То и дело один из её дронов, с которыми темноволосая управлялась с завидной виртуозностью, срывался вниз и возвращался через пару мгновений с горсткой земли или пойманным насекомым. Парочка дроидов так и не вернулась. Камеры напоследок сняли смазанные тени, нападавшие с веток и раздолбавшие ценные механизмы. Но спускаться и разбираться, что да как, времени и желания не было. Одно ясно: в кронах деревьев встречаются довольно крупные хищники. Мстительно сносить всё на своем пути нет и необходимости: мы наверху — они внизу. На Ричарде был прототип персонального компьютера нового поколения, так что даже без спутника мы его запеленгуем, только надо сократить радиус до нескольких километров. Дальше даже его сенсоры не ловят.
 Джо и остальные наблюдали за обстановкой из капитанской рубки, где был расположен перископ и пульт управления самим судном. Темнокожий боец всё время сидел за штурвалом, а когда спал, то включал автопилот себе на замену, благо лететь можно просто прямо, по курсу, который указал Оракул. Провидец-псих не ошибается: если он сказал, что, следуя в этом направлении, мы найдем наших попаданцев, значит, так оно и есть. Надеюсь, они не столкнулись с местным отребьем, Ричард ещё ладно — перебьет врагов не медля, а вот альтруизм и чрезмерная мягкость Слави однажды её погубят. В Гинзе доброта блондинки чуть не стоила ей жизни.

 — Как продвигается сбор анамне… тьфу, привычка… данных? — Мне тоже было нечем заняться, вот я и курсировал от левого борта к правому, на данный момент решив поинтересоваться работой Евгении. Раньше тут стоял раскладной стул, но, беря пример с Ульяны, девушка притащила себе большое теплое одеяло, устроив весьма удобную площадку, на которой и разложила ноутбук с программой управления дронами. Рядом одиноко лежал батончик СП в индивидуальной упаковке, на случай внезапного нападения голода, и колба с водой. Бутылка легко упадет и скатится за борт, а посуда с широким основанием — нет. Женя гораздо предусмотрительнее остальных, её проницательности можно только позавидовать.
 — Радиации нет и следа, но климат слишком влажный, да и температура воздуха больно высокая. В этом мире если и есть зима в умеренных поясах, то она очень мягкая, — Женя сортировала поступающую информацию, одновременно поглядывая на меня. Причем делала это она очень ненавязчиво: глянет, слегка покраснеет, отвернется. Не привыкла, что кто-то, кроме Виолы, интересуется её делами? — Давление воздуха непостоянное, вот погода и шалит. Этот мир ещё исследовать и исследовать.
 «Обычно она всех своим ворчанием на милю отгоняет, а к тебе, смотрю, совсем привыкла. Вон как запросто лялякает, — шепнул в ухо внутренний голос. — А замечательная девочка, как ни посмотри. И сколько таких милашек, что прячутся за масками отчуждения? Определенно, современный социум и общество свернули где-то не туда».
 — И чего нам ждать? — краем глаза смотрю на карту. Женя добросовестно расчертила весь пройденный маршрут. Наверняка работала даже по ночам, о чем красноречиво свидетельствуют мешки под усталыми глазами.
 — Радиоактивного фона я и правда не обнаружила. Нигде. Следов токсинов или прочей химии — тоже, но вот… — Женя замялась, непроизвольно начав крутить пальцем один из своих темных локонов. Сердце девушки стучало быстрее, чем обычно, а дыхание было неровным. Устала она, но долг не позволяет спать. Виола, что ты сказала ей такого, что лентяйка наподобие Жени из кожи вон лезет?
 — Но вот что? — подтолкнул я уставшую девушку к ответу, а то зависла на ходу. Сейчас вытяну всё и потом сразу отправлю её спать: мне тут только полного истощения не хватало для счастья!

 — Местная фауна очень странная, — Женя кивнула на проплывающие внизу кусты. Дирижабль летел невысоко, метрах в пятидесяти над землей. В местах, где было в достатке воды, например, возле рек или озер, жизнь просто кипела. Леса сменялись саванной, болота соседствовали с полями. А вот в остальных района царила засуха. Например, сейчас мы пролетаем над глубоким ущельем. Справа и слева высокие горы, а на земле — широкая река. — Насекомые превосходят размерами все мыслимые и немыслимые пределы. Что тому причина — не знаю, но, скорее всего, изменения климата и позволили им так вырасти. Я сфотографировала муравья размером метра полтора, не меньше, когда мы час назад пролетали над большим холмом, скажу даже больше: подозреваю, что тот холм — это муравейник. Эхолокаторы показывают огромные пустоты под землей, размерами с тоннели метро. Представляешь? А в озере, куда Джо так рвался остановиться на рыбалку? Дроны спустили туда сонар — там рыбины размером с корову! Хотя, кому я рассказываю…
 «Вот-вот, милочка, — согласился Шиза, прокручивая в своей абсолютной памяти самые странные реальности, в которых мы только ни скитались. — Подумаешь, фауна странная. Мы побывали в мире, населенном цветными говорящими пони! Милейшие, кстати, создания».
 — Жизнь удивительна, — я присел рядом с девушкой, которая сразу сделала вид, что поправляет очки. И чего она вдруг застеснялась смотреть в глаза? Краснеет ещё. — Она всегда разная, порой странная, порой пугающая, а порой прекрасна настолько, что от одного только её созерцания невозможно оторваться.
 «Чувак, опять тебя понесло в философию. Лучше бы чаю сварил».
 — Жизнь и смерть, черное и белое, созидание и разрушение. Сочетание противоположностей рождает чудеса, Женя. А любопытство человека не имеет границ. — С легким шелестом аномалия пробуждается. Черная змея переползает на правую кисть, а белая — на левую. Они обретают трехмерную форму, переплетаются, но размерами пока не больше обычных степных змеек. Если надо, моя аномалия превосходит размерами ствол баобаба. Девочка во все глаза смотрела на причудливый танец антрацитовой и светящейся, как свежевыпавший снег, чешуи. Отблески с белой части аномалии играли на коже её лица, отчего оно казалось бледнее обычного. — Ведь именно это тебя толкает к изучению нового и работе аналитика в целом. Я угадал?
 — Д-да, — ответила темноволосая, на этот раз посмотрев мне прямо в глаза. Свет солнца почти полностью пропал, а далеко внизу разносились трели сверчков, которые, если верить Жене, тут должны быть размером с собаку. Солдат, карауливший неподалеку, коротко кивнул и тактично ушел в каюту, не забыв прихватить свою винтовку. — Очень интересно. Знаешь… Я мало кому говорила это, но мне нравится наука, и история, и вообще, почти все исследования и творчество. Нравятся книги, пыльная тишина библиотек, архивы, накопители с самой разной информацией. Подумать только, мне их уже складывать некуда! Поэтому в детстве меня постоянно дразнили. Другие дети бегали и играли на улице, пока я смотрела «В мире животных» и сама себе читала сказки. Мелочь в большинстве своем так жестока, они стараются поддеть всех, кто отличается от привычного им стада. Когда ты непохожа на других, жизнь вовсе не сахар. И портфель рвали, и тетради пачкали, иногда даже били. Однажды выкрали мой личный дневник и зачитывали оттуда стихи прямо в классе. Чуть от стыда в тот день не сгорела! Все смеялись. Как не наложила на себя руки — не знаю. Родителям было наплевать, в жизни дочери их интересовала только отметка в конце четверти. Признаюсь, я всем отомстила. Когда стадо разделяется, оно теряет свою силу.

 — И поэтому ты спряталась за маской злой ворчуньи? Чтобы никто и никогда тебя не больше не задел? — осторожно обнимаю хрупкие плечи. Это дружеская поддержка, Шиза! Не надо пошлостей! — Не бойся. Ты больше не одна. Если кто обидит, за твоей спиной целая армия и я. А это не самая слабая сила в мире.
 — Маска… может быть. — Она улыбнулась! Черт! Я много всего видел, но такую улыбку, пожалуй, вижу впервые. Загадочная, чуть тронувшая уголки губ, одновременно печальная и бесконечно светлая. В глазах девочки отражались далекие звезды, на которые она смотрела. Неожиданно темноволосая макушка ткнулась мне в плечо. Губы тихо прошептали: — Как жалко, что мы познакомились так поздно.Док.
 — Впереди ещё вся жизнь, — пожал я плечами, думая про себя: «Если только Алиса не узнает, что мы тут обнимаемся, и не прибьет нас обоих». — Успеешь. И радоваться, и творить.
 «Гениально! — фыркнул внутренний критик. — Из всех фраз для поддержки ты выбрал самую непонятную».
 — Творить… Было дело. А хочешь, я сочиню стих? Вот прямо сейчас придумаю, талант не пропьешь! — предложила Женя, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что рядом никого нет. — Раньше неплохо получалось, хоть единственным критиком моих произведений была я сама.
 — Спрашиваешь! Момент, — змейки нырнули обратно в тело, и нас накрыло мощное кинетическое поле, свежесть ночи как отрезало, но вместе с ней — и звуки. Плотный щит ничего не впускал и не выпускал. — Теперь хоть петь будем — нас никто не услышит.
 — Это да, — хихикнула в кулак девчонка. — Про твоё пение в организации ходят легенды. Другие аналитики реально предлагали использовать его как оружие, но Виола сказала, что это чересчур жестоко даже против самых отъявленных преступников! Ладно, слушай. Только никому не рассказывай! Даже рыжим. Засмеют! Кха-кхм. — Девушка демонстративно поднялась на ноги, отряхивая халат от несуществующей пыли, откашлялась, и почти пропела:

Однажды ночью на прогулке
Наверх смотрю, нет больше слов.
На небе звезды ярко светят,
Туманным отблеском веков.

Среди незыблемых теней,
Сверкая россыпью алмазов,
Их свет ласкает взор людей
Сквозь необъятное пространство.

Зашла домой, легла в кровать.
Накрылась теплым одеялом.
Сегодня я не буду спать.
Со мной осталась только память.

Когда не вижу их глазами,
Свет звезд почувствую душой.
Он проникает прямо в сердце
Даруя девушке, покой.

 «Рифма самую малость прихрамывает, а так норм», — выдал свой вердикт Шиза.
 — Не то чтобы я большой спец по стихам, но звучит приятно, — прозвучала искренняя похвала Жене. Наверняка я — единственное живое существо, удостоившееся слушать творчество нашего аналитика, пусть и спонтанное.
 — Спасибо, — прошептала она, тут же меняя тембр голоса. Всё-таки смутилась. — Представить не могла, что кому-нибудь покажу такую себя. Только чтобы между нами!
 «Ой, да ради бога! — вставил свои пять копеек Шиза. — Тайна века. Можно подумать, вы тут сексом занимались! Чувак, кстати, про секс. Девушка красивая. Ты только посмотри, какие у неё… ну, эти самые, под халатом. Он же в груди ей жмет, совсем как Виоле! Ух!»
 «Шиза! Тебе не надоело?»
 «Не. Ничуточки, — отмахнулся альтер-Я. — Должен же быть островок стабильности в этой вселенной? Трава зеленая, небо голубое, Шиза — пошляк. Эх! Будь у меня тело, такой гарем бы сколотил!.. Мечты-мечты».

 — Знаешь, чего мне сейчас немного не хватает? — заговорщически прошептала Женя, оглядываясь по сторонам. Романтика! Темнота и звезды, только парочка прожекторов работает на носу дирижабля, нарушая природное спокойствие ночи. Эх, Алиса, почему тебя нет рядом?
 — Хмм. Может… Нет. Не знаю. Удиви меня. — Действительно, что творится в этой вихрастой голове — одному богу известно.
 — Бу-тер-бро-да! — выложила она как на духу. Удивительная девушка: только что обсуждали с ней звезды и стиха, а тут переключились на столь приземленную материю! — Только где хлеба взять в постапокалиптическом мире? Пекарни поблизости что-то не вижу.
 «А может, она просто исчерпала лимит уверенности в себе и резко меняет тему? — предположил Шиза. — В конце концов, за один день полностью характер не перекуёшь. Годы закомплексованности берут своё».
 — Мда. С рационом у нас действительно туго, — согласился я с аналитиком. — СП и воды хватит на месяцы, тем более та, что используется для гигиены, просто циркулирует через фильтры и практически не тратится. А вот с разнообразием еды и воды — проблемы, не насекомыми же питаться. И колы почти не осталось. Вот где боль. Хотяяяя… Некоторые личинки на вкус очень даже ничего, а короеды — так практически деликатес. Не смотри на меня так! Не представляешь, где я только не побывал. Иногда приходилось есть то, что вслух назвать страшно.
 — Док, — тихо хихикнула девушка, прикрывая рот ладонью и зажмуривая глаза. — Удивительно, но мне начинает нравиться говорить с тобой по душам.
 — Чего тут удивительного? Я же классный! Так что всегда пожалуйста! Мне тоже с тобой интересно. Это даже можно отметить. — Шифт. Для Жени прошло мгновение, а я уже стою с двумя флягами колы, протягивая одну ей. Перелить напиток в компактные фляжки-термосы было гениально, как минимум! Какой я молодец!
 «Приехали. Очередной приступ самовосхваления. Можно я сидя похлопаю?»
 «Ши, иди в жопу», — ответил я своему альтер-эго.
 «Да, да, Чувак, я тоже тебя люблю», — он ещё и ржет!

 — Всё ТАК серьезно? — деланно удивилась Евгения, пробуя содержимое фляги и широко раскрывая глаза. Красивые брови медленно, но верно полезли на лоб. — В условиях, где её запас строго ограничен, жадный до сладкой воды Док делится колой? Эй, я тут Алису подменять не буду!
 — Ой, не раздувай из мухи слона. Алису мне никто не заменит. Принимай знаки внимания как подруга. Давай! Твоё здоровье. — Шутит ведь? Блин, что-то тоска вдруг обрушилась. Как там поживает моё рыжее чудо? Женя, блин, взяла и расшатала нервы! Чокаюсь с ней посудой. Бока фляг издают мелодичный металлический звон, тонкий слух привычно улавливает всё вокруг. Вот Ульяна напевает какую-то мелодию из репертуара Мику. Точно, это та, с концерта в Гинзе. Вот приелась! Стыдно признаться, но присутствие Ульяны меня дико радует. Пусть и опасно, но без неё я бы сейчас волком выл. А чем маются остальные? Кэп — хомячит сало на камбузе. Ха! Думает, никто не в курсе, но мои ушки на макушке. Помня свои прошлые похождения при погрузке корабля, я первым делом занес на борт почти мешок соли. Её-то Кэп и использовал. Добытый нами на берегу кабанчик был безжалостно разделан и пущен на всевозможные блюда — от супчика и жаркого до холодца. В капитане же, видимо, проснулись дремлющие гены его отца с Украины. Он аккуратно срезал с тушки жир, весьма неплохо его засолив. Но, как подметила ранее наш аналитик, есть приходилось без гарнира. Ни хлеба, ни круп — да почти ничего нет! Уминать жирное соленое сало всухую могли разве что сам Кэп и Ульяна. Рыжик вообще способна за милую душу умять практически всё, что угодно. Нет конфет? Нет котлет? И сало сойдет!
 Что до других звуков, то далекое стрекотание сверчков и звук работающего двигателя дирижабля стали уже привычны. Опять холодать начинает. И как насекомые не дохнут по ночам? Или, став в разы больше, они могут переносить холод? Помню нечто подобное. Морозные пауки в одном из тех миров, где пришлось искать портал очень долго, спокойно бегали по снегу, наплевав на все законы биологии, жрали оленей, лисиц, людей, медведей и опять людей. Жуткие твари. Кстати, что за шорох там внизу?

 — Жень, а твои механические разведчики ещё не разрядились? — спрашиваю девушку, вглядываясь вниз. Что-то среди кустов шевелится в темноте.
 — Нет, там заряда ещё хватает. А что? — Девушка поправила очки, проверяя данные автоматических разведчиков на экране ноутбука.
 — Пошли одного вниз, пусть посмотрит, что сейчас под нами, — воздух пахнет странно —
сладковато-гнилостный запах. Запах разлагающейся плоти. Пока что его чует только мой нос с обонянием в разы сильнее человеческого. Один из лежащих рядом с аналитиком дронов бесшумно взлетел и камнем рухнул вниз в темноту, только у самой земли переходя из падения в свободный полет. На нем был встроенный прибор ночного видения, тепловизор и ещё куча разнообразной херн… очень нужной аппаратуры, так что нужды включать лампочки пока не наблюдалось.Что-то неспокойно мне от этого запаха. Вдыхаю побольше воздуха, и мой громкий голос разносится по всему кораблю: — Джо! Набираем высоту, и желательно быстрее. Турпоход закончен, всем внутрь! Вооружаемся. Чтобы за пределами бронированного корпуса и иллюминаторов оставались только солдаты с оружием! Я СКАЗАЛ — СОЛДАТЫ, УЛЬЯНА! БЫСТРО В КАЮТУ!
 — Ты тоже дуй внутрь, оттуда сообщишь, что да как, — беру Женю за руку, помогая той подняться на ноги, но девушка завороженно смотрит на ноутбук.
 — Смотри, смотри! Только посмотри на это! — возбужденно махала руками девушка, привлекая к себе внимание.
 — Да уж, такое захочешь — мимо глаз не пропустишь. — На экране ноутбука, транслировавшего запись с камер, кишмя кишели пауки, тысячи черных пауков размером с пекинеса или небольшую кошку! Они сновали среди зарослей, деловито пеленая в паутину неподвижных сверчков и прочую живность. За спинами паукообразных не было видно земли — столько их собралось. Вот с куста падает мышь, прямо в лапы к хищникам, даже я не разглядел, кто её укусил. Молниеносно, бесшумно. Вспомни черта — он и явится. Только эти пауки выглядят иначе. — Ядовитые. Не надо быть детективом, чтобы это понять. Вон какие жвала. Лапками так херак, херак. Бррр!
 — Да ладно? Могучий Док боится пауков? — удивилась темноволосая красавица, поднимаясь вместе с компьютером, но не спеша его закрывать.
 — Док много чего боится, — поделился я с Женей, осматриваясь по сторонам и приготовившись накрыть щитом хоть весь воздушный корабль. — Потому и могучий, чтобы уничтожать то, чего боюсь.
 «От сейчас хорошо сказано, — похвалил Шиза. — По делу и без пафоса. Респект! И вообще, Чувак, тебе не кажется, что с ними что-то не так?»

 — Невероятно! — Женя внимательно смотрела за происходящим, умные желтые глаза подозрительно прищурились. — Это рой! Они работают сообща, как муравьи или пчелы. Обрати внимание: добычу не едят, а утаскивают, причем в одну и ту же сторону.
 — Женя. Внутрь, — подталкиваю девушку в спину, но она ничего не видит, кроме экрана, управляя полетом дрона. А машина тем временем летела над самыми спинами пауков. Всё хитиновое брюшко покрывали какие-то наросты, напоминая бородавки. Длинные лапы и хелицеры животных не были покрыты волосками, как это бывает у тех же тарантулов. Но один фиг смотрелись ужасно стремно.
 — Они всё в пещеру тащат, явно искусственно вырытую, — Евгения провела изящным пальцем по тачпаду, приказывая дрону приближаться к большому отверстию в земле. Свежевырытый провал, диаметром, навскидку, метров десять, в бездну которого спускались и поднимались пауки. Конвейер для добычи пищи. — Ничего не видно даже с прибором ночного видения.
 — Стой, не на… — я хотел остановить девушку, но не успел. Женя включила свет, и дрон ярко вспыхнул в темноте десятком светодиодных фонариков.
 Что тут началось! Первым делом, пауки мгновенно застыли, словно примороженные, а затем медленно повернули головы к чуду шпионской, блядь, техники. Жуть! Восемь глаз каждого гада жутко светились, отражая лучи прожекторов, напоминая рассыпанный по земле жемчуг. Но самое страшное, что из провала светились ещё восемь «глазиков», только размером с бочку! Миг — и все пауки разбежались в стороны, дергаясь, как припадочные, и потирая лапками моргала. А в пещере послышался удаляющийся грохот. Именно оттуда тянуло падалью, да так сильно, что отголоски вони долетали до дирижабля.
 — Боятся света, как огня, значит. Хорошо! — сделал я нехитрый вывод. — ДЖО! Врубай всё, что светится! От прожекторов до подсветки на своих беспонтовых часах!
 — Есть! — отрапортовал темнокожий боец, бурча, что нормальные у него часы, и все прожекторы, что только были на дирижабле, одновременно засияли в ночи. Большие светильники спереди, средние по бокам и сзади, много-много ламп. Привыкшие к темноте глаза даже ослепли на пару мгновений. А когда мы проморгались, то увидели две вещи. Первое — это огромное черное море из пауков, расступающееся в стороны от набирающего высоту дирижабля. И второе… как Женя и сказала: пещера оказалась искусственной, на наших глазах вход закрыл клапан из камней и песка, прочно склеенных паутиной. Причем неведомая тварь работала паутиной изнутри, снаружи же ничего не отличало крышку от поверхности земли. На ней даже кусты и мелкие деревца росли!
 «Ебаный кошмар! — выругался Шиза. Даже обожающее приключения альтер-эго терпеть не могло такую крипоту. — А если бы мы на своих двоих шагали? Ну не пиздец? А? Пизде-е-ец!»
 — Согласен, — от мысли того, как такая ловушка открывается перед нами, да ещё и в кромешной темноте… Бррр.
 — Ты с кем-то говоришь? — дрожа, пробормотала Женя. Девушка так и осталась возле меня, одной рукой вцепившись в майку, а другой продолжая управлять своими механизмами. Виола как-то обмолвилась, что лентяйка даже приноровилась носить дронами себе перекусы.
 — Да так, мысли вслух. Боюсь спросить, а что ты делаешь? — приглядываю за дирижаблем, одновременно наблюдая за пауками. Мерзкие твари разбежались от света, но там, за кромкой сумерек, мои глаза ещё различали шевеление цепких лапок. Фу! Скажите мне, что бойцы захватили хоть один хороший огнемет. Такую пакость надо жечь. ЖЕЧЬ ДОТЛА! — Женя, что там тащит твоя машинка снизу?
 — Образцы, — девушка, посвистывая, пыталась улизнуть, но на хрупкое плечо опустилась большая ладонь.
 — Ну мне же интересно! Я аккуратно его изучу, честно, — Женя сделала попытку имитировать глаза «просительная Ульяна», но повторить подвиг рыжей у неё не вышло, мордочка не такая жалобная.
 — Выкинь его нафиг! — Дрон поднимался наверх, а под ним болтался паук, почти не уступающий механизму размерами, но здорово проигрывающий в весе, а посему тщетно пытающийся вырваться из металлического захвата.
 — Ну пожалуйста! Я его быстро препарирую и выброшу, — продолжала клянчить девушка, прекрасно понимая, что последнее слово будет за мной.
 — Хорошо, но только с одним условием.
 — Каким?
 — Вот таким! — Создаю на левой руке кинетическое поле, маленький, но острый, как бритва, диск, и щелчком пальцев отправляю его прямо между глаз подлетевшего довольно близко паука. На землю фонтаном льется прозрачная кровь. Вокруг и так воняет до одури, не хочу чуять ещё и это.
 Женя философски пожала плечами — надо так надо — и уже хотела заходить внутрь, сопровождаемая дроном с отвратительной ношей (что бы там она не говорила, трогать паука руками девушка не стала), как пошатнулась и чуть было не упала. Очки съехали набок.

 — Эй, товарищ аналитик, что с тобой? — я успел вовремя подхватить одной рукой талию девушки, другой — ноутбук. Лишившись управления, дрон с глухим треском врезался в дверь, выронив тушку паука. Женя молчала, а я прилагал все силы, чтобы понять, что с ней произошло. Говорить и стоять не может, только открытые глаза показывают на пау…
 — Вот гадство! — Взмах руки — и труп накрывает непроницаемый купол, воздух внутри которого тут же покрывается едва уловимыми разводами. Такие видны, когда из труб протекает газ. Бородавки на брюхе паука выделяли отраву в воздух, даже несмотря на то, что он уже издох. Вот как они охотились — пробегали по периметру, собирая надышавшуюся паралитического газа добычу! Та мышь упала именно от этого, а не от быстрого укуса. Как обычно, в экстренной ситуации голова работала подобно вычислительной машине. Пауки обычно хранят запасы пищи живой, им невыгодно убивать мгновенно, достаточно обездвижить и замотать в паутину. В пользу этой теории говорит ещё и легкая слабость в ногах. Я тоже успел вдохнуть газ, но, по сравнению с хрупкой Женей, моя выносливость куда как выше, а метаболизм и сила белой аномалии спасали от ядов в разы страшнее этого. Жалко, что змейка только ускоряла естественные процессы, себя я лечил не задумываясь, а хрупкая девчонка может не перенести.
 «Никогда не забуду яд Василиска, — передернуло внутренний голос. Он-то помнил все наши скитания, в отличии от меня. Человек такое существо, что стремится забыть страшные моменты. Иногда абсолютная память — не самая прекрасная вещь. — Как его клыки в пасти вообще помещались. Ох и больно тогда было!»

 Паук полетел за борт, в свете софитов и со всеми спецэффектами. Я подхватил Женю, которая слабо шевелила губами и покраснела до самых корней волос, а майка задралась, пока она соскальзывала с рук. Девочка парализована, и сама прикрыться не может. Поправил майку. Покраснела ещё сильнее, бешено вращая глазами. Забравшись внутрь, мы застали картину настоящей катавасии. Солдаты спешно вооружились, сосредоточенно наблюдая за экранами камер и видом из иллюминаторов. Джо жал на педали, рычаги, кнопки и вращал штурвал, задавая курс подъема. Снайпер спешно менял магазин с бронебойными патронами на разрывные, более эффективные против фауны. В этом хаосе одна лишь Ульяна тихо сидела в углу, сжимая в потных ладошках гуань-дао. Прямо когнитивный диссонанс какой-то. Вокруг творится бардак, а главный энерджайзер даже не шевелится.
 — Никому не бояться, — успокаиваю солдат тихим голосом, про себя думая: «Достаточно того, что боюсь я…»
 — Что с Женей? — Ульяна уставилась на нас широко раскрытыми глазами. — Там пауки, огромные! Я ловила пауков, но не таких же! Её укусили? Укусили?!
 — Нет. С Женей всё в порядке, — укладываю обмякшую девочку рядом с Ульяной. И правда: пульс и дыхание ровные, скоро придет в себя. С моим обостренным восприятием даже на расстоянии можно наблюдать за её самочувствием. Если что, прибегну к последнему козырю и исцелю её. А пока лучше пусть оклемается сама, без истощения тела от мгновенной регенерации.
 — Как там с обстановкой? — спокойно спрашивает Капитан, щелкая предохранителем плазменной винтовки. Изначально их планировали использовать против другого противника, но и тут лучше полагаться не только на огнестрельное оружие. Тем более, яд паукам не страшен, раз уж они паралитическим газом как воздухом дышат.

 — Fuck! — выругался рулевой, переходя на родной язык, а наш летательный аппарат ощутимо тряхнуло. Подъем значительно замедлился, или, лучше сказать, практически остановился. Интересно из-за чего? — Мы за что-то зацепились!
 — За что можно зацепиться в двухстах метрах над землей? — подал голос один из бойцов. Мужики уже успели полностью экипироваться и были вооружены до зубов. Ульяна щупала лоб Жени, покрывшийся холодным потом, и кутала ноги девушки в плед. Аналитик, не привыкшая к подобной заботе, пыталась ёрзать и отнекиваться, но нормально передвигаться ещё не могла. Отлично, значит, эффект недолгий, либо она просто не успела вдохнуть много яда.
 — Я осмотрюсь, — двигаюсь к выходу, подхватывая небольшой мини-наушник, предусмотрительно брошенный снайпером.
 — А всё будет в порядке? Ты же боишься пауков? — сдала меня Ульяна с потрохами. Кто-кто, а она, проживая с нами в Совёнке, прекрасно знала, какую «любовь» я питаю к паукообразным.
 — Я когда-нибудь лез зря на рожон почем зря? — Все молчат.
 «О! Я могу назвать кучу случае…»
 «Цыц, Шиза».

 Выхожу наружу. Этот запах никуда не делся, только бы он не въелся в обшивку. Небо чистое, под нами кусты и целое море шуршащей живности. Хорошо хоть свет держит их на расстоянии. Шаг. Привычно ставлю под ногами кинетическое поле, твердая дорожка, по которой отхожу на десяток шагов в сторону. Дирижабль висит в воздухе, двигатели работают на полную, но корабль стоит на месте. Шелест цепких лапок действует на нервы. Залить бы тут всё напалмом к ебени матери. Но что это? Ветер гудит, будто колышутся невидимые струны. Закрываю глаза. Я сам слух. Само восприятие. Мужики, ну кто шептуна пускает в такой-то момент?
 — Джо, — тихо говорю под нос, устройство связи передаст даже шепот. В груди холодеет от догадок. — У нас есть ультрафиолетовый источник света?
 — Включаю, Док, — ответил темнокожий вояка. Вот циркач циркачом, а в критической ситуации на него можно положиться. Чем-то напоминает Анн со своей постоянной маской, толстыми очками и чудовищной ленью, которая, как только запахнет керосином, выкладывается на все двести процентов. Уже бы оба давно могли стать главами отделов, но Джо любит работать в поле, а Анн слишком ленива, чтобы добровольно брать на себя большую ответственность.
 — Кажется, у нас проблемы, — как только на борту дирижабля загорелся фиолетовый прожектор, с которым обычно искали обширные утечки топлива, стала видна истинная картина происходящего. Мы увязли в паутине. Тонкие, не толще бельевой веревки, нити опутали корабль. Их и днем не увидишь, пока не попадешь в ловушку. В ультрафиолетовом спектре они проявлялись и начинали светиться. Но мы высоко, очень высоко. Куда она крепится?
 «– К горам, Чувак! Она крепится к горам! На много, сука, километров! Посмотри направо?!»
 Паутина дергалась, раскачивая дирижабль. Из кабины послышался визг Ульяны, а нити так и прыгали. Ритмично, будто по ним кто-то ползет. Почему будто? Паутина для этого и нужна — западня. Весь выход из ущелья перекрыт паутиной.
 — Ладно, иногда надо встречать свой страх лицом к лицу, –окружить нас сейчас куполом защиты значит — оборвать нити. Корабль может пострадать, если резко потеряет опору. Тем более, двигатели почти заглохли, намотав на себя столько паутины, что стали напоминать мотки ниток для шитья. А со стороны гор медленно двигалась огромная тень с восемью длинными лапами и стекающим с хелицер ядом. — Бах!
 В сторону врага бьет огромное, пересыщенное энергией кинетическое копье. Настолько мощное, что оставляет за собой иммерсионный след. Сражаться на износ, падать, вставать, кричать пафосные фразы? Не, это для героев-показушников. Уничтожить. Одним единственным, смертоносным ударом, вот так проблемы устраняю я! Треск лопающейся плоти нарушает тишину. Со всех сторон раздается возмущенное клацанье челюстей. Ход сделан.

Дневники разработчиков.
"Накидали концепт по проекту Endless Fall
По механике игра должна напоминать True Love.
Как вы понимаете, всем героиням 18+"

От меня: сразу извиняюсь, за то что сюда прилепил тег БЛ, а то просто на moonworks не кто и не увидел бы. Но хотя тут Славя. Но если, что прошу прощение.

Что то мне это явно напоминает....