Результаты поиска по запросу «
Бл это
»Ульяна(БЛ) Мику(БЛ) Виола(БЛ) Толик(БЛ) Семен(БЛ) Лена(БЛ) Женя(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) очередной бред Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN еще одна Ульяна(БЛ)
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
X
Трещины в мироздании
– Так, хорошо. А следующую куда? Нет-нет-нет. Смотри внимательней. Все же на картинках есть. Правильно. Ну, бери иглу и уже сама. Стой, вот так иглу надо держать.
А Ульяна боялась. На грани паники. Нужно было вводить иглы в Семена, а она боялась и каждый раз замирала, прежде чем коснуться иглой его кожи. Но понимал это только Семен – просто чувствовал, как дрожит игла, в момент касания. Поэтому, когда все закончилось, а спина его украсилась двумя рядами проволочных шипов, Семен осторожно повернул голову, поймал взгляд Ульяны и сказал ей одними губами: «Ты молодец, Рыжик».
Виола осторожно накрыла Семена простыней, перевернула песочные часы, и уселась, развернув стул спинкой к столу. Приглашающе кивнула Ульяне, садись-мол, хоть на вторую кушетку.
– Семен, тебя в сон не клонит? Нет? Это хорошо. Тогда можно и поговорить, если готов. Тебя, Ульяна, это тоже касается.
Мику умела работать очень быстро, поэтому когда Лена вернулась, принеся ужин, основная часть текста была уже написана, раскрытая тетрадка лежала на кровати, а Мику, сидела на крыльце, глядя куда-то в пространство.
Леночка занесла в домик судок с макаронами по флотски и термос с чаем, коснулась рукой тетрадки, но, без разрешения автора, читать не решилась, а, вместо этого, вышла наружу и присела рядом с соседкой. Мику слабо пошевелилась, давая понять, что заметила Лену.
– Я тебе ужин принесла, Мику. Ешь, пока не остыл.
– Спасибо, Леночка, я заметила. Я сейчас. Что-то вымотал меня этот четырехчасовой марафон. Никогда раньше столько не писала. А тут вдруг, как накатило. Я и остановиться не могла. Пока все не закончила.
Мику действительно вымоталась. Это было заметно даже по тому, что говорила она непривычно медленно и короткими фразами, как-будто с трудом подбирая слова, как-будто все слова были истрачены на написание текста и сейчас их запас еще не успел восстановиться.
Девушки одновременно поднялись. Чуть замешкавшись в дверях зашли в домик. Мику, постепенно приходя в себя, занялась ужином, а Лена, спросив разрешение, устроилась у себя на кровати со свеженаписанной пьесой.
– Ну и как, Леночка? Я писала, писала… Все что приходило в голову. Остановлюсь, перечитаю все что написала, что-то поправлю и дальше пишу. Как так можно? Говорят, что нужно сперва сюжет придумать, план написать, характеры прописать. А я ничего этого не сделала, потому что не умею. Я играть музыку и петь умею, а книги писать нет. А еще запятые не ставлю и не те буквы в словах пишу. Потому что папа научил меня хорошо говорить по русски, но не научил по русски хорошо писать. А если бы я по японски писала: и пьеса получилась бы совсем другая, и никто не смог бы ее прочесть. Ее по русски нужно было писать, чтобы получилось то, что я хочу. Вот я и писала по русски…
Мику ждала Лениной оценки и отчаянно волновалась. Впервые она написала что-то серьезнее школьного сочинения. Впервые она придумала что-то. Система и создатели наградили ее способностями к музыке, вокалу, танцам и все это воспринималось обитателями как должное и было для здешнего мира естественно. А тут, впервые Мику сделала что-то такое, что не было ей подарено извне, что-то, что вышло изнутри ее, ценой нервных клеток, ценой зверского голода, ценой головной боли и жуткой опустошенности. Что-то такое, что она довела до конца.
Впервые один из обитателей бесконечного лета придумал, создал, довел до конца и представил на суд других что-то действительно новое, чего не было раньше. И мир бесконечного лета еще чуть-чуть изменился.
– Мику. Если хочешь, я могу помочь с запятыми. Скажи. Ты ведь собираешься показать это Семену? Ты ведь о нем это написала?
– Да, Леночка. Сегодня Семен приходил за гитарой, а мы с Алисой после поговорили о гостях. Как они рассказали Алисе и нашей Ульяне сказку про пионеров, которые все время проживали одну и ту же смену по кругу, так что никто ничего не помнил, а один мальчик все вспомнил, но начал расти. Алиса пересказала ее мне, а еще рассказала про то – какой сон Ульяне приснился, и как Алиса сама представила себе, что она стоит на берегу а Семен уплывает на лодке. И вот я все это объединила. Просто так представила себе, что это все про нас и все это было на самом деле. Хочу ли я Семену это показать? Нет, в таком виде не хочу.
Мику катастрофически не с кем было посоветоваться. Ей был симпатичен Семен, но она не решалась подходить к нему с такой просьбой. Оставалась Лена, для моральной поддержки.
– Леночка, я хочу поставить это на сцене. И хочу, чтобы гости это увидели. Хочу, чтобы все увидели, но и гости тоже. Но я понимаю, что могу не успеть, что времени только до вечера субботы.
– Вот что, Мику. Пошли в библиотеку.
В библиотеке, кроме всего прочего, была пишущая машинка, к которой прилагалась Женя. Обе: заведующая библиотекой и руководитель художественного кружка, – всегда несколько пугали друг-друга, но деваться им было некуда, тем более, что текст был хорош.
Ульяна с Семеном шли из медпункта к себе короткой дорогой. Шли молча, только держались за руки. До отбоя оставалось каких-то полчаса, уже стемнело, и пара шла по тропинке, полагаясь больше на память, чем на зрение.
Оба прокручивали в головах разговор с Виолой и Толиком, который никому ничего толком не дал. Да, вроде как, все согласились, что мир меняется и трещит. Да, вроде как, все согласились с выводами бабы Глаши от том, что причины этому: обитатели выпадающие из циклов, и влияние извне. Да, но что делать с этим знанием? Применять Выключатель по пионерам? Мало того, что все были против, но проблема была еще и в том, что чем меньше в лагерях действовало проснувшихся пионеров, тем сильнее расшатывался мир лагерей от воздействия снаружи. Ульяна попросила рабочие тетради Глафиры Денисовны, в надежде разобраться.
– Бери. Если успеешь до вашего ухода. Все равно в цифрах лучше тебя никто не разберется. Есть еще Шурик из вашего узла, но он, сами понимаете…
– А что там случилось у Шурика? – Вступил в разговор Семен. – Или нам лучше не знать?
– Наверное лучше знать. Чтобы не навредить ему ненароком. Тем более, что тогда ты был в курсе. Все мы были в курсе. Ты же помнишь, что такое было самое начало девяностых? Резня и война на окраинах бывшего Союза. А у Шурика, у Шурика-оригинала, были жена и дочка. Яна. Были. А потом уже нет. Поэтому он и оставался здесь, поэтому он и полез в маяк. Он же не знал, что уцелеет, и Виола успеет отправить его в туман. Был Шурик-оригинал, а стал Шурик-подлинник, но какая разница? Даже на нашей аппаратуре было не отличить. Особенно если оригинал при этом, так или иначе, всегда погибает. Сразу, как в нашем с ним случае, или через пару месяцев, как в случае с Виолой.
Толик вздохнул.
– Надо что-то решать. Время у нас еще есть, но нельзя затягивать.
Уже в тренерской Семен сказал.
– Вот значит как. Никогда бы не подумал про Виолу.
– Ты о чем, Сём?
– Да сны мне снились одно время, как Виола в туман уходит. И баба Глаша намекала.
В тренерской Ульяна положила на стол стопку тетрадей, дотянулась до гитары и одним пальцем тренькнула по струнам. Глянула на Семена сразу завалившегося на постель.
– Ну ведь лучше тебе стало, не придуривайся, Сём. Я же видела, каким ты шел в медпункт вчера, каким ты шел туда сегодня и каким ты шел сейчас оттуда.
– Рыжик, у тебя легкая рука. Завтра еще сеанс, и буду лучше чем был.
– Ага, а знаешь, как я боялась.
Семен обвел глазами тренерскую, встал, подошел к канцелярскому шкафу, нагнулся, хмыкнул. Выпрямился.
– Замечательно. Замечательно быть здоровым.
Нагнулся еще раз и выкатил из под шкафа волейбольный мячик. Несколько раз стукнул им об пол.
– Вот и ответ на вопрос вожатой. Как вариант, а Рыжик? Свисток с собой?
– Скучаешь? Я тоже. Два дня не играли, а я уже скучаю.
– Я музыкантш наших в гости зазывал, но их, похоже, не будет. Мику и за ужином не было, её порцию Лена в домик унесла. А Алиса задумчивая какая-то ходит. – Семен поймал удивленный взгляд Ульяны. – Черт! Наших, местных, тутошних, тамошних, здешних… Я запутался с этими двойниками, Уля. Конечно здешних. Я к чему говорю – спать еще не охота. Может, пойдем погуляем?
Ульяна-большая отложила первую тетрадку из пяти, улыбнулась Семену.
– А пошли.
Столовая, площадь и Генда, аллея домиков, Алисин домик (свет горит, слышно как Алиса играет на гитаре, на крыльце одна пара обуви – Алисина).
– Зайдем, Сём?
– Может завтра, Уля? А то получится, что я разбираться пришел – почему на приглашение не откликнулась.
Гости постояли еще, подумали и пошли дальше. На перекрестке чуть не попали под Ульянку, бежавшую со стороны Старого лагеря.
– Привет, вы к клубам? Занесите бинокль кибернетикам, я обещала сегодня вернуть! Пожалуйста!
И умчалась к себе.
– Ну все, показала ты мелкой дорогу. Теперь, до конца смены, девочка будет занята, а вожатая будет скучать.
Прошли к клубам, Шурик как раз запирал двери, передали ему бинокль. Дошли до музыкального кружка, оттуда, по тропинке вышли к домику Лены (Свет не горит, обуви на крыльце нет). Прошли по аллее мимо домика Ольги, поздоровались с вожатой, собравшейся на вечерний обход. По тропинке вышли на концертную площадку, оттуда прошли к библиотеке.
Библиотека оказалась обитаема, в библиотеке горел свет и, в приоткрытое окно, был отчетливо слышен стук пишущей машинки и спорящие о чем-то голоса (серебряный колокольчик против скрипучей двери), иногда смех.
– Женя. И Мику. Какая странная компания.
– Хочешь зайти, Семка? Не надо.
– Да, лучше не надо. Я понимаю, что, с тех пор как я сбежал, у них своя жизнь. Хотя, на Шопенгауэра глянуть неплохо-бы было.
На занавеске мелькнула тень.
– И Лена здесь. Ладно, спать пора, пусть делают что хотят. Все что нам нужно знать мы узнаем завтра.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
X
Трещины в мироздании
– Так, хорошо. А следующую куда? Нет-нет-нет. Смотри внимательней. Все же на картинках есть. Правильно. Ну, бери иглу и уже сама. Стой, вот так иглу надо держать.
А Ульяна боялась. На грани паники. Нужно было вводить иглы в Семена, а она боялась и каждый раз замирала, прежде чем коснуться иглой его кожи. Но понимал это только Семен – просто чувствовал, как дрожит игла, в момент касания. Поэтому, когда все закончилось, а спина его украсилась двумя рядами проволочных шипов, Семен осторожно повернул голову, поймал взгляд Ульяны и сказал ей одними губами: «Ты молодец, Рыжик».
Виола осторожно накрыла Семена простыней, перевернула песочные часы, и уселась, развернув стул спинкой к столу. Приглашающе кивнула Ульяне, садись-мол, хоть на вторую кушетку.
– Семен, тебя в сон не клонит? Нет? Это хорошо. Тогда можно и поговорить, если готов. Тебя, Ульяна, это тоже касается.
Мику умела работать очень быстро, поэтому когда Лена вернулась, принеся ужин, основная часть текста была уже написана, раскрытая тетрадка лежала на кровати, а Мику, сидела на крыльце, глядя куда-то в пространство.
Леночка занесла в домик судок с макаронами по флотски и термос с чаем, коснулась рукой тетрадки, но, без разрешения автора, читать не решилась, а, вместо этого, вышла наружу и присела рядом с соседкой. Мику слабо пошевелилась, давая понять, что заметила Лену.
– Я тебе ужин принесла, Мику. Ешь, пока не остыл.
– Спасибо, Леночка, я заметила. Я сейчас. Что-то вымотал меня этот четырехчасовой марафон. Никогда раньше столько не писала. А тут вдруг, как накатило. Я и остановиться не могла. Пока все не закончила.
Мику действительно вымоталась. Это было заметно даже по тому, что говорила она непривычно медленно и короткими фразами, как-будто с трудом подбирая слова, как-будто все слова были истрачены на написание текста и сейчас их запас еще не успел восстановиться.
Девушки одновременно поднялись. Чуть замешкавшись в дверях зашли в домик. Мику, постепенно приходя в себя, занялась ужином, а Лена, спросив разрешение, устроилась у себя на кровати со свеженаписанной пьесой.
– Ну и как, Леночка? Я писала, писала… Все что приходило в голову. Остановлюсь, перечитаю все что написала, что-то поправлю и дальше пишу. Как так можно? Говорят, что нужно сперва сюжет придумать, план написать, характеры прописать. А я ничего этого не сделала, потому что не умею. Я играть музыку и петь умею, а книги писать нет. А еще запятые не ставлю и не те буквы в словах пишу. Потому что папа научил меня хорошо говорить по русски, но не научил по русски хорошо писать. А если бы я по японски писала: и пьеса получилась бы совсем другая, и никто не смог бы ее прочесть. Ее по русски нужно было писать, чтобы получилось то, что я хочу. Вот я и писала по русски…
Мику ждала Лениной оценки и отчаянно волновалась. Впервые она написала что-то серьезнее школьного сочинения. Впервые она придумала что-то. Система и создатели наградили ее способностями к музыке, вокалу, танцам и все это воспринималось обитателями как должное и было для здешнего мира естественно. А тут, впервые Мику сделала что-то такое, что не было ей подарено извне, что-то, что вышло изнутри ее, ценой нервных клеток, ценой зверского голода, ценой головной боли и жуткой опустошенности. Что-то такое, что она довела до конца.
Впервые один из обитателей бесконечного лета придумал, создал, довел до конца и представил на суд других что-то действительно новое, чего не было раньше. И мир бесконечного лета еще чуть-чуть изменился.
– Мику. Если хочешь, я могу помочь с запятыми. Скажи. Ты ведь собираешься показать это Семену? Ты ведь о нем это написала?
– Да, Леночка. Сегодня Семен приходил за гитарой, а мы с Алисой после поговорили о гостях. Как они рассказали Алисе и нашей Ульяне сказку про пионеров, которые все время проживали одну и ту же смену по кругу, так что никто ничего не помнил, а один мальчик все вспомнил, но начал расти. Алиса пересказала ее мне, а еще рассказала про то – какой сон Ульяне приснился, и как Алиса сама представила себе, что она стоит на берегу а Семен уплывает на лодке. И вот я все это объединила. Просто так представила себе, что это все про нас и все это было на самом деле. Хочу ли я Семену это показать? Нет, в таком виде не хочу.
Мику катастрофически не с кем было посоветоваться. Ей был симпатичен Семен, но она не решалась подходить к нему с такой просьбой. Оставалась Лена, для моральной поддержки.
– Леночка, я хочу поставить это на сцене. И хочу, чтобы гости это увидели. Хочу, чтобы все увидели, но и гости тоже. Но я понимаю, что могу не успеть, что времени только до вечера субботы.
– Вот что, Мику. Пошли в библиотеку.
В библиотеке, кроме всего прочего, была пишущая машинка, к которой прилагалась Женя. Обе: заведующая библиотекой и руководитель художественного кружка, – всегда несколько пугали друг-друга, но деваться им было некуда, тем более, что текст был хорош.
Ульяна с Семеном шли из медпункта к себе короткой дорогой. Шли молча, только держались за руки. До отбоя оставалось каких-то полчаса, уже стемнело, и пара шла по тропинке, полагаясь больше на память, чем на зрение.
Оба прокручивали в головах разговор с Виолой и Толиком, который никому ничего толком не дал. Да, вроде как, все согласились, что мир меняется и трещит. Да, вроде как, все согласились с выводами бабы Глаши от том, что причины этому: обитатели выпадающие из циклов, и влияние извне. Да, но что делать с этим знанием? Применять Выключатель по пионерам? Мало того, что все были против, но проблема была еще и в том, что чем меньше в лагерях действовало проснувшихся пионеров, тем сильнее расшатывался мир лагерей от воздействия снаружи. Ульяна попросила рабочие тетради Глафиры Денисовны, в надежде разобраться.
– Бери. Если успеешь до вашего ухода. Все равно в цифрах лучше тебя никто не разберется. Есть еще Шурик из вашего узла, но он, сами понимаете…
– А что там случилось у Шурика? – Вступил в разговор Семен. – Или нам лучше не знать?
– Наверное лучше знать. Чтобы не навредить ему ненароком. Тем более, что тогда ты был в курсе. Все мы были в курсе. Ты же помнишь, что такое было самое начало девяностых? Резня и война на окраинах бывшего Союза. А у Шурика, у Шурика-оригинала, были жена и дочка. Яна. Были. А потом уже нет. Поэтому он и оставался здесь, поэтому он и полез в маяк. Он же не знал, что уцелеет, и Виола успеет отправить его в туман. Был Шурик-оригинал, а стал Шурик-подлинник, но какая разница? Даже на нашей аппаратуре было не отличить. Особенно если оригинал при этом, так или иначе, всегда погибает. Сразу, как в нашем с ним случае, или через пару месяцев, как в случае с Виолой.
Толик вздохнул.
– Надо что-то решать. Время у нас еще есть, но нельзя затягивать.
Уже в тренерской Семен сказал.
– Вот значит как. Никогда бы не подумал про Виолу.
– Ты о чем, Сём?
– Да сны мне снились одно время, как Виола в туман уходит. И баба Глаша намекала.
В тренерской Ульяна положила на стол стопку тетрадей, дотянулась до гитары и одним пальцем тренькнула по струнам. Глянула на Семена сразу завалившегося на постель.
– Ну ведь лучше тебе стало, не придуривайся, Сём. Я же видела, каким ты шел в медпункт вчера, каким ты шел туда сегодня и каким ты шел сейчас оттуда.
– Рыжик, у тебя легкая рука. Завтра еще сеанс, и буду лучше чем был.
– Ага, а знаешь, как я боялась.
Семен обвел глазами тренерскую, встал, подошел к канцелярскому шкафу, нагнулся, хмыкнул. Выпрямился.
– Замечательно. Замечательно быть здоровым.
Нагнулся еще раз и выкатил из под шкафа волейбольный мячик. Несколько раз стукнул им об пол.
– Вот и ответ на вопрос вожатой. Как вариант, а Рыжик? Свисток с собой?
– Скучаешь? Я тоже. Два дня не играли, а я уже скучаю.
– Я музыкантш наших в гости зазывал, но их, похоже, не будет. Мику и за ужином не было, её порцию Лена в домик унесла. А Алиса задумчивая какая-то ходит. – Семен поймал удивленный взгляд Ульяны. – Черт! Наших, местных, тутошних, тамошних, здешних… Я запутался с этими двойниками, Уля. Конечно здешних. Я к чему говорю – спать еще не охота. Может, пойдем погуляем?
Ульяна-большая отложила первую тетрадку из пяти, улыбнулась Семену.
– А пошли.
Столовая, площадь и Генда, аллея домиков, Алисин домик (свет горит, слышно как Алиса играет на гитаре, на крыльце одна пара обуви – Алисина).
– Зайдем, Сём?
– Может завтра, Уля? А то получится, что я разбираться пришел – почему на приглашение не откликнулась.
Гости постояли еще, подумали и пошли дальше. На перекрестке чуть не попали под Ульянку, бежавшую со стороны Старого лагеря.
– Привет, вы к клубам? Занесите бинокль кибернетикам, я обещала сегодня вернуть! Пожалуйста!
И умчалась к себе.
– Ну все, показала ты мелкой дорогу. Теперь, до конца смены, девочка будет занята, а вожатая будет скучать.
Прошли к клубам, Шурик как раз запирал двери, передали ему бинокль. Дошли до музыкального кружка, оттуда, по тропинке вышли к домику Лены (Свет не горит, обуви на крыльце нет). Прошли по аллее мимо домика Ольги, поздоровались с вожатой, собравшейся на вечерний обход. По тропинке вышли на концертную площадку, оттуда прошли к библиотеке.
Библиотека оказалась обитаема, в библиотеке горел свет и, в приоткрытое окно, был отчетливо слышен стук пишущей машинки и спорящие о чем-то голоса (серебряный колокольчик против скрипучей двери), иногда смех.
– Женя. И Мику. Какая странная компания.
– Хочешь зайти, Семка? Не надо.
– Да, лучше не надо. Я понимаю, что, с тех пор как я сбежал, у них своя жизнь. Хотя, на Шопенгауэра глянуть неплохо-бы было.
На занавеске мелькнула тень.
– И Лена здесь. Ладно, спать пора, пусть делают что хотят. Все что нам нужно знать мы узнаем завтра.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Замерзающий мир. Глава 10: Чувствуешь?
Кто битым жизнью был, тот большего добьётся,Пуд соли съевший выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся,
Кто умирал, тот знает, что живёт.
Омар Хайям
— Док, я… — Договорить она не успела. Вдохновенную речь этого живого чуда, остановили не самые приятные обстоятельства.
Неожиданности — они такие, случаются неожиданно. Каламбур, да? Откровения Лены прервались резким толчком всего вокруг и отдаленным грохотом. Сама земля содрогалась, причем с очень даже неслабой силой. Холм ходил ходуном, со стен обсерватории падала штукатурка, звенели бутылки в торговом автомате неподалеку. Всё дрожало. Сначала мелко, а потом сильнее, сильнее, сильнее!
В какой-то момент девушка не удержалась на ногах и упала бы, не успей я её подхватить. Такая теплая, нежная. Жар от учащенного дыхания Леночки обжигал. Черт. Откуда здесь такое мощное землетрясение? Черноморское побережье не сейсмически активная зона! Напор идет такой, что ровно стоять сложно! Сердце сжалось, когда изящная ладонь девушки вцепилась мне в майку. Надо успокоиться! Вот будет здорово, если сейчас вокруг все ещё и замерзать начнет. Что я ей скажу? Лёд надо держать в узде.
— Отсюда надо уходить, — я потряс растерявшуюся Лену за плечи. Да и кто бы тут не растерялся? Ну, например, я. Стихия — это страшно, да. Но пустой паникой делу никогда не поможешь. Впервые за долгое время даже я ощущаю такое позабытое чувство — испуг. Вот только страх этот не за собственную жизнь. — С такой амплитудой тряски идти даже по ровной поверхности сложно, а по лестнице так вообще, только кувырком и спустимся. Ты меня слушаешь?! Надо срочно найти безопасное место, подальше от старых дере… Блядь.
Кр-р-р-рак! Треск раздался прямо рядом с нами. Вот! Вот почему, когда не надо, я прямо Ванга?! Ближайший хвойный гигант кренился в нашу сторону. Тонна древесины и дом расплющит, не то что нас. Сейчас адреналина в крови столько, что его выброс позволяет человеку подняться над своим лимитом. Думай! Не уйти, шаг ступить тяжело, не то что бежать. Да и не факт, что другие сосны в парке падать не начнут, слишком древние. Что делать?! Разум лихорадочно перебирал варианты, вмещая в пару секунд оставшегося нам времени поток гигабайтов информации. Не закрыть собой — ствол слишком толстый, обоих придавит, будто так и было. Не отбросить хотя бы её из-под удара, сам-то я вряд ли помру. Да и куда кидать? Под другую напасть? Вон ещё два исполина набок заваливаются.
Что-то остановилось внутри. Стоп. Почему что-то? Это сердце! Нет, только не сей… а хотя ДА! Именно! Только бы не задело Лену. Впервые, сколько себя помню, испытываю подобное чувство. В голове крутится лишь одна навязчивая фраза: «Я защищу тебя!». Давай, чертова стужа! Покажи, на что способна! Сейчас, когда до нашего конца остались считанные миллисекунды. Как холодно… Сердце не бьется, кожа немеет, конечности наливаются тяжестью, а вот разум наоборот — кристально чист и собран. Но именно это сейчас необходимо. Путь хоть раз холод спасет того, кто этого действительно заслуживает. Не одинокого, разочаровавшегося во всем Дока, а бедную Лену, которой ещё жить и жить.
Громкий треск ломающегося ствола. Отчаянная попытка закрыть доверившуюся мне девушку собой. Боль! На спину словно обрушилась целая гора! Хруст костей. Пригнуться я успел, уберегая голову. Надеюсь, это не ребра… Кашель. Во рту появился привкус крови из пронзенных осколками костей легких. Всё-таки рёбра. Как забавно, даже в такой момент думаю об анатомии. Тяжесть вот-вот станет невыносимой даже для моей спины. Сейчас! Выброс. Столь знакомое чувство пробегающих по телу мурашек. Руки выстрелили вниз ледяным потоком, пронзая толстые плиты как нож масло. Только бы не задеть её. Только бы не задеть её! Только бы не задеть её…
— Д-д-док… — Лена лежала на спине, прямо подо мной, и смотрела наверх с ужасом. Кое-как, но мне всё же удалось устоять на ногах, а именно, из каждой онемевшей руки росло по толстой ледяной сосульке, упирающейся в землю не хуже колонны. Температура воздуха всё падала, а кристаллы льда росли вокруг нас прямо из-под земли. В этот раз холод превзошел сам себя. Впервые, когда я узнал о его существовании, на меня в лоб неслась стая голодных волков. Мысль «Я хочу жить!» превратила его в жестокое, смертоносное оружие. Способность, что использовалась только как секира палача, впервые стала щитом для кого-то, кроме меня. Ледяные пики, покрывающие всё тело шипы, обмораживающие одним ударом до самых костей кулаки — раньше лёд превращался только в это. Уродливая, беспощадная, чудовищная мощь. Но сейчас он был прекрасен. — Что это с тобой?
Напоминая причудливые лианы или толстые корни деревьев, лед остановил падающую на нас погибель, а на его поверхности, сверкали неотличимые от прозрачного хрусталя цветки — распустившиеся бутоны, чем-то отдаленно напоминающие цветущие лотосы. Вот бы ещё всё тело так не болело! БОЛЬ! О нет! При такой серьезной ране рядом со мной лучше не стоять. Скоро тут будет очень холодно, удивительно ещё, что Леночку не задело. А может? Он впервые подвластен мне?
— Неб-боль-шой фок-кхус, не бойся. Так у нас в деревне кха-ждый второй может. — Я старался сохранять остатки самообладания, отрешиться от терзающих тело нейронов. Одна ошибка с моей стороны будет стоить непростительно дорого, ровно на одну окоченевшую глупую девчонку. Дерево давит на спину. Не сдвинуться. — Тряска прекратилась. Беги быстрее вниз, и найди спокойное место, тут опасно.
— Й-я… Я т-тебя н-не оставлю, — дрожащими губами заявила эта психованная дура, вставая на ноги и пытаясь мне помочь. Ну вот что за человек, а? Коленки от страха трясутся, а всё туда же, геройствует.
— Да беги, кому говорю! Меня так просто не прибить, — уговариваю Лену, но она продолжает отчаянно тянуть меня в сторону. — За подмогой беги! Чего встала? Думаешь сдвинуть эту махину своими маленькими руками?!
— Я… тебя… не… брошу! — с натугой тянула она, но мои руки намертво вросли в лед. Ствол трещал, на землю сыпалась хвоя вперемешку с шишками, половина тропинки была завалена другими деревьями, но при желании по ней вполне можно уйти. Блин, мы на берегу моря, не дай бог повторится землетрясение, или ещё чего похуже! Подобные катастрофы возле большой воды просто так не заканчиваются.
— Ты не понимаешь, ко мне сейчас лучше на километр не подходи… Ле-на! Да слушай же, что тебе говорят! — Не уходит. Боль исчезает. А по телу пробегает волна очень знакомой дрожи, словно что-то рвется изнутри, рвется наружу, спеша заморозить всё, что причинило вред его хозяину. Ледяное чудовище, безжалостно уничтожающее всё и вся. Дышать выходит с трудом. Сознание начинает плыть. Времени осталось считанные секунды. — Леночка, пожалуйста, хватит. Уходи, прошу… — Совсем немного. Скоро всё застынет. — ДА УБИРАЙСЯ УЖЕ ПРОЧЬ! НЕНОРМАЛЬНАЯ!
— Я… — Лена впервые отпрянула и, не веря в происходящее, заглянула мне в глаза. Собраться. Никаких эмоций, иначе она всё поймет и тогда не прогнать, тут же и замерзнет! Ледяные столбы переливаются в свете парочки уцелевших фонарей. Цветки едва слышно звенят в промерзающем напрочь воздухе. Она жалобно спрашивает, будто не веря. — Док?
— УХОДИ! ПРОВАЛИВАЙ! ТЫ МНЕ НЕ НУЖНА! — Я вложил в этот крик всё что было, и замолчал, изо всех сил стараясь отсрочить неминуемое. Ещё чуть-чуть. Ну, давай же, кусок мяса, выдержи ещё минутку! И пусть со мной будет что угодно! Пусть я своими собственными руками оттолкну самое прекрасное и теплое, чего когда-либо касался! Пусть! Только бы одна влюблённая дурочка с грустными зелеными глазами пережила эту страшную ночь. Шаг, ещё шаг. Лицо Лены заливается слезами. Она испуганно отходит, не сводя с меня заплаканных глаз. Ну! Пережитый шок должен сгладить мою тупую актерскую игру. Медленно она развернулась и всё же побежала в сторону лестницы. Плач этой малышки ударил болью гораздо сильнее, чем тяжелый древесный ствол.
— Да будь всё проклято! — прозвучал мой крик, вместе с резонирующим вторя ему льдом. Боль прошла. Вместо неё накатила ярость. Ненавижу. Ненавижу. Всё вокруг! Почему этот вечер не мог закончится нормально?! Почему, стоило только случиться чему-то настолько прекрасному, как всё полетело в тартарары?! Голову сдавило в тисках, как будто стальным обручем зажали. Трогаю руками. Почему как будто? Лёд облепил её ровным кругом. Такое уже было в горах. — Чертово дерево!
С хрустом становятся на место сломанные ребра, вместе с этим останавливается кровотечение. Повреждения регенерируют, подстегиваемые потоком энергии изнутри. Ни единой ссадины, ни единой царапины. Только разорванная на спине одежда свидетельствует о том, что произошло. Я снова там, один, на заснеженной вершине. Совсем один. Никого. Холодно. Миг — и вокруг завыла ледяная метель. Ствол, придавивший меня к земле, рассыпался на части. Сломались и спасшие нас корни. Грустно видеть, как разбиваются такие красивые цветки. Холод не унимался, он уже не просто обжигал, он нарушал сами законы физики, раскалывая на части и круша всё вокруг. В радиусе примерно тридцати метров не осталось ничего целого. Деревья, плитка, металл — всё покрывалось толстой полупрозрачной коркой наледи. Ненавижу. Обруч вокруг головы сдавил сильнее, охлаждая виски. Дыши, Док! Борись за свою жалкую жизнь!
***
— Яма, из нас двоих вроде бы ТЫ ускорением владеешь! — Ольга быстро бежала вверх по лестнице, костеря на чем свет стоит Виолу с её поручениями. Стоило только закончиться землетрясению, как она велела брать в охапку непонятного носителя и эвакуироваться из лагеря на вертолете. Они только и успели, что быстро надеть темные костюмы для операций и рвануть на всех парусах в сторону обсерватории.
— Да, и споткнуться на первой же преграде! Уволь, ноги мне пока нужны целыми. — Темноволосая девушка перепрыгивала со ступеньки на ступеньку с грацией пантеры, вот только угнаться за подругой не могла. — И зачем объявлять всеобщую эвакуацию? Да, пострадали корпуса, да, электричество кое-где вырубило, но панику что поднимать?
— Вот у неё потом и спросишь, — Ольга вдруг застыла, прислушиваясь к шагам сверху.
По лестнице бегом спускалась отдыхающая с темно-фиолетовыми волосами. Изорванная одежда, убитый вид, в глазах отчаяние. Лена на секунду остановилась перед заблокировавшим путь вниз деревом. Оно упало словно нарочно, прямо посередине дороги, но храбрая девочка перелезла через него, обдирая в кровь локти и порвав джинсы.
— Эй, подруга, аккуратнее! — Ольга поймала споткнувшуюся беглянку, иначе та покатилась бы вниз по каменным ступенькам. — Что случилось?
— Там…там… — Лена не могла восстановить дыхание. Мало того стресс, да ещё бежала вниз очертя голову. — Там человек в беде.
— Ну, немного не по нашему профилю, — задумчиво протянула полуяпонка, поправляя футляр за спиной. Он как раз и был одной из причин, по которой она замедлилась. Однако Виола ясно сказала не бегать по территории с мечом наголо. — Обычно мы беды сами и создаем. Оль, проводи девочку вниз, нефига ей наверху делать и видеть…
— Да видела я уже всё! — в отчаянии прокричала Лена, хватаясь за рукав ближайшей незнакомки. Ольга от такого опешила. — Видела! Просто помогите ему, умоляю!
— Так. Тогда дело дрянь. — Яма сложила в уме два плюс два. Аномалия проявилась во всей красе, а учитывая излучение, это далеко не слабый носитель. — Придется тебе писать подписку о невыезде и неразглаше…
— Хватит болтать! Вы поможете или нет?! Он там умирает! — Лена крикнула это в лицо двум агентам и побежала обратно наверх. Сегодня её характер сорвало окончательно, и она просто не могла адекватно мыслить. Слишком многое навалилось на бедную девочку.
— Во даёт! — Ольга восхищенно цокнула и помчалась следом, прислушиваясь к своим ощущениям. — Чувствуешь? Прохладно становится.
— Девочки, что бы там ни случилось, я на вас надеюсь. Вытащите Дока. — Виола обращалась по внутренней связи. Они с кибернетиками ждали эвакуации в корпусе, организация уже выслала вертолет. — Вы обе — мои глаза и руки, не подведите. За вами прилетят прямо туда. Вертушка уже в пути, как только сможете — хватаете этих двоих в охапку и валите!
— К чему такая спешка? — Яма бежала так быстро, что волосы за её спиной реяли черным каскадом. Ловкая, сильная. Оружие уже сама по себе.
— Большая вода, землетрясение… тебе дальше сказать, или сама догадаешься? Вспомни две тысячи одиннадцатый у себя на родине, — прошептал Шурик. Бледный, как труп, он смотрел на отступившее море с ужасом, а на небо — с надеждой. Погибать молодому дарованию ой как не хотелось. — По земле уже не успеем, никто. Жертв будет тьма.
— Ксссо! — сквозь зубы прошипела полуяпонка. И как она не поняла сразу? Цунами! Смертоносная волна из самых глубин. Землетрясение было лишь цветочками, а вот ягодки уже несутся. — Откуда в Черном море такие толчки?!
— В этом ещё предстоит разобраться, выжить бы пока. Вытащите Дока и ту храбрую девочку. А мы заберем всех кого сможем на авиации, жаль только вертолетов у нас поблизости только два. Так что спасаем главные цели, и… несколько детишек помладше, кого успеем, — Виола не заметила, и голос её тоже не дрогнул, но девушка отвернулась от сидевших с ней в кабинете блондинов, чтобы те не видели, как из гетерохромных глаз текли слезы… Грешив на Ольгу, она и сама не могла отбросить чувства. Лагерь обречен, и его жители, ещё днем беспечно радовавшиеся лету, тоже.
***
— Что. Здесь. Произошло? — Ольга стояла на вершине лестницы, а рядом с ней застыли Яма и Лена. Изо рта девушек вырывался пар, плечи Лены дрожали от холода. Даже закаленная Ямада стучала зубами. — Да как так то?!
Холм будто перенесся во времени из середины июля в лютую зиму. На дорожках блестел снег, в воздухе выл ледяной ветер. Стволы трещали от мороза, кожу ощутимо жгло. Со всех деревьев, кроме хвойных, слетала листва, кружась в безмолвном воздухе. Холод. Он пробирал до костей, заставляя ежиться, несмотря на то, что уже в паре шагов от холма стояло жаркое лето. Лена первая заметила человека, медленно шагавшего к ним. Девушка зажала рот рукой, раздался тихий всхлип. Бедняжка разрывалась от охвативших её противоречий.
— Виолетта Церновна, я, конечно, могу ошибаться, но что-то мне не хочется к нему подходить, — Ольга невольно сглотнула и сделала шаг назад. По спине пробежали мурашки, а руки и ноги покрылись гусиной кожей. Агент Футунарь струхнула, а трусихой её никто не называл!
Док представлял собой страшное зрелище. Вокруг него завывал ветер, под ногами трескалась от холода земля. Половина одежды разорвана, осыпалась на землю, замерзнув. Уцелели только обувь и джинсы. На голове какое-то полупрозрачное кольцо, руки и ноги покрыты блестящим инеем. Вот у него, пара изо рта видно не было… и глаза! Глаза светились ярко-голубым, призрачным светом. Глядя на эту радужку, Яма вдруг ощутила себя перед огромным хищным зверем.
— Стой! — Ямада вовремя схватила бросившуюся к парню Лену. Она всего миг назад направила на носителя измеритель аномалий, и волосы на копчике у полуяпонки встали дыбом. Восемьдесят девять процентов фона. — Умереть хочешь?
— Но… он! — Лена замерла, полушепотом умоляя странных девушек о помощи. Она совершенно не понимала, что творится вокруг, но страх за этого человека был для девушки подобно пытке. Он отнесся к ней с добротой, с пониманием, а с какой теплотой смотрели на неё эти глаза!
— Смотри, — Ольга стукнула кулаком по стоящему прямо рядом с лестницей обесточенному торговому автомату. Удар руки в перчатке разнес стекло как нефиг делать, девушка схватила с полки минералку. Легкий толчок, и бутылка медленно покатилась по дорожке, но стоило только ей приблизиться к Доку, как вода с тихим треском… мгновенно заледенела. — Этого хочешь?!
— Километры остаточного фона. Двадцать метров — радиус прямого поражения, а еще пять, прямо вокруг него, это вообще нулевая зона. Смерть, — Шурик анализировал данные, поступающие со встроенных в костюмы агентов датчиков. — Боюсь, эвакуировать его в таком состоянии не получится…
— Я и без этого вижу! — Ольга смотрела, как по пути Дока ломаются и со звонким хрустом опадают кусты и травинки. Шаг, ещё один. Он подошел ближе, остановившись возле бутылки. Посмотрел на неё, на них. Медленно шагнул назад. Столбы рядом с ним покрывались инеем. В светящихся глазах не было ни единой эмоции. — Удивительно, как он вообще сохраняет разум! Давление такой мощной аномалии — это не шутки. И сохраняет ли… Оль, спроси его.
— А почему я? Мне страшно!
— Док, — Лена, дрожа всем телом от холода, посмотрела ему в глаза. — Что происходит? Вернись в норму, пожалуйста.
— В норму? — он задумчиво пробормотал эти слова, и теперь девушки увидели, что в руках живая аномалия держала покрытую наледью книгу. Голос у Дока напоминал дыхание с ледяных горных вершин. Холодный, глубокий, страшный. Мысли носителя путались, он изо всех сил старался не отдаться аномалии полностью. Боролся. — Рано пока в норму приходить. Эй, вы двое.
— Ч-ч-то? — Ольга икнула, когда на неё показали пальцем. Пальцем, с которого стекал ледяной пар.
— Позаботьтесь о девочке. Кто бы вы ни были, — тихо сказал он, поворачиваясь в сторону склона холма, именно того, что выходил к морю.
— Мы просто прохожие, — натянуто улыбнулась Яма, нащупывая на поясе пистолет с транквилизатором.
— Выстрелишь — и даже если потом каким-то чудом уцелеешь, я тебя лично придушу! — прошипела в наушник агенту Виола.
— Ага, ага. Конечно, — согласился Док, печально рассмеявшись. Как подметила наблюдательная Ольга, парень не отводил глаз от Лены. Ни на секунду, с тех самых пор как они поднялись наверх. Буквально пожирал бедняжку взглядом. — А я балерина Большого театра. Правда, похож? Не ходите за мной. Целее будете.
— Куда стартанула?! Оля, лови! — Ямада успела заметить, как ошеломленная происходящим Лена хлопнула себя по щекам для уверенности и чуть было не побежала следом за целью.
— Отпустите меня!!! — Лена пыталась вырваться из захвата Ольги, но та держала крепко. — Нельзя оставлять его одного!
— Помереть хочешь? Давай не в мою смену, ладно? Бутылку видела? Видела. — Агент Футунарь сама по себе была довольно храброй девушкой, но сейчас вот признавала желание бежать подальше, и не собиралась дать гражданской просто так покончить с собой. — Подойдешь близко — считай, труп. Он не просто так ушёл подальше. О, а вот и вертолёт, это за нами. Залезаем, девочки.
— Я никуда не…
— Полетишь, милочка! — Грубо оборвала её полуяпонка. — Или сначала Виола убьет меня, за то, что ты пострадала, потом тебя, за то, что не послушалась, а потом твой ледяной друг устроит всем кузькину мать. Залезай вперед и не возникай! Вон на бору даже несколько детишек плачет, успокоить их поможешь.
— Виолетта Церновна, а можно нескромный вопросик… — начала Ольга сеанс связи, как только забралась на борт. — ВЫ ГДЕЕЕЕЕЕ???!!!
***
Одна из самых умных людей в мире ничего не ответила. Она просто стояла на крыше своего корпуса, глядя на неотвратимо приближающееся цунами. Никто потом, и даже она сама, так и не смог ответить на вопрос. Почему? Чисто логически, её жизнь на чаше весов, значила для человечества куда больше, чем парочка детишек, занявших в вертолёте место аналитика, но… Виолетта за шкирку закинула в салон Ульяну и Хмуро, гаркнула пилоту, чтобы тот летел за отлучившимися кибернетиками и не оспаривал приказы… а сама заварила свой любимый кофе, подпалила дешевую сигарету и просто наблюдала.
— Надо же. Мне даже не страшно. Глупая ты женщина, Виолетта Церновна, — пробормотала она с сигаретой в зубах. Внизу творилась вакханалия. Все толкались, спеша разбежаться по автобусам и личным автомобилям. Кто-то дрался, кто-то плакал. Несколько вожатых плюнули на свои отряды и просто уехали. Бросили подопечных. Каждый сам за себя. Когда случается подобное, маски слетают подобно осенней листв… Стоп. Вон та блондиночка с длинными косами. Трясется от страха, но толкает детей по машинам, орет, даже одному вожатому по челюсти заехала. Спортивная форма не могла скрыть атлетичной фигуры. Славя напоминала валькирию из скандинавских мифов, по какой-то насмешке судьбы родившуюся в современной России. — Какая интересная девочка, тебя бы ко мне в команду. Ха, разбавить нас, циничных брюнеток-истеричек. Жалко, что нам всем сегодня конец.
Темноволосая красавица с гетерохромными глазами печально смотрела на пирс, вода под которым отступила настолько, что было видно основание каждой из свай, на пасмурное небо, на снующих внизу людишек. Они смотрели на аналитика как на сумасшедшую. Смысл? Смысл пытаться уехать на авто? Это не просто волна, кибернетики, прежде чем эвакуироваться, показали данные со спутника. Побережью конец, на много-много километров. Виола оглянулась. ЧТО?!
— Почему вы ещё тут, придурки мои ненаглядные? — аналитик выдохнула сигаретный дым. Ветер трепал её волосы и подол халата. В глазах предательски заблестело.
— Взяли пример с начальника, — ответил Сергей Сыроежкин, восстанавливая дыхание. Бегать по лестнице — это не то, что ребята любили больше всего в жизни. Спорт и неразлучный тандем из аналитиков ненавидели друг друга одинаково.
— Уступили свои места, — Шурик поправил очки на переносице и тоже смотрел на горизонт. Минуты. Скоро всё будет кончено. Издалека уже видно надвигающийся катаклизм, слышно рокот тонн воды. — Я — какой-то бешеной рыжей фурии, Алиса вроде зовут, а вот этот…
— Не говори! — Электроник покраснел до корней волос.
— Геро-ой. Нашел плачущую девушку в очках и на руках до вертолета донёс. Скажите? А? А?! Круто же, чего тут таить! — Александр достал из кармана пачку сигар. — Это пилот нам подарил. Ловите по одной, и мне подожгите.
— Так ты же не куришь? — усмехнулась Виолетта. От того, что эти двое разделят её судьбу, становилось и тепло и печально одновременно. Она не верила, не могла поверить в то, что происходит. Часть разума смирилась, а вторая просто отрицала тот факт, что скоро их не станет.
— Ой, скажите ещё, что для здоровья вредно. Курение убивает, все дела, — ответил блондин, и вся троица расхохоталась на крыше, как ненормальные.
***
Док.
Черт. Черт. Черт-черт-черт! Жуткое состояние. Ничего не чувствую, только холод. Сердце так и не стукнуло ни разу. Смогу ли ещё вернуться в норму? Раньше воплощение не длилось ТАК долго. Далеко не факт, что физиология организма переживет настолько чудовищное насилие. Как мозг работает-то, без кислорода? Хреново работает. Голова такая тяжелая… Но сейчас не это главное. Моё состояние вторично. Землетрясение такой силы, возле побережья, просто легкими разрушения не закончится. А значит, между предстоящей угрозой и горой захлебнувшихся трупов сейчас стою только я. Героизм, скажет кто-то, и пойдет нахер. Ничего такого я в себе не вижу. Работа, которую за тебя никто не сделает — только и всего. Убежать нереально, так почему бы не попробовать «найти рояль в кустах»? В конце концов, силы более чем достаточно. Может и выгореть.
Лена. Этот последний образ. Её прекрасные глаза. Напуганные, непонимающие, что происходит. Не могу выкинуть их из головы. Ноги двигаются сами, вниз по склону холма. К морю. По мере моего приближения, с деревьев опадает листва. Холод. Он вокруг, он во мне. Бурлит, пронзая воздух. Сила буквально рвется наружу. Так было всегда. С тех самых пор, как моё сердце впервые остановилось. Среди стволов мелькают силуэты волков. Целая стая. Вся та дюжина, что полегла первой жертвой моей способности. Призраки дней давно минувших. Интересно, их вижу только я? И почему блохастые появляются всякий раз, как холод вырывается за пределы?
Все они сопровождали меня, но подходить ближе не рисковали, деловито роясь среди корней и подвывая на луну. Изо рта у каждого шел пар. Вот ведь какие выверты творит сознание без нормального контроля! Странно, что не появляются другие жертвы льда, или в мозгах запечатлелось только первое убийство? Да пофиг. Шагать, быстрее. К самой воде. Долго. Только сейчас понимаю, что держу в руках книгу Лены. Мысли путаются. То тормозят, то несутся со скоростью света. Странно, что я ещё жив, с такими вывертами аномалии. Аномалия. Слово пришло само собой. А как ещё ЭТО назвать? Вот бы только надоевший ледяной ободок на голове не появлялся. И какого лешего вода конденсируется в ледяное кольцо именно на лбу?!
— Знаю, так будет проще, — мой собственный голос меня же и напугал! Безжизненный. Громкий. Холодный. Как завывание северного ветра среди скал. Опускаю руки на землю. С кожи струится холодный пар, под которым трещат даже камни. Давай. Слушайся меня! По склону холма сползает полупрозрачная дорожка. Гладкая, скользкая. — Так-то лучше.
На пляж я свалился. Можно было бы сказать, что съехал, но, судя по тому, как я пронесся сотни метров по склону, при этом пару раз ударившись о камни, первое слово куда больше подходит. На коже не оставалось ран, только в одном месте, на руке, небольшой скол. Крови не было, словно сами конечности превратились в живой лёд. Если я выживу, то… ну, не знаю. Признаюсь одной девочке, что без ума от неё? Что чуть не изнасиловал, только потому, что рядом с ней дыхание спёрло? Посмотрим. Во всяком случае, надо как-то извернуться и подохнуть.
— И чего только тебя с собой взял? – Смотрю на том «Над пропастью во ржи». — Как будто хватит духа вернуть после того, что наговорил твоей хозяйке.
Берег. Наконец-то! Времени и так не много. Моря, хммм… не было. Точнее, наступил ОЧЕНЬ сильный отлив. Предвестник того, что моя теория верна на все сто. Мокрый песок, покрытые водорослями камни, небольшие лужицы соленой воды. Всё это в легком, призрачном лунном свете. Тут не бывали отдыхающие, и набережную оборудовать не стали. Дикий пляж, без фонарей или удобств. Соберись, Док! Не время думать о всякой ерунде. Надо что-то делать с ЭТИМ! Вдалеке послышался рокот. Он нарастал, заставляя и без того замерзшую спину покрываться мурашками. Я же трус. Так какого хера? Но в этом состоянии страха не было. Почему-то происходящее кажется мне странным сном.
Холод. Ты со мной не первый год. Долгое время я старался разделять нас и, пряча голову в песок, считать эту часть чужой. Долгое время утверждал себе, что ТЫ, а не Я, беспощадно убил стаю голодных волков. Что ТЫ, а не Я, сбросил машину с моими врагами в ущелье. Что ТЫ, а не Я, заморозил реку, в которой глупый и одинокий человек хотел тихо утопиться. Хватит. Сегодня, когда ТЫ защищал Лену, Я всё понял. Мои собственные руки спасли висящую на волоске жизнь от расправы голодных хищников. Собственные, а ни чьи иные чувства, оборвали существование людей, пытавшихся покончить со мной. Нет неведомой силы. Только инструмент, и… то, как его можно использовать. Часть тела. Как руки или ноги, как дыхание или сердцебиение. Вопрос только в деталях.
— Вот это громадина, – усмехнулся я, аккуратно кладя книгу на ближайший камень. В обычное время тут стоит несколько метров морской воды. Из водорослей вывалился краб, падая вниз и разбиваясь вдребезги. Прости, малыш, рядом со мной сейчас полная жопа. Волна всё приближалась. Тонны и тонны воды, несущейся быстрее гоночного болида. Выше самого большого корпуса в лагере, смертоноснее горной лавины. Да она и корпуса, и холм с обсерваторией накроет! Сюрреалистичное зрелище. Слишком большая. Так не бывает. Черное море — не океан, не тот масштаб и не та сила толчков. — Но размер ничего не меняет. Тебя просто надо… заморозить!
За спиной лагерь, в котором из транспорта только легковые автомобили и парочка старых пассажирских автобусов. Зуб даю, там сейчас паника. Жизнь висит на волоске. И пропадает в людях всё напускное. Спасайся. Ни думай ни о ком, только о своей шкурке. Толкотня, крики, драки за каждое вшивое место. За иллюзию спасения. Вот только вы не успеете. За лагерем лишь пара невысоких горок, а дальше — низина. Волна превратит всю округу в веселую мясорубку из воды и обломков. Если только у меня ничего не получится. Кстати, даже не в курсе, если в таком состоянии, меня накрыть цунами, то может, даже Я копыта отброшу? Х-ха.
Док не мастер использовать свои способности, и никогда этому не учился. Старался только сдержать. Придать льду форму громадного волнореза кажется заманчивым, но навыков не хватит. Нужно просто выплеснуть ВСЁ. Всё, что есть, и посмотреть, что будет. Холод всегда появлялся, когда мне плохо, как естественная защитная реакция. Но ещё… Он появлялся, когда был нужен, а сейчас, далеко не просто рядовой случай. Сосредоточиться. Собраться с мыслями, как бы ни было тяжело. Сфокусироваться на ощущении этой силы. Объединить желание его призвать и эмоции-катализаторы. Всё. До последней капли. Вспомнить все те моменты, когда мороз вырывался наружу. Вспомнить. Лоб сдавливает ещё сильнее. Жалко, никак не скинуть этот обруч, пока я в таком состоянии, он снова намерзает кольцом на голове, и мига не пройдет. Пора бы уже привыкнуть. Вспомнить!
Вспомнить. Холодный снег, топот лап, вываленные языки, свалявшаяся шерсть. Минута до того, как на шее сомкнутся клыки. Ветер завывает сильнее. Книгу отбрасывает с камня ближе к берегу. Песок, вперемешку с водой, звенит под ногами, покрываясь глубокими трещинами. Совсем как ледяной наст. Морское дно промерзает вглубь! Дальше! Рёв двигателя, уверенный смех, свист шин, крики, взрыв, клубы едкого дыма. Вы пытались убить меня, но я сделал это раньше. Без жалости, без пощады. Просто потому, что так надо. Волки, уже не скрываясь, расселись вокруг, их хоровой вой начинает действовать на нервы. На побережье пошел снег. Точнее, не совсем снег. Вода в воздухе замерзала и конденсировалась в причудливые белые клочки, ничем не напоминая погодное явление. Будто хоровод тысяч и тысяч лепестков из чистейшего льда. Полупрозрачных, блестящих в лунном свете. Мало! Мысли так и несутся обрывками. Нужно ещё. Вспоминай!
Шаг с моста. Усталость. Ночь. Вокруг никого. Я просто запарился так жить. Никому не нужный, одинокий, неудачник. Выбрал самое безлюдное место, чтобы тихо исчезнуть. Навсегда. Вода охотно принимает в свои объятия. Темно. Нечем дышать. Холодно. Сознание медленно и больно гаснет. ХОЛОДНО! Прихожу в себя на поверхности заледеневшей до самого дна реки. Организм хотел жить, не то что его глупый хозяин. Воспоминания прервались. Каждая лужица на много километров замерзла. А ведь там морская вода! С берега улетают потревоженные птицы — не дали им сегодня спокойно переночевать. Волна уже в парочке жалких секунд от берега. Нависает как неотвратимый рок. Грохот стоит такой, что уши закладывает. На плечах такая ноша. Ещё! Нужно ещё что-то, что-то из воспомина… Мягкие фиолетовые локоны, слезы в зеленых глазах, тихий отчаянный плач. Рука, что в надежде тянулась ко мне, отпрянула в страхе. Я сам её оттолкнул!.. Пусть. Такого человека я не заслуживаю, даже как друга, не говоря уже о бОльшем. Ледяной вихрь вокруг начал переворачивать камни. Тяжесть навалилась на всё тело такая, что сохранить положение ровно, просто не вышло.
— Ну, надеюсь, в этой жизни был смысл. Помочь хоть кому-нибудь. Напоследок. – Говорить удается с трудом. Кажется, изо рта выпала пара зубов. Вдыхаю воздух скорее по привычке, чем по необходимости. Мокрый песок промерз настолько, что, даже упав на колени, я не погрузился в него ни на миллиметр. Руки покрылись искристым инеем, обиженно упал из расколовшегося кармана джинсов сломанный телефон. Треснула пряжка ремня. Смотрю на своё отражение в небольшой луже. Привычный «ободок» изменился, сверкал синим светом, на глазах обрастая зубцами, и напоминая больше… — Ха. Забавно. Корона, значит. Так и найдут в глыбе льда, с венцом на голове. Всегда знал, что в глубине души я тот ещё выпендрежник.
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Юля(БЛ) Шурик(БЛ) Электроник(БЛ) Виола(БЛ) Славя(БЛ) лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 5.
Пролог
Часть 1Часть 3
Юля.
Сумерки накрывали небольшой лес. Расположенный в средней климатической зоне, он не мог похвастать какой-либо особо редкой флорой и фауной. Обычная живность, обычные деревья, были когда-то… Сейчас, всё вымерло.В тени сухих деревьев, раздавались лишь едва слышные шаги. Шелест босых девичьих ножек по опавшей листве. Ушки на голове кошкодевочки двигались, стараясь заранее уловить, откуда веет опасностью. Взъерошенный хвост нервно дергался из стороны в сторону, но любопытство было сильнее, прямо как в той пословице.
Сумерки, такое прекрасное время, девочка очень любила темноту, зыбкие вечерние тени, в которых она, тем не менее, ясно видела своими кошачьими глазами, любила запах ночи и её прохладу, так приятно ощущающиеся кожей. Лунный свет свободно падал на лесной ковер, только двигались по земле тени от сухих веток, но, что-то было не так. Будто звучали фальшивые нотки, в давно знакомой, и ставшей практически родной, мелодии. Ушастая путешественница много где побывала, но такое видела впервые. Листья не пожелтели, да и не должны быть желтыми в разгаре лета! Просто разом опали, даже сосны и ели, и те стояли с голыми ветвями. Землю устилал ковер из зеленых, но иссушенных досуха листиков и иголок.
Юля плавно и почти бесшумно опустилась на четвереньки, и, принюхиваясь, двинулась вглубь чащи. Изящный небольшой нос девушки делал серии плавных и глубоких вдохов, в такт которым вздымалась её грудь. Обычно бодро задранный кверху хвостик, демонстрирующий торчащие из-под платья трусики, сейчас был тревожно опущен вниз, ушки прижаты к голове, а сама Юля, двигалась почти ползком.
Даже мох и грибы на стволах иссушенных деревьев, были безжизненно обвисшими. Среди сухой травы попадались мертвые, неподвижные насекомые, тушки мышей, девочка видела даже обтянутый кожей скелет лисицы. Не суждено уже зверьку, встретить зиму в новой шкурке после линьки. Желтоватая летняя накидка пушного зверя, потеряла свой лоск, и напоминала погребальный саван, глазницы зверя были пустыми. Гармония жизни, сложная цепочка взаимосвязанных звеньев, годами царившая в тенистой чаще, грубо разрушена вмешательством извне.
По спине девочки-аномалии, пробежали мурашки, когда её взгляд упал на лесное озеро, над ним, медленно поднимался пар. На поверхности воды, плавали кверху брюхом рыбы и лягушки. Что-то, или кто-то, прошелся по лесу, отнимая жизнь у всего сущего. Ну не может возле летнего озера быть так тихо! Ни единого шелеста, ни лягушачьего хора, ни вездесущего писка доставучей мошкары, которая так любит забиваться в нежные кошачьи ушки, откуда девочка вычесывала их, порой с громким и возмущенным мявом.
Внезапно, с середины озера раздалось, отчетливо слышимое в тишине, журчание воды. Юля распласталась по земле, придавив ногой предательски дрожащий хвост, и изо всех сил старалась слиться с окружающей ветошью. Пар, поднимающийся над водой, становился гуще, пока не превратился в высокую, сотканную из тумана фигуру мускулистого человека, полностью обнаженного, если не считать маски на верхней половине лица. Верхняя половина имела форму, налитые силой рельефные мускулы, широкие плечи и пресс, но уже ниже торса, она перетекала в бесформенные клубящиеся потоки.
-Ашь яс кхерешш,(я тебя чувствую) - раздался зловещий голос. Множество столетий, не звучали под лунным светом, слова этого древнего и давно мертвого языка, они были лишь символами на обветрившихся барельефах забытых городов.
-Ашь кхеррешш яс анрэлашь,( я чувствую твою дрожь) - продолжили говорить неприкрытые маской губы. – Яс ан варшен саашьтуум? (Ты не понимаешь мой язык?) На, ашь науз бира яс. ( О, я догадываюсь какой твой).
-Но, я не вижу тебя, - вдруг перешел на русскую речь туманный человек. Наклонив голову набок, он с любопытством осматривал окружающие озеро заросли камыша. Пусть сухая и опавшая, эта трава надежно скрывала лежавшую Юлю, кроме всего прочего девочка-видение и так, была незримой для большинства кого она знает.
Аномалия, погубившая целый лес, и не думала отступать. Распавшись на клубы серого пара, она рассеялась в воздухе, а Юля, ощутила, как к горлу подступает комок. Вдруг, шею сдавило тисками, и кошкодевочка забарахталась хватаясь за неё обеими руками, с трудом пытаясь сделать вдох. Туман снова собрался в человека, душившего её правой рукой, явно наслаждаясь процессом.
-Но мне и не надо тебя видеть, дыхания жизни, вполне достаточно, - в голосе звучало неприкрытое торжество. – Да, я помню тебя...А теперь умри! Яс шоул, нешаз барту,ашь ласс!(Твоя душа, станет частью, моего могущества!)
Туманный гигант уже заносил свободную руку, стремясь оборвать быстрое биение сердца жертвы. Уже празднуя победу, враг настолько забылся, что упустил одну деталь. Юля тоже не простой человек. Уже чувствуя, как тело постепенно слабеет от нехватки кислорода, она подгадала момент для того чтобы спастись. Выцарапала у судьбы своё право на жизнь. Хвостатая авантюристка выбиралась и не их таких передряг. Собрав волю в кулак, девочка ловко полоснула когтями держащую её руку, и резко подняв обе ноги, хорошенько лягнула туманную фигуру в бок. Будь она простым человеком, такой трюк не имел бы результатов, но в столкновении двух аномалий, была своя, особая физика.
Мига, на который туман утратил материальность, хватило кошке, чтобы в два длинных прыжка, разорвать дистанцию. Только прошелестел лесной ковер, от грациозного касания босых ступней.
-В момент своего самого жестокого удара, враг бывает наиболее уязвим, - прошипела Юля с сухой ветки ближайшего дерева, которая протестующе скрипела даже под таким легким весом. Она с брезгливым выражением лица, вытирала руки о ствол. Верхняя губа девушки, приподнялась и подрагивала в инстинктивном порыве гнева, нос сморщен, а брови нахмуренны, сверкнули в лунном свете небольшие молочно-белые клыки. – Кто ты? Чего добиваешься, зачем всё это устроил?
Оранжевые глаза Юли, ярко засветились в темноте, окидывая взглядом окружающее пространство, когда-то дышавшее жизнью, а теперь же - полностью истощенное. Больше она не боялась, кем бы ни была аномалия воплощенная в тумане, силой поглотить ЕЁ душу, она не обладала.
-Всё ещё слаб…слишком…слаб. – С этими задумчивыми словами, серая мгла собралась в длинный туманный жгут, и унеслась в небеса подобно комете.
Следом за ней, в голубой вспышке портала, скрылся хвост Юли, сейчас больше похожий на лохматую трубу, от вставшей дыбом шерсти. Ей определенно есть, что рассказать нескольким своим знакомым людям, и чем быстрее это произойдет, тем лучше!
Ричард.
Непогода перестала набирать обороты, но прохладный моросящий дождь уже начинал реально надоедать! Не спасали от него ни зонтики, ни палубные шезлонги с навесами, чертов ветер, будто специально забрасывал мокрые брызги прямо под них. Оба корабля бросили якорь, по максимуму приблизившись, друг к другу. Сейчас было понятно две вещи, из-за которых собственно мы плыли с пересадками. Первая: такая махина не в каждый порт залезет, серьезно, рядом с этим монстром даже нефтяной супертанкер кажется утлым судёнышком. И второе: посудину элементарно не хотели лишний раз светить. Думаю, у организации есть контроль над спутниками и путями коммуникаций, им ничего не стоить сделать место дислокации этого чуда – технически невидимым. А вот зевакам с берега рты затыкать труднее, поснимают да выложат на ютуб. Благо, не заметить плавающую конструкцию размером с многоэтажку, довольно затруднительно. Какие-то инженеры явно получат премию, удивительно как нереально огромный лайнер не то что плавает, а хотя бы держится на воде и не тонет.
-Впечатляяяет, - протянул рядом приятный голос. Славя, как и я, как, в принципе, и большинство прибывших на яхте людей, смотрела на лайнер, запрокинув голову кверху. Блондинка придерживала козырек кепки, справедливо опасаясь, что морской ветер сорвет её и сбросит в воду.
Пользуясь тем, что всё внимание привлек к себе «Ленин», а именно это название, ярко-красной краской, было выведено на корпусе суперлайнера. Так вот, пользуясь этим, я снова устремил взгляд к своему прекрасному командиру. На камбузе нас ждали тепло и ужин, поэтому мало кто заморочился такой простой вещью как банальный зонтик. Славя – не исключение, и сейчас, намокшая от тяжести воды майка девушки, буквально облепила её роскошную спортивную фигуру с тонкой талией и широкими бедрами, даже угадывались контуры белого лифчика.
-Эй, зеленый, - Яма хлопнула меня по плечу, приводя в чувство, - не зевай.
Темноволосая мечница внимательно смотрела на меня из под зонтика, уже второй раз отрывает! Ну любуюсь я, любуюсь, никто же не видит, кроме тебя, сволочь! Только кайф обламывает. Девушка не хотела мочить своё, явно недешевое, платье под дождем, но, как я мстительно заметил, в данном случае это не особо помогало.
-Не сердись, я понимаю тебя, - улыбнулась она из-под зонтика, поправляя обманчиво хрупкой ладошкой мокрые волосы. На тонком запястье, хищно блестел браслет-аномалия. – Думаешь ты один такой? Даже я иногда на нашу валькирию заглядываюсь, хоть сама девушка.
Сначала, с языка чуть было не сорвалось довольно резкое, что-нибудь в роде: «-Да ладно? А я и не знал», но мне удалось подавить мелочное желание. Стараясь скрыть краску, я просто кивнул, и пожал плечами. Словно говоря «-Такие дела, уж извиняй», стало стыдно в душе за такие порывы, Яма не виновата что у меня такое нестабильное настроение. Чертовы гормоны! Хоть рукой голову держи, а шея всё равно поворачивается к Славе, как магнитом тянет, черт побери! Да что же это такое? И не сказать, что вокруг посмотреть не на кого. Среди пассажиров яхты, было немало симпатичных молодых девушек, некоторые из них, даже одаривали меня скромными знаками внимания. А в голове, только играли золотые локоны.
«-Так Ричард! Отставить, - сказал я сам себе, - ещё не хватало влюбиться в командира. Мне же выделят отдельную каюту? Спустить, так сказать, пар».
Наверх мы забирались по гибкому, но надежному трапу. Судя по его структуре и обвесу, он не только из металла, тут как минимум несколько полимерных структур. Если такой только трап, то, что ждет на лайнере?
А на лайнере ждал сюрприз, в самом конце трапа, встал какой-то вооруженный мужик, и не пускал никого на борт. Если приглядеться, то…точно, старый знакомый по первой вылазке.
-Джо, - окрикнули его откуда-то с палубы, - харэ фигней страдать! Задолбал.
-Нет, - хмыкнув, сказал темнокожий солдат в полном обмундировании. – Дальше никто не пройдет, пока не покажет мне бумаги!
-Да, в конце концов! – Раздался хрипловатый женский голос из динамиков на палубе, очень похожий на голос Виолы. Только сильно уставший. – Прекращай балаган Джо, а иначе, сейчас мы проверим, действительно ли твои результаты теста по плаванию сданы с высшим баллом. Клянусь Асклепием, не поленюсь, и сама выброшу твою черную задницу за борт!
-Ладно, ладно. И пошутить нельзя, отдых же, а не собрание. – Недовольно проворчал недавний боевой товарищ, и, проверив затвор, отправился патрулировать дальше. Напевая под нос. – Дальше вы не пройдете, пока не получите бумаги. Та-та-та-тата-тара, та-та-та-тата-тара. Дальше вы не пройдете, пока не получите бумаги.
-Ну, его можно понять, - прокомментировала это безобразие Славя, - все отдыхать будут, а некоторым выпал жребий, даже эти пару дней, расслабиться не смогут.
-Всё так серьезно? – Задал я вопрос командиру. – Всех же проверяют ещё до прибытия, и мероприятие само тоже, закрытого типа. Или есть подозрение о кроте?
-Не то чтобы, - ответила вместо блондинки Яма, копаясь в сумке в поисках, не пойми чего. – Просто перестраховка, пусть и излишняя.
-Почему излишняя? – Спросила у подруги Славя, когда мы с немногими прибывшими уже спешили к одному из входов в каюты, больше похожие на полноценные дома. Яма наконец нашла что искала, достав из недр сумочки платок, она с видимым удовольствием вытирала тонкую шею от дождевой влаги. – Меры безопасности, должны быть всегда на уровне.
Вместо ответа, мечница кивнула головой на капитанский мостик. Расположенный выше всех объектов на палубе, с передней стороны, у штурвала, мостик большей частью был застеклен. Зуб даю, стекло бронированное. Там находилось несколько человек, и одним из них, был не кто иной, как Док. Понятно теперь, почему Ямада считает простую охрану лишней. Но тут есть две детали, вооруженная до зубов бригада, в большинстве случаев отобьет само желание нападать, тем самым сведя риск с минимального, до нуля. И второе, лишние глаза, никогда не лишние, вот такой вот тавтологический каламбур.
Док.
Мостик лайнера, временно превратился в кабинет для дискуссий. Решалось, стоит ли проводить запланированный на ближайшие два дня корпоратив, учитывая новые, тревожные сведения. В комнате управления, сейчас были все ключевые организаторы: Седой, Виола, Кэп, ответственные аналитики Шурик и Электроник, собственно интендант корабля – Лена, и невидимая для всех кроме меня - Юля. Сведения, которые принесла на своем пушистом хвостике мелкая авантюристка, стали последним кусочком складывающейся мозаики.
-А я ещё раз говорю, - твердо сказала Лена, - после трех месяцев подготовки, и огромной траты ресурсов и времени, будет глупо портить людям праздник. Что может случиться, за несчастные пару дней? Тут полноценный боевой отряд, несколько серьезных пушек, торпедный отсек, ты, в конце концов!
Девушка указала на меня левой рукой, в правой, у нее лежал планшет, с которым Лена последнее время не расставалась. Будучи ответственной за снабжение, она очень близко к сердцу приняла тот факт, что её многочасовой труд пойдет на смарку. На Лене был настоящий деловой костюм, тонко подчеркивающий её красоту. Черная узкая юбка, чуть выше колен, белая рубашка, туфли на каблуке и колготки. Дополняла образ прическа, в этот раз, тихоня уложила свои темно-фиолетовые волосы в «конский хвост». И сейчас, на красавицу с выдающимися формами и глубоким мягким голосом, со смесью страха и восхищения смотрели аналитики, которые опять в чем-то накосячили. Ну не для них это, заниматься организаторством! Не для них!
"-Ага, - согласился со мной Шиза, - блондинчики бы с большим удовольствием аномалии обследовали, или робота того собирали. Кстати, напомни мне, сколько раз он у них ломался? Хотя нет, проще посчитать сколько раз он у них вообще, сдвинулся с места".
-Эти бестолочи, - обвинительно ткнула пальцем в аналитиков Лена, чем вызвала бурю возмущения у Шурика, и смущенный взгляд Эла. – Даже просто морепродуктов заказать не смогли! Я же просила, ещё неделю назад!
При определенных обстоятельствах, мягкий, тихий и покорный нрав Леночки, превращался в раскаленную сталь. Те, кто уже научился замечать подобные перемены многогранного характера девушки, старались лишний раз её не злить, а в моменты как этот, так вообще – держаться тише воды. Кэп например, неуловимо переместился с сиденья у окна, в сторону Виолы, чуть не наступив по пути на Юлин хвост. Занятая уплетанием мороженного ушастая, одним инстинктивным движением, успела спрятать меховую гордость за спину. Чем спасла его от топтания подошвой кирзовых сапог. Мороженное, в качестве утешительного бонуса, невидимой девочке принесла сама Виола, сразу же, как жалобный мяв телепортировавшейся Юли огласил лайнер.
"-А они неплохо ладят последнее время, - подметило альтер-эго, - учитывая, что Виола может её только слышать. Надеюсь ушастик не станет делиться с ней своими грибами. Мало ли что".
-Елена, кажется, мы уже говорили, что из-за странной активности в открытых водах, закупка морепродуктов стала немного затруднительной, - ответил девушке Шурик, поправляя очки. Стекло в старомодной оправе едва заметно блеснуло, отражая свет от ламп.
-Ладно, товарищи аналитики, - девушка бессильно развела руками, и глубоко и шумно вздохнула. Рубашка при этом вызывающе натянулась, особенно в районе её груди. – Ну хоть раков закупите, на столе должно быть больше деликатесов.
-Где мы за день найдем раков на тысячу гостей, да ещё посреди моря! – Снова поднял голос Шурик.
"-Чувак, давай, скажи им. Пусть взломают сервера стима, там этих раков… - усмехнулся Шиза, явно забавляясь происходящим, - а если еще на сервера танчиков заглянуть, то и олениной впрок запасетесь".
-Так, хватит, - решил я вмешаться в разговор, в конце концов! – Леночка, не дави на аналитиков, работа им немного не привычная, и, по-видимому, оказалась для ребят не по силам.
Бамс. Брови Шурика взлетели вверх, схватив за руку товарища, он умчался в радиорубку, по пути бормоча что-то вроде «-Я вам покажу как не по силам!».
"-А ты неплохо его на слабо взял, - прокомментировал внутренний голос, - вон как пятки засверкали".
В итоге, голоса разделились. Лена, Юля и Седой: были за проведения банкета. Лена не хотела, чтобы подготовка пошла коту под хвост (прости Юля), Седой страстно желал порулить экспериментальным лайнером, а Юля…Юля просто хотела попасть на шведский стол и полностью предаться греху, нет, не этому, я имел ввиду чревоугодие, Шиза. Плюс ко всему, прозвучал её финальный аргумент «-Если он меня не смог сожрать, то Доком так вообще, подавится!». Хм, сомнительный комплимент. Я, Кэп, и подошедшая к развязке дискуссии мокрая Славя, считали нужным перестраховаться. Что бы ни было этой аномалией, но она опасна, и очень напоминает одного старого знакомого, который любил поглощать жизненную энергию живых. Славя волновалась за гостей, а Кэп, наверное всё же боялся, хоть никогда и не признается в этом, даже самому себе!
-Отлично, - резюмировал я в итоге, - Виола, решай ты.
«Объект Бегунок»: Запись в информационных файлах организации.
Протоколы экспериментов:
После помещения основного пакета программы-аномалии «Бегунок», на закрытый сервер организации, с последующей изоляцией её со всех пораженных сайтов, произошло несколько спонтанных изменений и выбросов энергии. В частности: уровень регистрируемого излучения превысил 59%, что ранее не наблюдалось, копии программы на более слабых платформах, выдавали максимум 12-27%. Отсюда следует, что сила аномалии, и её воздействие на тело и сознание, варьируются, а для проявления всех возможностей «бегунка», требуется наиболее мощное железо, и увеличение доступных технических ресурсов.
Эксперимент 1: Для проведения тестирования, создана обособленная платформа. Копия программы «бегунок», установленная на платформу с минимальной мощностью, оснащенная очками виртуальной реальности. Для полноценной работы бегунка, не нужно связи с интернетом, по-видимому, аномалия использовала сеть лишь для распространения своего кода, и воздействия на большее количество людей. Для контакта с объектом, был использован приговоренный к пожизненному сроку по статье УК РФ №[Засекречено] преступник Кузнецов Ярослав Сергеевич. Первый контакт объектов не дал результатов, даже после трех часов эксперимента, зараженная аномалией платформа никак не воздействовала на подопытного.
Эксперимент 2: повторение протокола эксперимента 1, результат не изменился.
Эксперимент 3: повторение протокола эксперимента 2, с локальным оптоволоконным подключением копии программы к основному коду «бегунка», запечатанного на главном сервере. В результате подопытный лишился сознания, а организм под воздействием аномалии впал в практически полный стазис. Когнитивные функции - отсутствуют, дыхание поверхностное ЧДД 3 в минуту, сердцебиение 9 ударов в минуту. Обмен веществ, практически остановлен, так же как и естественные физиологические функции. Температура тела 17° С. Состояние среднее, между глубоким анабиозом и комой.
Первый час: признаков некроза нет. Энцефалограмма - стабильна.
Второй час: признаков некроза нет. Энцефалограмма - стабильна.
Третий час: незначительное нарушение микроциркуляции в дистальных участках конечностей, восстановившееся после массажа. Признаков некроза не наблюдается. Энцефалограмма - стабильна.
Объект пришел в сознание спустя четыре часа, когнитивные функции восстановились ещё через час. После разрыва контакта, испытуемый приобрел психологическую зависимость от аномалии, угрожая суицидом и требуя восстановить контакт с «бегунком».
Допрос преступника в закрытой секции, не дал каких либо результатов. Объект полностью ушел в себя, и с остекленевшим взглядом шептал только два слова «-Верните её, верните её». Ни болевые, ни психические воздействия, не вернули испытуемого к реальности. На третий день после эксперимента, по моему решению, он переведен на парентеральное питание, ввиду полного отказа от пищи и воды. Так же, содержится в зафиксированном состоянии, из-за попыток суицида.
Протокол допроса:
Допрашиваемый: Кузнецов Я.С.
Старший Дознаватель организации: Агент Бурар, настоящее имя [нет доступа]
Место допроса: Реанимационная. Изолированная палата, с фиксаторами для рук и ног, и аппаратами поддержания жизнедеятельности объекта.
Б: -Ярослав Семенович, ответ всего на пару элементарных вопросов, сегодня может стать ценой вашей свободы.
К: (молчание).
Б: - Просто скажите, что вы чувствовали и видели там. Предоставив эту информацию, вы получите полную амнистию, возможность начать новую жизнь.
К: (молчание)
Б: - Хорошо, так уж и быть. Тогда. Ответите на наши вопросы, и организация вернет вас туда.
К: (хриплым, от многодневного молчания голосом) – Мир, целый мир, прекрасный мир. Лучше…чем…этот. Там. Она. Верните меня, к ней… (слезы и рыдания)
Заключение: Аномалия «бегунок» обладает глубоким, неизученным пока потенциалом. Намного более глубоким и многогранным, чем представлялось ранее. Первичные выводы следующие. Аномалия не может забрать человека навсегда, так же, без прямого контакта с основным кодом аномалии,тело реципиента не исчезает из нашего мира, как это было до захвата и изоляции программы, врата переносят лишь его сознание. Время в аномалии течет нелинейно, Кузнецов Я.С. утверждал, что провел там семь дней, но в реальности, не прошло и пяти часов. «Бегунок» имеет потенциал использования, при полном контроле над программой.
Задачи: Установление контроля над программой. Для этой цели, необходимо выделить лучших программистов и инженеров организации. Подконтрольная человеку аномалия-врат, звучит! Сколько возможностей будет открыто, учитывая, что врата объекта [Засекречено], сейчас невозможно использовать для межмировых перемещений. Уже сейчас есть теории о применении аномалии, например, для облегчения жизни тяжело и неизлечимо больных людей, даже если бегунок и не переносит человека в другой мир, а лишь погружает сознание в иллюзию (достоверных данных чтобы понять, что ИМЕННО он делает, пока нет). Да одно лишь создание виртуальной реальности с полным погружением, становится не просто фантазией! Так же, необходимо найти людей для экспериментальных контактов с «бегунком», людей с более стабильной психикой, чем Кузнецов Я.С.
P.s. Я, настоящим разрешаю оборудовать комнату для подопытного Ярослава Семеновича, с локальным подключением платформы виртуальной реальности к основному пакету «бегунка». Кем бы он ни был до этого, сейчас Ярослав ценный объект, старые прегрешения уже не имеют для него ни моральной, ни юридической силы. Аналитики утверждают, что самопроизвольное восстановление психического баланса первого испытуемого, практически исключено. Оборудование и система жизнеобеспечения должны быть приспособлены к длительному погружению (доп. установить в палате готовый к запуску аппарат искусственной вентиляции легких и набор медикаментов первой необходимости). Амнистировать объекту все преступления, перевести на закрытое содержание с полным доступом к локальной платформе, тщательно мониторировать состояние пациента и реакцию аномалии.
Доклад изучения «бегунка», подпись: Др. Коллайдер В. Ц.
Итак, решение Виолы.
Отменить корпоратив (-к пассажирам) | |
|
4 (40.0%) |
Провести запланированный корпоратив (+ основная масса пассажиров) | |
|
6 (60.0%) |