1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
VIII
Рутина и быт
Ульяна-большая думала, чем ей заняться после завтрака. Думала напомнить Сёмке про его обещание поводить ее по лагерю, но ее перехватила Славя.
– Здравствуйте. Вы не могли бы мне помочь?
Славю Ульяна-большая увидела вчера впервые в жизни и сейчас невольно сравнивала Славю и девочку, которая оказалась на ее месте, в лагере Ульяны: «Интересно, а ведь Сашка, действительно, на нее очень похожа. Только лицом серьезнее и выглядит сдержанней и строже, что-ли. Застенчивая – от Лены набралась, и командовать она не любит – ее вообще лагерь особо не занимает. Танцы-соло на сцене – ночью, когда никто не видит; повозиться с мелкими, которых она делит с Сёмкой; и тот же Сёмка, через два цикла на третий – вот ее интересы. А здешняя Славя – нет. Славя – хозяйка, ей лагерь как дом, а все пионеры – как младшие братья и сестры. Причем сильно младшие. Которыми нужно командовать и которых нужно опекать. А площадь-то она, сама и лично, подметает, просто потому, что в доме должен быть порядок…»
– Славя, давай на ты. Я тебя всего на два года старше. – И, почти повторяя слова Семена, сказанные им – тогда еще физруком-самозванцем, при появлении в лагере бабы Глаши. – И то, что в нашем лагере я начальник спорткомплекса не делает меня еще старше. Так что ты хотела?
– Хорошо – на ты. Я как раз и хотела, чтобы ты помогла мне в спорткомплексе порядок навести, раз уж вы все-равно там поселились. А четверых мальчиков из среднего отряда, для помощи и переноски тяжестей, я сейчас пришлю.
«…А еще она начальник по характеру, ей командовать нужно. Это не в упрек Славе, потому что хороший администратор – человек нужный. Но где-ж их взять-то, хороших, да еще и с признаками совести? Вот Славя такая подрастает, но все, с Семкиных времен, никак подрасти не может. А, когда подрастет, однажды случится так, что совесть у нее вступит в противоречие с долгом администратора. Так, кажется я начинаю зависать, как Семен. Заразилась. О чем я думаю, вообще, мне же девятнадцать лет, а настоящих воспоминаний и того меньше? Или память с предыдущей активной фазы? Или, как Сёмка говорил, есть еще и чужая память? Других двойников? Оригинала? И вот она просыпается? Бедный, как он с этим живет?»
– Присылай, буду ждать.
Вот так и прошел целый час в привычных уже делах начальника спорткомплекса: в перетаскивании лишних матов в кладовую, в установке на свои места брусьев и перекладины, в подвешивании к потолку колец и каната, в мытье пола и вытирании пыли, и прочая, и прочая, и прочая… Когда, кажется, все было сделано Ульяна отпустила «добровольцев» и пошла в тренерскую разбираться с вещами. Повесить сушиться полотенца, плавки и купальник, разобрать рюкзак, чтобы через три дня сложить его по новой. Когда разбирала – из кармана в клапане выпал Выключатель. Ульяна вздрогнула и, брезгливо поморщившись, засунула его обратно, даже знать о существовании таких приборов было неприятно, не то что брать в руки. А Семён ничего: терпит и таскает с собой. Говорит: «Век бы его не видеть, но оставлять без присмотра боюсь. Вдруг найдет кто». Почему бы не отплыть на лодке подальше и не утопить прибор?
Сёмки все ещё не было, а до обеда оставалась уйма времени. Ульяна достала из своей сумки рабочую тетрадь, ручку, план лагеря и окрестностей, логарифмическую линейку. Надела стеклянный бегунок на древний артефакт, действительно древний – сорок шестого года выпуска: пожелтевший целлулоид; свойства металлов и древесины и физические константы, отпечатанные на обратной стороне линейки; надпись выцарапанная под движком: «Андрейко. Г. Д.»; уже ставшая хрупкой от времени методичка – руководство по использованию, отпечатанная в виде небольшой брошюрки. Вспомнила слова бабы Глаши, сказанные ей при вручении линейки: «Калькулятор – хорошо, но доверять здешним калькуляторам не советую. А вот это – не подведет.» И устроилась за столом, чтобы рассчитать точные место и время обратного перехода. На столе лежал журнал мод. «Советская модница», – не то, чтобы у Ульяны очень болела об этом голова, но она все же была девочка и, отложив в сторону тетрадь, потянулась к журналу. «Спасибо Сёмка, полистаю». Журнал раскрылся, конечно же, на тех страницах, между которыми Семён положил конверт с письмом. Да, тот самый конверт с письмом бабы Глаши.
Очень давно Ульяна, не задумываясь схватилась бы за письмо просто так – от любопытства. А сейчас – повертела конверт в руках, потом, пересилив себя, отложила его в сторону и взялась за расчеты. «Сёмка придет – спрошу. Баба Глаша не чужой мне человек.» Так и провозилась до полудня, когда пришел Семен.
Было слышно, как хлопнула входная дверь, как Семен не торопясь идет через зал, как он останавливается около гимнастического коня и шлепает ладонью по его дерматиновой спине. Наконец зашел, разулся, прошлепал босыми ногами по свежевымытому полу, аккуратно прислонил гитару к стене и, с видимым облегчением, лег на стопку матов. Поймал обеспокоенный взгляд Ульяны, виновато улыбнулся.
– Прости, Рыжик. Виола обещала, что после второго сеанса легче будет. Так что готовься – на тебя вся надежда.
– К Мику ходил?
– К ней, к болтушке нашей японской. Инструмент попросил, а заодно попытался напомнить ей и Алисе наши выкрутасы на сцене. Не знаю, что получилось. Может и вспомнят потом. Попозже.
– А я порядок в спортзале навела, по Славиной просьбе. Так что можно считать участие в жизни лагеря мы приняли.
Ульяна вздохнула, отложила в сторону тетрадь – по расчетам выходило, что если отправляться в обратный путь послезавтра, то выходить нужно после обеда и даже ближе к ужину. Точка перехода еще требовала уточнения, но, похоже, что приходилась на Семенову, то есть на их с Семеном поляну. «Ну хоть топать не далеко. Лишь бы сестренка не начала следить.» – Подумала. А потом взяла в руки конверт.
– Сёмк?
– Да, Уля?
– Ты письмо прочел?
– Прочел, но, если честно, то ничего не понял. Написано много и со смыслом, но уже устарело на двадцать лет. Может быть моему оригиналу это и было бы интересно… Или тому, кем был я, перед тем, как уехать из поселка. А сейчас. Ну узнал я, что баба Глаша – оригинал; наш Шурик, Толик и Виола – подлинники; я – дубликат; ты, скорее всего, копия; а Ольга или Сыроежкин и половина мелочи – миксы. Так! Я зря сейчас про копию сказал, Рыжик?
Ульяна внимательно посмотрела на мужа. Улыбнулась.
– Конечно зря, Сёмк. Теперь тебе придется мне объяснять – кто это такие и чем мы все друг от друга отличаемся. Это и мой мир, и я тоже хочу знать о нем всё. Но ты о письме говорил.
А Семен, сбившись с мысли, молчал еще несколько минут.
– В общем, главная мысль в письме та, что наш мир, в котором мы живем нестабилен. Рано или поздно, все здесь может начать сыпаться и, в конце концов, рухнет. Уже признаки есть. Помнишь совершенно осеннее дерево по дороге попалось? А ведь сейчас июнь. И причина нестабильности, вроде как, в здешних обитателях. А что делать баба Глаша не знает и уже не узнает, и оставляет решение нам троим, ну, а теперь, получается – четверым, с тобой вместе.
Семен вздохнул и, с тоской в голосе, продолжил.
– Может ты, Рыжик мой, что подскажешь. Так что – читай, а вечером нам нужно будет что-то промямлить. Потому что – когда еще все встретимся. Я бы...
Прозвучал сигнал горна, перебив Семена. Тот, несколько театрально кряхтя, поднялся, приняв протянутую руку Ульяны.
– Пойдем, продегустируем здешнее меню.
Ульяна-маленькая возвращалась из Старого лагеря. Не смотря на темперамент и детскую еще нетерпеливость, девочка умела и строить планы и выполнять их. Вот и сейчас, проведя полдня в Старом лагере и избавившись от украденной ватрушки, яблока и половины кулька конфет она шла домой и улыбалась, довольная собой.
Старый лагерь был обследован весь: от чердака, и даже от конька крыши и до бомбоубежища. Ульянка пошла бы и дальше, но не смогла открыть вторую дверь, просто не хватило сил. Но и так: на первом и втором этажах были найдены пригодные для обитания комнаты, с целыми окнами и без потеков на потолке и стенах, с матрацами свернутыми в рулон, одеялами, подушками и комплектами белья, с печью-буржуйкой в одной из комнат; в бомбоубежище обнаружен целый ящик с сигнальными ракетами, несколько картонных коробок с консервами и запаянными в полиэтилен сухарям, несколько противогазов и костюмов химзащиты.
Вырванные из Алисиной тетради с песнями несколько чистых страниц, сейчас все исчирканные записями, схемами и рисунками лежали в кармане, еще несколько страниц было оставлено в Старом лагере. А еще нужно было осмыслить все это найденное богатство.
Спрятав в домике за шкаф остатки конфет и положив под матрас свои записи, Ульяна побежала в столовую. Перспективы на вторую половину смены были увлекательнейшие. Настолько, что даже мысли – в очередной раз напугать Лену не возникло и девочка-ракета проскочила мимо Лены не останавливаясь.
Лена проводила взглядом пробежавшую мимо Ульянку, закрыла книжку, заложив страницу кленовым листом, поднялась с лавочки и пошла к себе.
Не стоило тащить книгу в столовую – Женя бы не перенесла следы от рассольника на переплете. И тогда – до свидания источник хороших книг.
По дороге поздоровалась с Ольгой Дмитриевной, кивнула гостям. Гости шли держась за руки и им пришлось замедлить шаг и потесниться, чтобы разойтись с Леной. А Лена, пока расходились, невольно подслушав фразу Ульяны-большой: «Сёмк, а кто тогда такие дубликаты?» Что такое дубликат Лена более или менее представляла, но вот местоимение «кто», примененное к дубликату ее озадачило. Самое интересное, Лена чувствовала, что она знает ответ на этот вопрос. Точнее, когда-то знала, но успешно забыла. Так, как забывают ненужные в повседневной жизни: алгоритм нахождения корней квадратного уравнения или доказательство теоремы Пифагора, или неправильные английские глаголы – почти сразу после сдачи экзаменов.
– Здравствуй, Леночка. Ты на обед сейчас или у тебя какие-то еще дела? Если на обед, то пойдем вместе?
«Микс, – мелькнуло в голове у Лены, – первый удачный микс. Стоп! О чем это я?» Потом, как не пыталась, так и не смогла вспомнить – каким словом она назвала Мику.
– Да, то есть нет, Мику. Нет никаких дел, зашла только книжку положить.
По дороге увернулись от трех октябрят, несшихся, не разбирая дороги, к умывальникам. «Хорошо, что маленькие, а то затоптали бы». – подумала Лена. Мику рассказывала о визите Семена, о том, что он попросил гитару, о том, что он играет, конечно, средне, но терпеть можно, потом Мику перескочила на больную, для нее, тему, что пионеры вообще никак и ни на чем не играют и не хотят учиться. Потом опять на Семена, что он…
– Мику, – мягко позвала Лена. И, дождавшись молчания подруги, продолжила – У меня такое впечатление, что Семен, как минимум, понравился всем девочкам в лагере. Начиная от Оксаны, – Лена оглянулась вслед пробежавшим октябрятам. – И заканчивая Ольгой Дмитриевной. И мы с тобой тоже в этом списке.
Мику рассмеялась негромким, но мелодичным колокольчиком.
– Жаль, что он так влюблен в свою рыжую. Все время ищет ее глазами. Не знаю, как у тебя, Леночка, а и у меня, и у Алисы, и у нашей Ульянки такое чувство, будто все мы его давно знаем, причем с хорошей стороны. – Потом вспомнила и добавила. – Знаешь, он, пока был у меня в кружке, все время посматривал на то место, где должна висеть пятая портьера, которой не хватает. Мне было так неудобно, будто это я виновата, что их только четыре.
Ольга Дмитриевна стояла на крыльце столовой. Кивнула Виоле с подопечным Толиком, улыбнулась гостям – Семену и Ульяне-большой.
– Ульяна, спасибо за помощь в спортзале.
– Радастартьсятоварщвожатая! – Вытянувшись во фрунт схохмила Ульяна. Потом, продолжая улыбаться, но уже нормальным голосом добавила. – Только ваши мальчики всю работу сделали, я только показывала: что и куда. Особенно, – Ульяна оглядела толпу у крыльца, увидела кого хотела, кивнула. – Особенно Артем. Отметьте его как-нибудь, пожалуйста. А то я только спасибо сказать могу.
Ольга Дмитриевна согласно кивнула, сделав зарубку в памяти. Дождалась, когда последний пионер зайдет в столовую и пошла к раздаче сама. Долг вожатой обязывал убедиться, что все население лагеря накормлено и уже потом обедать самой. Пятый день смены без происшествий был прожит до середины.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
VIII
Рутина и быт
Ульяна-большая думала, чем ей заняться после завтрака. Думала напомнить Сёмке про его обещание поводить ее по лагерю, но ее перехватила Славя.
– Здравствуйте. Вы не могли бы мне помочь?
Славю Ульяна-большая увидела вчера впервые в жизни и сейчас невольно сравнивала Славю и девочку, которая оказалась на ее месте, в лагере Ульяны: «Интересно, а ведь Сашка, действительно, на нее очень похожа. Только лицом серьезнее и выглядит сдержанней и строже, что-ли. Застенчивая – от Лены набралась, и командовать она не любит – ее вообще лагерь особо не занимает. Танцы-соло на сцене – ночью, когда никто не видит; повозиться с мелкими, которых она делит с Сёмкой; и тот же Сёмка, через два цикла на третий – вот ее интересы. А здешняя Славя – нет. Славя – хозяйка, ей лагерь как дом, а все пионеры – как младшие братья и сестры. Причем сильно младшие. Которыми нужно командовать и которых нужно опекать. А площадь-то она, сама и лично, подметает, просто потому, что в доме должен быть порядок…»
– Славя, давай на ты. Я тебя всего на два года старше. – И, почти повторяя слова Семена, сказанные им – тогда еще физруком-самозванцем, при появлении в лагере бабы Глаши. – И то, что в нашем лагере я начальник спорткомплекса не делает меня еще старше. Так что ты хотела?
– Хорошо – на ты. Я как раз и хотела, чтобы ты помогла мне в спорткомплексе порядок навести, раз уж вы все-равно там поселились. А четверых мальчиков из среднего отряда, для помощи и переноски тяжестей, я сейчас пришлю.
«…А еще она начальник по характеру, ей командовать нужно. Это не в упрек Славе, потому что хороший администратор – человек нужный. Но где-ж их взять-то, хороших, да еще и с признаками совести? Вот Славя такая подрастает, но все, с Семкиных времен, никак подрасти не может. А, когда подрастет, однажды случится так, что совесть у нее вступит в противоречие с долгом администратора. Так, кажется я начинаю зависать, как Семен. Заразилась. О чем я думаю, вообще, мне же девятнадцать лет, а настоящих воспоминаний и того меньше? Или память с предыдущей активной фазы? Или, как Сёмка говорил, есть еще и чужая память? Других двойников? Оригинала? И вот она просыпается? Бедный, как он с этим живет?»
– Присылай, буду ждать.
Вот так и прошел целый час в привычных уже делах начальника спорткомплекса: в перетаскивании лишних матов в кладовую, в установке на свои места брусьев и перекладины, в подвешивании к потолку колец и каната, в мытье пола и вытирании пыли, и прочая, и прочая, и прочая… Когда, кажется, все было сделано Ульяна отпустила «добровольцев» и пошла в тренерскую разбираться с вещами. Повесить сушиться полотенца, плавки и купальник, разобрать рюкзак, чтобы через три дня сложить его по новой. Когда разбирала – из кармана в клапане выпал Выключатель. Ульяна вздрогнула и, брезгливо поморщившись, засунула его обратно, даже знать о существовании таких приборов было неприятно, не то что брать в руки. А Семён ничего: терпит и таскает с собой. Говорит: «Век бы его не видеть, но оставлять без присмотра боюсь. Вдруг найдет кто». Почему бы не отплыть на лодке подальше и не утопить прибор?
Сёмки все ещё не было, а до обеда оставалась уйма времени. Ульяна достала из своей сумки рабочую тетрадь, ручку, план лагеря и окрестностей, логарифмическую линейку. Надела стеклянный бегунок на древний артефакт, действительно древний – сорок шестого года выпуска: пожелтевший целлулоид; свойства металлов и древесины и физические константы, отпечатанные на обратной стороне линейки; надпись выцарапанная под движком: «Андрейко. Г. Д.»; уже ставшая хрупкой от времени методичка – руководство по использованию, отпечатанная в виде небольшой брошюрки. Вспомнила слова бабы Глаши, сказанные ей при вручении линейки: «Калькулятор – хорошо, но доверять здешним калькуляторам не советую. А вот это – не подведет.» И устроилась за столом, чтобы рассчитать точные место и время обратного перехода. На столе лежал журнал мод. «Советская модница», – не то, чтобы у Ульяны очень болела об этом голова, но она все же была девочка и, отложив в сторону тетрадь, потянулась к журналу. «Спасибо Сёмка, полистаю». Журнал раскрылся, конечно же, на тех страницах, между которыми Семён положил конверт с письмом. Да, тот самый конверт с письмом бабы Глаши.
Очень давно Ульяна, не задумываясь схватилась бы за письмо просто так – от любопытства. А сейчас – повертела конверт в руках, потом, пересилив себя, отложила его в сторону и взялась за расчеты. «Сёмка придет – спрошу. Баба Глаша не чужой мне человек.» Так и провозилась до полудня, когда пришел Семен.
Было слышно, как хлопнула входная дверь, как Семен не торопясь идет через зал, как он останавливается около гимнастического коня и шлепает ладонью по его дерматиновой спине. Наконец зашел, разулся, прошлепал босыми ногами по свежевымытому полу, аккуратно прислонил гитару к стене и, с видимым облегчением, лег на стопку матов. Поймал обеспокоенный взгляд Ульяны, виновато улыбнулся.
– Прости, Рыжик. Виола обещала, что после второго сеанса легче будет. Так что готовься – на тебя вся надежда.
– К Мику ходил?
– К ней, к болтушке нашей японской. Инструмент попросил, а заодно попытался напомнить ей и Алисе наши выкрутасы на сцене. Не знаю, что получилось. Может и вспомнят потом. Попозже.
– А я порядок в спортзале навела, по Славиной просьбе. Так что можно считать участие в жизни лагеря мы приняли.
Ульяна вздохнула, отложила в сторону тетрадь – по расчетам выходило, что если отправляться в обратный путь послезавтра, то выходить нужно после обеда и даже ближе к ужину. Точка перехода еще требовала уточнения, но, похоже, что приходилась на Семенову, то есть на их с Семеном поляну. «Ну хоть топать не далеко. Лишь бы сестренка не начала следить.» – Подумала. А потом взяла в руки конверт.
– Сёмк?
– Да, Уля?
– Ты письмо прочел?
– Прочел, но, если честно, то ничего не понял. Написано много и со смыслом, но уже устарело на двадцать лет. Может быть моему оригиналу это и было бы интересно… Или тому, кем был я, перед тем, как уехать из поселка. А сейчас. Ну узнал я, что баба Глаша – оригинал; наш Шурик, Толик и Виола – подлинники; я – дубликат; ты, скорее всего, копия; а Ольга или Сыроежкин и половина мелочи – миксы. Так! Я зря сейчас про копию сказал, Рыжик?
Ульяна внимательно посмотрела на мужа. Улыбнулась.
– Конечно зря, Сёмк. Теперь тебе придется мне объяснять – кто это такие и чем мы все друг от друга отличаемся. Это и мой мир, и я тоже хочу знать о нем всё. Но ты о письме говорил.
А Семен, сбившись с мысли, молчал еще несколько минут.
– В общем, главная мысль в письме та, что наш мир, в котором мы живем нестабилен. Рано или поздно, все здесь может начать сыпаться и, в конце концов, рухнет. Уже признаки есть. Помнишь совершенно осеннее дерево по дороге попалось? А ведь сейчас июнь. И причина нестабильности, вроде как, в здешних обитателях. А что делать баба Глаша не знает и уже не узнает, и оставляет решение нам троим, ну, а теперь, получается – четверым, с тобой вместе.
Семен вздохнул и, с тоской в голосе, продолжил.
– Может ты, Рыжик мой, что подскажешь. Так что – читай, а вечером нам нужно будет что-то промямлить. Потому что – когда еще все встретимся. Я бы...
Прозвучал сигнал горна, перебив Семена. Тот, несколько театрально кряхтя, поднялся, приняв протянутую руку Ульяны.
– Пойдем, продегустируем здешнее меню.
Ульяна-маленькая возвращалась из Старого лагеря. Не смотря на темперамент и детскую еще нетерпеливость, девочка умела и строить планы и выполнять их. Вот и сейчас, проведя полдня в Старом лагере и избавившись от украденной ватрушки, яблока и половины кулька конфет она шла домой и улыбалась, довольная собой.
Старый лагерь был обследован весь: от чердака, и даже от конька крыши и до бомбоубежища. Ульянка пошла бы и дальше, но не смогла открыть вторую дверь, просто не хватило сил. Но и так: на первом и втором этажах были найдены пригодные для обитания комнаты, с целыми окнами и без потеков на потолке и стенах, с матрацами свернутыми в рулон, одеялами, подушками и комплектами белья, с печью-буржуйкой в одной из комнат; в бомбоубежище обнаружен целый ящик с сигнальными ракетами, несколько картонных коробок с консервами и запаянными в полиэтилен сухарям, несколько противогазов и костюмов химзащиты.
Вырванные из Алисиной тетради с песнями несколько чистых страниц, сейчас все исчирканные записями, схемами и рисунками лежали в кармане, еще несколько страниц было оставлено в Старом лагере. А еще нужно было осмыслить все это найденное богатство.
Спрятав в домике за шкаф остатки конфет и положив под матрас свои записи, Ульяна побежала в столовую. Перспективы на вторую половину смены были увлекательнейшие. Настолько, что даже мысли – в очередной раз напугать Лену не возникло и девочка-ракета проскочила мимо Лены не останавливаясь.
Лена проводила взглядом пробежавшую мимо Ульянку, закрыла книжку, заложив страницу кленовым листом, поднялась с лавочки и пошла к себе.
Не стоило тащить книгу в столовую – Женя бы не перенесла следы от рассольника на переплете. И тогда – до свидания источник хороших книг.
По дороге поздоровалась с Ольгой Дмитриевной, кивнула гостям. Гости шли держась за руки и им пришлось замедлить шаг и потесниться, чтобы разойтись с Леной. А Лена, пока расходились, невольно подслушав фразу Ульяны-большой: «Сёмк, а кто тогда такие дубликаты?» Что такое дубликат Лена более или менее представляла, но вот местоимение «кто», примененное к дубликату ее озадачило. Самое интересное, Лена чувствовала, что она знает ответ на этот вопрос. Точнее, когда-то знала, но успешно забыла. Так, как забывают ненужные в повседневной жизни: алгоритм нахождения корней квадратного уравнения или доказательство теоремы Пифагора, или неправильные английские глаголы – почти сразу после сдачи экзаменов.
– Здравствуй, Леночка. Ты на обед сейчас или у тебя какие-то еще дела? Если на обед, то пойдем вместе?
«Микс, – мелькнуло в голове у Лены, – первый удачный микс. Стоп! О чем это я?» Потом, как не пыталась, так и не смогла вспомнить – каким словом она назвала Мику.
– Да, то есть нет, Мику. Нет никаких дел, зашла только книжку положить.
По дороге увернулись от трех октябрят, несшихся, не разбирая дороги, к умывальникам. «Хорошо, что маленькие, а то затоптали бы». – подумала Лена. Мику рассказывала о визите Семена, о том, что он попросил гитару, о том, что он играет, конечно, средне, но терпеть можно, потом Мику перескочила на больную, для нее, тему, что пионеры вообще никак и ни на чем не играют и не хотят учиться. Потом опять на Семена, что он…
– Мику, – мягко позвала Лена. И, дождавшись молчания подруги, продолжила – У меня такое впечатление, что Семен, как минимум, понравился всем девочкам в лагере. Начиная от Оксаны, – Лена оглянулась вслед пробежавшим октябрятам. – И заканчивая Ольгой Дмитриевной. И мы с тобой тоже в этом списке.
Мику рассмеялась негромким, но мелодичным колокольчиком.
– Жаль, что он так влюблен в свою рыжую. Все время ищет ее глазами. Не знаю, как у тебя, Леночка, а и у меня, и у Алисы, и у нашей Ульянки такое чувство, будто все мы его давно знаем, причем с хорошей стороны. – Потом вспомнила и добавила. – Знаешь, он, пока был у меня в кружке, все время посматривал на то место, где должна висеть пятая портьера, которой не хватает. Мне было так неудобно, будто это я виновата, что их только четыре.
Ольга Дмитриевна стояла на крыльце столовой. Кивнула Виоле с подопечным Толиком, улыбнулась гостям – Семену и Ульяне-большой.
– Ульяна, спасибо за помощь в спортзале.
– Радастартьсятоварщвожатая! – Вытянувшись во фрунт схохмила Ульяна. Потом, продолжая улыбаться, но уже нормальным голосом добавила. – Только ваши мальчики всю работу сделали, я только показывала: что и куда. Особенно, – Ульяна оглядела толпу у крыльца, увидела кого хотела, кивнула. – Особенно Артем. Отметьте его как-нибудь, пожалуйста. А то я только спасибо сказать могу.
Ольга Дмитриевна согласно кивнула, сделав зарубку в памяти. Дождалась, когда последний пионер зайдет в столовую и пошла к раздаче сама. Долг вожатой обязывал убедиться, что все население лагеря накормлено и уже потом обедать самой. Пятый день смены без происшествий был прожит до середины.
Подробнее
Фанфики(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы,Алиса(БЛ),Самая ранимая и бунтарская девочка лета!,Ульяна(БЛ),Самая весёлая и непоседливая девочка лета!,Славя(БЛ),Самая трудолюбивая девочка лета!,Семен(БЛ),Мику(БЛ),еще одна Ульяна(БЛ),Ольга Дмитриевна(БЛ),Самая строгая девочка лета!,очередной бред,Дубликат(БЛ)
Еще на тему
