приклеенные головы славя(БЛ)

1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427

XII
Невостребованное откровение

– Ну как успехи? – Первое, что спросил Семен у Лены, столкнувшись с ней на выходе из столовой. – Много записалось.
– Не очень. – Лена коротко посмотрела на Семена и опять опустила глаза. – Но достаточно.
– Понятно всё. Когда репетиция?
– Через час.
– Ну, удачи вам тогда.
Делать Семену было решительно нечего, он без цели брел по лагерю, и решал куда ему податься. Запираться в медпункте с Виолой и Анатолием и размышлять о том, как поступить ему не хотелось. Все-таки чувствовалась разделявшая их дистанция. Тот, произошедший много лет назад, выстрел из Выключателя, сбросивший Семену память, не прошел бесследно. И дело даже не в потеряных воспоминаниях, а именно в установившейся дистанции.

Как ни странно, но у бабы Глаши, в обеих ее ипостасях, такой дистанции не чувствовалось: ни у бабы Глаши, ни у Глафиры Денисовны. Баба Глаша, хоть и осталась человеком по происхождению, безоговорочно считала себя частью здешнего мира. Эти же обитатели медпункта, как сейчас начал понимать Семен, всегда занимали позицию внешней силы. Доброжелательно-пристрастной, охраняющей мир бесконечного лета от внешних воздействий, но внешней. Даже, не смотря на то, что они оба были, как выразилась в письме баба Глаша, «детьми тумана», они оба сохраняли память и личности своих оригиналов-людей, и, даже сами себя, ощущали здесь инородными телами. И сексуальность Виолы, и олигофрения Анатолия были, в том числе, и способами сохранения дистанции с обитателями лагерей. «Не повезло», – мысленно посочувствовал Семен, – «хотеть вернуться и не мочь. А могли бы уплыть через теплообменник. Но что-то держит. Может обязательства, может что-то еще». «Так, я опять завис, вернемся к реальности.»

Медпункт отпадал.
Идти к себе в спортзал, значило мешаться Ульяне-большой, которая надолго застряла за работой. Еще и пожаловалась: «У бабы Глаши был Мозг, вот она все, что мне нужно и прописала только в самом общем виде и успокоилась, мол, дальнейшее – очевидно. А мне теперь приходится пробираться сквозь ее мысли и искать решение конкретно нашей задачи. Голова пухнет. Так что ты не мешай мне Сёмк. Ты тоже мозг, но в этих вещах я лучше тебя разбираюсь».
Здешних пионеров тоже не хотелось смущать. Все-таки присутствие малознакомого постороннего взрослого их сковывало. Может, только, кроме самых старших и самых мелких...
Семен еще побродил по территории, посмотрел на шестерых пионеров, играющих в футбол в одни ворота, подслушал, через открытое окно музыкального кружка, как артисты пытаются читать «Костер» разобрав его по ролям, и, уже решительно, отправился на пляж.
Славя. Славя почему-то стеснялась Семена. Никогда и никого в жизни не стеснялась, а тут такое неудобство. Лежала себе на пляже, попутно купание части младшего отряда (не было только Артема, он наступил на острый сучок и доктор запретила ему сегодня лезть в воду) контролировала – сегодня Славина очередь. А тут пришел Семен, поздоровался, разделся и улегся на песок в самой верхней части пляжа, там где на него падает тень от берез. И вроде-бы и не смотрит в Славину сторону даже, больше за октябрятами следит, или вообще глаза прикроет и дремлет, и расстояние-то до него метров двадцать, никак не меньше. А такое чувство, будто руки и ноги эластичной лентой связали и каждое движение неловким, некрасивым получается, и ощущение, как-будто тебе спину сверлят взглядом. Хочется сходить и окунуться, а почему-то неловко. Если неловко окунуться, то может подойти и побеседовать о чем-нибудь, но тоже – неловко.
Вот у октябрят, у тех никаких комплексов не наблюдалось. Половина с визгом скатывается по горке в воду, а несколько человек подошли к Семену, присели рядом с ним на корточки и о чем-то с ним беседуют. Славя даже заревновала чуть-чуть. С малышней она обходиться умела и малыши ее чужой не считали, но чтобы сами, по собственной инициативе, посвящали в какие-то свои дела… А тут, сидят на корточках, что-то по очереди Семену объясняют, тот тоже приподнялся, сел по турецки, взял прутик в руки и что-то говорит в ответ, рисуя прутиком на песке непонятные схемы. А октябрята его не перебивают, а внимательно слушают. Вдруг Вася – самый тихий что-то сказал такое, что Семен аж замер на полуслове и вдруг разулыбался – рот до ушей, хлопнул ладонью по песку, ответил Васе так, что вся компания тоже заулыбалась, и пожал каждому руку. Тут Славя еще вспомнила, как Семен в первый же день пошел на стадион и два часа потратил на то, чтобы поиграть с малышней в футбол. На полном серьезе поиграть, и те его приняли, что интересно.
Славя все-таки пересилила себя – сходила и окунулась. Пока шла к воде – оглянулась и перехватила взгляд Семена, чувствуя, что краснеет. Тот улыбнулся извиняющейся улыбкой и пожал плечами. Как сигнал послал, что-то вроде: «Не хотел тебя смущать». Пока плавала, до буйков и обратно, пока учила Оксану плавать на спине, пока выгоняла посиневшего Серегу из воды, о Семене не вспоминала, но едва-едва на сухой песок вышла, как сразу невольно бросила взгляд на то место, где был Семен и вздохнула с облегчением – тот уже успел уйти.
Славя глянула на часы.
– Девочки и мальчики, младший отряд! Купание закончено! Всем из воды, всем вытереться, всем переодеться! В мокрых трусах никто в домики не пойдет!
– У-у-у-у… – хором протянул младший отряд. – Что попало!
Но, как бы то ни было, режим есть режим и, чаще добрым словом, а пару раз и мягким понуканием, но октябрята были выгнаны из воды, вытерты, переодеты и одеты, и отправлены по домикам. До площади всем: и малышам, и Славе, – было по пути, поэтому шли не разбредаясь.
– Вась, чем ты так гостя обрадовал? – Почему то Славя волновалась, задавая этот вопрос.
– А он не гость, Славя. Он же здесь жил! Я только спросил его –почему он сразу не подошел и не поздоровался?
– А вы разве знакомы были?
Вася вздохнул и повторил еще раз, медленно и терпеливо, как умственно-отсталой.
– Конечно, Славя, я же сказал, что он здесь жил. Вы, большие, иногда не понимаете самых простых вещей.
– Подожди…
Они стояли на площади. Остальные октябрята уже разбежались по своим домикам. И только Сережа с Оксаной маялись поодаль, ожидая, когда помощница вожатой закончит разговор с соседом Сергея по домику.
– … как вы могли быть знакомы, если ему двадцать пять, а тебе десять? Его даже вожатая не помнит, хотя тоже отдыхала в этом лагере, когда пионеркой была.
– Забыла. – Вася пожал плечами. – Мы то, маленькие, почти ничего не помним, а большие всегда вообще все забывают. Ты тоже забыла.
Славя облегченно выдохнула. Кажется, это были детские фантазии.
– И что же я забыла?
– Да всё. Ты встречала его каждую смену, а когда он уплыл от нас ты плакала. А потом каждое воскресенье ходила к автобусу. А потом стал приезжать другой пионер, тоже Семен, но не этот. Этот как все – ничего не помнит.
Славя любила детей и любила общаться с детьми. Слушать их истории, узнавать от них их секреты… Дети любили ее и доверяли ей и она никогда не обманывала их доверия.
– Вот как? А этот Семен, значит, помнит?
– Да, этот помнит. И Ульяна его тоже помнит, но еще не все.
– Вы, большие, иногда перестаете забывать и много смен все помните. А потом опять забываете.
– А этот Семен, он тоже все забудет?
Васины друзья устали ждать, Васиным друзьям стало интересно, и Васины друзья подошли и присоединились к беседе.
– Семен ничего не забудет! – Воскликнула, услышавшая последний вопрос, Оксана. – Он в том своем лагере, где он сейчас физрук, должен был все забыть, но ничего не забыл! Значит уже не забудет.
Два октябренка, пионер (Васе было уже десять и оказался он в малышовом отряде по той же причине, по которой Ульяна оказалась в отряде старшем – средний отряд был переполнен) и помощница вожатой отошли к ближайшей скамье. Малыши, кажется, обрадовались, что у них появился слушатель и фантазировали наперебой.
– Оксана, а откуда ты знаешь что он должен был все забыть в том лагере?
– А мы, маленькие, иногда меняемся лагерями и новости рассказываем. Переходим из лагеря в лагерь. Вот Артем, тот как раз из того самого лагеря, а наш Артем, тот сейчас там.
– Вы, большие, тоже иногда меняетесь, но ничего не помните. – Опять влез Вася со своим «не помните», видимо это его очень огорчало.
– Вася, не мешай, дай я еще расскажу. Жалко, что этот Семен уплыл от нас, потому что Артем рассказывал какая у них там футбольная команда. И какой праздник Нептуна там устраивают.
Славя улыбнулась про себя, стараясь, чтоб малыши не заметили. Обижать их совсем не хотелось – малыши были очень славные. Вася тот уже начинал потихоньку превращаться в подростка, а Сереже с Оксаной – двойняшкам оставалось до той поры еще года два. Они стояли напротив Слави и на лицах у них горела жажда поделиться знанием. Ну да, в таком возрасте охотно веришь в собственные фантазии. Славя не выдержала прилива нежности и запустила ладони в волосы близнецов, прихватила пряди и чуть подергала, не больно и не обидно, а именно так, чтобы близнецы почувствовали ласку.
– Артем говорит, что Семен очень хороший. Но ты Славя тоже хорошая. – Призналась ей Оксана.
А Сережа, тот смутился и отдернул голову.
– Оксана, ты сказала, тот Артем и наш Артем. А почему никто не заметил разницы?
– Потому что в каждом лагере мы одинаковые, как близнецы.
– И что, в каждом лагере есть своя Оксана?
– И Оксана и Вася, и все есть. И даже вожатая.
Пропел горн, зовущий на ужин. Жалко было отпускать ребят, но режим важен для малышей. Славя сделала себе зарубку в памяти – еще поговорить на эту тему с ребятами. Может быть со всеми малышами разом. Уж больно фантазия была интересная, даже Славя ей увлеклась и захотела представить, что где-то сейчас есть другая Славя, которая тоже сидит на лавочке и беседует с малышами.
– Так, мальчики и девочка. Мы с вами еще обязательно побеседуем, а сейчас дуйте в умывальник, и на ужин! Пять минут еще у вас есть – успеете, а иначе без сладкого останетесь – друзья съедят.
Встала сама и тоже пошла, для начала в домик – повесить на веревку купальник.
Если бы Славя видела сквозь деревья, то сейчас бы она смогла увидеть, как на Ульянкиной тропе столкнулись Семен, идущий из библиотеки к спортзалу, и Артем, бегущий с футбольного поля к себе в домик. Как они стояли друг напротив друга, как потом одинаковыми движениями полезли себе за воротники, и как достали оттуда, висевшие у каждого на шее: Артем свисток на кожаном ремешке, а Семен двадцатикопеечную монету на витом черном капроновом шнурке. Как оба расплылись в улыбках, как подошли друг к другу и пожали друг другу руки.
– Вот ты где! Я рад тебя видеть!
– Ага!
– Ладно, беги ужинать, после еще поговорим.

(Твои посты и комментарии - свидетельства твоего спермобезумия. Я не могу смотреть на это!)

Лагерь у моря часть 51. Рут Алисы.

Страница фанфика на Фикбуке
Часть 50

                                                 Я не стремился к власти, к величию и славе. Но если для того, чтобы защитить мир, чтобы сделать его лучше, нам придется встать в первых рядах... да будет так. Даже если годы спустя меня назовут тираном. "Из личных записей товарища Генды".

Юля очень любила путешествовать между мирами. Она, как непредсказуемый элемент, моталась туда-сюда по параллельным реальностям. Её ушки торчали из многих странных событий. Вот и сейчас, на окраине ночного лагеря, отрывался самый настоящий портал. Из ярко-голубого марева, выпрыгнула миниатюрная фигурка, с кошачьими ушками и в платье, видавшем виды. Изящный носик, внюхивался в воздух, ушки двигались, стараясь уловить малейший шум. Но в лагере было тихо, в лагере…было пусто.

Юля крадучись пошла в сторону корпуса, где жил её друг. По пути разглядывая пустые площадки, свет фонарей горел, да и в окнах, много где было светло. Тогда почему, так тихо? Безмолвие ночи, нарушал лишь, едва различимый, рокот далеких волн. Ни птиц, ни насекомых, не слышно, даже чуткими пушистыми ушками. Нервно дернув хвостом, кошкодевочка пошла дальше. С каждой минутой, ситуация нравилась ей всё меньше. Что тут могло произойти, почему лагерь пуст? Насколько она помнила, в этом мире нет аномалии могущественнее, чем у её друга. По мере приближения к входу в корпус, она почувствовала, как воздух вокруг, теряет тепло.

Холод, он вырывался из центрального здания, стремясь пронзить всё, до чего дотянется. Девочка стояла у входа, размышляя, стоит ли идти дальше? Там, внутри, Юля ещё чувствовала присутствие дорогого ей человека, и просто не могла, не узнать, что происходит. Шаг, ещё шаг, изящные босые ножки шлепают по холодному полу. Она старалась не обращать внимания, на вырывающийся изо рта пар, а ведь лето на дворе! Шерсть на хвосте и ушках стояла дыбом, пару раз, ей даже приходилось отряхивать их от инея. Поднимаясь по лестнице, Юля зябко пожимала плечами.

Девушка видела пустые комнаты, с раскиданными вещами, некоторые валялись прямо в коридоре. Судя по всему, люди в спешке покидали это место. В абсолютной тишине, было слышно, как гудят холодильник и телевизор, в комнате отдыха. В открытых дверях жилых помещений, были видны не застеленные кровати, на паре тумбочек лежали телефоны. Напрасно дожидаясь своих хозяев, они мигали полным зарядом.

Наконец, она добралась до своей цели, мед кабинета, дверь которого была приоткрыта. Из-за проема, по-над самым полом, стелился холодный пар. Юля многое видела, уносила свой пушистый хвостик из сотен передряг, но всё же. Перед тем как зайти в кабинет, ей пришлось собираться с духом. И вот раздается скрип промерзших петель, а она, осторожно заглядывает внутрь.

То, что Юля увидела внутри, заставило маленькое сердечко сжаться, от жалости, сочувствия, и страха… В когда-то ухоженном, убранном до пылинки кабинете, царил хаос. Раскиданные инструменты, перевернутый стол, валяющиеся на полу ампулы, бинты и шовный материал. Из четырех лампочек, горела лишь одна, остальные потрескались, больше не давая света. Хозяин кабинета, был здесь, стоял на коленях, перед одной из кушеток. Помятый халат, опущенные плечи, еле двигавшиеся от слабого дыхания, волосы растрепанны, и покрыты изморозью. Он производил впечатление сломленного человека. Юля пригляделась. На кушетке неподвижно лежала девушка, с фиолетовыми хвостиками. Когда-то живые и блестящие, они печально поникли, кожа их хозяйки, была бледной, а грудь неподвижна. Она не дышала.

-Док, - жалобно мяукнула девушка. И сделала шаг в его сторону, босая ножка наступила на раскрытую книгу, забытую на полу.
Медленно, очень медленно, высокий мужчина повернул голову, и Юля увидела. Потухшие, лишенные былой жизни глаза. Они казались бездонными озерами, полными отчаяния и боли. Там, на самом дне, уже мелькали холодные осколки. Только сейчас, кошкодевочка заметила, что рука лежащей на кушетке, была перебинтована. От локтя, до самой кисти, белоснежный бинт, с вкраплениями красного. Пятна крови…

-Что случилось, пока меня не было? – Юля еле могла говорить, зубы девочки стучали от холода, который пронизывал до самых костей.
-Киса? – голос Дока, походил на механическую запись, никакой интонации, просто набор звуков. – Я дурак, киса. Думая, что заслуживаю счастья. Я потянулся к нему…
Он погладил лицо лежащей девушки, на удивление спокойное, словно она просто спит. Из глаз человека, безмолвно падали слезы, не долетая до пола, они превращались в морозную пыль. Никогда раньше, Юля не видела чтобы он плакал.
-И вот, что получилось, - воздух стал ещё холоднее. Окна затрещали, по стеклам ползли трещины, и ледяные узоры.

-Док, давай выйдем отсюда, поговорим, может я смогу, чем-то помочь тебе? – Юля тщетно взывала, сама осознавая это. В глазах, смотревших на неё, почти не оставалось человеческого тепла, которое она так любила в нем.

-Юля, это ты? Сделай что-нибудь! - Внезапно подал голос телефон, лежащий возле перевернутого стола. Из включенных динамиков, зазвучали слова Виолы. – Док, не глупи, тебе уже присвоили, красный код опасности, твоя аномалия выходит из-под контроля. Мы эвакуировали лагерь, и теперь ничто не связывает организации руки. Если потребуется, тебя устранят, как опасный элемент. Одумайся!

-Уходи киса, - безжизненный голос, внезапно наполнился таким теплом и любовью, что Юля резко перевела взгляд с телефона, на кушетку. Док склонился над девочкой, поглаживая отливающие фиолетовым волосы. – Прожил в холоде, всю жизнь. А когда нежный лучик тепла, приласкал меня. Я не смог, его защитить. И всё, что остается в моих силах, это замуровать нас, во льду, который я ненавижу...

Раздался звон, это лопнула последняя лампочка, и кабинет затопила темнота. Во мраке, светились два холодных ярко-голубых глаза.
-Я не могу, жить без неё, не хочу, возвращаться в бесконечный холод. – Док напоследок поцеловал бледные губы, на которые упали замерзшие слезинки. Обнял неподвижное тело, казавшееся неимоверно хрупким, в таких больших руках. И прошептал, - прощай, киса. Беги. А мы, останемся, и никогда больше, не будем одиноки…

Сам воздух, словно превратился в холодную воду. Человек засветился изнутри, и этот призрачный голубой свет, нес погибель, как всему живому, так и своему хозяину. Юля стремительно развернулась, и пустилась наутек, а холод, преследовал её по пятам. Девушка плакала, в глубине души понимая, что уже ничем не поможет. А за её спиной, беспощадный холодный поток, покрывал всё толстым слоем вечного льда. Его безмолвной мощи, было всё равно, что стоит на пути. Стены и перила, мебель и стекло, бетон и сталь, всё замерзало… Лед, сковывал в своих смертоносных объятиях всё, чтобы сохранить навеки.

Юля бежала вниз, не оглядываясь, она чувствовала, как за спиной трещит замерзающий мир. Гасли лампочки, ломались окна. Казалось, что лед плачет, замораживая всё на своем пути. Последним отчаянным прыжком, девочка вырвалась из обреченного лагеря. Повернувшись, она с тихим стоном рухнула на землю, глядя, как вся территория лагеря, которую Док так любил. Превратилась в большой сверкающий айсберг, в котором ещё угадывались очертания зданий, площадок, фонарей. Изнутри, лед светился призрачным, холодно-голубым сиянием. Постепенно и оно, начало гаснуть, темнота поглощала место, когда-то полное смеха и тепла, и вот уже не видно домов. Дорожки пропадают с глаз, последний свет, покинул лагерь. Оставив в этом мире, лишь холодную, темную, мертвую…толщу льда. С небес медленно кружась, начал падать снег, воздух был сухим, отдав всю влагу аномалии, собравшей её.

Юля не помнила, когда ей последний раз было так плохо. Не видя ничего перед собой, она, шатаясь, брела в сторону леса. Не обращая никакого внимания на подъехавшие машины, на людей в форме, носившихся с аппаратурой. Кто-то ковырял киркой лёд, но от твердого как сталь монолита, не отскакивало ни кусочка. Они не видели её, и сейчас, в глубине души, девушка была этому рада.

-Он утратил контроль, - услышала Юля, когда проходила мимо девушки в халате, - удивительно, что Док смог сдерживать аномалию даже слетев с катушек. Только благодаря этому мы успели эвакуировать всех.
-Он всегда был способным, Ви. - Ответил ей человек в форме, который глядя в бинокль, тщетно пытался разглядеть, что творилось в километровой глыбе замерзшей воды. – Даже жалко, терять такого.
-Кажется, ты был о нем не лучшего мнения, Кэп? – Удивилась его собеседница. – Думала, только рад этому будешь.
-Мы с ним оба, - выделил боец последнее слово, - ошибались. Он боролся с безумием до конца, представь, случись это, когда все дети ещё там?

Не желая слушать окончание разговора, Юля царапнула воздух ладошкой, открывая голубой овал портала. Не в этом мире, так в другом, она больше не позволит своему другу. Страдать… С хвоста, исчезающего в проеме портала, на траву упали несколько белых снежинок, в теплом мире, куда отправилась девушка, им не было места.

Док.
Танцы набирали обороты, казалось на площадке негде яблоку упасть. На площади, по ощущениям, собрался уже весь лагерь. Толпа двигалась, под ритмичные звуки из колонок.

-Ну, где её носит? – пробубнил я под нос. И посмотрел на диджейский пульт, за которым уже стояла Мику. Быстро переодевшись, девочка щеголяла черно-голубым платьем, едва прикрывающим стройные бедра, а на ногах у неё были высокие чулки, под цвет платья. Настолько короткого, что неподалеку от пульта, уже собралась небольшая компания, восхищенно вздыхавшая, каждый раз как оно немного приподнималась. Удивительно то, что там были ещё и девочки, это совпадение, что они в розовом?

"-Девочки, которым нравятся девочки, ммм. – Мечтательно потянул Шиза".

Мику не стояла за пультом, умело подкручивая диски и регуляторы, она весело пританцовывала, покачивая в такт музыке головой. Необычного цвета длинные волосы, словно бирюзовые волны, плыли по воздуху. Сейчас, когда я мог разглядеть её во всей красе, то причина популярности девушки, стала понятной. Метиска, она взяла от родителей всё самое хорошее. Изящество, тонкие черты лица и тела, изгиб губ, от азиатской половинки. Светлая, словно сияющая изнутри кожа, большие аквамариновые глаза, и румяные щеки, от русской. Хотя я мог поклясться, что такого цвета глаз и волос, раньше не видел. На Мику был минимум косметики, небольшие тени, подводка, и всё. С моим зрением, в деталях рассмотреть кого-то даже на таком расстоянии – не проблема. А после многих лет учебы в меде, в компании преимущественно девочек, невольно начинаешь в этом разбираться. Нет, реально, я знал даже как выбирать колготки. Что поделать, если в свободное от учебы время девочки сплетничали о своем, а я был непроизвольным слушателем.

Но самым удивительным был голос, уже вторую песню, Мику пела САМА! И колонки разносили чистое, высокое, завораживающее с придыханием пение, по всему лагерю. Если приглядеться, то к воротнику платья, был прикреплен небольшой микрофон. Девочка пела, прикрыв глаза, отдаваясь музыке целиком, по белой шее стекала одинокая капелька, выступившего от усердия пота. Но тем не менее, она ни разу не сбилась, умело контролируя дыхание. Профессионал, даром, что на вид лет семнадцать. После одного прыжка, ветер немного приподнял подол её платья.

"-Белые, в голубую полоску, или голубые, в белую полоску? Вот в чем вопрос. – Философски начал Шиза. Но, не выдержав, сорвался. – Чувак, это же классика! Давай подловим момент, и рассмотрим в ускорении всё как следует!".

-Успокойся, давление подскочит, - улыбнулся я. Некоторые совершенно не меняются. – Хотя идея привлекательная, не спорю.
Мику успела переодеться, и привести себя в порядок. А вот рыжая задерживалась. Яма вроде приступила к своим обязанностям, да и Алиса, хотела спокойно привести себя в порядок, иначе фиг я бы от неё отошел!

"-Нет. Чувак, ты только посмотри, - вдруг добавил Шиза, - гирлянды на деревьях! Пластинки на пульте, танцы под открытым небом. Прям восьмидесятые, ей богу. Нам осталось найти зауженные джинсы, и розовую рубашку, с высоким воротником, или что там блатные носили. И будет полное погружение в прошлый век".

Шиза мог критиковать сколько угодно, но чувствовалось сто он доволен. На площадке было видно, как танцевала Ольга с физруком, не забывая поглядывать на свой отряд, как бы детишки не увлеклись. Славя плясала сочетая одновременно ритмичность и скорость, с какой-то, плавностью что ли. Ульянка сидела на скамейке, и, переводя дыхание, уплетала стаканчик мороженного. И где только достала? Хотя ещё минуту назад, исполняла странную смесь современного диско, и движения «Меня ударило током, но всё нормально».

Инцидент у ворот, был исчерпан. Смутьянов увезла скорая, а с прибывшими представителями закона, дела уладил лично Кэп. После всего этого, возвращаясь в лагерь, он удивленно смотрел на меня. Неужели реально думал, что я просто всех поубиваю?
Уши потихоньку привыкали к повышенной громкости, а не зря этой девочке поручили музыкальный клуб. Треки она подбирала умело, иногда запуская медляк, иногда что-нибудь поактивнее.

-Док. – Раздался рядом, еле слышный за громкой музыкой голосок. Ульянка подкралась, и теперь тянула меня за рукав рубашки. – Пошли, потанцуем, а то Алиска придет и уже не отдаст тебя.
Рыжик весело улыбалась, глядя на меня снизу вверх. Маленькая ладошка трогательно сжималась на ткани. В глазах веселые искорки.
"-Это тараканы в голове, фейерверк запустили, в честь праздника, - подхохмил внутренний голос".
Как тут отказать? Галантно протянув девочке руку, я принял её маленькую, липкую от пломбира ладошку, и позволил Ульянке увести себя. Мы не спеша танцевали медленный танец, мелкая еле доставала до меня. Приходилось быть очень осторожным, чтобы не наступить случайно на маленькие лапки в блестящих туфельках. Но в целом, мне понравилось. Рыжик не пользовалась косметикой, а вот духи у неё неплохие, не у Алисы ли часом одолжила?
-Спасибо за танец, прекрасная леди, - я галантно поцеловал маленькую ладошку. Стараясь не обращать внимания не легкие смешки окружающих. Если сейчас хоть кто-нибудь вставит неуместный комментарий, я прибавлю скорой работы. Но обошлось, только мелкая покраснела как помидор, и убежала, пролепетав «спасибо». Мягкие пушистые волосы, задели моё лицо, когда Ульянка разворачивалась. Приятное ощущение.
-Тебе спасибо, малышка. – Улыбался я, глядя, как маленькими шажками рыжик бежала к ждущим её подружкам.
"-Ну да, это ей не привычные шортики, - сказал Шиза, - в платье как метеор не полетаешь, пусть и туфельки у неё без каблуков".

Лагерь у моря часть 8. Выбрано "Купаться"

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть

5 часть

6 часть

7 часть

По пустому коридору первого этажа я дошел до лагерных душевых, прошел мимо двери с буквой "ж", мимо двери с буквой "м", и вот она родная "Служебное помещение", здесь принимали водные процедуры вожатые и я, была ещё отдельная ванная для прочего персонала, но мне к вожатской было ближе,  потому и раздобыл себе пропуск сюда.. Открыв дверь ключом из моей связки я проскользнул внутрь. Вот только что то не так...

Время снова начало вести себя как вздумается, и практически застыло. Свет в небольшой душевой,состоящей из пяти кабинок и нескольких шкафчиков, горел. А из одной кабинки выходила полностью обнаженная девушка, в замедленном времени я невольно успел разглядеть всё, всё в смысле, АБСОЛЮТНО ВСЁ. От изящных, но весьма фигуристых бедер, стройной талии, груди с задорно торчащими сосками, до довольно широких для девушки, но очень красивых плеч. Видел ямки возле ключиц, милые ножки, девочка была гладко выбрита, кожа и тело просто дышали энергией и здоровьем. На голове у нее было белое полотенце, которым она вытирала свои золотистые волосы. Полотенце закрывало ей глаза, и пока время ещё не вернулось в нормальное русло я попробовал свалить по тихому. Ага щас...

Не прошло и пары мгновений, мир дернулся, и начал двигаться в обычном темпе. Звук стука моего сердца наверное слышали в соседнем корпусе. Девушка стянула полотенце, и удивленно уставилась на меня, и я узнал ту бегунью которую видел недавно.

"-Чувак, помнишь мы смотрели тот немецкий ролик, там тоже все начиналось в душе, и..."

-Цыц шиза, и без тебя влипли.

Что же она сделает? Завизжит? Убежит? Даст мне пощечину? Но куда там, блондиночка меня удивила. Быстро метнулась к ближайшему шкафчику, от чего под её кожей заиграли едва заметные, но мышцы. И открыв дверь,юная атлетка загородила моему обзору все стратегически важные места.

-Извините - поспешил я предотвратить гнев незнакомки.

-Нет нет, это я должна просить прощения - ответили мне из за дверцы.

-Тут было закрыто - вот я зашел не раздумывая.

-Я и закрыла - раздался смешок со стороны шкафа,судя по возне она спешно одевалась.

Фух, походу пронесло, за извращенца меня не приняли.

"-Погоди она узнает тебя получше" - не мог не добавить мой внутренний пессимист.

-После пробежки пришла и решила освежиться - продолжала незнакомка - другие душевые закрыты, а Ольга Дмитриевна дала мне ключи только от этой.

-Ладно ещё раз извиняюсь - потянул я было дверь на выход.

-Подождите, я уже выхожу.

Уже одетая блондинка буквально выплыла из за шкафа, такой ровной была у нее походка. Облаченная во все белое, начиная с носочков и заканчивая белой, свободной хлопковой майкой и шортиками, она держала в руках небольшой пакет.

"-Там походу её спортивная форма и всякий мыльно-рыльный инвентарь" - прокомментировала наблюдательная шиза.

Девочка выглядела лет на 17-18, и на вожатую чисто по возрасту не тянула, хотя держалась уверенно, как будто это не она только что дефилировала тут в чем мать родила.

-Ой, какая я некультурная, меня Славя зовут, а вас? - спросила девушка, и в глаза так заглядывает, ждет что я застесняюсь, или растеряюсь?

Взять себя в руки, глубокий вдох, выыыыдох.

"-Лучше бы взял в руки её, чувак"

-Меня все док зовут - ответил я - а вот с вами я не знаком,хотя доведись увидеть ранее, обязательно бы запомнил, может перейдем на ты?

Ну что я несу, а?

Девушка звонко рассмеялась, при этом совсем не обидно, а так задорно как умеют только яркие и общительные люди,чистый веселый смех, к которому хочется присоединиться.

-Теперь вспоминаю - улыбнулась она, двигаясь мимо меня к выходу - Ольга, наша вожатая, говорила мне, как там было... цитирую:

-А ещё Славя, у нас тут есть свой медик, который может даже не заметить что к нам в середине смены перевели двадцать человек с другого лагеря,в том числе не заметит и тебя вместе с ними, разве что ты ушибешься рядом или закашляешь.

-Приятно было вас встретить док - помахала она ручкой,стоя уже у двери.

-И мне было приятно вас видеть - сказал я, прежде чем понял как это прозвучало.

-То есть нет, я не в этом смысле - начал было я.

Но Славя лишь снова захихикала, и умчалась куда-то к себе.

Ольгой звали вожатую первого отряда. И она периодически притаскивала ко мне некоторых отдыхающих с кишечными коликами (повара часто готовили по принципу "интересно а они и это сожрут?"), ангиной и прочими хворями. Судя по тому что Ольга дала ей свои ключи, к ней у вожатой есть немалый такой лимит доверия и полномочий. Так то тут купались по расписанию, во избежание таких вот казусов. Но видимо Славя не ожидала, что кто-то сунется сюда в такое время.

Взяв из своего шкафчика мыло и щетку я проник в кабинку душа. Именно щетку, жесткую грубую щетинистую, видя которую вожатые приходили в ужас, сами моясь простыми губками. Пффф, неженки.

Спустя некоторое время я, чистый и довольный собой, поднимался на третий этаж. И проходя мимо мед пункта в соседнюю с ним жилую комнату, где обитал собственно я. Мне пришло в голову.

Может проведать как там себя чувствует Ульянка, или ну его, спит уже наверное, пойти сразу отдыхать?

Лагерь у моря часть 48. Рут Алисы.

Страница фанфика на Фикбуке

Часть 40

Часть 41
Часть 42
Часть 43
Часть 44

Часть 45

Часть 46
Часть 47


Только когда я покинул корпус, в голову пришла шальная мысль; - А что если это, была провокация? С Виолы станется, посмотреть на мою реакцию, при разных обстоятельствах. Гетерохромная хитрюга ведет свою игру. Ну да и пофиг, познакомится с такой же как я, было занятно…

Лагерь тем временем, жил своей жизнью. Мимо меня пробежала толпа ребятишек, направляясь к футбольному полю с мячами в руках. И зачем им, три мяча? На пляже, даже отсюда было видно, уже поднимались волны. Счастливые серферы, похватав доски, радостно мчались покорять очередную волну.
"-О, ля-ля, - сказал Шиза, глядя как по золотистому песку бежит Славя с доской в руках, - нет чувак, посмотри, посмотри какая красота!"

Да уж, я мог понять свой внутренний голос. Спортсменка в открытом купальнике, бегущая под лучами ясного солнца, и правда красивое зрелище. После каждого шага, за ней поднималось облачко сухого песка. Наконец, Славя с разгона ухнула в воду, и лежа на доске, начала грести в сторону моря. Свою волну девушка поймала сразу, и поднявшись на шаткой опоре проехалась почти до берега, потеряв равновесие только под конец. Упав в воду она совсем не расстроилась, а с новым силами перехватив доску, целеустремленно отправилась штурмовать следующую. Попутно отряхивая волосы от лишней влаги.

Пока я шел к своему корпусу, уже сейчас размышляя, в чем пойти на дискотеку, мимо меня прошествовала целая делегация. Во главе с Ольгой Дмитриевной, шел почти весь её отряд. Кто-то тащил мотки проводов, кто-то колонки, а несколько парней волокли довольно увесистые синтезаторы.
-Да не оскудеет рабский труд, да, Оль? – Обратился я к вожатой. Со стороны, картина действительно немного напоминала знаменитое полотно - "Бурлаки на Волге".
От отряда раздались редкие смешки, а Ольга пригрозила мне пальцем.
-Ну-ну, нечего мне тут анархию плодить! – Сказала она, поправляя на голове неизменную панамку. То ли вожатая берегла свои роскошные волосы от солнца, то ли просто не любила ходить с непокрытой головой. Но я слышал, что в узких кругах, её уже стали называть Боярский.
-У них как раз по расписанию физкультура, так что и поработают, и разомнутся, и к дискотеке помогут подготовиться. – Ольга как всегда находила железобетонное основание, для своего деспотизма.
-А разве для танцев не отдельный зал, - припомнил я огромное помещение, в котором иногда проводили не только танцы, а познавательные лекции. Да я и сам парочку провел, читая отдыхающим ликбез, про некоторые болезни. Тогда и видел всё это оборудование.
-Ну, мы с отрядом подумали, и Я решила, - широко улыбнулась Ольга, - что на свежем воздухе будет лучше. Вечером синоптики обещают прохладу.

И Ольга повела своих рабо…ребят, дальше. Замыкала отряд знакомая девушка, с переливающимися на солнце фиолетовыми хвостиками. Лена, кажется. Она, как и другие, была сейчас в спортивной форме, состоящей из довольно коротких черных шорт, и белой майки. Видел её всего раз, с книгой на крыше, но девушка весьма запоминающаяся. И не столько смазливым личиком, и довольно развитой для подростка фигурой. Сколько большими, выразительными, зелеными глазами. Глубоким, и немного печальным взглядом, смотрящими на мир, из под яркой челки. За собой она буксировала большой сабвуфер. Хоть эта махина и была на колесиках, но весила видимо немало. Учитывая, с каким убитым видом, её тащила вспотевшая девушка. Неужели некому помочь? Я оглядел отряд, но все были и так нагружены сверх меры.

"-У меня когнитивный диссонанс, - вдруг сказал Шиза, - тут люди работают, а Славя катается".
-Ну, надо же ей иногда отдыхать, да и на доске она видимо, только учится плавать, - ответил я про себя, глядя как Славя снова падает в море.
-Давай помогу, - сказал я берясь за ручку от сабвуфера, при этом случайно задев запястье Лены. Кожа у неё была удивительно мягкой, было с чем сравнивать. У рыжих, кожа тоже нежная, но ещё упругая и загорелая. У Леночки же, она вызывала ощущение… Не знаю как сказать! Хрупкости, ранимости. Она была белая, как некрашеный шелк, мягкая, как теплый бархат. И вот эту вот девушку, заставили таскать тяжести? Ну, Ольга! Тиран в юбке!
-Нет, нет, что вы, - сразу всполошилась она, и залилась краской. Было бы с чего, я же всего лишь руки коснулся. - Я сама, мне совсем не тяжело…
-Брось, нам по пути, да и для меня, это не вес. – Сказал я, стараясь не слишком глубоко вдыхать запах её дыхания, и пота... Девочка и так распространяет феромоны, ещё и я тут, со своим чутким носом. Конечно, я себя контролирую и все дела, но блин, как же она классно пахнет!

Отвоевав ручку, я спокойно покатил колонку, для меня вес совсем не ощущался. При необходимости, я мог и понести его. Мы с Леной шли замыкающими, она или была робкой, или просто в настоящий момент не хотела зря болтать, но мы двигались молча. В отличие от других из отряда. За время, что мы шли до площади, я успел услышать самые разные сплетни. От незначительных. О том, что глава музыкального кружка, на спор прошлась по лагерю в костюме горничной. До весьма интересных. О том, что оцепление с обсерватории сняли, и некоторые любопытные даже побывали на вершине горы. Судя по слухам, там обновили несколько скамеек ( из тех что сломала одна черная туша), а так же покрасили саму башню, и пропололи клумбы ( наверняка чтобы скрыть боевые действия, я лично видел кучу дырок от пуль, на стене). Правда, было разумное непонимание, зачем на это время там поставили военных, но они быстро развеялись. Когда на дворе лето, а вокруг столько интересного, кого волнует какие-то там дядьки с непонятными делами?

Возле площади, мы с отрядом распрощались. Напоследок, Ольга проводила меня задумчивым взглядом, но быстро отвернулась. Когда я уходил, она уже бодро командовала расстановкой динамиков, и мальчики из отряда, тяжело повздыхав, принялись за работу. В то время как Лена, и другие отдыхающие женского пола, переводили дух в тени, на скамейках.

Когда я раскрывал свой шкафчик с одеждой, передо мной замаячил вопрос. Что, черт побери, экипировать, на этот ивент, под названием «танцы»?! Довольно редкий для меня, ибо обычно мне пофиг что носить, лишь бы было чистое и удобное. У меня было несколько рубашек, пара льняных брюк, пиджак, галстук, куча маек… Но я всё равно чувствовал, что мне нечего надеть!
"-Как баба, ей богу, - фыркнул Шиза".
-А ну, заткнись! – возмутился я. На танцы с Алисой, я пойду великолепным!
В итоге, я остановился на белоснежной, ни разу не ношенной рубашке, и джинсах с туфлями. Аккуратно сложив вещи возле кровати, и бросив на них ещё и галстук, я пошел в вожатские душевые. Меня ждала моя щетка, бритва и.т.д. Хоть танцы и вечером, надо готовиться уже сейчас, чтобы потом не бегать. А Шиза прав, я сейчас сам себе напоминаю взбалмошную барышню, перед свиданием.
-Ну, там же будет Алиса, - сказал я, оправдывая свои метания, - может, и с Ульянкой потанцую заодно!

                                                                      Где-то на полуострове Юкатан.

-Виола, прием, источник прекратил движение, - шепотом сказал Капитан в динамик, закрепленный на его шлеме.
После того, как датчики смогли поймать след аномалии, вызвавшей цунами, по нему был отправлен полноценный боевой отряд. В который, напросился и кэп. След вел далеко, в совершенно другой часовой пояс, к развалинам древнего города, с пирамидой в центре. И если в лагере сейчас, вовсю светило солнце, то тут, была глубокая ночь. И сейчас, почти дюжина человек, в полной боевой экипировке, состоящей из легкой брони из секретного сплава. Рядом с которой, пара-арамидное волокно кевлара покажется жалкой ватой. В шлемах с датчиками движения и приборами ночного видения, и вооружением, с которым можно расстрелять хоть танк. Медленно прочесывали город.

Прошлое столкновение с аномалией ужасающей силы, было хорошим уроком. У каждого бойца, было крупнокалиберное оружие, с бронебойными патронами, а у двоих, тактические ракетометы. Кэп взял даже заряд со взрывчаткой, способной разнести в хлам, среднего размера здание. Они бы вооружились и получше, технику там захватили, и так далее. Но Виола справедливо рассудила, что правительство Мексики, посчитает это за военное вторжение.

Находясь у подножия пирамиды, которая загадочно возвышалась в лунном свете, капитан чувствовал. Что-то не так. Это ощущение, эта тишина вокруг. Совсем, как тогда…

-Никому не лезть на рожон, - сказал он в динамик, и внутренняя связь разнесла его слова до всех. При этом из шлемов наружу, не просочилось ни малейшего шума. Техника!

Отряд медленно проходил разрушенный неумолимым временем город. Перекошенные каменные здания, с провалившимся фундаментом, и сухими деревьями, растущие прямо на дорогах. Встречались так же развалины фонтанов и небольших башен. То тут, то там, виднелись корни, пробивающиеся сквозь слои, за столетия обветрившихся камней и песка. Где-то вдалеке, шумели ночные птицы, слышалось тявканье каких-то зверей. В поле зрения приборов, иногда попадали ночные бабочки и летучие мыши, которыми окрестные места просто кишели. Но чем ближе люди подходили к ступенчатой пирамиде, тем тише становилось вокруг.
Когда они достигли подножия, на отряд опустилась звенящая тишина.

-Ох блин, не к добру это, - тихо сказал кэп, - но идти надо. Верно?
Пирамида была совсем не похожа на египетские, и построена была так, что по ней шли ступени, ведущие к залу на вершине. Поднимаясь по ним, бойцы старались издавать как можно меньше шума, но нет-нет, да наступали, на предательски скрипящие трещины в камнях. Уже у самой вершины, они услышали едва уловимый шепот.

-Ку-куль-кан, ку-куль-кан, ку-куль-кан, - нараспев повторяло множество голосов.

На площадке пирамиды, находящейся на самом верху, в свете огня, мелькали тени. Множество, не меньше трех десятков людей, облаченных в странные одежды, стояли вокруг алтаря. На них, как в древние времена, были набедренные повязки, браслеты и бусы из костей, когтей и перьев. Но самыми удивительными были маски, деревянные маски, с прорезями для глаз, чья поверхность была разукрашена, создавая ощущение оскаленной пасти. При всём при этом, они мало походили на аборигенов, половина была белокожими, был даже один азиат, судя по всему. Люди разных рас, полов, и национальностей, словно в трансе взывали к чему-то. Или скорее...к кому-то...

-Твою ж мать! – Прокричал по связи один из солдат. – Кэп. Алтарь!
На каменной плите, лежала девушка, крепко скованная цепями, она изо всех сил извивалась, отчего цепи издавали жуткий звон. Худенькая девушка, с простой туристической одежде, она плакала, и наверняка кричала бы, если бы не кляп во рту.
-Ку-куль-кан, ку-куль-кан, ку-куль-кан! – продолжали хором петь культисты, несмотря на различия в диалектах и произношении. Капитан мог поклясться, что от некоторых слышно совершенно ясно, русскую речь!

-Датчики аномалий зашкаливают, - донеслось из динамиков, - уже восемьдесят процентов! Что бы тут не было, это надо прекратить!
Вокруг пирамиды, зарождалась катастрофа. Набежали тяжелые тучи, закрыв звездное небо до самого горизонта. Поднялся сильный ветер, собираясь в воющий поток, который, подняв кучу песка, превратился в огромный смерч. Кольцо песка и ветра окружило пирамиду, лишь в самом центре, оставалось спокойно. А вокруг уже рушились тысячелетние здания, словно карточные домики, сносимые ветром.

-Расстрелять! – не выдержал командир, глядя, как один из культистов достал костяной нож. Он склонился над алтарем, с вполне очевидными намерениями. Ветер сразу завыл сильнее! В воздухе уже кружились щепки, камни, даже целые деревья, вырванные с корнем.
Раздалась дружная канонада, но судьба внесла свои коррективы. Все почему-то решили, что стрелять надо в того кто с ножом. В итоге неудачника просто разорвало на части, и пока большинство культистов разбегались, один из них, подобрав упавший нож, вонзил его в грудь девушке, по самую рукоять.

-Урод! – Крикнул командир. - Оставить этого для допроса, остальных. Убить!
Однако, тратить пули не было нужды. Девушка затихла, а по каменной плите, медленно стекала густая, красная кровь. Внезапно, стены пирамиды засветились призрачно-красным сиянием. Мало того, что зловещим, так ещё и по внутренней связи пришло «-Сто процентов, датчики аномалии показывают стольник! – испуганно сказал один из бойцов». На камнях, по очереди, начали проступать символы, и барельефные рисунки, очень-очень странные. Вот изображение множества людей, сидящих вокруг большого туземца в маске, окруженной ореолом света. Вот другой рисунок, где этому человеку приносят жертвы, и ещё, и ещё! На каждом последующем изображении обрядов, тот, кому приносили жертвы – менялся. В нем оставалось все меньше человеческого, а на последнем изображении, в центре жертвенного круга, сидело чудовище. Крылатый змей, нарисованный рукой древнего мастера, с человеческим лицом, на длинном чешуйчатом теле.

-И тут змеи! – злобно выплюнул кэп, - ненавижу!
Стена ветра за спинами отряда внезапно почернела, а недобитые культисты, рухнули как подкошенные. Падая, люди начали иссыхать на глазах, словно мумии, пока не осталась лишь кожа да кости. Отряд не пострадал, а причина падения культистов, выяснилась скоро.

В смерче что-то двигалось. Что-то большое, и ему было глубоко плевать, что ветер крошит в пыль многотонные камни, оно свободно плавало в смертоносном потоке. С небес ударила молния, подсветив контуры аномалии. В ярком свете, отряд увидел…Больше всего, это было похоже на крокодила, научившегося летать и отрастившего крылья. Вытянутое, торпедообразное тело, закованное в темные костяные пластины. Шесть хаотично двигающихся крыльев, со стального цвета перьями, и голова. Напоминающая очертаниями ту, что изображена на стенах пирамиды. В ней, хоть она и была похожа на змеиную, просматривались человеческие черты. Огромная пасть, усеяна частоколом треугольных острых зубов. Что совсем не похоже, на обычные два клыка змей. А вокруг головы, ореол из перьев, напоминающий то ли корону, то ли причудливый воротник.

-Вы все, пришли засвидетельствовать, моё возрождение, - вдруг раздался голос, настолько громкий, что перекрыл даже вой ветра. Он не спрашивал, он утверждал… – Не удивляйтесь, смертные, я знаю все ваши языки. Кукулькан, имя мне, и в этом мире, мне ведомо всё. Служите, и я награжу достойных. Откажетесь, и я сожру ваши души.

Каждый в отряде, почувствовал необъяснимое желание пасть на колени, склониться перед неведомой тварью. И когда люди уже начали опускаться, один из них выпрямился во весь рост, и сорвал шлем с головы.
-Что случается с твоими последователями мы уже видели тварь, - громко произнес капитан, внимательно следя за тенью. И, подловив момент, он бросил в смерч свой рюкзак, в который заткнул подожженный флаер. Ветер подхватил его, и когда огонек приблизился к аномалии, капитан нажал на детонатор.

Раздавшийся взрыв сбросил наваждение, люди удивленно приходили в себя, многие трясли головами. Тварь откинуло ударной волной, но даже одна пластинка, не упала с бронированного тела. Ночь окрасилась огненными всполохами, на время, дезориентируя врага. Монстр рухнул на землю, подняв на месте падения кучу пыли.

-А ТЕПЕРЬ. ВАААЛИМ! – проорал капитан, первым бросаясь вниз по ступеням. Взрыв был такой силы, что смерч исчез, или же это из-за удара по Кукулькану? Отряду было все равно, они просто убегали, оставляя за собой беснующуюся в руинах города, змею.
Когда подоспевший вертолет, уносил бойцов прочь, Капитан напоследок выглянул в окно. В руинах мелькнул пластинчатый хвост, заползающий под пирамиду. В голове у всех, тихо прозвучало.
-Никому, не уйти от моего гнева! Ни вам, ни тому, кто помешал. Моей... Жатве... – И голос затих.

                                                                                      Лагерь. Вечер.

В этот раз, танцы почему-то вызвали неподдельный ажиотаж. Площадь не только чисто вымели, но и украсили окружающие деревья гирляндами. Несколько каменных стел, так же обмотали сверкающими диодами, и расставили вокруг колонки. Как никто не ушибся пока лазил, странно. Под конец приготовлений, на лицах отряда Ольги, можно было крупными буквами прочесть «Убейте меня!». Но тем не менее, всё было готово в срок. И народ начал переодеваться в парадную одежду.

Собранный диджейский пульт, пока пустовал. Как сказала Ульяна, диджеем будет та самая Мику, которая на данный момент совершает марш-бросок по магазинам с Алисой. Я сидел на скамейке, в одиночестве, глядя, как снуют туда-сюда вожатые и дети. Раз уж импровизированная площадка так огромна, то было решено провести танцы для всех, а не как обычно, по корпусам. Недалеко от меня, о чем-то беседовали Славя и Ольга Дмитриевна.

Ольга была в темно-зеленом платье, красиво облегающим фигуру до самых колен, и выгодно сочетающемся с её глазами. А Славя нарядилась в атласно-голубое, казавшееся воздушным и легким одеяние. Кроме того, блондинка распустила волосы, которые сейчас сверкали в свете фонарей, и ниспадали до самого пояса. При этом золотистые космы не просто висели, а легким флером колыхались от ветра и движений своей хозяйки. Даже отсюда, до меня доносился запах её шампуня, и духов Ольги Дмитриевны. Главное, как-то привыкнуть к громкому шуму, я чувствую, что стоить диджею поддать басов, мои бедные ушки свернутся в трубочку.

Я посмотрел на часы, где носит Алису? Из всего своего гардероба, я остановился на джинсах, туфлях, и простой белой рубашке. Была конечно мысль пойти при полном параде, в брюках, галстуке и пиджаке. Но, во-первых, жарко, хоть сумерки и унесли удушающее пекло, танцевать в свободной одежде легче. А во-вторых, я чувствовал что буду белой вороной, и правда, пока что, я никого не видел в строгой одежде. Всем было весело, хоть танцы ещё и не начались, но отдыхающие уже собирались группами, и радостно беседовали. В одной из таких групп, я заметил Ульянку. Рыжая стояла с подружками, и что-то с оживлением им рассказывала, помогая себе жестами и мимикой. Девочки громко смеялись. По цвету, её платье напоминало Славино, но было не несколько тонов темнее. Этот цвет, на удивление неплохо гармонировал с рыжей шевелюрой. А сама девочка, в облегающем наряде вместо привычной майки  и шорт, казалась старше на пару лет.
"-Но всё равно, нельзя! - вставил пять копеек Шиза. Можно подумать я на неё сейчас брошусь! Я мелкую рыжую моську конечно люблю, но в другом смысле".

-Прекрасный вечер, - подумал я, - пойти что ли, встретить Алису у входа. А то телефон у неё выключен. Или тут подождать?

1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427
12 глава http://vn.reactor.cc/post/2813773
13 глава http://vn.reactor.cc/post/2818846
14 глава http://vn.reactor.cc/post/2825328
15 глава http://vn.reactor.cc/post/2828850
16 глава http://vn.reactor.cc/post/2836596
17 глава http://vn.reactor.cc/post/2840565
18 глава http://vn.reactor.cc/post/2850439
19 глава http://vn.reactor.cc/post/2854191

Окончание

XX
Последний автобус


На остановке стояла совершенно особая тишина, так что становилось ясно, поблизости нет ни одного человека, да и кому охота плавиться вместе с асфальтом в такую жару. Уже прибыл автобус с двумя пассажирами. Уже первый пассажир, оказавшийся новым доктором, быстрым шагом ушла в медпункт. А второй — опоздавший пионер, уже отистерил своё и пошел сдаваться в лагерь. Уже, в воротах лагеря, его встретила Славя и направила к вожатой. А автобус все не торопился исчезать для наблюдателей. Когда время перевалило за половину пятого из ворот вышли люди: Толик, Виола, Семен и Ульяна-большая, все одетые по походному, все с вещами.
Четверка остановилась перед дверями автобуса, Семен скинул рюкзак, Толик занес чемодан Виолы и свою сумку в автобус и, о чудо, его пропустило внутрь, а потом выпустило обратно.
— Ну что, молодожены, давайте прощаться.
Рукопожатие с Семеном, обмен поцелуями в щечку с Ульяной, Виола обнимается с обоими Персуновыми, а потом обнимает Толика, так, как будто прощается и с ним, если не навсегда, то очень и очень надолго. По лицу ее текут слезы, размывая макияж.
— Еще не поздно отказаться.
— Нет… пионер. Мы остаемся в вашей… стране эльфов. Наш дом тоже здесь… Так вот, наш дом здесь. Мне не страшно за себя, мне не страшно за этого толстопуза. Я просто боюсь, что мы с ним потеряем друг-друга и не найдем. Ты обещал проследить, но мне, все равно, страшно. И начинай с меня. А то, я боюсь, что брошусь на тебя, когда ты прицелишься в Толю.
Виола и Толик отходят на пару шагов, к задним колесам автобуса, и становятся лицом к Семену, держась за руки.
— Разойдитесь на полшага, — просит Семен.
Достает из кармана рюкзака серую металлическую коробочку, украшенную телефонным диском, и начинает набирать код. Потом направляет коробочку на Виолу. Руки у Семена дрожат, Виола плачет не стесняясь, Ульяна-большая закрывает лицо руками, отворачивается и тоже плачет, это видно по вздрагивающим плечам.
— Что мне делать?
— Стреляй, физрук, не тяни, ты же видишь — ей страшно. Ты прошел через это, и мы пройдем. — Толик почти рычит.
Да, это похоже на расстрел. Становится так тихо, что слышно, ка щелкает кнопка в приборе. Виола вздрагивает и перестает плакать. Семен переводит объектив прибора на Толика и нажимает на кнопку еще раз. Толик тоже вздрагивает, потом, на секунду, с видимым усилием поднимает, сгибая локоть, свободную руку так, что сжатый ее кулак оказывается на уровне плеча, кивает Семену и, увлекая за собой Виолу, деревянной, ковыляющей походкой идет к дверям. В дверях автобуса он оглядывается еще раз, словно пытаясь все запомнить, хочет улыбнуться, но у него ничего не выходит.
Семен непонятно произносит:

Я никогда не умел умирать,
Подскажите рецепт, капитан!
Я хочу лишь еще раз обнять
Ту, чьей нежности был недостоин.

Шипят закрываясь двери, сам собой заводится двигатель, автобус разворачивается и уезжает, оставив после себя облако черного дыма.
Ульяна бросается Семену на грудь, продолжая плакать.
— Вот и все, Рыжик. Вот и закончилась эпоха. Хотя… нет, еще не все. Где же он у меня?..
Семен достает из рюкзака топор. Да, обычный топор, снятый с пожарного щита. Кладет прибор на бордюрный камень, и несколько раз бьет обухом топора по прибору, плюща его. В стороны летят обломки пластмассы и расколотые линзы. Потом достает еще один такой же прибор и процедура повторяется.
— Вот теперь, действительно, все. Пошли, Ульяныч. К ночи дома будем. — Улыбается своим мыслям. — Скоро двое новых октябрят появятся, да еще с двойниками. Ума не приложу, как эту парочку вычислить и вместе собрать.

Ульяна-маленькая еще раз обвела взглядом остановку, стараясь запомнить детали, и отступила назад, на тропинку ведущую к их с Алисой озеру и дальше к старому лагерю. На дороге остались лежать топор и две покореженные металлические коробочки. А Семен и сестрёнка, перепрыгнув через придорожную канаву, скрылись в кустах на противоположной стороне, унося с собой и тайну, и приключения.
Но Ульяна-маленькая нисколько об этом не пожалела. У нее теперь была своя тайна. Когда-нибудь она откроет ее Алисе и, может быть, Семену. Тому Семену, который физрук. Его, не смотря на разницу в возрасте и положении, Ульяна считала человеком заслуживающим доверия и человеком, который сможет эту тайну понять. А дальше придется уже решать — что делать с этой тайной.
Сорок минут спустя она уже сидела над обрывом, грызла мелкие, но сладкие ранетки, бросая огрызки с обрыва, и рассказывая об увиденном.
— Как думаешь, дойдут к ночи? — Спросила она, обращаясь к кому-то за своей спиной.
— Дойдут. К ночи дойдут. Можно быстрее, но они не знают короткой дороги.
— Покажешь? Дорогу?
— Покажу.
— Ты так и не вспомнила, как тебя зовут?
— Нет. Когда я жила одна мне было все равно, когда мне оставляла еду та женщина, которая сейчас уехала, нам тоже было все равно.
— Так не годится. У всех людей должны быть имена. — Ульянка повернулась, и, глядя в глаза тайне, спросила. — Скажи. Ты не против, если тебя будут звать Юля?

Ворота приоткрылись и на остановку вышла Славя, с метлой и ведром для мусора. Увидела обломки приборов, огорчаясь беспорядку покачала головой, подняла, повертела в руках, собрала обломки в ведро и скрылась за воротами. Может быть кибернетики еще сумеют выпаять из этого хлама какие-то детали? Хлопнула дверь клубов…

Простите, но как только мне это пришло в голову, я не смог просто так это выкинуть из нее. Ну, хоть кто-то порадуется.